Украла нижнее белье снимай своё воришка

⚡ ПОДРОБНЕЕ ЖМИТЕ ЗДЕСЬ 👈🏻👈🏻👈🏻

Украла нижнее белье снимай своё воришка

Наоборот, средь этой быстрины
Ещё лишь чувство долга только свято.
Сознание того, что мы должны,
Толкает нас на жертвы и затраты.

И.В. Гёте. «Фауст»

МЁРТВАЯ ПЕТЛЯ

Глава 1. Первое впечатление

Летний полдень выдался на редкость незабываемым. Солнечным, тёплым и безветренным. Настолько чарующим и прекрасным, что в это попросту невозможно было поверить — необъяснимое и аномальное исключение из наших зонально-климатических правил. Но, всё-таки, примечательным этот полдень оказался не этим, а совсем другим. Просто, по роковому стечению обстоятельств, именно с него-то и началась наша история…
Наслаждаясь погодой, по широкой асфальтированной дорожке шли двое давних знакомых и о чём-то очень оживлённо беседовали.
— Предупреждаю тебя, Егор, работа эта неблагодарная, рутинная и малооплачиваемая. Рабочий день на ней давно уже трансформировался в ненормированный. Поэтому, чтобы хоть чего-нибудь успеть сделать, сотрудникам ещё и по субботам и воскресеньям выходить приходится. Причём, как говорится, в добровольно-принудительном порядке. В общем, не выходных тебе, ни проходных.
— Да мне особо и выбирать-то не из чего. Как окончил университет, туда-сюда сунулся, помыкался, нигде без опыта не то, что не берут, даже разговаривать не хотят. А где его приобрести? Откуда он возьмётся, этот самый пресловутый опыт, если без него никуда не устроишься? Порочный замкнутый круг получается! Без опыта не берут на работу, а без работы какой же может быть опыт?
— Неужели не было совсем никакой альтернативы?
— Ну почему же? Только альтернатива эта — совсем не альтернатива. Позвонил, помнится, в одну контору по объявлению, поинтересовался: «Вам помощник юриста требуется?» Они мне: «Знаете, нам девушка требуется». Ну, я и переспрашиваю: «Так вам девушка требуется или помощник юриста?» В другом месте предложили поработать три месяца бесплатно, пока, дескать, испытательный срок не закончится. Это, говорят, очень почётно, работать в нашей организации! На это я им ответил: «Неужели я по голосу на лоха похож? Через три месяца, как бы я ни работал, вы мне помашете ручкой, скажете, что не прошел испытательный срок, и привет!» А в большинстве своём, стоит только потенциальным работодателям услышать про отсутствие опыта, как сразу раздаётся длинный гудок в трубке. Было, конечно же, несколько вариантов курьерской работы, но уж больно не хотелось с высшим образованием бумажки разные по городу развозить.
— А по знакомству не пробовал местечко себе подыскать? Глядишь, что-нибудь стоящее и подвернулось бы!
— Так ведь нет у меня подходящих знакомств, к сожалению. Все совершенно другими делами занимаются, да и по разговору быстро становится понятно, что неопытные юристы никому из них не нужны. Но прямо отказать почему-то стесняются.
— Да, отчаянный ты парень, как я погляжу. Надеюсь, что не сразу разочаруешься. Есть, конечно же, в твоей будущей работе и положительный момент — школа великолепная. В документооборот вникнешь, работу с отдельными документами освоишь, да и с разными людьми научишься деловые отношения выстраивать. Наши закононепослушные граждане в общении далеко не подарок, а иногда встречаются и вовсе неадекватные, нервные и задёрганные. Это, впрочем, вполне объяснимо. Люди годами судятся, чтобы своё вернуть. И вот за всё это время наша неповоротливая судебная система последние жилы из людей и повытягивала. И ты будешь для них последней верой и надеждой на восстановление справедливости, как говорится, истиной в последней инстанции.
— Ничего, другие справляются, значит, и мы сможем. «Дорогу осилит идущий», — вспомнил Егор известную пословицу.
— Здесь ты прав. «Дорога в тысячу ли начинается с первого шага. Жалко, что от него не зависит дорога обратно, превосходящая многократно тысячу ли», — процитировал Бродского профессор и, чтобы Егор осмыслил произнесённое, сделал небольшую паузу.
