У меня была собака

Но, когда появилась девушка, они не сдружились сразу же. Моя собака не была больна, у неё не было психических отклонений, она была приучена правильно себя вести. Неоднократно она портила обувь и одежду моей девушки, а иногда и вовсе лаяла на неё без причины. 

У всех терпение когда-либо подходит к концу. Я любил свою собаку, но и с девушкой мне было хорошо. 

Дверь была закрыта изнутри, а собака была в другой комнате. Никогда прежде я не запирал дверь от своего питомца. 

Мы тяжело дышали. Она приподнялась и зажгла лампу. Где-то на тумбочке нашла зажигалку. Запах табака резко ударил мне в ноздри. 

— Тебя ничего не смущает? — Густое облако дыма растворилось во мраке комнаты. 

— Давай не будем сейчас об этом, — я наклонился и поцеловал её в лоб. 

Она спустила руку куда-то на пол и, пошарив, вытащила на свет свою блузку: 

— Нет уж, давай-ка обсудим это раз и навсегда, — и бросила на тумбу пострадавшую от зубов и когтей моей собаки одежду, — я, конечно, могу каждую неделю ходить за новыми футболками и кроссовками, но почему-то до сих пор я не замечала, чтобы ты снабжал меня деньгами каждый раз, как твоя псина захочет на обед сожрать мою вещь вместо корма. 

— Он так адаптируется к тебе, да и я уже почти отучил его портить твою одежду. 

— Как ты отучаешь его? Брызгаешь мои вещи отпугивателем от животных, пока меня нет? — Она глубоко затянулась, — у меня скоро не останется вещей, чтобы ходить хоть в чём-то, не говоря уже о том, что они все будут насквозь пропитаны вонючей дрянью и от меня на улице будут шарахаться не только животные, но и прохожие. 

— Не ругайся, я что-нибудь придумаю, — я хотел было поцеловать её снова, но она отстранилась. 

— За два месяца ничего лучше, чем запирать собаку в соседней комнате ты не придумал, — она затушила сигарету о блюдце на тумбочке и посмотрела прямо на меня, — выбирай, мальчик, либо я, либо собака. 

На секунду я потерял дар речи: 

—...это, что, шутка? — Я недоуменно смотрел ей в глаза, — скажи, что ты шутишь. 

— Это была бы шутка, если бы мне не пришлось за полтора месяца трижды покупать новую обувь. 

Она была непоколебима. 

— Но, как я же я могу выбирать между такими вещами..? — Я взял собаку ещё щенком и жил с ней уже много лет, — одумайся, я не могу бросить её. 

Она легла и, развернувшись ко мне спиной, оборонила: 

— Спокойной ночи, — и погасила лампу. 

*** 

Собака спокойно сидела рядом со мной. В электричке было жарко, но она не скулила. Кажется, она была безумно рада гулять со мной так долго. С самого утра я ходил с ней по паркам и скверам, пока сейчас, в обед, не сел на первую попавшуюся электричку, идущую за город. 

— Похоже, наша остановка? 

Пёс покорно смотрел мне в глаза. 

*** 

Долгое время езды довольно измотало нас обоих. Время было около полудня. 

— Ты, наверное, проголодался, дружище, — я потрепал собаку за ушами, на что тот радостно гавкнул. 

— В этом селе наверняка есть место, где можно перекусить, — я двинулся вглубь улицы, окружённой со всех сторон старинными домами. 

*** 

Нас заказ должны были вот-вот принести. Собака прижалась к моей ноге и терпеливо ждала вместе со мной. 

Наконец, еду принесли и я начал наблюдать, как собака с удовольствием поедает горячее мясо. 

На секунду она прервалась и посмотрела на меня, как бы спрашивая: "А ты чего не ешь?" на что я лишь погладил её по голове. 

— Вот сейчас доешь и сходим, осмотрим эти развалюхи? До поля дойдём, — я вынул из кармана детский резиновый мячик с рисунком кошки и пёс, завидев его, попыталась игриво укусить меня за руку, — А вечером ещё раз придём сюда поесть. 

