Трупная астрономия

★ 

– Мне больше не нужны звёзды и их яркий свет.

В маленькой, ещё не до конца заплесневевшей кухне всё их внимание теперь приковано было ко мне. Отец, не так давно изображавший вешалку в коридоре, подозрительно изогнулся. Его тонкая и острая шея тянулась белой лентой, отбрасывая тень на стены и потолок. До того спокойная мать ёрзала на стуле, предвкушая мою медленную казнь.

– Mon cher, но как же твоя астрономия? Неужели ты опять заставишь свою мамочку рыдать?

Красно-пурпурное лицо вращается вокруг своей оси, испещренное кратерами из морщин.

Тебя заставишь, а то как же.

– «Здравствуйте, сегодня с Вами в этой студии снова Я, доктор Мясницкий..»

В нашу оживлённую беседу посмел вмешаться телевизор. На неоновом экране – мужчина-врачеватель средних лет. Заплывшее от помех лицо, очки в черепаховой оправе. 

– Ты меня слушаешь?!

Призыв к действию, а я медленно отвел ленивый взгляд от экрана, направляя его теперь словно прожектор в сторону столовой клеёнки, с её витиеватыми, потрескавшимися от времени и маслянистых пятен узорами.

– Перевёрнутый паж, десять бронзовых кубков у остова одинокой могилы. В век цифровых дубин догорают последние пентаклезвёзды. 

Отец грозно рявкнул, услыхав из моих уст слово «паж».

– Не дури! Я столько денег вбухал на твоё обучение в Школе!! И вот результат!!! Вырастили балбеса!!!!

– Дорогой... Соседи...

– «В нашу студию часто прихошят письма шшшшшш телешшителей. Многие из Вас хотят узнать шекрет долголетия. Сегодшя я поделюсь с Вами наблюдениями иш своей практи..»

Повисла тишина, 

как в жаркий летний день, 

перед грозой. 

– О чём ты думал? Расскажи мне. Это всё та гетера, с которой ты якшаешься по ночам. Говорила тебе дома сидеть!

– «И вот так.. Оп! Видите? В этом секрет Вашего шШшшшш и долголетия! В молодости Я покорял итальянский ШшшШшш. Впервые, поднимаясь на этот зшамшнитый хребет, я прешдолел першшй в жизни стра..»

– Дорогой.. Он не отвечает. Совсем говорить разучился.

Пытка, что длилась по ощущениям целую вечность. Кому пришла в голову идея ужать время до часов, минут и секунд? В моём сознании существуют только тянущиеся густой пастилой мгновения, одно неотличимо от другого. Они накладываются друг на друга, живут в моей голове, но никогда по-настоящему не обрываются. 

– Я всё сказал. Звёзды давно закончились. Ещё когда Бог высыпал их из своей стеклянной перечницы на грешную Землю..

– Довольно! Я не желаю слушать этот бред!!

Рёв моего отца-Императора, что перекрывает собой всякий смысл.

– Убирайся из нашей квартиры!!!

Как по команде, они начали плакать и причитать. Неразборчивые ругательства сливались в единую какофонию из протяжных звуков. 

Всегда одно и тоже. Каждый день одно и тоже. 

Но сегодня я, наконец, отправлюсь в самое логово тьмы.

– « Моё восхошдение, конечно, не шшавнится с Баваршшими приршшными ишточниками. Ништо так не ошшщает тело, как..»

Я молча встал, собрался и вышел через входную дверь. 

☆

В моём подъезде было прохладно, а тишина кругом убаюкивала расстроенные нервы. Горели керосиновые лампы, освещая лестничный проём и выцветший сфинктер мусоропровода этажом выше. На потолке цвета слоновой кости чëрными точками застыли следы от сигаретных бычков.

Я медленно спускался вниз и каждый шаг давался тяжелее предыдущего. Не только потому, что число ступеней росло на каждом повороте.

Кто-то, как и я, шагал по лестнице, поднимаясь наверх. 

