У тебя есть?

- Ты где? – Голос Лены был холоднее, чем ветер со снегом, что задувал мне за воротник.

- На Бакунина. Последний же?

- Да. – Больше она ничего не сказала, и просто бросила трубку. Относится к работникам, как к кускам дерьма! Манда тупая.

Зима в этом году была особенно мерзкая. Постоянный дождь, мокрый снег, и слой холодной серой каши под ногами, которая каждую ночь замерзает и превращается в ледяной каток. Где это глобальное потепление, когда оно так нужно?

Был уже вечер, и я нёс свой последний на сегодня заказ. Из моей чёрной сумки с логотипом ресторана «Самурай» пахло суши – запахи копчёной рыбы, соуса и специй буквально сводили с ума. Последний раз я ел часов пять назад. Формально – в свой обеденный перерыв, но из-за погоды и нереального количества заказов моё время на обед по факту сократилось до двадцати минут в день.

В последние годы мне часто хотелось просто забиться куда-то в угол и сдохнуть. Не видеть больше этого вонючего серого города, этих холодных дождей, пробок, не чувствовать вечной боли в ногах от девяти часов хождения, не отмораживать пальцы в ботинках, не мечтать наконец-то вернуться домой, чтобы позвонить Славику и намутить грамм фена, потому что невозможно, блядь, уже выносить эту хуйню без пары дорог, и дудка сегодня закончится, а у него уже неделю ничего нет… Мне слабо верится, что есть люди, которые не мечтают вскрыть себе вены хотя бы пару раз в году.

Я шёл под фонарями мимо новых элитных новостроек на Бакунина. Мой заказ надо было отвезти в дом номер 43-Б, так что я остановился, поставил сумку на низенький забор и достал из рюкзака карту. Да, смартфона у меня до сих пор не было. Это осложняло работу, но я не видел смысла его покупать, если всё равно продам при первой же возможности, чтобы намутить наркоты. Судя по всему, Бакунина 43-Б – это та зелёно-белая «свечка» в двадцать-тридцать этажей.

Ладно, если подумать, то не только усталость, погода и голяк у барыги заставляли сегодня меня так хреново себя чувствовать. Две недели назад мне позвонил Серёга. Сначала, как он любит, мы говорили непонятно о чём. Он спросил, кем я работаю, и я соврал, что продавцом в книжном магазине. Чувствовал себя в этот момент последним дерьмом.

На мой вопрос «А ты?» он ответил, что как раз скоро увольняется. Он был каким-то рендер-вижуал-техническим-три-Д художником, или как-то так, я в этом не разбираюсь. В общем, сидел в тёплой студии с бесплатным кофе и рисовал компьютерные игры за такую зарплату, что мне страшно было даже спрашивать про неё. Видимо, в тот день, перед звонком он позволил себе пропустить бутылку пива, так что язык у него был уже развязан.

Две недели назад он написал заявление. Сказал, что уже больше не может выносить этой гнилой коммерциализации. Все его интересные идеи не проходят цензуру начальства. Ему не дают утвердить его собственный сценарий для квеста в стиле хоррор – что-то готическое про вампиров в Австро-Венгерской империи. От него требуют работать всё быстрее, а зарплату подняли всего на чуть-чуть. Игровая индустрия продалась – наши гейм-дизайнеры только и делают, что копируют американские тренды. Что модно в Штатах, то внедряют и у нас – а разве у нас в Славграде мало талантливых, креативных, трудоспособных людей? Говорит, что последней каплей стало общение с какой-то девочкой из офиса компании-партнёра – она не знала даже, что такое «брендбук», «дэдлайн» и «кей-вижуал».

Я слушал его молча, потому что наконец-то дошёл до дома, сделал напас, и опустил ноги в таз с тёплой водой, чтобы подошвы не болели от десятка водянок и мозолей. А ещё потому, что сам не знал, что такое «брендбук» и «кей-вижуал», а слово «дэдлайн» у меня ассоциировалась с разрывом сердца от слишком большой дороги фена. Когда Серёга закончил, я попытался объяснить ему, что не так уж это всё и страшно – он хороший специалист, и обязательно найдёт себе новое место. Оказалось, что он уже его нашёл – какая-то крутая контора в центре, в небоскрёбе «Обелиск» на Шевченко. Я знал, где это – туда постоянно заказывали еду на всякие корпоративы. Я не спрашивал, как он умудрился пройтись по собеседованиям ещё до самого увольнения? Наверное, в таких конторах люди работают по пять-шесть часов в день. Или вообще, уходят, когда хотят, и их даже не выгоняют за такое. Кстати, его сценарий про вампиров утвердили заранее, и Серый уже придёт на новое место уже начальником отдела.