Собака, бросив на меня взгляд, наполненный искренней любовью, снова принялась за мясо. 

*** 

Мы сидели на остановке. Собака, уставшая, лежала на моих коленях. Освещённые рельсы отражали яркий рыжий свет уличных ламп и резали глаза. Я гладил моего пса. Он был уже старым, но хорошим. 

На улице пошёл дождь, не достававший нас на остановке под крышей. Собака вопросительно подняла голову в сторону дороги, услышав стук капель о металлические рельсы. Затем снова положила на меня голову. Мои ласки успокаивали её. На улице холодало с каждой минутой, но пёс грел меня. 

Мне хотелось умереть прямо здесь, на остановке, в непонятном селе, вместе со своей собакой, лежавшей на моих коленях. Хотелось сжимать её руками и не отпускать. С ней было очень тепло. 

*** 

Я услышал знакомый гул. Электричка, ведущая в город приближалась. 

Я попытался мягко перетащить собаку на скамейку, но она проснулась и вопросительно посмотрела на меня. 

Электричка была всё ближе. Убрав собаку с колен, мне сразу же стало очень холодно, словно собака олицетворяла собой защиту меня от внешнего мира и холодной погоды. 

Собака спрыгнула со скамейки и прижалась к моей ноге. 

— Сидеть. 

Я так редко ей что-то приказывал, что она сначала не поняла, что я от неё хотел. 

— Сидеть. 

Мой голос был более твёрдым и суровым. Собака покорно повиновалась. 

Электричка остановилась рядом со мной. Я отступил от остановки в дождь: 

— Сиди здесь. 

Собака всё с той же любовью смотрела на меня. 

— Сиди здесь. 

Собака теперь уже вопросительно наклонила голову. Гавкнула. 

Кажется, слезы в моих глазах смешались с дождем. 

Я отвернулся и зашёл в вагон. Я прошёл на дальнее место впереди и сел, развернувшись в противоположную от окна сторону. 

Двери закрылись и расстояние между мной и существом, у которого в жизни был только я, начало увеличиваться. 

В этот день я оставил на остановке не только свою собаку, но и часть чего-то внутри меня. Моя жизнь с тех пор никогда не была прежней. 

*** 

Девушка уже встречала меня на пороге со сладкой улыбкой и без слов слилась со мной в горячем поцелуе. Отстранившись, я начал сбрасывать намокшие вещи на пол. Казалось, что в квартире моей было так же холодно, как и на улице. Вместо собаки меня встречала девушка. Однако же, вместо тепла, как раньше, я нашёл здесь пустоту и холод черного цвета. Черного - потому что настолько бездонным было чувство одиночества и боли, что я видел в своей душе только беспроглядный мрак. 

*** 

— Сладких снов, родной, — она улыбалась. 

Я ничего не ответил и лишь смотрел в потолок. Спустя время рой мыслей утомил меня и веки стали наливаться свинцом. 

*** 

— Уже уходишь? — Она вышла ко мне в одной ночнушке, но влечения как и не существовало. 

— Да... Мне надо съездить в одно место. Буду вечером, — Я не смотрел на неё и слова были отпущены в воздух. 

Я схватился за ключ и отпер входную дверь. Что-то с обратной стороны мешало двери открыться и, в полном недоумении, я надавил на дверь сильнее. 

Наконец она распахнулась и из подъезда повеяло знакомым запахом. 

Осознание случившегося пришло через секунду и ледяной ужас прошёлся по позвоночнику, обдав меня холодным потом. 

За дверью был труп моей собаки. 

Она пробежала сотню с лишним километров под дождем ночью до моего дома, до моей квартиры и свалилась замертво прямо под дверью, так и не увидев перед смертью меня, ради кого она проделала такой путь. 

Взяв когда-то своего пса щенком, я обеспечил ему райскую жизнь на несколько лет и смерть в предательстве и одиночестве от самого дорогого ему человека. 

Собака — не друг человека 

Собака — раб человека.