Шелест дорожной мантии, стук каблуков, запах карамели и речной тины. Сомнений быть не может.

Это она.

Встреча, что теперь кажется неизбежной. Не могу подняться обратно, но при этом не могу и спуститься. Пятёрка пентаклей, королева пентаклей, великое несчастье.

Кровь застыла в жилах, мы поравнялись. 

– Привет, Света..

– Приветики!

Её грязная мантия с капюшоном небрежно свисала с полуголого тела. Черви и улитки плясали и извивались на кудрявых, немытых волосах. Глубокие, впалые глаза, поеденные веснушками и скарлатиной щеки. Она могла, как и все женщины, просто быть красивой, но.. Чем больше вглядываюсь, тем больше мне хочется блевать.

И бежать без остановки наверх.

Она смотрит заискивающе мне в глаза и молчит.

– Что ты здесь делаешь?

– Пришла поглазеть на тебя. ~

Улыбается, отжимая тонкими руками взмокший капюшон.

– Зачем тебе..

– Надо. Ты ведь единственный, кто знает астральную геометрию, астрономию и прочую бесполезную лабуду.

Дыхание перехватило и я слегка попятился назад, к почтовым ящикам на стылой стене.

– Откуда ты знаешь?

– Ты же сам мне недавно рассказывал.. Или забыл? Неудивительно. В общем, вот.

Она показала мне большой целлофановый пакет. Он всё это время был у неё в руках, а я и не заметил. Настолько моё тело парализовал страх.

– И? Что внутри?

Света лукаво облизнулась.

– Я-хочу-чтобы-ты-посмотрел-сам~ 

мой-подарок-тебе-это-длятебя.~

Дрожащими руками я неохотно взялся за ручки и заглянул внутрь.

От содержимого пакета разило аммиаком. 

– Зачем ты принесла мне мёртвого голубя?.. 

Она закрывает глаза в недоумении.

– Это не голубь.

– Ворона? Отойди, ты загораживаешь свет!

– Не отойду, это галка.. Но я другое хотела от тебя услышать!

Она придвинулась ко мне ещё ближе, так, что мне стало тяжело дышать.

– Я не.. Знаю!.. Что это такое..

– Прав да?~

– Правда.

Голова кружится и пространство плывёт. Геометрия нарушена, всё уходит из под ног словно песок. Это был птичий труп, с переломанными крыльями. В мешанине из перьев и тонких костей не видно головы и клюва. 

– Короче, послушай меня хоть раз, это важно. Я думаю, что поймала в силки не птицу, а полярную звезду. 

– Звезду?? Ты в своём уме? 

Света присела рядом с теряющим сознание мной, на корточки. 

– Всё началось как обычно, я играла на клумбе и ела червей. Ну, люблю я вгрызаться в земную плоть. Зарылась в песок и тут вижу – комета по воздуху летит! 

– Комета? Но их давно не

– Не перебивай.

Она закрыла ладонью мой трясущийся в агонии рот. 

– Оказалось, что никакая это не комета, а птица. Птица, что горит ярким пламенем. Я попыталась поймать её голыми руками, но она упорхнула. Тогда я соорудила небольшую ловушку с маковыми семечками и гвоздикой. Изумительная находка, не правда ли? ~ 

Вот только.. Пока я поднималась по этой лестнице.. Её свет погас.

Она повторила последнюю фразу, но уже тихим шёпотом:

– Её свет погас...

И что? Я то тут причём? 

– Дай пройти, я хочу выйти из Дома. 

– Не дам, пока ты не поможешь мне с птицей. 

Вот ведь заладила.

– Как? 

– Ну.. Ты астроном, Маг, что изучает небесные светила. Покопайся в трупе. Может, что полезное найдешь.

– Кроме кома глистов – вряд ли. 

– Ты же не пробовал никогда. Эта птичка может быть целой звездой, сверхновой или кометой.. 