Я подошёл к «свечке», но таблички с номером дома нигде не было видно. Пришлось обойти вокруг здания. Так и есть – её повесили в щели между балконами. Видимо, специально, чтобы никто не смог её найти. Но это таки был дом 43-Б, так что не придётся бродить по дворам и искать нужный адрес.

Я подошёл к двери в подъезд, сказал бабушке-вахтёрше «Доставка!». Дверь открылась, я зашёл и вызвал лифт – он был уже на первом. Дверь закрылась, и я привалился затылком к стене. Последний заказ. Ещё пару минут – и я смогу набрать Славика, он обещал, что сегодня будет и дудка, и фен. А потом – домой, накуриться, нанюхаться, и всю ночь смотреть Ютюб. Или порнушку.

Кстати, надо будет послать Серёге смску с поздравлениями – сегодня у него день рождения. Это поэтому он мне звонил две недели назад – пригласить к себе на праздник. Естественно, я отморозился. Там будут все наши друзья. Пашка, который теперь администратор в магазине, и отец трёхлетней дочки. Витёк…

Нет, Витька уже нигде не будет. Я до сих пор не привык к его смерти – буквально через день после того, как мы с ним виделись лет шесть назад у Славика в подъезде. А ведь я даже не попал на его похороны – мне только спустя неделю сказали, что он повесился в лесу.

Лифт приехал, я вышел и позвонил в сто пятую квартиру. За дверью кто-то сказал «Это курьер», клацнул замок, и она открылась…

Это была квартира-студио. В кухне-гостинной за большим столом сидело человек пять. Среди них – Пашка, и, почему-то, Катя, с которой мы раньше в тусовались в универе. А я стоял на пороге и смотрел в круглые от шока глаза Серёги.

В общем, да, я вёз заказ ему. Пришлось признаться, что никакой я не продавец в книжном. Естественно, он начал строить из себя хорошего хозяина и чуть ли не шиворот затаскивал к себе на праздник. Я отказывался, как мог, но потом он упомянул, что Катя принесла дудки. Так что, после этого я поломался ещё минуту только для приличия.

∗ ∗ ∗

- Ну и чё, как курьером работается? – Катя взяла у меня маленькую трубочку, пока я держал в лёгких напас.

- Нор… - Я выдохнул, но закашлялся. Крепкая дудка. – Нормально. Лажу по городу, читаю книжку, играю на телефоне.

- А с зарплатой как? – Она засыпала себе из деревянной шкатулки на подоконнике и затянулась.

- Жить можно.

Пока она нажигала себе, я смотрел, как в окне балкона через конус света от фонаря пролетают снежинки. Не знал, про что говорить, и просто ждал, когда накроет. Достал сигарету.

Квартира у Серого была небольшая, но с красивым ремонтом. Только что он показал мне свою комнату. Двуспальная кровать, компьютерный стол с огромным монитором. Над ним – плакат с Бэтменом. На полке справа от него стоял тот самый кубик Рубика, который я видел у Серёги ещё на первом курсе. Сейчас он перешёл на гораздо более сложные, но этот так и остался. Напротив окна – стол с комнатными растениями. Я узнал только фикус. На табуретке лежала синяя женская блузка. Он с кем-то встречается? Я и не знал.

- Слушай, ты веришь в аномалии? – Катя прервала мой поток мыслей.

- Не знаю, никогда не думал.

- Я тут недавно нашла один форум…

Пока меня накрывало, она рассказывала. Про заброшку на Металлургической – обычный недострой с бомжами и шприцами, но иногда этот дом просто пропадает со всеми, кто оказался внутри. Про типа, который писал, что ночью у него над кроватью стоит какая-то тёмная фигура, а если включить свет, она сразу пропадает. А перед этим у него всегда барахлила проводка. Мы докурили, и вернулись в кухню-гостинную.

- Кстати, насчёт проводки! – Она закрыла дверь на балкон. Там Серёга сидел за столом и крутил большой кубик Рубика. В нём было не по три, а по пять слоёв. Катя села рядом с ним и обняла за плечо. Я удивился, но промолчал, и упал на стул напротив них. – Очень многие аномалии вызывают неполадки в электросети. Некоторые, кстати, считают, что это не работает с LED-источниками.