— Ничего страшного, тяжело в учении — легко в юридической консультации! Если пару-тройку лет выдержишь, освоишь все премудрости, потом тебя куда угодно возьмут, с руками оторвут. Специалисты нужны всегда и везде, да и зарплату приличную получать станешь. Там-то платят такой мизер, что порой аж диву даёшься, как они вообще существовать умудряются на такие деньги? Жалование там, одним словом, а не зарплата. Жалеет государство своих подопечных, сжалилось. Вот от жалости и начисляет им жалование жалкое. Жалит, одним словом. Не зря же жалость происходит от слова жало!
— Ну, тут вы, пожалуй, ошибаетесь, жалеть и жалить слова совершенно разные, несопоставимые.
— Это сейчас у них значения не совпадают. Жалить — это значит «всадить жало», то есть ужалить. Но раньше на Руси слово жалить употреблялось в значении «щадить, беречь, не давать в обиду, хранить, расходовать скупо», т.е. жалеть. Оно было синонимом слова жалобить; жалиться означало «жаловаться». Жалить кого-нибудь означало «приводить в жалость, разжалобить». Так что этимологически слова жалить и жалеть одного поля ягоды! Да и в нашем случае смысл-то у них один и тот же.
— Здорово! Но какое отношение тогда эти слова имеют к жалованию?
— В старину слово жалование означало «сетование, печаль». Затем —  «милость, льготу, дар». Такой характер имело жалование, которое вольные слуги получали за службу у древнерусских князей, — в виде различных поземельных владений. С течением времени, когда служба из вольной стала невольной и сделалась повинностью, поместные дачи и поземельные льготы явились вознаграждением за исправное отбывание этой повинности, служилые люди приобрели юридическое право на это жалование. Лица, служившие в области управления и суда, получали за свою службу вознаграждение в виде корма и иных доходов (это называлось кормлением), причём предоставление такой доходной должности рассматривалось как награда, а сама должность называлась жалованием.
— Напомните, пожалуйста, что такое кормление? А то я что-то запамятовал.
— Вот молодёжь пошла! И зачем только в университетах учатся? В наше время все стремились знания получать, а что теперь? А теперь — диплом… Ладно, не будем об этом. Так уж и быть, расскажу тебе, вкратце, о кормлении.
Кормление, Егор, — это вид пожалования великих и удельных князей своим должностным лицам, по которому княжеская администрация содержалась за счёт местного населения в течение периода службы. Первоначально, кормление носило эпизодический характер. В соответствии с нормами Русской правды, сборщики штрафа (виры), строители городов и некоторые другие категории получали с населения определённое натуральное довольствие. В XII-XIV веках кормление сыграло значительную роль в складывании системы местного управления. Князья посылали в города и волости бояр в качестве наместников и волостелей, которых население было обязано содержать в течение всего периода службы. Наибольшего развития система кормлений достигла в XIV-XV веках.
Кормления порождали произвол и злоупотребления местных властей, заинтересованных в обогащении в период своего пребывания в кормленщиках. В результате земской реформы 1555-1556 годов система кормлений была ликвидирована. В 1555 году был издан указ об отмене кормлений, который применялся, однако, не сразу и не повсеместно. Некоторые источники упоминают о кормлениях в течение второй половины XVI века. По сути же, в этом вопросе ничего не изменилось и до настоящего времени.
— Интересно вы рассказываете!
— Спасибо, Егор. Однако меня сейчас интересует совсем другое. Насколько быстро ты придешь к выводу, что эта работа не призвание и не служение? Она — диагноз, причем, клинический!
— Ну и нагнали вы жути, прямо-таки кошмар на улице разбитых фонарей!
— Я рад, что ты не поддаёшься на мои уловки. Скажем так, свой первый практический экзамен — психологическое тестирование ты сдал на «отлично»! Однако в каждой шутке есть только доля шутки, остальное всё правда.
В компании с толстяком, читай: интересным собеседником, время летит незаметно. И вот наши спутники оказались у цели — перед входом в четырёхэтажное здание с недавно отремонтированным фасадом. Вернее, здание это было на самом деле трёхэтажным, четвёртый этаж был мансардным. Несмотря на дневное время, во всех окнах горел яркий люминесцентный свет.
