Угнетеннейший. Князь Безбородко.

Ни одна пушка в Европе без нашего разрешения выстрелить не могла.

Очень неудобно напоминать, но это скромное заявление сделал Светлейший Князь Александр Безбородко.

Вот как раз в те времена, о которых сейчас, особенно к дню рождения Тараса Шевченко принято заламывать руки, Безбородко аккуратно напоминал Европе, кто кому Рабинович.

Сам то он был из села под Глуховом, на Сумщине.

И у них в селе знать не знали, что нужно заламывать руки, наоборот, жадно их потирали, предвкушая, как будут доить разомлевшую в балах петербургскую верхушку.

Да что там доить, драть, как сидоровых коз, в прямом, и иногда переносном смыслах.

Ибо происходил юный Безбородко как раз из той самой казацкой Старшины, которая счастливо принялась хапать вожделенные титулы и крепостных, в которых ей так опрометчиво отказала бедняжка Польша.

Чтобы долго не вдаваться в подробности, выучившись в Могилянке, тогда еще готовившей зубров а не соросят, Безбородко двинул в столицу, поучаствовал в четырех сражениях с турками, дабы показать, что может, если захочет, и, предоставив унылое занятие убивать себе подобных другим, занялся серьезными вещами.

Дипломатией.

Десятилетиями руководил российской внешней политикой при Екатерине Второй.

И да, когда зальетесь слезами о том, как царизм разделил бедняжку Польшу, в подробности не вдавайтесь.

Ибо автор идеи раздела и идеолог процесса- Безбородко с Сумщины, как уже было сказано выше.

Успехи, победы, титулы, ордена, деньги и крепостные сыпались на этого бронтозавра, а он и внешне был размером с пол Польши, как из рога изобилия.

И увенчались надгробием в Александро- Невской Лавре работы французского скульптора, когда Безбородко решил, наконец, умереть.

Но, раз уж мы заговорили об архитектурных объектах Петербурга, до тех пор, пока не умер, редкая девица могла добежать до середины улицы напротив Смольного, института благородных девиц.

Прямо напротив располагался особняк угнетенного царизмом, где он лично боролся с колонизаторшами из высших кругов общества, наказывая их поштучно, пачками и в составе группы с таким азартом, что трясся в ужасе даже глубоко порочный екатерининский двор.

Трудился, нужно отметить, не один, ибо в Столице Российской Империи с начала века орудовали орды угнетенных выходцев из Украины, регулярно занимавших наивысшие должности в перерывах между сексуальной травлей императриц и светских дам калибром поменьше.

Я с интересом послушаю про колониальность, когда мне покажут индуса, министра иностранных дел Британской Империи.

Майора, я уж не говорю про полковника, британской армии тех времен.

Капитана военного корабля, не будем замахиваться на вице-адмиралов.

Короче, хоть кого то, кому удалось пробиться чуть выше дрессировки крыс и игры перед кобрами на тростниковой дудочке.

А Безбородко...

Угнетала Безбородко не империя.

Угнетала невозможность выжать из нее еще больше денег, дабы покрыть безумные расходы, и преодолеть убивший, в конце концов, паралич, иначе он бы еще лет 50 резвился.

Это была его страна, со всеми позорными историями крепостничества, мишурой балов и грохотом феерверков и орудий.

Угнетенный Безбородко, бггг.

Так и страдали, бедняги, он и Разумовские, прям люто горевали, загнобленнее их разве что Паскевич потом был.

P.S. Однажды, нажравшись вдребезги от горя в связи с угнетенностью, забыл подготовить важнейший указ.

Был вызван к Екатерине, невозмутимо развернул чистый лист, и лихо отбарабанил длиннейший текст, импровизируя на ходу.

Профессионал, они на Сумщине там все такие!)