- Какими?

- Ну, типа, есть свет от нагревания, тёплый, жёлтого цвета – так работают обычные лампочки, на спиральках. А химические – ртутные, например – дают холодный свет, белый.

- Так. – Я слушал её в пол-уха, и смотрел, как она гладит Серго по руке. Тот не отвлекался от кубика.

- Ну вот. – Катя продолжала. – Существуют аномалии, которые выдают себя за людей. Кроме как по лампочкам, их очень трудно вычислить. А, вспомнила – они никогда не моргают! Это самый верный признак.

- Понятно… - Я откинулся на спинку стула и отхлебнул вина из стакана. – И что они делают?

- Ой, я не помню уже. – Катя тоже сделала глоток. – Там что-то с перьями связано…

Что-то включилось в моей накуренной голове, как будто вспомнился очень старый сон. Но я не успел понять, что – телефон в кармане запиликал. Я достал свою «Нокию-Кирпич». Звонил Славик.

- Алло?

- Ну чё, приезжай. Всё есть, что ты хотел.

- Понятно. Окей, скоро буду.

Серый это услышал и смотрел на меня обиженными глазами:

- Ты что, уже уходишь?

- Извини, дядь. Работать надо.

- Блин… - Было видно, что он мне не поверил, но, всё-таки, вздохнул и встал из-за стола. – Окей, давай провожу тебя.

Я попрощался со всеми, подошёл к вешалке и надел куртку.

- Слушай, чувак… - Серёга облокотился плечом на стену и смотрел на свой кубик, который продолжал вертеть в руке. – Остался бы, мы же так редко видимся!

- Реально, редко. – Я завязывал шнурки. – Я даже не знал, что вы с Катей начали встречаться.

- Да, пересеклись в клубе год назад. - Он перевёл взгляд на меня. – Зашли с пацанами после работы – а там она.

- Почему не сказал? Звонил же недавно.

- Не знаю… - Он пожал плечами. – Хвастаться не хотел, наверное. У тебя сейчас, ну… Нелёгкое время. Так что, мне показалось, лучше рассказать, что на работе херня творится.

- И как тебе с ней?

- Отлично! – Он не мог скрывать своего счастья, хоть и пытался. – Она просто охуенная! Интересуется всякой паранормальной фигнёй… Не знаю, по-моему – это мило, её так это увлекает... Просто, она – настоящая, понимаешь? Нормальный живой человек.

- Ясно. – Я зашнуровал второй ботинок. Взял сумку для заказов. – Ну что, давай?

- Давай. – Мы пожали руки и обнялись. Серый открыл дверь. – Ты звони как-нибудь, что ли? В «Героев» зарубим, как раньше.

- Постараюсь забежать как-нибудь. Обязательно.

∗ ∗ ∗

Я стоял возле лужи из талого снега под чёрным входом в ресторан «Самурай» и смотрел на пачку денег у меня в руке. В голове была только серая пустота. Так тихо и спокойно, что я аж испугался, когда в кармане завибрировал телефон. Это был Серый.

- Алло, привет, чувак? Можешь говорить сейчас?

- Да, без проблем.

Конечно, я мог говорить.

Сегодня я в первый раз за много лет проснулся не от будильника. Светило солнце, на часах было шесть двадцать три утра, до подъёма на работу оставалось полчаса. Я уже почти заснул снова, когда понял, что в феврале в шесть двадцать три не бывает солнца. Стрелка на будильнике не двигалась, а телефон показывал пол-одиннадцатого.

Сука!!!

Я бегом набрал Лену, несколько раз извинялся и рассказал всё, как есть. Она только спросила: «Когда можешь быть в офисе?». Я сказал «минут тридцать-сорок», и она повесила трубку.

Дико хотелось сделать напас, но неделю назад я решил завязать, добил всю наркоту, что у меня была, и выкинул водник. Сейчас немного дудки успокоило бы мне нервы.

Лена встретила меня своим фирменным взглядом «ты слишком быдло, но я вынуждена с тобой общаться». Пока я сидел перед ней в кресле, она минут пять болтала с водителем по мобильному. Потом, ещё через минуту молчания, повернулась ко мне и начала говорить.

