Удачный купить Чистейший кокаин 98%

______________

✅ ️Наши контакты (Telegram):✅ ️

>>>🔥🔥🔥(ЖМИ СЮДА)🔥🔥🔥<<<

✅ ️ ▲ ✅ ▲ ️✅ ▲ ️✅ ▲ ️✅ ▲ ✅ ️

______________

Удачный купить Чистейший кокаин 98%

We all have extra things to be thankful for this year.

Удачный купить Чистейший кокаин 98%

продажа котеджа г. Когалым ДСУ 12

Удачный купить Чистейший кокаин 98%

This website uses cookies to help improve your user experience. Ноябрьский новосибирский Академгородок встречал меня чистейшим сосновым воздухом, пушистым снегом и температурой минус 26 градусов. Сразу вспомнилось, как почти 35 лет назад я прилетел сюда с фанерным чемоданчиком в знаменитый физико-математический интернат. Каждый год в Академгородок стекались сотни победителей школьных олимпиад. Идея создателя новосибирского Академгородка, легендарного академика Лаврентьева, была проста в теории и невероятно сложна в реализации — собрать в одном месте множество академических институтов, мощный университет и школу, талантливых ученых, современные производства и за счет кумулятивной энергии совершить прорыв в сфере высоких технологий. Лаврентьеву удалось почти все, за исключением одного — высокотехнологичных производств в Академгородке так и не появилось. Я прилетел в Академгородок на саммит по наномодифицированным материалам по приглашению Юрия Коропачинского, моего университетского приятеля, а ныне президента компании с труднопроизносимым названием OCSiAl. Откровенно говоря, разнообразных конференций по нанотехнологиям я навидался, про нанокирпичи и наноноски уже писал, поэтому полетел в Сибирь с одной целью — встретиться с Юрием, которого не видел лет двадцать. Но проведенные в Академгородке два дня сильно изменили мое представление о мире, в котором мы живем, а еще больше — о мире, в котором нам предстоит жить. Предыдущие 15 лет он довольно успешно занимался бизнесом, и к сорока годам у него с приятелями уже были лесопромышленный бизнес, крупный холдинг сельхозтехники и акции большого банка. Работа была нервная, и они решили продать все свои активы. И вместо сотрудников и постоянного финансового дефицита у них стало в тысячу раз больше денег и в тысячу раз меньше сотрудников. Что еще нужно человеку, чтобы спокойно встретить старость? И вот примерно с такой мыслью в голове Юрий бросил взгляд на своего пятилетнего сына и вдруг подумал: «Кем вырастет мой сын, если папу он будет видеть утром уже с бокалом просекко, а в обед идущим с доской для серфинга на пляж? Это стало для меня поворотным моментом, — рассказывает Юрий, сын знаменитого ученого-дендролога Игоря Коропачинского. А когда снег выпадал, экспедиционная машина возвращалась, и оттуда выходил папа с бородой по грудь. Это было самым главным, что он сделал для моего воспитания». Поэтому Юрий решил вернуться в бизнес. Прежде он был сильно вовлечен в менеджмент и управление полудюжиной заводов с несколькими десятками тысяч людей в трех странах, а теперь решил заняться чем-то, не связанным с промышленными активами. Вспомнив свою научную молодость в Академгородке, он принял решение инвестировать в высокотехнологичный бизнес и купил билет до Новосибирска. Услышал коллективный вздох облегчения, и кто-то произнес: 'А у нас больше ничего и нет'. Я сказал: 'Меня интересуют идеи'. Реакция была фантастическая: 'А, идеи! Их у нас полно. Юрий получил лицензию, и его команда с по год перелопатила 23 института в новосибирском Академгородке, Томске, Красноярске и Иркутске. Посмотрели более идей за три года. Юрия и его команду интересовала область, в которой они считали себя компетентными: физика, химия, биология. Поскольку в компании не было программистов и математиков, IT-сектор отмели сразу. Схема работы была выстроена следующим образом: ребята приходили к директору института и гворили: «Покажите нам, пожалуйста, своих самых выдающихся ученых». Приглашали от двух до пяти человек и задавали им всего один вопрос: «Скажите, пожалуйста, что вы умеете делать одни в мире? Или лучше всех в мире? Хоть что-то». Если ответ казался хоть как-то приложим к реальной жизни, задавали следующие вопросы. В итоге собрали идей. Из них выделили проекта, в которые инвестировали небольшие деньги, чтобы исследовать каждый из них на техническую осуществимость, необходимые инвестиции, потенциальный рынок. Были довольно забавные проекты. Один ученый заявил, что может сделать телефон радости. А после этого достал бумагу с печатью Министерства связи РФ — на ней Министерство подтверждало, что этот человек умеет делать телефоны радости. К этому времени пришло понимание, что просто так выйти из венчурных инвестиций не удастся. В России для этого ты должен не просто собрать команду и поднять ее до определенного уровня, а довести ее до полноценного статуса, до продажи продукта на рынке и получения прибыли. Почти никаким другим способом из инвестиций выйти невозможно. Но это задача принципиально другого масштаба. Создать, поднять команду и продать, например, через три года или же 15 лет рулить, создавать менеджмент, производство — это разные