— Тут наши пути расходятся, — сказал профессор. — Тебе вперёд – per aspera ad astra – через тернии к звёздам на погонах, а мне пора поиграть в рулетку научного творчества и раскладывать пасьянсы скачанных с Интернета рефератов первокурсников.
— Спасибо, Александр Николаевич, — лаконично поблагодарил Егор своего наставника и пожал ему руку на прощанье.
— Желаю удачи на новом поприще! — Профессор улыбнулся и ласково, по-отечески, слегка приобнял бывшего лучшего студента и несколько раз похлопал его по спине.

* * *
Зайдя в кабинет, который оказался незапертым, Егор огляделся. Вся окружающая обстановка указывала на то, что здесь полным ходом кипит работа. На столах, в коробках из-под бумаги, на шкафах и даже на подоконнике лежали стопки разнообразных документов, всевозможных папок, скоросшивателей и журналов. На мониторе компьютера заставка экрана показывала двигающееся по диагонали из угла в угол текущее время. На стене, на самом видном месте, висел известный в прошлом плакат эпохи Великой Отечественной, с которого суровая женщина в красном платке, прислонив указательный палец к плотно сжатым губам, строго предупреждала: «Будь начеку, в такие дни подслушивают стены. Недалеко от болтовни и сплетни до измены». И крупными буквами выведено: «НЕ БОЛТАЙ!» Егор задержал свой взгляд на этом плакате и в задумчивости присел на стул.
Тут в кабинет вошел молодой парень лет двадцати пяти, плотного телосложения, в красной тенниске с короткими рукавами и тёмно-синих джинсах. Протягивая Егору развёрнутую ладонью вверх правую руку, он с ходу зычным голосом выпалил:
— Здорово, нуб, я — Николай Второй! Совещание закончилось, будь оно неладно по понедельникам в субботу. А ты, как я понимаю, к нам на стажировку. Из отдела кадров по этому поводу уже звонили, так что     осматривайся потихонечку, скоро территорию получишь, полно свободных. Работы хватит. Об этом уж точно можешь не беспокоиться.
«Тоже мне, Император нашёлся. Хорошо ещё, что не Прокурор! Из той самой шестой палаты, где раньше Наполеон был», — незаметно ухмыльнулся про себя Егор, пожав протянутую руку и представившись в ответ.
— Языком хорошо владеешь? — прочно захватил инициативу последний Император Российской Империи.
— Ну, в целом, неплохо. Письменный на уровне, разговорный чуть похуже, но объясняться смогу без проблем. А что, здесь язык требуется?
— Ещё как требуется!
— Вот бы никогда не подумал, что на этой работе необходимо владение языком! Для чего это, интересно было бы узнать?
— Чтобы марки наклеивать, разумеется! Вон видишь стопку запечатанных конвертов с постановлениями и запросами? На них нужно налепить марки, напечатать реестр и нестись на почту галопом по Европам. Вопросы есть? Вопросов нет! — сам себе ответил Император и стал быстро перекладывать на край стола поближе к Егору пачки писем, извещений и уведомлений. — Если всё ясно, садись за тот столик у дальней стенки и выполняй!
Егор, ни говоря ни слова, приступил к выполнению своего первого задания в жизни. Благо, это оказалось не так уж и сложно. Даже немножко интересно. Не прошло, однако, и минуты, как в кабинет вошёл статный коренастый мужчина в летней белоснежной рубашке и тонких серых льняных брюках. На вид он был постарше Императора лет на десять.
— Знакомьтесь, ребята. Это Карл, наш мозговой центр, а это Егор, наш новый помощник.
— Двенадцатый? — машинально спросил Егор, ни к кому конкретно при этом не обращаясь, а про себя подумал: «Ещё один прославленный персонаж нарисовался. Тоже мне, не контора, а прямо-таки исторический факультет!»
— Что? — в один голос в недоумении спросили оба и уставились на Егора. — Почему двенадцатый?
— Да нет, это я так, к слову пришлось. Ну раз ты — Николай Второй, то он — Карл Двенадцатый, не иначе!
Оба пристава переглянулись и, не сговариваясь, будто по команде, разом прыснули со смеху. Минуты полторы в кабинете стоял громкий хохот. Егор недоверчиво и с опасением посмотрел на обоих.