Оказалось – хотя, я слышал это первый раз – что это моё третье опоздание с Нового года. Ещё оказалось, что репутация фирмы держится на пунктуальности, контроле качества и возможности давать клиентам всё самое лучшее по разумным ценам, а курьеры – это лицо ресторана «Самурай». После этого она вытащила из стола пачку денег и дала мне. Это был расчёт. Я в панике сказал, что она не может меня уволить, но Лена только напомнила очевидное – юридически я вообще никогда здесь не работал.

На выходе в зелёном мусорнике копалась крыса. На неё с белого неба капал мелкий дождик. Всё, как обычно. Почти.

С одной стороны, у меня практически нет больше денег на существование, и в ближайшее время я должен умереть с голоду. С другой – теперь мне не придётся бегать по гололёду в порванных ботинках, чтобы успеть вовремя доставить хотя бы три заказа из пяти.

- Чувак! Алло! – Голос Серого вернул меня к реальности.

- Да, я тут.

- Говорю, мы с Катей обручились. Свадьба будет через три месяца, в мае. Тебе, кстати, звоним одному из первых. Приходи, будем очень рады тебя видеть!

- Ого… - Я завис на пару секунд. – Окей, конечно! Обязательно приду.

- Ну, всё тогда. Давай!

- Давай…

В голове было совершенно пусто. Меня уволили с самой дерьмовой в мире работы, а Серёга женится. Зато, и мне есть чему радоваться, правда? Сегодня я, хотя бы, высплюсь.

Мой взгляд упал на пачку денег, которые так и лежали в левой руке. Высплюсь? А зачем мне вообще ложиться спать?

Казалось, руки сами по себе набирают номер Славика, а мозг пытается прогнать очевидную мысль: «Что ты делаешь, дебил?!! Ты же наконец-то протрезвел!».

- Да?

- Здорово! У тебя есть?

- Есть. Приезжай.

Ну, я и приехал.

Всё тот же заблёванный подъезд, порванные дерматиновые двери. Лысый, тощий Славик и его стрёмный взгляд. Я протянул ему три купюры – на один грамм фена. Но он покачал головой:

- Смотри, какое дело. Фена нет, но есть кое-чего поинтересней.

- В смысле? Что?

- Винт. Примерно, то же самое, только ещё мощнее. Тебе понравится.

- Так… - Мне не нравились такие перемены. – Его же колоть надо!

- И что?

Я не знал, что ответить. Славик смотрел на меня, и, как всегда, его глаза неприятно на меня действовали. Задним числом я понял, в чём его прикол – он никогда не моргал.

А действительно – и что? Пора уже было признать – моя жизнь зашла в полный тупик. Опыта работы, кроме беготни по городу, нет. Денег тоже нет. И нет способов их получить. Аренда моей зарыганной конуры сама за себя не заплатит, так что скоро я стану бомжом. Зимой. Даже если бы я сейчас завязал с торчем, это никак бы мне не помогло. Если устроюсь в другой ресторан, то не протяну до первой зарплаты. Да и в принципе, ради чего мне жить, кроме как поторчать ещё пару дней?

Я отсчитал ему деньги, закрыл изнутри входную дверь, и разделся. Сел на стул в его комнате – тот, что под странной люминесцентной лампой. Славик принёс шприцы, жгут, и всё остальное. Через несколько минут я пустил по вене свой первый в жизни баян.

И сам не заметил, как начал говорить. Высказал ему всё, как будто он был не барыга, а психиатр, или священник. От возбуждения ноги носили меня кругами по его комнате, а Славик, несмотря на то, что укололся вместе со мной, только сидел на кровати и молча меня слушал. Я и сам не понял, как сказал вслух эту простую, очевидную и окончательную вещь:

- Я хочу сдохнуть.

Он молчал ещё, наверное, не меньше минуты. Обдумывал мои слова. Или давал мне возможность забрать их назад. А потом спросил:

- Помнишь, тебе было интересно, зачем мне птичьи перья? Теперь я могу рассказать.

И он рассказал.

∗ ∗ ∗

Винт оказался очень прущей штукой. Моя левая рука дрожала, как сумасшедшая, и с трудом удерживала телефон. На том конце был Серый.

- Давай пересечёмся сегодня?

- Ну… - Кажется, он был занят. – Не знаю, у меня, наверное, не получится. Давай в пятницу?

