Украла нижнее белье, снимай своё воришка

🛑 👉🏻👉🏻👉🏻 ИНФОРМАЦИЯ ДОСТУПНА ЗДЕСЬ ЖМИТЕ 👈🏻👈🏻👈🏻

Украла нижнее белье, снимай своё воришка

Deutsch English Español Français Hungarian Italiano Nederlands Polski Português (Brasil) Română Svenska Türkçe Ελληνικά Български Русский Српски العربية فارسی 日本語 한국어
Russia is waging a disgraceful war on Ukraine. Stand With Ukraine!

О-о-о, детка, я знаю, что с ним делать

Кроссы за сто баксов, штаны за сто рублей

Ты учишь целоваться, Ты учишь быть смелей

Я, типа, "не знаю", Ты хочешь мне помочь

Мой стиль покупает, подкупает Твою ночь

Ножки в чулочки, яблочки - каблучки

Ножки в носочки, фрукты - кроссовочки

Натюрморт, я беру её белье, смотрю, оно слетает (шшших)

Тает (шшших), на моих руках так тает

От кружевного кружит голову, ой, ё - маё (надень)

А лучше, не надевай, вообще, больше ничего

Надень своё лучшее боди, легкая ткань, Yeah

Что с ним делать? знаю, что с ним делать

Детка, я знаю, знаю, знаю, что с ним...

Снимай своё лучшее боди, легкая ткань, Yeah

Что с ним делать? знаю, что с ним делать

Детка, я знаю, знаю, знаю, знаю, знаю, что с ним делать

Детка, я знаю. что с ним делать (знаю)
Добавлено Zolos в чт, 26/12/2019 - 18:42


Добавить новый перевод

Запросить перевод








Войдите или зарегистрируйтесь , чтобы получить возможность отправлять комментарии



Read about music throughout history

Για όσους δεν το γνωρίζουν η Κατερίνα Λιόλιου ...  подробнее
Yes, I think it would be better to have a "future ...  подробнее
Interface language Deutsch English Español Français Hungarian Italiano Nederlands Polski Português (Brasil) Română Svenska Türkçe Ελληνικά Български Русский Српски العربية فارسی 日本語 한국어


          1
          "Если есть у тебя для житья закуток -
          В наше подлое время - и хлеба кусок,
          Если ты никому не слуга, не хозяин -
          Счастлив ты и воистину духом высок"

Это Омар Хайям. Поэма "Рубайат". Написано в домонгольский период, примерно 900 лет назад. Я читаю эти строки в октябре 2007 года - и такое ощущение, что родились они буквально вчера.

Потому что вчера я ездил в Москву - по страшной непогоди.

Осень преподнесла людям сюрприз, обрушив на Подмосковье дождь со снегом в середине октября - к разочарованию тех, кто уже было вообразил, что "в результате глобального потепления" не сегодня-завтра на ёлках вырастут ананасы.

И вот я иду по городской улице, и имею сомнительное счастье наблюдать такую картину: на автобусной остановке, под весьма куцым навесом, сидят двое - мужчина и женщина. Явно нищие. Прижались друг к дружке и о чём-то переговариваются, едва шевеля посиневшими от холода губами. Одеты, не то чтобы плохо, а, если угодно - неподходяще, так, что одна деталь одежды не стыкуется, не гармонирует с другой. Заметно, что одёжка эта - с чужого плеча. На женщине модная жакетка соседствует со старенькой, выцветшей "цыганской" юбкой, тяжёлыми мужскими ботинками и белой (не слишком чистой - на белом это особенно хорошо заметно) вязаной шапочкой. Мужчина судорожно пытается втянуть неестественно красные кисти рук в рукава куртки - не столь уж и плохой, но явно ему маловатой. Судя по скрещенным и запрятанным максимально далеко под скамейку ногам в кроссовках, ступни у него замёрзли капитально.

А дождь со снегом хлещет вокруг и при малейшем порыве ветра легко достаёт до сидящих... Они уже насквозь промокли и продрогли. Но с остановки не уходят. Видимо некуда им идти. Видать кроме этой хлипкой крыши, которая спасает только от прямых, вертикальных струй дождя (без учёта бокового ветра), нет у них другого пристанища...

