УПРАВЛЕНИЕ РЕСУРСАМИ

Чем Россия отличается от мира?

Тем, что у нас недра – по Конституции принадлежат народу!

Поэтому поиск новых месторождений – это полномочия государства. И наша главная функция – искать ресурсы и выводить их на аукционы, когда они действительно нужны стране!

Доходы государства.

Недропользование – это фундамент российской экономики. По данным Росстата, порядка 40 процентов консолидированного бюджета страны – доходы от минерально-сырьевого комплекса.

Кроме того, по итогам прошлого года, отрасль предоставления услуг в области добычи полезных ископаемых выросла на 17,6 процента. Это сервисные услуги, которые заказывают недропользователи: бурение, сейсморазведка, исследования скважин и прочее.

Вообще, разведка и добыча – точки роста большинства отраслей экономики и, естественно, драйверы развития регионов. Как пример, создание медных кластеров мирового масштаба в районе Малмыжского месторождения в Хабаровском крае и Удоканского месторождения в Забайкальском крае изменит и диверсифицирует экономику этих регионов на десятилетия.

Геологические предпосылки для создания подобных кластеров есть во всех регионах! Например, золотоносный Кючус в Якутии. Помимо доходов от месторождения, в регионе появится атомная электростанция – это было специальным условием в лицензии по результатам аукциона. Или поиск углеводородов в Чеченской Республике.

С этого года федеральное финансирование на геологоразведку увеличено. Подчеркну, начальный этап – самый сложный, и несёт огромные риски. Поэтому на себя эту ответственность берёт государство.

18,6 миллиардов рублей выделяем по двум нашим программам на этот год. Кроме того, на 12 миллиардов рублей обновим технологические мощности институтов Роснедр и компании Росгеология (она 100% принадлежит государству), которая выполняет геологоразведочные работы от лица государства.

В итоге проведём поиск углеводородов на 34 объектах и твёрдых полезных ископаемых на 58 объектах. Подчеркну ещё раз, что это только на этот год.

Много это или мало?

Конечно, мало.

Бизнес сегодня уже вкладывает порядка 450 миллиардов рублей, чтобы найденные нами ресурсы стали запасами.

Скоро спрос превысит предложения, и государственные работы не смогут покрыть разницу. Поэтому мы предлагаем пустить частные инвестиции в ранние этапы геологического изучения! Но при одном условии – государство получает всю геологическую информацию в полном объёме. Недропользователи готовы вкладывать в это деньги, я докладывал об этом Владимиру Владимировичу Путину на Восточном экономическом форуме в сентябре прошлого года.

Кроме того, мы предлагаем разрешить продавать поисковые лицензии. Сейчас закон это ограничивает. Продажа лицензии, но не самой компании, позволит быстрее осваивать перспективные объекты. Потому что команды геологов и инвесторов – разные люди. Поисковикам интересно находить, а заниматься привлечением инвестиций и добычей пусть будут другие специалисты.

Экономическая безопасность.

Запасы природных ресурсов — это гарант российских интересов. Мы обладаем ресурсами и запасами всех известных полезных ископаемых: углеводороды, уголь, черные, цветные и благородные металлы, нерудные полезные ископаемые. По запасам и добыче многих из них Россия находится в группе мировых лидеров.

Обеспечено полное воспроизводство по основным видам.

Неполное воспроизводство у нас по таким полезным ископаемым, как, например, марганец, хром, титан. При том, что запасов этих видов у нас достаточно.

Их было выгоднее импортировать – спрос российской промышленности маленький, рентабельность добычи низкая. Сейчас же экономические условия изменились. И мы уже смещаем акценты в геологоразведке на импортозависимые виды сырья. В этом году начнём поисковые работы на титан, хром, марганец и графит.

Для действующих месторождений принимаем точечные меры поддержки, чтобы стимулировать добычу:

✔️ Поддержали налоговой льготой единственное в стране предприятие по добыче молибдена в Хакассии.

✔️ Разработали нормативную базу, которая позволит извлекать полезные компоненты, например, литий, он важен и он завозится сегодня, при освоении разведанных месторождений промышленных подземных вод. Это касательно Иркутской области.

✔️Но одна из самых значительных мер поддержки, это, конечно, новая методика по разовым платежам. Например, по двум крупнейшим месторождениям лития в Мурманской области платёж был 14,2 миллиарда рублей. Конечно, желающих просто не было. Сейчас же платёж снизился до 400 миллионов рублей. И мы видим на площадке Минпром торга, как компания «Росатом» готова и изъявляет желание зайти на месторождение, начинать его разведывать и добывать. Или Новоялтинское месторождение железных руд в Орловской области – там платёж с 3,5 миллиардов рублей упал до 600 миллионов. И шансы на добычу многократно возросли. Деньги, которые компании вложили бы в разовый платеж, теперь пойдут в инвестирование ускоренной разведки этих месторождений.

