Удар из преисподней: последняя победа Панцерваффе

Штурмовики Руделя выбивают один танк окружённых за другим, несколько сотен бойцов, оставшихся от некогда могучего мехкорпуса, из последних сил отражают немецкие удары, пока командование аврально бросает всё новые соединения в тщетные деблокирующие атаки.

Читая эти строки, мало кто сможет подумать, что они описывают события, произошедшие в апреле 1945-го в полутора сотнях километров от немецкой столицы. Но это так. И сегодня перед вашими глазами предстанет история о том, как два городка к востоку от Дрездена стали местом последнего крупного успеха Вермахта во Второй мировой войне.

Последний март Третьего рейха стал для него началом последней стадии агонии. В Венгрии в ходе последнего стратегического наступления Германии грозные танковые корпуса должны были сбросить «иванов» в Дунай, но вместо этого устлали поля и леса трупами своих солдат и остовами сгоревшей техники с крестами на броне. Новости с запада тоже порадовать не могли: фронт на Рейне попросту рухнул, оставив почти 400 000 немецких солдат в Рурском котле.

В таких условиях каждая оставшаяся у немцев танковая дивизия была на вес золота. От Верховного командования сухопутных войск требовалось правильно распорядиться резервами, но у немецких штабистов это не получилось. Придя к выводу, что теперь свой главный удар РККА нанесёт по направлению к Дрездену, навстречу американцам, они усилили подвижными резервами войска, находившиеся к северу и югу от Саксонии. Туда же направлялись и последние боеспособные авиационные части. Всё это должно было в последней решительной контратаке если не остановить, то хотя бы замедлить продвижение главных сил советских войск.

Ожидания немцев не оправдались: на, как оказалось, второстепенное дрезденское направление командование 1-го Украинского фронта выделило только две армии, 52-ю советскую и 2-ю Войска Польского. Им и предстояло встать на пути вражеского наступления.

На другой берег, в неизвестность

16 апреля схватка за Берлин началась. В тот же день войска двух армий форсировали реку Нейсе. По докладам наземных войск, «Фокке-Вульфы» и «Юнкерсы» группами до 12 самолётов непрерывно производили атаки с воздуха, противодействие им со стороны советской авиации было довольно слабым.

Действовавший в этом районе 5-й авиакорпус, помимо поддержки войск в Саксонии, должен был обеспечивать ПВО некоторых объектов в Силезии, удерживать воздушную блокаду «крепости» Бреслау и даже вести борьбу за господство в воздухе над Остравой (город в восточной части современной Чехии, от места действия его отделяют без малого 300 километров), 157 имевшихся у него истребителей для выполнения таких масштабных задач не то чтобы хватало.

Так или иначе, на северный, польский плацдарм переправились боевые машины 1-го танкового корпуса, на южный — 7-го гвардейского мехкорпуса, после чего оба соединения сразу двинулись вперёд.

Не сидели без дела и немцы. По приказу фельдмаршала Фердинанда Шёрнера в район Гёрлица, находившегося к югу от полосы наступления советских войск, перебрасывались 20-я танковая дивизия и соединение, некогда начавшее свою историю группой земельной полиции, а теперь являвшее собой монстра под именем 1-й танково-парашютной дивизии люфтваффе «Герман Геринг». Однако монструозными эти соединения делало не одно название. Например, только 20-я тд располагала почти полутора сотнями танков и САУ, а также имела 14 703 человека личного состава, в разы превосходя по этому параметру любую советскую дивизию.

На следующий день немцы перешли в контрнаступление. Первоначальный план предполагал отсечение переправившихся ударом вдоль Нейсе, но исполнить его немцам было не суждено. Наскоро организованные атаки хоть и нанесли некоторые потери (оборонявшийся на этом участке 73-й стрелковый корпус отчитался о 427 убитых за 17-21 апреля), но не смогли сбить плотные заслоны советской пехоты, поддержанной танками и самоходками. Впрочем, совсем бессмысленными они не были: теперь командование 52-й армии было вынуждено оставить значительные силы для защиты своего восточного фланга.

Пока пехота оборонялась, 7-й гвардейский мехкорпус времени зря не терял. Усиленный 254-й стрелковой дивизией, 18 апреля он взял Вайсенберг, а на следующий день танки с десантом на броне ворвались в Баутцен. Это был крупный узел дорог, неплохо укреплённый, хотя и оборонявшийся в основном фольксштурмом.