Я смотрел в календарь, который загуглил на ноуте Славика. Сам Славик стоял у меня за спиной. В пятницу новолуние уже заканчивалось.

- Блин, я не смогу в пятницу, наверное. У нас корпоратив намечается, он закончится очень поздно.

- Тогда, на следующей неделе?

Что делать, блин? Что делать? Решай!

- Чувак, если честно… - Я глубоко дышал. Это была плохая идея, но других в голову не приходило. – Я на мели. Мне нужны бабки до зарплаты. Или ты, или «Быстрые кредиты».

Он вздохнул, и замолчал. Потом согласился:

- Ладно. Сегодня?

- Если можно.

- Давай после работы встретимся. Подъезжай на метро Королёва.

- Может, лучше у тебя дома? Посидим, по пиву выпьем. Хоть пообщаемся, чтобы мне так стыдно не было!

- Та забей, ну, как бы, я всё понимаю… Ладно. В “Black Star” сможешь подъехать?

- Чувак, я не люблю бары, ты же знаешь. Реально, давай у тебя посидим? Мне так твоя хата понравилась, там можно хоть отдохнуть нормально. Я даже бухла возьму.

- Ладно, ладно. Приезжай к девяти.

∗ ∗ ∗

Ветер усилился, снег пролетал в свете фонаря на страшной скорости, бил холодом по лицу и залетал за шиворот. Ходить по такой погоде было ещё не очень холодно, а стоять – просто ужас. Дом номер 43-Б по улице Бакунина выглядел таким же тёмным, как и небо.

Он мой друг. Лучший друг! Я не могу с ним поступить! Сколько мы пережили вместе – лазили по стране, пили, гуляли, помогали друг другу на экзаменах! Я иду на умышленное, хладнокровное убийство единственного, кто относился ко мне по-человечески! Это не говоря уже о том, что я и своей жизнью рискую. Что, серьёзно? Я в натуре собираюсь это сделать?!!

Да. А что мне делать, кроме этого? Если я каким-то чудом выберусь из всего этого дерьма, мне разве легче станет? Просто продолжится всё, что было раньше. Я буду и дальше развозить жратву, мёрзнуть зимой, потеть летом, и торчать после работы. Буду жить от одного счёта за коммуналку до другого, и каждый месяц бояться арендной платы. Протрезвею – и буду мечтать обдолбаться. Без денег, без отдыха. Ну, и без нормальной любящей девчонки – это и так понятно. Не имеет значения, умереть сейчас, через месяц от голода, или через несколько лет от какой-то старческой болячки. А так есть хоть какой-то шанс. Шанс сломать систему.

Но в чём виноват Серый? Разве он не помогал мне всегда, чем мог? Могу я как-то оправдать то, что собираюсь сделать? Разве из-за него я стал таким ничтожеством? У меня были те же шансы – он не богаче, не здоровее меня, он не учился лучше. Он просто не нарик. Серёга работал и развивался вместо того, чтобы положить на всё болт и скатиться до уколов по вене. Он не жалеет себя и не ноет – поэтому он получил и квартиру, и невесту, и хорошую работу. Он знает этому цену, а я – нет.

Но и он не знает. Он не ценит то, что у него есть, и не ценил никогда. Бросил Лину на втором курсе – видите ли, считал себя достойным кого-то получше. Эммы Уотсон, наверное – почему бы и нет? Он не ценил свои деньги, и работу не ценил – уволился из-за того, что, видите ли, ему не давали творчески развиваться. Ему самому не нужна его жизнь. Он просто дерьма никогда не нюхал – сытенький богатенький мальчик, который считает, что тоже имеет право жаловаться на жизнь. А теперь он обручился с девушкой, хотя знал, что она мне нравилась! Разве друзья так поступают? Хотя, если подумать, я никогда ему и не говорил, что когда-то давно западал на Катю…

Но он мой лучший друг! Нельзя было найти другую жертву?

Нельзя. Сам понимаю, что нельзя. С человеком, которого я недостаточно близко знаю, это может просто не сработать.

Под фонарём метров через тридцать от меня появилась высокая фигура. Мне стало ещё холоднее, если это вообще было возможно. Это Серый.

Не нужно идти на такое, пожалуйста!

Нужно. Поздно было отступать.