Я иду дальше и за стеной одной из многоэтажек (так, что с проезжей дороги не видно) вижу старенький, обшарпанный, очевидно кем-то выброшенный за ненадобностью (или из-за обилия клопов) диван, на котором навалена куча тряпья. Под кучей явно кто-то есть. Это тряпьё уже намокло (допускаю, что пока ещё не насквозь) и снегом припорошено. И я не тому дивлюсь, что кто-то таким макаром от холода спасается, а тому что никто этот диван, с его обитателем, не трогает (даже окрестная шпана!) и милицию не вызывает...

Потом была поездка на электричке, довольно долго шедшей по территории города. И там такая картина: бетонный забор отделяет железную дорогу ("полосу отчуждения", заросшую кустарником и изрядно замусоренную) от жилых домов обычной городской улицы. В одном месте бетонная плита (из коих состоит забор) накренилась, образуя даже не навес, а лишь жалкий намёк на таковой. И вот под этим, с позволения сказать "укрытием", рядом с потухшим костром, свернулся калачиком на охапке опавших мокрых листьев какой-то человек. Дрожь пробирает от одного только взгляда на этого бездомного, спящего (а может уже и неживого) под хлопьями снега, падающего вперемешку со струями ледяного дождя. Этот человек не заблудился в безлюдной тайге, или бескрайней пустыне. Его не ищут с вертолётами и собаками спасатели из МЧС. И телевидение не прерывает своих передач, чтобы взволнованным голосом телеведущего в очередной раз сообщить зрителям о ходе поисков. Человек загибается посреди одиннадцатимиллионного города - одного из крупнейших и богатейших мегаполисов планеты. Того самого города, в котором обалдевшие от безделья и шальных денег "новые русские", набивают купюрами трусы скачущих у шестов проституток; в котором престарелые потасканные "звёзды эстрады" (нередко поющие на уровне дворников) мажутся (отстёгивая нехилые бабки за "процедуры") с головы до ног - кто шоколадом, кто дерьмом, кто спермой - пытаясь ухватить за подол давно ушедшую молодость; в котором "крутится" большая часть всех денежных средств необъятной России...

И подобных свежих кострищ на полосе отчуждения - довольно много. И самих таких полос, тянущихся на многие километры, тоже немало. Москва - крупнейший железнодорожный узел России. Заметно, что ночью там греется много народу, коротая тёмное время суток под открытым небом. Днём, правда, людей тут увидишь нечасто - им ведь есть-пить что-то надо, приходится кусок хлеба как-то промышлять.

И пассажиры электричек вовсе не удивляются тому, что частенько видят из окон. Бездомные живущие в полосе отчуждения? Эка невидаль! Тут своих проблем полон рот!

Вот сидят напротив две студентки (как явствует из их болтовни). Трещат языками.

Сначала повествует одна: "...А мы типа уже уходить собрались, бабки закончились. Тут он подваливает - "девочки, коктейль будете? Я угощаю"... Я говорю - "я не буду". Надька говорит - "я буду"... Он, короче, покупает ей коктейль - тот триста с лишним рублей стоит. Подсаживается... Надька спрашивает, типа - "где работаешь?" Он говорит - "на Рублёвке". Прикинь - мы чуть не упали! Я говорю - "ты чё там - подметаешь?.." Тут какие-то парни нарисовались. Он к ним подошёл, пошушукался... Подходит опять к нам: "девочки - я вас покидаю". И ложит на стол сотню. Надька говорит: "ты чё, типа нас подставляешь? Коктейль больше трёхсот рублей стоит! У нас бабок нет..." Прикинь - он скривился, как будто лимон сожрал. Ну заплатил, короче..."

- "Развели парня!.."

Обе смеются.

Теперь изливает душу другая: "...А мой брат - такой тупой, такой тупой, просто ужас! Мать хочет его в колледж отдать - прикинь! Там все самые тупые учатся - туда ведь за деньги берут, поэтому никого не отчисляют. Он стопудово там пить-курить научится, матом ругаться... А сколько он жрёт! Сколько жрёт!.. Вчера вот такой шмат колбасы купили - он уже всё сожрал!.."
Да... Какие уж там бездомные за окном, если тут беда такая - брат жрёт много!