Где-то в этот момент в штабы пришло осознание, что наступление идёт слишком быстро. Танкисты ушли далеко вперёд и оторвались от медленно продвигавшихся главных сил армии. При наличии неподалёку вражеских мобильных соединений такой разрыв мог привести к печальным последствиям, а потому его требовалось срочно прикрыть. Решение было верным, но реализация оказалась не лучшей. Мало того, что выделенная для ликвидации разрыва 294-я стрелковая дивизия была довольно слабой (всего 3038 человек), так и позиции в окрестностях Вайсенберга она заняла в гордом одиночестве. По сути, теперь вместо одной большой дыры во фронте зияли две, но поменьше. Немцам хватило и их.

Начало последнего путешествия

В контрудар втягивались всё новые части вермахта: вместе с танкистами в бой пошла 17-я пехотная дивизия, а фланг и тыл наступления, управление которым теперь осуществлял штаб 57-го танкового корпуса, было поручено прикрывать 72-й пехотной дивизии. Направление поменялось: прекратив таранить в лоб мощную оборону, немцы развернулись на северо-запад и двинулись в зазор между 294-й стрелковой дивизией и основными силами 52-й армии.

В течение следующих суток, пока командование 7-го гвардейского мехкорпуса отправляло передовые отряды брать Дрезден, немцы соединились с отступающими с севера боевыми группами 545-й фольксгренадерской и панцергренадерской дивизии «Бранденбург». Проскочив полосу советских войск, немцы выкатились на тылы польской армии, где разыгралась настоящая драма: лишённые поддержки ушедших далеко вперёд танков и пехотинцев, польские артиллеристы пытались огнём прямой наводкой остановить атаки панцерваффе и несли при этом ужасные потери, добиваясь очень малых результатов. Про техников, штабистов и прочих тыловиков говорить нечего — для них схватка с ветеранами Восточного фронта превратилась в избиение. Так, угодил в окружение и был уничтожен штаб 5-й польской пехотной дивизии, а с ним и её командир. «Под раздачу» попала и проходившая мимо 16-я танковая бригада, от которой за день боёв остался один батальон из трёх.

Вышестоящее советское командование попыталось исправить положение совместным контрударом советских и польских танков. Увы, у командующего 2-й польской армии генерала Кароля Сверчевского были свои планы. Он решил, что немцы всего лишь прорываются на запад, чтобы сдаться американцам, а если это не так, то русские справятся сами, и с исполнением приказа штаба 1-го Украинского фронта повременил. Прибывшие же в Вайсенберг пара неполных бригад и самоходно-артиллерийские полки были слишком малочисленными — около 2000 человек личного состава, 15 танков и 17 самоходок, — а потому быстро сменили вид боевых действий с наступления на оборону.

Лишь 22 апреля прибывший под Баутцен польский танковый корпус с марша двинулся в бой и, если верить докладу советских коллег, «был остановлен заслоном противника в 13 танков и до батальона пехоты на рубеже реки Шпрее». Вскоре польские танкисты и вовсе стали оставлять позиции под ударами немецкой 20-й танковой дивизии, оголяя фланг и тыл сражающихся в Баутцене соединений.

В самом городе ситуация была ещё печальнее, но в данном случае для немцев. Штурмовые группы из танков и пехоты методично вычищали кварталы от остатков окружённого гарнизона. Помешать им не смогли даже всё более интенсивные воздушные удары. Части двух штурмовых эскадр, в том числе и SG 2 небезызвестного Ганса-Ульриха Руделя, организовали почти беспрерывный конвейер силами в 15–30 машин, иногда нанося советским войскам чувствительные потери. Например, 22 апреля 7-й гв. мехкорпус доложил о выходе из строя от ударов с воздуха девяти танков и самоходок, а также более 100 человек личного состава, на достижение таких результатов у люфтваффе ушло около трёх часов.

У северного соседа ситуация тоже развивалась не лучшим образом. Хаос в тылу 2-й польской армии нарастал, начала давать сбои связь. Та же 7-я пехотная дивизия, двигавшаяся во втором эшелоне, перестала получать приказы от вышестоящего командования, и руководством её обороной пришлось заниматься непосредственно начальнику штаба 1-го Украинского фронта генералу армии И.Е. Петрову, человеку, который был послан в 52-ю армию для организации противодействия вражескому контрудару.

Град обречённый

Затем противников у поляков стало меньше. 1-я боевая группа «Бранденбурга» продолжила движение на юг и вечером того же злополучного 22 апреля, прорвав советскую оборону к северу от Вайсенберга, вышла к Вюршену, небольшой деревеньке на полпути от Вайсенберга до Баутцена; туда же с юга постепенно подтягивался 2-й полк дивизии. Вот тут и пригодился отряд 7-го гв. мехкорпуса: «срезать» образованный наступлением противника клин он не мог, а вот отбить Вюршен буквально через час после его захвата — вполне. Однако, когда ночью в деревню попытался пройти один из полков 294-й дивизии, то он столкнулся с ожесточённым сопротивлением, а утром получил контрудар во фланг и был отрезан. После полудня из Вюршена была выбита и подвижная группа, вместе со стрелками ей пришлось пробиваться из одного окружения в другое.