— Совсем из головы вылетело, — произнёс, наконец, сквозь смех, Император, — ты же не в курсе, почему меня зовут Николаем Вторым! Вообще-то меня зовут Коля, а Николай Второй — это моё погоняло. Никто в отделе иначе меня уже и не называет, даже на планёрках. А прилипло оно ко мне после одного совещания. Назначили нам нового начальника, Пантелеича. Он сапог бывший. Решил он с нами со всеми познакомиться. Собрал всех в актовом зале и попросил нас поочередно встать и представиться. Мне, говорит, по именам бойцов проще запоминать, армейская привычка. Рядом со мной сидел Колян Самойлов, он встаёт и называет своё имя — Николай, я встаю за ним следом и представляюсь аналогично — Николай. Тут наш новый шеф на мгновение задумался, наморщил лоб и поинтересовался: «И как мне вас различать-то?» Подумал немного и решил: «Пускай тот, — говорит, — который первый, — фамилии-то наши он не знает, — так и будет — Николай Первый, а ты, — он кивнул головой в мою сторону, — будешь теперь Николай Второй». Вот уже и Колян уволился, и начальник сменился, а меня все так, по привычке, Николаем Вторым и зовут.
— Незаурядная история, — согласился Егор.
— Обыкновенная. Особенно если судить по нынешним временам, — продолжал неугомонный Император. — Взять хотя бы исполнительное производство, где должником была одна компания, в которой у генерального и финансового директоров полностью совпадали имя и отчество. И того и другого звали Владимиром Ильичом. И чтобы не путаться при общении, сотрудники фирмы придумали различать обоих по именам их жён. У одного жену звали Наташа, у другого — Лена. Вот и решили их называть по-свойски. Первый, дескать, Наташин, а второй, стало быть, Ленин. Поскольку генерального директора практически никогда не бывает на месте, все там общаются, преимущественно, с финансовым. Позвонил я в эту контору, девушка вежливо представилась, а затем меня и спрашивает: «С кем вас соединить?» Я и говорю: «Мне нужен Владимир Ильич». Тут она и уточняет: «Который именно? Ленин?» Я очень удивился и спрашиваю: «Как Ленин? Ведь он же умер давно…»
— Тут у вас, гляжу, не соскучишься! — усмехнулся Егор.
— Это да, скучать нам не приходится, — уверенно подтвердил Император, запечатывая очередное постановление в конверт. — На это просто нет времени, да и незачем. Как только выйдешь на территорию, врубишься. Протирая штаны в кабинете, специалистом не станешь!
За всё это время Карл не проронил ни единого слова и никак не отреагировал на рассказ Николая Второго. Егору это показалось немного странным, и он решил незаметно понаблюдать за ним. Практически сразу бросилось в глаза, что Карл ничем таким особо важным и не занят. Он, откинувшись на спинку кресла, читал газету бесплатных объявлений «Из рук в руки». Вернее, не читал, а просматривал объявления о продаже двухкомнатных квартир в районе ближайшего метро. Несколько минут Карл сосредоточенно штудировал предложения о продаже, и вдруг глаза его остановились на одном объявлении, которое его, несомненно, заинтересовало. Карл мигом схватил ручку, выделил это объявление неровным овалом и подчеркнул номер телефона жирной линией. Потом вставил в дисковод компьютера диск с базой данных МГТС и пробил по базе указанный в объявлении номер. Вероятно, не хотел нарваться на посредника.
«Ну и ну, — удивился про себя Егор. — Говорят, зарплата маленькая, а сотрудники себе двухкомнатные квартиры покупают! Да, главное, не стесняются! В рабочее время! Прямо на рабочем месте. Вот так запросто, разложив газету! Не хватало ещё, чтобы он стал сейчас по объявлениям звонить!»
Не успел Егор подумать, как Карл взял свой мобильник и набрал номер телефона из объявления.
— Добрый день, — обходительно и небрежно повёл разговор Карл. — Я по объявлению. Хотел узнать, ваша квартира ещё не продана?
Судя по удовлетворённому выражению лица Карла, квартиру ещё не купили.
— Свободна? Альтернатива подобрана? — с неподдельным интересом задавал Карл обычные для подобной ситуации вопросы. — Можно ли её посмотреть, скажем, сегодня вечером?