Потом, уже на обратном пути, иду мимо дач. Слышу, во дворе одной дачи (скорее уж виллы) - ругань площадная. Хозяин костерит на чём свет стоит кучку гастарбайтеров - по виду таджиков. Вроде бы они у пристройки крышу плохо отремонтировали. А может и не плохо - может он сам в этом дуб. Или платить не хочет. Он работяг - и по матери, и так, и сяк, и разэдак. Они стоят - и ни гу-гу...

Ну ясное дело: он - хозяин. Они - слуги. Хотя, для кого-то и он - шестёрка.

А я возвращаюсь в свой закуток. Именно такое определение больше всего подходит моему самодельному жилищу, сооружённому в лесу. Ведь я сам - бездомный. Нищий. Или, как говорят в наше время - бомж. То есть - "лицо без определённого места жительства". Такая вот милицейская аббревиатура, ставшая обыденным словом русского новояза.

Видимо меня следует считать счастливчиком - далеко не у каждого бездомного есть своя конура. Как говорится - всё познаётся в сравнении.

При свечке (электричества у меня разумеется нет) я читаю Хайяма. И никак не могу привыкнуть к мысли, что его стихам - почти 900 лет.

          "Если труженик, в поте лица своего
          Добывающий хлеб, не стяжал ничего -
          Почему он ничтожеству кланяться должен
          Или даже тому, кто не хуже его?"

М-да... Чем не вопрос для нашего времени?..

          "Лучше впасть в нищету, голодать или красть,
          Чем в число блюдолизов презренных попасть.
          Лучше кости глодать, чем прельститься сластями,
          За столом у мерзавцев, имеющих власть".

Ну... Тут блюдолизы с Хайямом конечно не согласятся. То-то ржут наверное, читая подобное - ведь в наше время только они и живут. Остальные - существуют.
Впрочем - разве "хозяева жизни" такое читают?..

Сколько за эти девять веков прибамбасов изобретено - всяких железок, тряпок, деревяшек! Только вот кто бы придумал, как на миллиметр улучшить души людские! Ведь пять с половиной миллионов бездомных в сегодняшней России - не считая трёх с лишним миллионов беспризорных детей! Неужто во времена Хайяма хуже было? Что-то не верится...

Вот я, в XXI веке, загнан в лесную чащобу как зверь (другие и такой хижины не имеют) - и загнан не вчера, и не год назад.

Для меня всё началось давненько...

          2

Декабрь 1994 года. Сегодня тепло - по комяцким меркам. Градусов 16 ниже нуля. "Свежий" ветер гонит позёмку. Несильный такой ветерок, от которого (повей он в Москве) прохожие обычно зябко жмутся, тихо охая, крякая, матерясь и кутаясь во что придётся.

В Коми никто особо не жмётся и не охает. Наоборот - ворот нараспашку. Потеплело же!

Откуда-то из-под занесённых снегом кустов, слышится несмелое чириканье воробья. Видимо пернатый оптимист тоже склонен считать, что на улице весной запахло - а значит жизнь не столь уж плоха...

Сегодня я освобождаюсь. Выхожу на свободу из лагеря, отсидев шесть лет.

Солдатик на вахте, насупив брови и пытаясь имитировать зычный командирский бас, строго спрашивает номер моего паспорта. Вопрос довольно идиотский. Не так-то просто запомнить номер документа, которого 6 лет в глаза не видел (тем более что я и не пытался никогда его запоминать). Здесь ведь не курорт - у иных так крышу сносит, что имя-то своё порой забывают. А теперь мне это и вовсе ни к чему - я уже знаю, что мои документы заботливо "утеряны" администрацией колонии. Вот были они в "личном деле" - и вдруг их не стало. Разумеется, само личное дело целёхонько - до последнего листочка. Ещё бы! Оно необходимо для того, чтобы человека легче было упрятать за решётку. А документы нужны освободившемуся именно затем, чтобы где-то как-то устроиться и больше на нары не попадать. Как говорят в Одессе - почувствуйте разницу.

А если некому будет баланду за забором хлебать - кто будет кормить дармоедов из МВД и армию всевозможных прокуроров, судей, следователей, оперов и иже с ними? Кто будет содержать охрану и администрацию многочисленных (по-прежнему многочисленных!) лагерей, всевозможных вольнонаёмных прилипал и прочих кругломордых и круглозадых "сирот", роящихся вокруг каждой колонии, подобно мухам у кучи нечистот?..

