Тундра

Матерясь как извозчик, Мурат вылез из кабины. Колеса его «Урала» уже полностью погрузились в мягкую дрянь того, что некоторые недоумки гордо называли «дорога районного значения». Эта «магистраль» представляла собой худую глнистую кишку, с попадающимися кое-где островками гравия и бревенчатыми настилами, которая тянулась на несколько десятков километров лениво огибая облезлые сопки. Ко всему прочему на всем ее протяжении не было ни следа обитаемого жилья, брошенные вагончики строителей естественно в расчет не принимаются, но и они не были частым украшением этого унылого пейзажа.

Мурат еще раз непечатно припомнил дела комсомольцев-ударников, которые кроме этой дороги-расдолбайки также оставили в этих краях груды безнадежно испорченной техники, да и богатые воспоминания в головах местных девок, коими «ударники труда» пользовались особенно активно. Но увы женское население в этих краях невелико, и поэтому для «дружбы» подходили все, все зависело только от длительности воздержания, да степени алкогольного опъянения, которорое редко опускалось у них ниже отметки, выражаясь казенным языком, «опъянение средней тяжести». Однако ветер перемен уже давно унес восвояси комсомольцев-ударников вместе со всеми их «подвигами» и «достижениями».

Не долго думая Мурат спустился на подножку машины. Он надеялся перепрыгнуть на относительно сухое место, и оказавшись на твердой земле попробовать накидать под колеса машины какой — нибудь дряни, чтобы дать хотя-бы минимальную опору колесам. Но проклятая шинель запуталась в ногах и Мурат хлопнулся прямиком в хлюпающую жижу. После нескольких минут усилий он таки оказался на поросшем лишайником островке, из которого мгновенно поднялся рой мошкары.

Положение было безрадостным, на подмогу раньше чем черз двое-трое суток расчитывать не приходилось, так-как транспорт проезжал по этому пути крайне редко. Мурат прикинул, что если он вернется на километров 20—25 назад к газоправоду, то возможно ему и посчасливится столкнуться с ремонтниками, которые в это время года работали «в полевых условиях». И как не малы были шансы, но это для него был единственный выход.

Отплевываясь от гнуса Мурат прошел уже километров 10, но тут его взгляд упал на на бревенчатый сруб, который примостился прямо на вершине сопки. Само по себе это строение интереса вызвать не могло, но к огромному удивлению Мурата из трубы поднимались тонкие струйки дыма, а это могло значить только одно, там кто-то был. Возможно это геологи или газовщики и вполне вероятно у них имеется рация. Мурата несколько насторожило, что нигде поблизости он не увидел вездехода, столь привычного для них средства передвижения. Однако раздумывать было некогда.

Через минуту Мурат стоял у низкой двери ведущей во внутрь. Не сильно церемонясь он толкнул дверь.

— Ну здорово солдат, ты че с небу сюды ебнулся? — Мурат вздрогнул от неожиданности и повернулся на голос.

— Здравствуйте, да я собственно...

— Да заходь, а то комарья напустишь

Глаза Мурата уже привыкли к темноте и он смог рассмотреть сидящего на табурете человека лет 40, хотя кто знает, возраст на севере вещь неопределимая.

— Да ты не боись, мы не кусаемся — голос человека звучал хрипло-Ну раз пришел, то давай знакомиться будем. Я-Николай-

— Приятно, я-Мурат-

— Во блядь, прям как мою псину зовут. Да ладно эт я так-на лице Николая появилась улыбка.

— А я тут в передрягу попал, машина по-уши увязла, вот и топаю до людей на газопровод — Мурат уже понял, что Николай совсем не опасен и скорее всего это один из тех северных чудаков-отшельников, которых можно встретить в глухомани.

— Да ты брат чудак. Ты хоть знаешь, что там той ветке давно пиздец пришел. Там ты собаки сраной не встретишь, а людей и подавно-Николай сплюнул на пол.

— Да, но как я до части доберусь-то? —

— А хуй его знает. Тут километров на сто никого нет. Кроме меня тебя и Галки — Николай повернул голову и посмотрел куда-то Мурату за спину.

Теперь Мурат заметил женщину, которая все это время тихо сидела в углу. Он обратил внимание, что она моложе Николая, и тут Мурату стало стыдно, своей пропитанной гразью шинели, стыдно так как бывает стыдно школьнику которого застали за занятием онанизмом в школьном сортире. Ему захотелось скинуть эти отрепья. К счастью Галина заметила его состояние.

— Коля я водички принесу, негоже человека в грязи держать-голос Гали был тихии и очень мягким.

— Да, да конечно. Я б и сам да:... ладно-И тут Мурат заметил, что на месте правой ноги Николая болталась пустая штанина.

— А далеко-то идти? — Мурату как-то захотелось скрасить неловкую паузу.

— Да не, до речки минут десять буде. Коль мишки не схавают-Николай засмеялся.

— А случалось? —

— А хрен его знает. Может было. Может нет. Тундра немая она не скажет::. — И лицо Николая вдруг стало серьезным.

Мурату не слишком понравился такой поворот разговора и он с радостью последовал за выходящей на улицу Галиной. Первые метры пути они шли молча, но Мурат не мог не заговорить с красивой женщиной, толи это его южный темперамент, или же просто он соскучился по обычному дружескому разговору.

— А давно вы тут живете-то? —

— Здесь? Да нет. Дней пять. Раньше мы жили ближе к поселку. Да теперь там вышку ставят. Народу понаехало. Николай боится как бы чего не случилось. — Галина остановилась и посмотрела на Мурата, словно хотела узнать что за человек скрывается под серой казенной одежкой.

— А что случиться то может? — В голосе Мурата зазвучало искреннее удивление. — Люда они везде люди. —

— А сам ты давно на севере? — Галина посмотрела Мурату в глаза.

— Почти два года. — Он слегка улыбнулся вспомнив, как он матерился на весь военкомат, когда вместо обещаного Подмосковья его отправили сюда. Хотя жаловаться на судьбу до последнего времени особого повода небыло. Служба на складе амуниции совсем не была обременительной.

— Ты счастливый:.Вот еще немного и ты уедешь. — Галина вздохнула и отвернувшись быстро пошла по еле заметной тропинке.

— А ты откуда будешь? — Мурату хотелось как-то оживить разговор.

— Из Тулы. —

— А здесь ты как оказалась? — Мурат уже практически знал ответ.