И через пару фраз Карл уже договорился с хозяином или хозяйкой на вечерний просмотр и, к слову, как бы между прочим, ненавязчиво добавил, что сегодня же, в случае если документы в полном порядке, готов внести за данную квартиру задаток в размере 15% от её стоимости.
В это время Николай Второй закончил запечатывать очередную стопку писем и подложил её Егору на стол для составления реестра.
Подмигнул и выдал очередной перл:
— Запомни, Егор, на государственной службе существуют три правила. Первое: подумал — не говори! Второе: сказал — не пиши! Третье: написал — дай подписать другому! — и тут же, громко расхохотавшись, добавил: — А если говоришь то, что думаешь, пишешь то, что говоришь, и сам всё это подписываешь, тогда сам и разбирайся со своими проблемами! — и, внезапно резко переменив тему, на полном серьёзе добавил: — Егор, сегодня вечером нужно сходить на исполнение с Карлом, где ему наверняка понятые понадобятся! Не так ли, Карл? — уклончиво поинтересовался у него Император.
Карл на это ему ничего не ответил.
— Если ты свободен, разумеется! — не унимался Николай Второй. — Понимаешь, студент, чтобы застать наших добропорядочных граждан дома, нужно навещать их либо ранним утром, либо после восьми, когда они с работы уже вернулись. Иначе рискуешь потерять уйму времени, которого итак постоянно не хватает. В холостую прогуляешься и поцелуешь в глазок закрытую дверь. И останешься с носом, вернее с долгом, причём не взысканным.
— Конечно, смогу! — обрадовался Егор. — Только скажите, что мне нужно будет делать, а то я не в курсе.
— Ничего особенного, — сухо отчеканил Карл, который, казалось, совсем не следил за ходом разговора. — Просто будешь смотреть, что происходит, а все твои права и обязанности я разъясню там, на месте. В конце подпишешь акт, если таковой будет составлен, а где именно, я тебе галочкой отмечу. У тебя паспорт при себе?
— Конечно, при себе, — утвердительно ответил Егор. А про себя подумал: «Интересно, он же вроде договорился вечером квартиру покупать, когда же он на исполнение успеет? Наверное, по пути куда-нибудь заскочим, и всех делов — на раз-два и обчёлся».
Тут дверь кабинета неожиданно отворилась, и на пороге показалась симпатичная девчушка с правильными чертами лица, длинными, слегка вьющимися светлыми волосами и большими выразительными голубыми глазами. На вид ей ну никак нельзя было дать больше пятнадцати, максимум шестнадцати, лет. Выглядела она, если можно так выразиться, довольно забавно. Если не считать заколок и серёжек, из одежды на ней был только салатовый мини-сарафанчик с белыми цветочками, накинутый на голенькое и слегка влажное юное тельце, к которому он в некоторых местах предательски и бессовестно прилипал, подчеркивая этим все его несомненные и бесспорные преимущества. На маленьком плечике, едва не сваливаясь, болталась небольшая светленькая дамская сумочка. В левой руке она держала беленькие босоножки, вернее, когда-то они были беленькие. Теперь же они были настолько грязные, перепачканные мокрой налипшей землей и заляпанные глиной, что об их первоначальном цвете можно было только догадываться, да и то, если обладать широкоформатной фантазией и нестандартным воображением. На её стройненькие, отчасти худенькие ножки смотреть без слез и сожаления было ох как непросто. Визуально они немногим отличались от недавно, судя по всему, расставшихся с ними босоножек.
Складывалось впечатление, что юное создание только что с успехом сдало выпускной экзамен по специальности дизайнер-изготовитель глиняной посуды. Причём с особым рвением и целеустремлённостью ему, созданию, вне всякого сомнения, удалось постичь все особенности и премудрости первоначального, глинозамесного этапа.
Вполне вероятно, всё это ещё можно было бы пережить. Однако практически тут же оно, создание, свободной правой рукой ухватилось за подол своего мини-сарафанчика, едва прикрывавшего всё то, что, по-
Жирная мама отдыхает с мужем на природе и принимает в рот стволы его приятелей
Девушка Мастурбирует Домашнее Видео
Похотливые девки лесбиянствуют в прямом эфире вместо того чтобы работать