Совместно с Минпромторгом и Минэкономразвития определяем средне- и долгосрочные потребности отраслей промышленности в сырье. К 1 июля будет готов перечень дефицитного сырья. Он не обновлялся 26 лет и станет больше – вырастет с 29 позиций до 55 видов.

Для чего он нужен?

Чтобы в новой стратегии развития минерально-сырьевой базы страны, которая будет готова к 1 сентября, расставить приоритеты по геологоразведке и добыче в следующих периодах.

Наша страна должна быть самообеспечена всеми полезными ископаемыми! Исходить не от «рентабельно/нерентабельно», а от того, что это просто необходимо.

Уже сейчас скажу, что большое внимание в Стратегии будет уделено воде.

Это действительно национальный вопрос!

На сегодняшний день в стране выдано 52 тысячи лицензий на поиск и добычу питьевых и технических подземных вод. При этом почти 80 процентов этих лицензий – на федеральном уровне – мы не видим, так как с 2014 года полномочия по их выдаче переданы регионам. С этого же года все субъекты обязаны погружать свои данные о лицензиях (и архивные тоже) в федеральную автоматизированную систему лицензирования недропользования (АСЛН). В частности, на основе этих данных мы создадим общегосударственный единый реестр питьевой воды.

В нём будут собраны все базы данных о лицензиях, запасах, уровнях добычи и уровнях потребления.

Мы сможем оперативно контролировать рациональное использование водных ресурсов, просчитывать потребности и перераспределять силы по поиску воды на регионы, которые нуждаются в этом.

В 2024 году единый реестр заработает полномасштабно.

Норма запасов питьевых подземных вод на человека – 220 литров в сутки.

В нашей стране обеспеченность неравномерна: на севере превышает 500 литров, а на юге может не дотягивать и 100 литров. Недостаток компенсируется поверхностными водами. Но не везде они есть, поэтому мы усиливаем геологоразведку подземных источников!

В этом году приступаем к поискам воды в Карелии, Калмыкии, Камчатке, Бурятии, Чечне, ХМАО, Хабаровске, Калининградской, Астраханской, Курганской, Амурской, Еврейской и Иркутской областях.

И ещё пара тезисов про экономическую безопасность страны.

Я подписал приказ, который ограничил вывоз иностранного геологоразведочного, добычного и лабораторного оборудования. А то многие ринулись вывозить это оборудование за пределы нашей страны, особенно компании с иностранным капиталом. За три месяца мы выдали только 16 разрешений на вывоз, семидесяти – отказали. Ещё порядка 400 заявок сейчас на рассмотрении. Все разрешения и запреты согласовываем с коллегами и трактуем в пользу государства.

Защита отечественных компаний. Законопроект разработан, чтобы обезопасить российских партнёров от случаев, когда иностранцы прекращают свою деятельность в совместных проектах. Из состава лиц, которые могут получить в России лицензию на пользование недрами, нерезиденты исключаются. Всё очень просто: хочешь работать с российскими недрами? Зарегистрируй российскую компанию!

Социально-экологическая ответственность.

Все недропользователи теперь обязаны приводить в порядок территорию после прекращения срока действия лицензии. До этого года в законодательстве был правовой «пробел», которым пользовались недобросовестные компании и, как результат, не устраняли вред, нанесенный окружающей среде. Например, шахты Кизиловского угольного бассейна, «тлеющая» шахта «Ачминдор» в Хакассии или Сангарская шахта в Якутии.

Отныне, даже если срок действия лицензии подошел к концу или лицензия досрочно отозвана, в обязанность экс-недропользователя вменяется приведение в порядок территории. А значит, контролирующие органы смогут привлечь его к ответственности.

Нефть.

Увеличили административную ответственность за нарушение требований по предупреждению и ликвидации разливов нефти и нефтепродуктов.

Это штраф до одного миллиона рублей и максимально – приостановление деятельности до полутора месяцев. А чтобы предотвращать и знать, как оперативно реагировать на нефтеразлив, каждое соответствующее предприятие до 2024 года обязано разработать планы предупреждения и ликвидации разливов и финансово обеспечить все мероприятия.

Уголь.

После трагедии на шахте «Листвяжная» по поручению Президента угольные шахты попали в наш «Усольский» закон. Это важнейший экологический закон современности, который обязал собственников предприятий восстанавливать окружающую среду после завершения хозяйственной деятельности. Закон распространяется на объекты 1 и 2 класса опасности и угольные шахты! Теперь все их владельцы обязаны иметь планы ликвидаций экологического вреда, сметы и деньги под план.

Много вопросов поступает от губернаторов, что приоритетнее: недра или экология?

Особенно это актуально по золотодобыче.

И главы регионов заявляют, что нужно менять федеральное законодательство. Но я хочу привести конкретный пример – Камчатка. Когда-то давно в районе нерестовых рек выдали лицензии на россыпи. Конечно, это неправильно. Золото можно добывать в других регионах, эти 20 тонн не изменят золотовалютный запас нашей страны, а вот нерестовые реки мы уже никогда не вернем. Мы отработали с местными властями. Лицензии отозвали, а на нерестовые реки наложили режим особо охраняемой природной территории. Чтобы уж точно никто не посягнул на эти места. То есть по закону уже сейчас можно всё контролировать и регулировать. Было бы желание.