Мы поздоровались, поднялись на лифте, зашли в его квартиру. Я достал четыре бутылки пива и пачку чипсов. Серый достал деньги. Лучше бы всё дело было в них. Лучше бы они реально могли мне как-то помочь…

- Ну что, рассказывай! Что за свадьба будет?

- Ой, я в это не вникаю даже. – Он покачал головой. – Всем Катя занимается. Хочет, чтобы я не лез в процесс, и я полностью согласен – ты не представляешь, сколько там геморроя… Сегодня с утра уехала в Лесное – это километров двадцать от Славграда – там есть хороший банкетный зал, большой и недорогой. Сегодня ночью вернётся. Если всё нормально получится, свадьба будет там.

Я слушал и кивал. Мне нужно было одно – дождаться, пока он выйдет в туалет. По моим расчётам, это должно было случиться, когда закончится первая бутылка. Расчёты меня не подвели.

Как только он закрыл за собой дверь, я как можно тише прошёл к нему в комнату. Взял с собой пиво – если Серёга что-то услышит, я просто гуляю по квартире, хотя звучать это будет странно. Лучше, чтобы он не услышал.

На компьютерном столе стоял монитор, над ним висел плакат с Бэтменом, сбоку от него были полки с книгами и всякими сувенирами. В комнате было темно, но я боялся зажигать свет. Прошёлся взглядом по полкам. Кубика там не было.

Стоп! Не понял…

Тумбочка возле кровати, подоконник, столик с растениями. Вот он, возле фикуса! Нет. Этот – на пять слоёв, новый. Я попытался аккуратно открыть выдвижной ящик в столе, но тот заскрипел, и я не решился.

Из туалета вышел Серый:

- Чувак? Ты где?

Сука! Придётся по-другому.

- Я тут!

- Ты чего?.. – Серёга открыл дверь комнаты, и из коридора проникла полоска света.

- Та, я просто… - Надо сделать позу, как будто я ничего неправильного не делаю. И хлебнуть пива из бутылки. – Хотел посмотреть твой кубик.

- Ну, как бы, мог бы и просто сказать, я не знаю… - Он пытался намекнуть мне, что не надо шарить по чужим вещам. Намекнуть, а не сказать.

- Сорян, я так… Импульсивно. Просто недавно думал – может, и мне этим заняться? Оно очень интересно, но я никогда не умел – ты же знаешь.

- С каких пор тебе интересно собирать кубик? – Серый кинул на меня странный взгляд, но зажёг свет, открыл тумбочку возле кровати, и достал его. Тот самый, который был у него ещё на первом курсе.

- Можно? – Я взял его у него из рук. Он до сих пор смотрел, как будто не всё понимал в моих намерениях. Хотя, так оно и было. – Как ты говорил – буквой «Т»?

- Ну, это один из способов. Пошли на кухню, я покажу.

Кажется, бдительность удалось усыпить. Серёга рассказывал про основные принципы, собрал кубик секунд за десять-двадцать (сказал, что за пятнадцать уже собирает практически из любого положения), и дал мне несколько раз попробовать. Через минут пять – конечно, под его руководством – у меня получилось. На самом деле, очень приятное чувство – когда у тебя что-то получается. Пусть даже такое бесполезное, как сборка кубика Рубика. Я опять почувствовал холод в лёгких – что я делаю? Что я, мразь такая, собираюсь сделать?!! Ещё ведь не поздно отказаться.

- Можно я его возьму на время? Потренироваться?

- Я тебе другой дам. Этот старый, он у меня ещё со школы, там крепления еле ездят. Подожди. – Серый протянул руку, чтобы забрать его, но я не собирался так просто сдаваться.

- А можно, всё-таки, этот? – Я постарался сделать жалобный взгляд. Все нарики это умеют, и у меня должно получиться.

- Чувак! – Он опять посмотрел на меня с подозрением. Не получилось. – Я дам тебе другой, а этот отдай, пожалуйста!

Пора.

Я дёрнулся влево с такой силой, что перевернул стул. Хватать рюкзак не было времени, но обувь мне нужна. В одной руке у меня был кубик, другая схватила ботинки за шнурки. Оба выскочили сквозь пальцы и упали на пол. Это плохо. Полметра до входной двери. Я не рассчитал силу прыжка, и так стукнулся в неё плечом, что меня чуть не срикошетило на пол. Я думал, винт меня отпустил – хрен там! Как и фен, он просыпался каждый раз, когда в кровь попадала хоть капля адреналина. Пальцы дрожали, когда я пытался схватиться за защёлку входной двери. Они потели и соскальзывали, но я смог её открыть. Слава богу, Серёга закрыл дверь только на один замок.