Врочем, сейчас, глядя на губошлёпа в кирзачах, я не думаю о проблемах трудоустройства - эти мысли навалятся позже, когда нервы чуть улягутся. Просто вспомнил (возможно - не совсем кстати) про знакомого расконвойника (это зэк, имеющий право в дневное время без охраны работать за пределами зоны) который рассказывал, как на его глазах (когда он что-то ремонтировал в казарме) один из солдат охраны, пинками учил своего сослуживца, как правильно мыть кастрюлю. Пинал, обещая в недвусмысленных и весьма сочных выражениях, ночью отыметь во все дыры.

Уж не знаю, насколько там у них исполняются подобные обещания - армия давно и успешно усваивает те нормы поведения, от которых уже отказались (по крайней мере - научились этого стыдиться) зэки в лагерях.

Но расконвойник не выдержал и вступился за солдата - довольно решительно и тоже не в самых учтивых выражениях. Этого окрика зэка (по сути - бесправного раба) оказалось достаточно. Не то чтобы солдат-беспредельщик очень испугался - скорее он очень удивился. Видимо его отцы-командиры никогда не говорили ему, что подобным образом вести себя нельзя...

Интересно, этот сосунок в гимнастёрке, пытающийся корчить из себя шибко строгого охранника - не тот ли самый салага, отведавший запах сапогов (а может и чего иного) своего, более наглого сослуживца?.. Впрочем - какая разница? Кто из них через это не прошёл?..

Главный кошмар не в том, что они лупят друг друга кирзачами, уродуя тело - а в том, что им уродуют душу, приучая убивать людей. Ведь если какой-нибудь зэк, доведённый до умопомрачения издевательствами (при том, что ему может и сидеть-то осталось полгода), попытается перелезть через забор, чтобы скрыться подальше от этого ада земного - то часовой обязан будет его застрелить. 18-19-летний пацан, обязан будет убить человека прицельным выстрелом - как зверя на охоте. За это ему дадут 10 суток отпуска. Такса такая. Его будут хвалить. Будут ставить в пример сослуживцам.
Если же он не станет стрелять (бывает и такое, правда редко - не у каждого рука поднимается на убийство, не у всех ведь скотское воспитание) - его ждёт наказание. Как на психике молодого парня скажется факт убийства им человека, как он с этим будет жить - никого не интересует.

При этом все, имеющие отношение к лагерной "системе", прекрасно знают, что особо опасные преступники, наиболее влиятельные бандиты, практически никогда с зон не бегут. Им - незачем. У них и в зонах - санаторные условия. Да и сидят таковые обычно недолго - в тех случаях, когда вообще сидят. На "запретку" кидаются самые униженные, самые затравленные, замордованные, безответные - вопреки глуповатым повествованиям приключенческих книжек-боевиков (и кинофильмов), красочно живописующих побеги кровожадных гангстеров, которых долго и упорно ловят мужественные солдаты и офицеры внутренних войск.

Полной чушью является и мнение о том, что в побег бросаются разоблачённые стукачи, над которыми нависла угроза расправы. Зачем им куда-то бежать, если к их услугам - защита администрации, которая уж в крайнем-то случае может отправить провалившегося стукача на другую зону. Только и всего.

Но кого интересуют все эти нюансы, если с незапамятных времён существует инструкция - беглец должен быть убит. Пойманного живьём беглеца (обязательно!) забивают до полусмерти. Зачастую подвергают его изощрённым пыткам. Так было в сталинскую эпоху, так было во временя Брежнева и Андропова, так есть сейчас. И молодых сопляков учат, натаскивают, поощряют - бить, уродовать, калечить людей, которые не сделали им ничего плохого. И беглец - русский человек - знает, что другой русский человек, ещё и жизни-то не видавший, ищет его, гонится за ним, чтобы застрелить, или искалечить, отбить всё что отбивается. Этот человекопёс идущий по пятам - лютый враг, с которым просто смешно сравнивать какого-нибудь "дальнего", "потенциального" противника, - скажем, китайца, или американца.

Демобилизуясь из армии, солдат-"вэвэшник" обычно переодевается в гражданскую одежду и старается поменьше брякать языком о своих подвигах - потому что есть, в принципе, какое-то сознание позорности такой "службы". Но душа его уже искорёжена. Психика уже развращена сознанием превосходства над определённой частью окружающих и чувством безнаказанности.