52-я армия попыталась деблокировать Вайсенберг ударом с востока, но наступление двух стрелковых дивизий было остановлено «ввиду превосходства противника в живой силе и технике, а также его активных действий». Оставался только прорыв, начать который было решено 24 апреля. В 6:15 из городка вышли механизированные части. Им удалось вырваться, но по пути они были настигнуты, окружены и большей частью перебиты. Лишь 25 апреля, спустя сутки скитаний, к своим вышли 30% отряда. Среди них не оказалось и возглавлявшего группу заместителя командира 7-го мехкорпуса Героя Советского Союза генерал-майора В.К. Максимова — он погиб в бою, став одним из последних советских генералов, павших на полях сражений Великой Отечественной. Пехоте повезло больше: уже днём 294-я стрелковая дивизия вышла на позиции 116-й сд, имея около двух третьих от изначальной численности личного состава.

На противной же стороне праздновать не стали, справедливо считая этот успех лишь промежуточным. В тот же день, 24 апреля, 20-я танковая дивизия и присоединившийся к ней «Бранденбург» продолжили оттеснять 1-й танковый корпус на север, а «Герман Геринг» начал штурм Баутцена.

Первые атаки последовали с юга, но успеха не имели — держаться за позиции едва ли не зубами Красная армия научилась давно. Но арифметика войны неумолима, и 7-й гвардейский мехкорпус уже понёс существенные потери — так, в 24-й гв. мехбригаде оставалось 295 активных штыков и две «тридцатьчетвёрки», 26-я гв. мехбригада и 291-й самоходный артполк насчитывали 87 активных штыков, две самоходки и один танк; численность 254-й стрелковой дивизии тоже просела. Поэтому уже к вечеру немцы ворвались в центр города, соединившись с остатками гарнизона.

Теперь для удержания Баутцена отсутствовали всякие возможности: в ночь на 26 апреля советские войска покинули город в северном направлении и вскоре вышли к польским частям. Но завершение боёв в окружении не означало окончания сражения вообще. Днём 20-я танковая и «Герман Геринг» обрушились на позиции 8-й польской пехотной дивизии, и она дрогнула. Брошенные в бой 5-я пехотная дивизия и 1-й танковый корпус ситуацию переломить не сумели. Остановить натиск немцев смогли только подошедшие части 5-й гвардейской армии.

Немецкие атаки продолжались ещё три дня, но безуспешно, а 29 апреля дивизия «Герман Геринг» была снята с передовой, чтобы отправиться под Дрезден. Последнее немецкое наступление завершилось.

Итоги, мрачные и не очень

По меркам конца войны потери светлой стороны фронта были огромны: при обороне Вайсенберга 294-я сд потеряла 105 человек убитыми,1 038 пропавшими без вести и 215 раненными, пытавшиеся её деблокировать 214-я и 116-я дивизии заявили о своих потерях в 2 310 человек (из них 522 были убиты, а остальные 1 788 — ранены); группа Максимова, помимо командира, потеряла 983 человека.

254-я дивизия имела за вторую половину апреля 346 убитых, 812 пропавших без вести и оставленных в окружении, плюс 1 909 человек были ранены.

Потери частей 7-го мехкорпуса непосредственно в Баутцене составили 299 убитых и 1215 раненных, кроме того, корпус списал в безвозврат 117 единиц бронетехники.

2-я польская армия потеряла 4902 человека убитыми, 2798 пропавшими без вести и 10 532 ранеными, а также 205 танков и самоходок.

Немцы же заявили о потерях в полторы тысячи только убитыми. Но, скорее всего, эти данные неполные и не включают, например, многочисленных ополченцев из гарнизона Баутцена, который за несколько дней сократился с трёх тысяч до нескольких сотен человек.

Однако большого влияния на ход Берлинской операции эта победа не оказала, да и не могла оказать. Потеря нескольких соединений была для 1-го Украинского фронта чувствительной, но к повороту хотя бы одной танковой армии от немецкой столицы она не привела. Фактическим же результатом сражения стали лишь отсрочка на пару недель захвата разрушенного Дрездена и лишние десятки километров, которые советским танкам пришлось впоследствии пройти на пути к Праге.

Подписывайся на телеграм-канал Cat_Cat, чтобы не пропустить интересные посты.

Если понравилось, вы можете поддержать канал рублем: 4276 5600 2450 2132 (Сбер)