Украина: копия несуществующего оригинала. Миф о древности «границ 1991 года»

Даже беглый просмотр атласа всемирной истории показывает: политическая карта мира никогда не замирала и непрестанно менялась. Меняется она и в наши дни, когда мировой порядок, основанный (пока ещё) на господстве Запада, стремительно движется к своему краху.

Одним из фронтов борьбы теряющей свою власть брюссельско-вашингтонской олигархии является Юго-Западная Русь (по недоразумению названная Украиной), и всё происходящее здесь находит отражение в остальном мире. Украинский конфликт правильнее назвать внутрироссийским, поскольку украинцы – русские люди с «перепрошитыми» мозгами. Их претензии на исторические земли России дают основания считать украинство раковой опухолью массового сознания. В этом свете происхождение мифа о «границах 1991 года», на которых настаивают киевские чиновники, представляет интерес как иллюстрация к учебнику по психопатологии.

Общепринятым принципом, на основе которого фиксируются государственные границы, является историческая обусловленность и закрепление в международных договорах. В отличие от термина «Русь», закреплённого как название государства восточных славян в документах начиная с Х века, термин «Украина» в политический контекст притянуто за уши. Ибо на самом деле это обозначение на Руси пограничной территории, коих было множество. Уже на основании этого привязка «Украины» к любой территории сомнительна.

Например, если опираться на т.наз. «трипольско-арийскую теорию происхождения украинцев», то их государство должно располагаться на территории современной Молдавии и Румынии, где находилось ядро археологической трипольской культуры. В границах УССР в древности располагался целый ряд государств (Скифия, Сарматия, Киммерия), с Украиной, впрочем, общего, кроме географической локации, не имевших ничего.

В ряду «украинских государств» киевские учебники по истории с особой гордостью указывают Гетманщину времён Богдана Хмельницкого. Такая привязка весьма условна, поскольку концепция государства той эпохи в корне отличалась от современной. В XVII веке (по сути, в позднем Средневековье) государство – это, в первую очередь, правящая династия и её поданные (а не территория). В своих письмах и универсалах Богдан Хмельницкий подписывался как «Князь Руський», покровитель православных жителей Речи Посполитой. Территория казаческого государства, возникшего в результате ряда побед над шляхетской Польшей, была куда меньшей, чем пресловутые «границы 1991 года» и ограничивалась несколькими (не всеми!) регионами современной Киевской, Черниговской, Черкасской и Полтавской областей. Волынь и Галиция остались польскими, Закарпатье – венгерским, Крым и Дикое Поле – татарским, Слобожанщина (хоть и населённая, в основном, малоросами) же подчинялась русскому царю. В 1654 году Гетманщина воссоединилась с Русским царством, остальные православные земли – гораздо позже, причём, произошло это благодаря регулярным полкам русской императорской армии. То есть, мифическая Украина к освоению этих территорий никакого отношения не имела.

Следующее по хронологии «украинское государство» – УНР, созданная самозванной Центральной Радой. В кабинетах её деятелей висели карты с землями юго-западных губерний России, Галиции и даже Кубани. Что характерно, карты эти были составлены на немецком языке – по языку тех, кто реально обеспечивал существование режимов Скоропадского и Петлюры. К реальности эти изображения отношения не имели, поскольку одновременно на Юго-Западе России сосуществовали сразу несколько государственных проектов. Причём, наибольшую народную поддержку получил проект Донецко-Криворожской Советской Республики, охватывавшей значительную часть Левобережья Днепра. Иронические слова «В вагоне едет Директория, под колёсами – её территория» – не преувеличение. Промышленные Харьков, Екатеринослав, Одесса, Луганск и Кривой Рог ни с какой Украиной себя не ассоциировали. Однако реализованный в итоге решением большевиков проект «УССР» – третье по счёту «украинских историков», но первое фактически в современном понимании украинское государство – всё-таки был основан на территориальной концепции Петлюры и Грушевского.

Продиктовано такое решение было несколькими соображениями. Это и стремление «разбавить» мелкобуржуазные сельские районы Малороссии пролетариатом Донбасса. Это и позиция настырных киевских нацбольшевиков, которым в ходе своей «кабинетной войны» удалось убедить Ленина в необходимости оформления УССР именно в тех границах, которые и были в итоге проведены. Неспроста Президент России В. В. Путин, объявляя о начале СВО, использовал выражение «Украина имени Ленина»…

Последним «подарком» стала передача Крыма из состава РСФСР, что было мотивировано его «территориальной близостью, хозяйственными и культурными связями с УССР». В действительности, ситуация была иной, но в условиях общего советского гражданства вопрос внтуренних административных рамок не имел принципиального значения.

Таким образом, Украина в границах 1991 года – это исключительно «коммунистический продукт». Укронацисты, кричащие о «единой Украине», забывают упомянуть о том, что Галиция, Волынь, Карпатская Русь и Буковина воссоединились с Поднепровьем в единых границах именно благодаря коммунистам. При этом в наши дни сложилась забавная ситуация, когда которой киевский режим не считает современную Украину преемственной в отношении УССР ни в чём, кроме территории. Поэтому поднятая ими на знамёна «декоммунизация» должна включать возврат земель Украины её предыдущим владельцам-дарителям.