Поэтому, как правило, такой моральный инвалид плавно перекочёвывает на работу в милицию-полицию, в ОМОН-ОПОН, в какую-нибудь охрану. И вновь он оказывается в ипостаси сверхчеловека, которому начхать на окружающее его "быдло". В свою очередь, в глазах окружающих он - нечто вроде оккупанта. И пока сохраняется такое отчуждение между собственно народом и "правоохранительными органами", все разговоры о национальном примирении, о "невозврате к тоталитарному прошлому" и о торжестве демократии - не более чем словесная шелуха.

          3

Наконец, я - за воротами лагеря. Помню, в какой-то французской книжке, вычитал рассказ об освободившемся из тюрьмы узнике, который окидывал радостным взором расстилавшиеся перед ним холмы, леса и поля. Вчерашнему французскому зэку хотелось бегать и скакать, приплясывая и напевая весёлую песенку...

В Коми зимой особо не попляшешь: узенькая тропинка протоптанная в снегу, вьётся меж сугробами, иные из которых - в рост человека. Идёшь, словно в траншее. Ярким пятном на бело-сером фоне полыхает красный флаг, который и сейчас - в 1994 году - как ни в чём не бывало, полощется над зоной. Весьма символично. Действительно - ведь никаких улучшений, с распадом СССР, в лагерях не произошло. Наоборот - стало заметно хуже, особенно если сравнивать с Советским Союзом именно "горбачёвской", либеральной эпохи.

А ветер метёт и метёт колючей снежной пылью. На душе тяжко - будто гора навалилась. Только тот кто сам не сидел, способен думать, будто сразу за воротами освободившемуся зэку охота пуститься в пляс. Представьте себе, что у вас, после перелома, неправильно срослась рука или нога - и теперь её предстоит ломать по-новой. Это во благо конечно - но разве приятно?!.. Так и психика, вся нервная система зэка - искорёжена в ненормальных лагерных условиях и уже одеревенела в этом искорёженном состоянии (за столько-то лет!). А теперь - новая ломка, на новый (пусть и лучший) лад. Года два-три, как минимум, будет ныть и колоть душевная травма. А потом (как и перелом кости, на непогоду) будет давать о себе знать при каждой нервотрёпке, до самой смерти. Недаром многие судимые частенько спиваются - уже после освобождения, когда казалось бы всё уже позади. Боль души пытаются глушить водочным псевдонаркозом.

Освобождение после долгой отсидки - это прежде всего шок (не менее тяжкий, чем шок при аресте). Конечно - если эта отсидка не длилась пару-тройку недель.

Что интересно - зимний ветер в Коми (летом этого нет) заставляет телеграфные провода гудеть как-то по-особому зловеще. Я никогда не слышал подобного гула нигде в Центральной России. Казалось бы - ну что такого необычного может быть в гудении телеграфных проводов? Но нет - здесь на севере, это нечто особенное. Этот тоскливый звук невозможно передать словами - его нужно услышать. Также как невозможно передать словами тревожное ощущение, в один из таких вечеров (перед наступлением сильных морозов), когда видишь странное явление природы - лучи слабого (но достаточно хорошо видимого) мерцающего света, поднимающиеся вверх от всех продолговатых предметов (например - от фонарных столбов).

Много позже, на станции Михайловский Рудник, Курской области, довелось мне краем уха услышать, как какой-то старый цыган, часто кашляя, прокуренным до хрипоты голосом рассказывал собеседнику (русскому мужичку - видимо своему знакомому), о том как ездил "к сыну на свиданку", на север. Я не ставил своей целью подслушать и запомнить весь разговор (мало ли кто с кем о чём-то болтает на вокзале). Да и вообще наверное не обратил бы на них внимания. Но одна фраза заставила вслушаться: "...Ой! Ты золотой не знаешь как это страшно - сугробы кругом, бараки почти не видно, одни крыши торчат, мороз, ветер, и провода так жутко гудят! Это ужас, настоящий ужас - словами не передашь!.."

Да, действительно - приятного мало.
Веронику Лил трахают с двух сторон трое
Сара Джесси трахает на олимпиаде соперника и получает золотую медаль
Лохматый негр всунул большой болт в пизду брюнетке