задачи. И поэтому посеять, создать 50 команд в 50 отраслях и довести их до взрослых компаний — это нереалистично. Юрий стали искать альтернативные ходы. К тому же из отобранных 12 проектов не было ни одного, способного реально изменить наше будущее. Как говорит Коропачинский, «порвать реальность». И тут его познакомили с Михаилом Предтеченским, реальным гением, к тому же живущим в Академгородке. Один из самых молодых завлабов, любимый ученик академика Накорякова, который на момент встречи почти 20 лет занимался высокотехнологичным бизнесом, разрабатывая технологии для HP, Air Products ведущий мировой производитель промышленных га- зов , Samsung. На Западе Михаила называют просто: «русский гений». И когда Коропачинский задал ему все тот же вопрос: «А что вы умеете делать лучше всех в мире? Говорить с Предтеченским — редкое, но необычайное интеллектуальное удовольствие. Он не просто думает значительно быстрее вас, он думает красиво и парадоксально. И уже через несколько минут беседы с Коропачинским Михаил предложил ему зайти с другой стороны, дедуктивной: «Давайте сделаем наоборот. Я понимаю свою область компетенции. Назовите продукт, который вы хотите получить, а я создам прорывную технологию, если она вообще осуществима. Если вы спросите, могу ли я реализовать термоядерный синтез, я сразу скажу 'нет'. На все остальное я, скорее всего, отвечу 'да'». Юрий с партнерами увидели свет в конце тоннеля и с энтузиазмом стали придумывать такие продукты. Довольно быстро сошлись на том, что надо сфокусироваться на материалах, энергии и их преобразовании — ничего более фундаментального просто нет. В итоге сформулировали шесть идей. На самом деле все технологические идеи формулировал Предтеченский, остальные анализировали их на предмет реализации и перспектив как бизнеса. Михаил рассказал, что полвека в мире не появлялось новых материалов. И что современные суперматериалы слабо отличаются от простых. Коэффициент прочности титана против стали — в районе тройки. Коэффициента 10 просто не существует. Углепластик с высокомодульным волокном имеет коэффициент прочности в районе 1,5—1,7 ГПа, а одностенная углеродная нанотрубка — И это еще не всё. Она в пять раз легче стали. Поэтому коэффициент — ! Равнопрочная стальной деталь, созданная из одностенных углеродных нанотрубок, если их идеально соединить, будет легче в раз. Авто- мобиль легче в раз, представляете? Его ветром сдует. Четырехкилограммовый автомобиль. Все остальные проекты в сфере высоких технологий было решено закрыть. Их было ничтожное количество, несколько черных точек на белоснежном фильтре. Но электронный микроскоп показывал, что это те самые одностенные углеродные нанотрубки. И получил их Михаил Предтеченский на своем плазменном генераторе, еще одном из его фундаментальных изо- бретений. Дело в том, что плазменные генераторы — плазмотроны — используются во многих областях. Предтеченский столкнулся с ними, когда работал над проектом с Air Products. Мощные плазмотроны не могли долго работать даже в инертном газе — сгорали электроды. Десятилетиями ученые и технологи пытались создать материал электродов, который бы «стоял», но ничего не получалось — время работы измерялось секундами. Когда Михаил рассказывает, все кажется простым: «Я подумал, а почему электрды должны быть твердыми? Сделаю я их жидкими. Две ванны с расплавом, а между ними пустим дугу. Дуга загорается, плавит изначально твердый металл, и получаются две металлические лужицы, на которые и замыкается дуга. Жидкость же эрозии не подвержена. Я сделал такую машину, которая может работать вечно, в любой среде, с любой мощностью». Обычные плазмотроны работают на инертном газе, потому что эрозия электродов пропорциональна химической активности и температуре. Например, на водяном паре они разрушаются мгновенно. А в плазмотрон Предтеченского можно хоть хлор вводить — по сути это плазмохимический реактор. Многие металлургические и химические процессы можно изменить принципиально. Михаил долго пытался пристроить свое изобретение, встречался с олигархами, даже пытался сделать на нем реактор для уничтожения супертоксичных отходов. С одной стороны, представитель крупного бизнеса с деньгами, с другой — сын академика, с нашим классическим образованием. С ним быстро нашли общий язык. Как раз перед нашей встречей я был на выставке 'Роснано' и внимательно посмотрел, что можно делать с нанотрубками. Я с момента их открытия следил за ними, но не знал, зачем они. А когда увидел, как они пошли в материалах, понял, что за ними фантастическое будущее». Разница в маленькой детали — в Академгородке делают одностенные нанотрубки, а во всем остальном мире — многостенные. И разница эта принципиальна. Если бы графен был открыт раньше, чем нанотрубки, они бы назывались графеновыми. Это разные материалы с совершенно разными свойствами. Между ними такая же разница, как между алмазом и каменным углем, хотя и то и другое состоит из углерода. Многостенная нанотрубка — это маркетинговый обман. Вроде у нас очень похожий продукт, но чуть толще