Не забываем и климатическую повестку. С 1 января появилась возможность строительства и эксплуатации подземных сооружений для захоронения СО2. В прошлом году эта тема очень часто обсуждалась, особенно по лини Минэнерго. Мы всю законодательную базу привели в порядок. Это особенно важно в условиях перехода нашей страны на углеродную нейтральность. Уже поступило 8 заявок. И мы начинаем работать с компаниями.

Новые подходы в работе.

Чтобы отрасль продолжала своё развитие, мы совершенствуем её управление.

Так, этот год стал началом комплексных изменений в сфере недропользования.

Что мы теперь имеем.

✔️ Больше нет бумажных аукционов. Только электронные. Это прозрачность и отсутствие человеческого фактора, то есть уже никто не может позвонить условному чиновнику и попросить за ту или иную компанию. К сожалению, таких ситуаций было много, а мы их пресекли.

✔️ У всех лицензий – региональных и федеральных – единый формат. А раньше у каждого региона был свой образец!

✔️ В «цифру» переведены все процессы: от подачи заявки до выдачи цифровой лицензии.

✔️ Единый федеральный реестр – вместо сотни баз для хранения информации о лицензиях и проведения аукционов.

✔️ Совершенствуем и заявительный порядок. Уже в 2 раза сократили сроки получения поисковых лицензий – до 12 дней. Разрешили продавать право на «первооткрывательство».

✔️ Заработал реестр недобросовестных участников аукционов, не уплативших разовый платеж. Это касается не только самих компаний, но и их бенефициаров. В реестр уже включено 5 компаний. Почему это так важно? Да потому что раньше это была целая коррупционная схема. Аукционы срывали, а добросовестные компании натурально шантажировали!

✔️ Иметь лицензию – это не только право, но и обязанность. Поэтому в Роснедрах мы создали сервис по мониторингу лицензий. Он нужен, чтобы контролировать ситуацию: выполняются ли обязательства, нет ли нарушений. Не Росприроднадзора с бумажными актами ждать, а спокойно – в федеральной информационной системе всё видеть. Важно, у нас нет задачи – забрать лицензии. Наша цель – чтобы недропользователи активно разрабатывали и развивали ресурсную базу. Теперь мы это видим в реальном времени. На сегодняшний день у 1353 лицензий (из 22 тысяч) выявлены нарушения. Есть примеры, когда лицензии выданы больше 10 лет назад и ничего по ним не сделано. По итогу Роснедра выдали уже 247 уведомлений о досрочном прекращении права пользования, а 253 лицензии уже отозваны.

О будущем.

Создаём электронный государственный кадастр месторождений и проявлений полезных ископаемых нераспределённого фонда. Сегодня он только на бумаге. Работу завершим до конца года.

В следующем году появится электронный государственный баланс запасов. Сейчас это 17 бумажных томов, и в лучшем случае вся отчётность собирается к 1 мая (а балансы выходят в августе). А будет электронный, и информацию по запасам мы будем иметь уже 1 января! То есть объективная база для расчёта НДПИ появится уже в начале года. Это база для расчета налога НДПИ, чем быстрее мы ее получаем, тем быстрее модем выставлять и соответственно получать доход в бюджет.

Налоговые льготы для проектов, нацеленных на добычу трудно извлекаемых запасов. В конце мая мы создали рабочую группу, которая занялась разработкой классификации ТРИЗ и их финансово-экономическими моделями. Налоговое стимулирование позволит сохранить предприятия, которые работают на выработанных месторождениях. Ведь за счёт большинства из них живут целые города, например, такие, как Сургут, Норильск, Ноябрьск, Уренгой, Кировск.

Работаем над снижением сроков, особенно по инертным материалам. Такое решение было принято на штабе у вице-премьера Марата Шакирзяновича Хуснуллина. Хотим довести до 30 дней срок – от подачи заявки на лицензию до разработки карьеров. За счёт чего? Например, согласование с ФОИВ со 125-ти дней снизим до 10 дней!

Это, конечно, будет революция!

Опыт по значительному сокращению сроков у нас уже есть: получение документации для создания карьеров на строительстве Восточного полигона железных дорог мы смогли снизить с 270 до 70 дней.

«Одно окно» при лицензировании недр. Стремимся к этому. Мы изучили всю цепочку, как недропользователь получает лицензию. В итоге на все согласования по смежным природным объектам (лес, вода, ООПТ) он тратит в среднем 573 дня! Почти два года! Мы посмотрели, где можем сократить сроки, ужаться. Вышло – максимально 100 дней. Все заинтересованные ведомства собраны в одну рабочую группу, задача – уже в этом году интегрировать базы данных и предоставлять услугу по принципу «одного окна».

Каждому времени – свои решения. И это время пришло!