Когда я выскочил в коридор, то чисто рефлекторно повернулся, как будто хотел закрыть дверь за собой. Серый стоял там же, рядом с перевёрнутым стулом. Он даже не собирался кидаться на меня и мешать мне уйти. Только крикнул:

- Хоть рюкзак забери!

Я кинулся по ступенькам, и бежал по ним босыми ногами как можно быстрее до самого первого этажа. Уже не от страха, что он меня схватит, а от жуткого стыда.

∗ ∗ ∗

Недавно я прочитал книгу «Человек, бегущий над пропастью». Ближе к концовке (извиняюсь за спойлер) главгерой прошёл босиком по снегу километров двести. Мне всегда казалось, что это уже слишком – ну зачем писать про то, что вообще невозможно? Сегодня я изменил своё мнение. Конечно, до ближайшего кладбища было километров пять, а не двести, но я никогда не думал, что смогу пройти такое расстояние по морозу в одних только дырявых носках.

Сначала боль в ногах была просто невыносимая, но потом всё как будто окаменело. Я перелез через кирпичный забор, упал на чью-то могилу и чудом не разбил лодыжку об надгробие. Айранов Максим Алишерович. Не подходит.

По территории кладбища лазили собаки, и кое-где я видел свет фонарика – видимо, это сторож. Длинные ряды могил тянулись далеко, края кладбища не было видно в темноте сквозь снегопад.

Стрелецкая Людмила Николаевна. Артемчук Генадий Илларионович. Коваль Алиса, Матвиенко Денис, Шпигель Альфред. Дмитрий, Аннастасия, Алексей, Вадим, Наталия… Твою мать, вы что, серьёзно?

Кресты, могильные плиты, статуи ангелов, мраморные черепа, венки, склепы. И ни одна надпись не подходила. Я лазил между железных оград, проваливался в сугробы, не заметил даже огромную яму у себя под ногами, и только чудом в неё не упал. Наверное, чья-то будущая могила. Минут десять мне потребовалось, чтобы что-то щёлкнуло в моей голове, когда я проходил мимо чёрного надгробия с портретом сурового старого мужчины. Карась Сергей Митрофанович. 1943-2002. Сергей… Наконец-то!

На всякий случай я посмотрел на небо. Луны не было видно, но это ничего не значило – в этом городе с его вечным слоем туч над головой редко можно увидеть даже самолёт. Я знал, что сегодня новолуние только благодаря Интернету.

«Тебе нужна какая-то вещь, к которой он привязан. – Так говорил Славик. – Сувенир на память, или что-то в этом роде. Чем больше лет он её держит у себя – тем лучше. Закопай её на могиле с нужным именем, и иди домой». Я так и сделал. Разрыл снег, попытался выкопать ямку руками, но земля слишком замёрзла. Пришлось найти камень и просто раздолбать её им. В ямку я положил кубик Рубика, засыпал её, и для верности даже вернул слой снега на место. Потом вернулся к забору, перелез через него на улицу и пошёл к метро. Адскую боль в ногах я старался игнорировать – всё равно, мои ноги мне больше не нужны.

∗ ∗ ∗

Входную дверь я закрыл, но замок не запер. Сделал три напаса – Славик мне отсыпал. Нацарапал записку с единственной просьбой – включить на похоронах «Апокалиптику». Лучше бы вообще без похорон, но моя мать на это не согласится. Она же меня любит, блядь, несмотря на то, что мы поругались больше трёх лет назад!

Набрал горячую ванную. Обмороженные ноги минуты три не реагировали на тепло – не могли поверить, что на их требования наконец-то обратила внимание голова. Первые полчаса я просто лежал и грелся. Если всё пойдет не по плану, то это тепло будет последним, что я почувствую в своей жизни. Ладно, предпоследним.

На стиральной машине лежало птичье перо, которое дал мне Славик. «А зачем это тебе? – Даже, когда он всё объяснил, у меня оставались вопросы. – Ты же на этом не зарабатываешь». «Почему же? Зарабатываю. Хоть и не деньгами. – Славик тогда улыбнулся, в первый раз за всё наше знакомство. – Твой друг умрёт. Считай, что я так беру комиссию. Таким, как я, ведь тоже нужно кушать». Несколько минут я смотрел на пёрышко, а потом положил в рот. На вкус оно было неприятным – как будто жуёшь волосы. Когда я проглотил его, то взял жгут и бритвенное лезвие.