стенки. Корректно говорить — графеновые и графитовые. Мы делаем трубчатую модификацию графена, из одного атомного слоя. А они не делают. Мало того, в некоторых режимах наш реактор синтезирует графен, но мы пока не видим рыночных ниш, в которых графен превосходит нанотрубки. Как только увидим, первыми в мире выпустим промышленную партию». Однако промышленная партия графеновых нанотрубок в OCSiAl получилась нескоро. И после этого Коропачинский взял фильтры с черными точками нанотрубок и полетел к главе «Роснано» Анатолию Чубайсу. Анатолий Борисович внимательно посмотрел на них и сказал одно слово: «Впечатляет». Помолчав, добавил: «Хотите построить реактор? Сколько будете производить? Тонну в год? А вы знаете, что Bayer в прошлом месяце запустил реактор мощностью т многостенных трубок в год? Коропачинский ответил: «Знаю, и что? Закроется через три года». Рассказывая эту историю, здесь Юрий начинает смеяться: «И знаешь, месяц в месяц через три года Bayer закрыл свой реактор. Потому что многостенные трубки нафиг никому не нужны». Говорят, это лучшая из инвестиций госкомпании. Когда ты строишь компанию на свои деньги, получаешь семейную компанию. В семейную компанию не приходят инвесторы, в семейной компании по-другому устроены управление, система принятия решений, требования к менеджменту. Чтобы компания стала публичной — а мир захватывают только публичные компании, — ее надо строить с самого начала по-другому. И с самого начала научиться учитывать мнение внешнего инвестора. В году было четыре тонны, в этом году он должен произвести от семи до десяти тонн. А через стенку полным ходом ведется строительство уже промышленного Graphetron 50, который рассчитан, как видно из названия, на 50 т в год. Много это или мало? До запуска Graphetron 1. А мы можем продавать в сто раз дешевле. Это же какая очередь выстроится у входа! Я думаю, что коммерческих продаж до нашего появления не было нигде и никогда. Шли небольшие партии для исследовательских целей. Покупали, как кокаин, граммами». Например, NASA пыталась применить этот материал для спутников, но не смогла запустить проект, потому что не нашла поставщика на кг в год. Его просто не было в природе. Еще несколько лет назад мировой рынок одно- стенных нанотрубок потенциально оценивался в 10т в год, но с каждым годом оценка существенно возрастает. Если еще два года назад OCSiAl оценивала его в т, то сейчас — более чем в По мере производства стремительно расширяются и области применения графеновых нанотрубок. В са- мом начале OCSiAl рассчитывал на рынок литий-ионных батарей, углепластиковые композиты и шинную промышленность — логично идти в те области, где ранее применялись другие формы углерода. То, что можно сделать из аморфного углерода, из нанотрубок получится в сотни раз лучше. Но новые области применения появляются прямо на глазах. Дело в том, что в ближайшее время все производители автомобилей будут вынуждены устанавливать в машины системы «старт-стоп», которые в разы повышают требования к количеству циклов заряда-разряда — от нынешних у существующих аккумуляторов до Сейчас это возможно только при помощи литиевой технологии. Так вот, Орбах разработал технологию добавления одностенных нанотрубок, которая увеличивает количество этих циклов у свинцовых аккумуляторов от до И подобных примеров сотни. В этом году OCSiAl провела переговоры с потенциальными клиентами — по 10 встреч в день. В ближайшие годы компания собирается строить свои реакторы на всех континентах и во всех развитых странах. Мало того, они имели эту возможность с самого начала. Тогда почему современное производство находится в Академгородке? На 'Графeтроне' мы проводим фундаментальные физические исследования, и у нас работают академик, профессора, доктора и кандидаты наук. Академгородок — идеальное место для таких исследований. Почему мы синтезировали в этом году 4 т трубок, а не 7? Потому что половину времени реактор работал в исследовательском режиме. Это мощная научная установка. Исключение не делается даже для университетского друга. Такой секретности я не видел даже на военных заводах». Поэтому логичен вопрос, как OCSiAl собирается защищать свои технологии. Когда у изобретения нет принципиальной особенности, то пытаются выдумать странную конструкцию, запатентовав, например, режим синтеза или катализатор. Любой такой патент обязательно будет обойден — невозможно по ста параметрам все закрыть. Классический пример: в СССР были изобретены суда на воздушной подушке, и в патенте были указаны углы атаки. Тут же вышел английский патент, в котором были запатентованы все остальные углы атаки. Нельзя сделать швейную машинку без такой иголки. Вот у нас такой патент. Если да, то наш патент, если нет, то нет. Это значит, что мы можем не раскрывать ничего: ни катализаторы, ни способ изготовления, ни режимы».

Марки лсд Нефтекамск

Димитровград купить закладку Гашиш [Euro Cube]

Удачный купить Чистейший кокаин 98%

Купить закладку СТИМУЛЯТОРЫ Мытищи

Купить закладки наркотики в Одинцове

Кокс телеграмм Таганрог