Я коротко киваю, всё ещё силясь побороть рвотные спазмы. Мне не сбежать, а любопытство учёного перевешивает здравый смысл. 

– Ступай за мной, в мою квартиру. Здесь недалеко. 

– Почему бы не вскрыть её здесь? 

– Ты хочешь здесь? Тут неудобно, идём. Всего пара шагов вниз, по ступеням. 

Действительно, через несколько шагов мы оказались у небольшой дубовой двери. Номер квартиры затерт, но я почему-то знаю, что она находится на первом этаже. Стоит мне спуститься ещё ниже и.. 

– Она открыта, заходи.

Дверь со скрипом отворилась, Света пропала внутри своей тёмной обители. 

– Ты её не запираешь?

– Неа. Здесь никто никогда не жил, нечего бояться. 

Могу представить реакцию грабителя, который вломится в такую квартиру посреди ночи. Он увидит длинный коридор, украшенный листьями крапивы. Пройдёт по грязному, опутанному лишайником полу. Увидит все эти разбросанные то тут то там трупики крыс со скрученными хвостами. И возопит: "abiens, abi!". 

Самые настоящие латиноамериканские джунгли, не считая дохлых крыс и ещё живой Светы. 

Придвинув два стула друг к другу, мы приступили к операции. 

– Нож? 

– А?.. Вот! 

Лезвие сплошь покрыто пятнами ржавчины, но режет на удивление хорошо.

– Знаешь, я тут подумала.. 

Кожа отслоилась вместе с саваном из перьев, грудь треснула, надломилась. Смрад наполнил комнату, а я уже предвкушал увидеть ярко-красное мессиво из кишок, маленький баллончик в виде сердца и жёлтый пузырь, окантованный ленточками-глистами. 

– Я с детства хотела жить на небесах. Ну, знаешь, где летают вечные, мудрые Звёзды. Они казались мне вечными, но теперь, когда их уже нет на небе.. Сама не знаю.. 

Я разрубил её рёбра, но не нашёл под ними сердца, легких... Я ничего не нашёл, только этот чёрный дым всё больше и больше обволакивает мою пустоту.

– Я мечтаю о <т>небе. Я хочу стать ближе к, к Звёздам. 

Пустоту моих бессмысленных дней, а возможно даже и лет, что я провёл в этой комнате с ней. Да, теперь я вижу, как из этой птицы вытекает Млечный Путь.

– Готово. Ты этого хотела?

Света всё ещё где-то здесь, но я больше не могу разглядеть её лица. Мы вдвоём стоим на краю пропасти, наполненной млечным компотом из раскрытого и выпотрошенного тела.

– Да, наверное. Спасибо, теперь я.. Я точно могу стать одной из них. 

Она вырывает тело птицы из моих рук, впиваясь гниложëлтыми зубами в пернатую шею. 

Её тело колеблется в беспокойном блаженстве.

– Здесь ещё много.. Ещё есть много. Тебе отломить кусочек? Я могу и тогда мы вместе, тогда мы сделаемэтовместе?

Трупный яд змеиными струйками клубится из приоткрытого рта.

– Прости<, но я обманул тебя и мне не дозволено войти в Эдем>. 

Она больше не слышит моих звуков, отрывая кусок за куском, вбирая её всю в самую себя. Лакая молоко звёзд из Гжелевых Кувшинов, растворяется она в полуночной акварели и делается всё более и более абстрактной, эфемерной и невесомой. Я выронил нож и стоял так ещё минуты две, пока оно не растворилось, пока оно не ушло в землю в песок.

★  ☆

Наши пути надвое разломились, разделились в одной зияющей дыре на небе. 

Как и тогда, в эдемских кущах, у дверей моего подъезда.

Я покидаю Дом Начал и спускаюсь к Восемнадцатой Реке.  

Её седые холмы есть юдоль Раков и Дворняг.

Её серебряные Обелиски отражают Её немеркнущий свет. 

<Это моя жизнь и моё наказание.>

Я выпускаю из запотевшей банки украденную Луну.