Вены на левой руке надулись, и как будто пытались вылезти из-под кожи. Часто можно услышать, что вскрываться в тёплой ванной – это самая безболезненная смерть. Враньё, полное враньё. Я помнил, что резать надо вдоль, но это не так просто, как кажется. Лезвие не попадало по синим сосудам. В конце концов, после трёх поверхностных ран, я глубоко вдохнул, и распотрошил себе предплечье на полтора сантиметра вглубь.

Там, внутри было что-то синее – то ли связки, то ли внешний слой кости. Очень странное чувство, когда наконец-то сделаешь это. Понимаешь, что пересёк точку невозврата. Кровь растекалась из огромной раны, она страшно щипала, как будто от концентрированной кислоты, оттуда выглядывали кости и куски мяса, а я лежал и просто понимал, что реально это сделал. Уже ничего не исправишь – я умру вот прямо сейчас. Единственное, что я ещё пока что мог – это распороть себе так же правую руку. Разорванные мышцы не слушались, болели, но я успел сделать глубокий надрез на втором предплечье перед тем, как глаза и сознание заволокло туманом.

Когда я проснулся, то увидел красивую светлую комнату, столик с растениями, и плакат с Бэтменом над монитором. А рядом со мной на большой кровати спала Катя.

∗ ∗ ∗

Похороны закончились, и все мы загрузились в ПАЗик, чтобы ехать на поминки в кафе. Катя обнимала меня за плечо, Пашка ехал на один ряд впереди. Мама – то есть, бывшая мама – сидела рядом с водителем и продолжала рыдать.

Я помнил всё. Мне досталось не только тело Серого, но и его память, привычки, рефлексы, вкусы. Я знал, что любит и не любит Катя, так что мог изображать её жениха. Помнил, как неприятно было находиться в том дворике, когда я – то есть, Серёга – познакомился со мной, Пашкой и Витьком. Помнил, как влюбился в Лину – это было похоже на выигрыш в лотерею, и помнил, как эта влюблённость переросла в разочарование и почти отвращение. Помнил, как после работы друзья позвали меня в клуб, и там я встретил Катю. Как сделал ей предложение, как увольнялся с одной работы, и как нашёл другую.

А ещё я помнил, как относился к прежнему себе. Несчастный, забитый, вечно небритый и грязный, но старый верный друг. Как будто бродячий пёс, которого не можешь, или недостаточно хочешь забрать к себе, но всегда подкармливаешь. Серому казалось, что три дня назад я окончательно сошёл с ума, когда выбежал из его квартиры босиком с кубиком в руках. Он давно подозревал, что с головой у меня не всё в порядке, но это не страшно – в конце концов, я же не маньяк-убийца! Просто человек, у которого не хватает желания жить по-человечески.

Меня колотило от чувства нереальности того, что происходит. Казалось, что это какой-то бредовый сон. На поминках я опрокинул рюмку водки. Потом – ещё одну. И ещё, и ещё. Но это не очень помогало, даже наоборот. Зато, стало немного легче эту реальность переносить.

Катя смотрела на меня с подозрением, а после шестой, или десятой рюмки попросила притормозить:

- Милый, что ты делаешь? Я никогда не видела, чтобы ты столько пил. Что происходит?

- Мой друг умер – вот, что происходит! – Это прозвучало как-то слишком жёстко. Она сделала вид, что всё понимает, но больше не обнимала меня за плечо, и даже почти не разговаривала.

Когда всё закончилось, было уже темно. Мы вызвали такси до дома. Меня снова колотило от стресса. Не так просто привыкнуть к новому телу, даже через три дня! И Катя теперь начала странно на меня смотреть. Как будто что-то подозревала.

Я достал телефон, сел так, чтобы она не могла видеть экран, и сделал вид, будто просто проверяю сообщения. Нужно было расслабиться. Один пакет дудки – сегодня сделаю пару напасов, и отложу на чёрный день. В конце концов, теперь у меня мозг трезвого человека, и я смогу удержаться, чтобы не торчать без остановки. Номер Славика я помнил наизусть.

«Это я. Всё получилось. У тебя есть?»

Автор - Алекс Панк