«У вас тут трех сантиметров не хватает!»

Сегодня, 19 октября, ректору Шанинки Сергею Зуеву предъявлено обвинение по ч. 4 ст. 159 УК – мошенничество в особо крупном размере. Его подозревают в хищении 21 млн рублей у Фонда новых форм развития образования. Та же статья вменяется и остальным фигурантам «дела Марины Раковой». Московская прокуратура подала в суд представление с просьбой поместить ректора, находящегося под домашним арестом, в сизо. Ходатайство будет рассмотрено Мосгорсудом 27 октября.

Адвокат Зуева сомневается, что экспертизу работ, выполненных Шанинкой, на основании которой было заведено уголовное дело, можно считать полноценной.

В сентябре 2019 года, когда Ракова работала замминистра просвещения, подведомственный министерству фонд выбрал Шанинку как подрядчика по двум госконтрактам: первый – на «разработку и апробацию модели создания и функционирования профсообществ педагогических работников», второй – на «сопровождение деятельности центров непрерывного повышения профессионального мастерства педработников». Они были рассчитаны до конца 2020 года и относились к федеральному проекту «Учитель будущего» (тогда это была часть национального проекта «Образование»).

Сообщение, что оба договора досрочно расторгнуты, появилось на сайте госзакупок 17 сентября 2020 года. А 8 сентября приказом Министерства просвещения Марину Ракову, и тоже досрочно, вывели из состава наблюдательного совета фонда. В ноябре Минпрос объявил, что «Учитель будущего» исключен из национального проекта «Образование» и трансформирован в проект «Современная школа» – с потерей прежнего бюджетного финансирования. В новой редакции федерального проекта «Современная школа» приоритетная роль отведена созданию Единой системы научно-методического сопровождения педагогических работников и управленческих кадров – по сути тому же, чем по заказу фонда занималась Шанинка.

«Скорее всего, министерство сочло, что ему не нужны те работы, которые заказывала Ракова, – говорит директор Центра экономики непрерывного образования ИПЭИ РАНХиГС Татьяна Клячко. – Есть большая разница между госструктурами, которые привыкли к бюрократии, и частным вузом. Проверяющие приходят буквально с линейкой, замеряют толщину отчетов и говорят – у вас тут трёх сантиметров не хватает!»

Договоры оплачивались поэтапно, всего Шанинке полагалось порядка 50 млн руб. После досрочного расторжения договоров на счет вуза поступили 21 млн, то есть работа выполнена чуть более чем на 40%.

Никакой экспертизы не было, – комментирует адвокат Сергея Зуева Сергей Севрук:

Чтобы была экспертиза, следователь или дознаватель должен выбрать экспертов, вынести постановление, поставить перед экспертами вопросы, разъяснить им их права, предупредить об ответственности. Вот тогда они могут исследовать те материалы, которые им дало следствие. А здесь по заказу московского ОБЭП 27 июля три сотрудника Центра экспертизы в образовании РАО составили «Справку об исследовании документов». В справке сказано: «Результаты выполнения работы не применимы на практике в момент выполнения сдачи-приемки заказчику, не соответствовали области практического использования, а также не могли быть использованы по целевому назначению.

Результат подобной экспертизы можно толковать вольно, полагает ведущий научный сотрудник Института физической химии и электрохимии им. А.Н. Фрумкина РАН Мария Калинина: 

Те, кто заказывал экспертизу, знали, что эксперт не может выйти за рамки своих полномочий. Я как эксперт не вижу всех привходящих обстоятельств. Мне никто не сообщает, что у меня на руках отчёт, по которому ОБЭП пришёл в какой-нибудь вуз. Я просто получаю научное содержание работы и могу сравнить, что было заявлено, а что сделано, отвечают ли результаты заявленным целевым показателям. Формы отчётности экспертного заключения очень жёсткие, там отсебятины не допускается. Оценивать, можно ли в свете обстоятельств – а именно, досрочного прекращения договора – считать, что его результаты не удовлетворяют условиям контракта, эксперт не может и не должен. Это делают юристы, это дело заказчика. Это шах и мат. Заказчик знал, что он получит такую экспертизу, которую сможет трактовать как угодно.

В прошлом году Шанинка вместе с Европейским университетом, Российской экономической школой и Сколтехом создали Новую лигу университетов. Цель лиги –добиться права разработки и внедрения собственных образовательных стандартов.

Илья Гращенков, президент Центра развития региональной политики

Нынешний министр просвещения Кравцов в 2018 году возглавлял Рособрнадзор, он и отзывал у Шанинки лицензию, еще при Медведеве. Потом пришёл Мишустин, Рособрнадзор переподчинили напрямую правительству и Шанинке вернули лицензию. Подозреваю, что Кравцов затаил обиду. Он и Ольга Васильева завязаны на крупную группу влияния, на башню Кремля, традиционалистско-охранительную. Патриотическое воспитание в школах и так далее. А тут ещё Ракова со своими цифровыми передовыми идеями, из лагеря технократов, которые заявляют, что стране нужны западные лекала, иначе мы будем деградировать. В 2020 году Рособрнадзор вновь вернулся в ведение Кравцова, и история возобновилось более решительными методами. Шанинку как вуз, неподконтрольный внутренней системе образования, очень легко было поднять на флаг борьбы с засильем европейских корней в российском образовании. Если ректора снимут, то вопрос, кого назначат и на каких условиях? Позиция государства – мы не то чтобы против, мы очень даже за, только пусть университет возглавляет какой-нибудь, условно, протодьякон. Такая иезуитская модель - не закрывать вуз напрямую, а потихонечку забирать контроль.

VPost запросил разъяснения у пресс-служб Министерства просвещения, Фонда новых форм развития образования и РАО, а также у самой Шанинки. 

На момент публикации статьи ответов не поступило.