Три сексуальных искусительницы соблазнили парня на отдыхе

⚡ ПОДРОБНЕЕ ЖМИТЕ ЗДЕСЬ 👈🏻👈🏻👈🏻

Три сексуальных искусительницы соблазнили парня на отдыхе
ТАНАТОЛОГИЧЕСКИЕ МОТИВЫ В РОМАНАХ РУССКИХ СИМВОЛИСТОВ: Ф. СОЛОГУБ, В.Я. БРЮСОВ, А. БЕЛЫЙ
ТАНАТОЛОГИЧЕСКИЕ МОТИВЫ В РОМАНАХ РУССКИХ СИМВОЛИСТОВ: Ф. СОЛОГУБ, В.Я. БРЮСОВ, А. БЕЛЫЙ
Academia.edu no longer supports Internet Explorer.
To browse Academia.edu and the wider internet faster and more securely, please take a few seconds to upgrade your browser .
Enter the email address you signed up with and we'll email you a reset link.
2016, ТАНАТОЛОГИЧЕСКИЕ МОТИВЫ В РОМАНАХ РУССКИХ СИМВОЛИСТОВ: Ф. СОЛОГУБ, В.Я. БРЮСОВ, А. БЕЛЫЙ
Оглавление Введение Раздел 1. Танатологический мотив как объект литературоведческого анализа 21 1.1. Мотив как литературоведческая категория 21 1.2. Изучение танатологических мотивов в литературоведении..........32 1.3. Типология танатологических мотивов …. ........42 1.4. Романы Ф. Сологуба, В. Брюсова и А. Белого в научно-критическом дискурсе.... .......46 Выводы к разделу 1. ........ .................58 Раздел 2. Семантика и поэтика танатологических мотивов в романах Ф. Сологуба…... ...........61 2.1. Мотив убийства в романах «Тяжелые сны» и «Мелкий бес»…… ........…61 2.2. Вампирические мотивы в романе «Тяжелые сны» и мортальная проблематика…..................................................................................…...98 2.3. Танатологическая семантика мотива куклы-автомата и мотива игры в романах «Тяжелые сны» и «Мелкий бес» .........…….……….112 2.4. Мотив тоски в романах «Тяжелые сны» и «Мелкий бес»: танатологический аспект …...................................................................140 2.5. Между жизнью и смертью: тихие дети в трилогии «Творимая легенда» ………..................................................................................….150 2.6. Типология танатологических мотивов в трилогии «Творимая легенда»….166 Выводы к разделу 2. .............195 Раздел 3. Семантика и поэтика танатологических мотивов в романах В. Брюсова ….............202 3.1. Танатологический хронотоп магического ритуала в романе «Огненный ангел».....….202 3.2. Мотивы смерти, судьбы и случая в романе «Огненный ангел»..209 3.3. Танатологические мотивы в романе «Огненный ангел» как интертекст..........................217 3.4. Архетип femme fatale и танатологическая проблематика в романе «Алтарь Победы». ..................224 3.5. Офитские мотивы в романе «Алтарь Победы» и мортальная проблематика…..…..241 Выводы к разделу 3..........253 Раздел 4. Семантика и поэтика танатологических мотивов в прозе А. Белого 258 4.1. Танатологические мотивы в симфонии «Возврат» ……...258 4.2. Эрос и Танатос в четвертой симфонии «Кубок метелей» ....270 4.3. Особенности танатологического нарратива в прозе Андрея Белого ........283 4.4. Танатологические мотивы в романе «Петербург»: структура и функции…….292 4.5. Танатологическая мифопоэтика романа «Петербург» …......299 4.6. Танатологические мотивы в романе «Москва».........306 Выводы к разделу 4...........315 Выводы ………...319 Список использованных источников ………....335
В монографии рассматривается специфика танатологических мотивов в прозе русских символистов – Ф. Сологуба, В.Я. Брюсова и Андрея Белого. Танатологические мотивы изучаются с точки зрения их семантики, поэтики и функционирования в художественном тексте, выявляются их структурные компоненты, архетипические и мифопоэтические смысловые уровни, определяются философско-религиозные основания танатологической проблематики. «Художественная модель смерти» русских символистов анализируется в широком культурно-историческом контексте. Адресована научным работникам, преподавателям-филологам, студентам гуманитарных факультетов, а также всем, кто интересуется историей русской литературы.
В монографии анализируются пути воздействия мифологизации текста, зачастую входившей в художественное задание писателей-модернистов, на внутреннюю динамику жанровых форм в русской литературе 1890–1930-х годов. Анализируются произведения А. Белого, Вяч. Иванова, Ф. Сологуба, М. Волошина, М. Кузмина и др. Особо присталь­ное внимание уделяется историософской прозе Д. Мережковского, в том числе позднего периода творчества.
Книга посвящена обряду перехода – rite de passage в литературном тексте. В поле зрения – дискурсивные стратегии переходности в русской художественной прозе ХХ и начала XXI века. Рассмотрение различных форм и моделей перехода – орфической медиации, спиритуальной трансформации, фаустианской трансгрессии, литературного протокола умирания, психоделического трипа, путешествия-quest’а, интермедиальности и т. п. – позволяет представить художественный мир произведения как серию переходов, по-новому прочертив эволюционную логику художественных систем. Обширный литературный материал включает произведения писателей первой волны эмиграции Набокова, Газданова, Осоргина, советских авторов – Леонова, Олеши, современных писателей – Пелевина, Шишкина, Рыбаковой, Кисиной и многих других. Для специалистов по теории и истории литературы, культурологов, философов-антропологов и всех, интересующихся русской литературой ХХ и XXI века.
This book is devoted to the poorly studied early poetry of Vladislav Khodasevich (1886–1939), one of the most remarkable poets of the Russian “Silver Age”. The research focuses primarily on early collections of Khodasevich, Molodost’ (Youth, 1908), Schastlivyj domik (The Happy Little House, 1914), and selection of poems from another book, Vetv’ (Branch, 1917). The mentioned texts are regarded as consequent stages of the poet’s development. We took into consideration several aspects of the development of Khodasevich’s poetry. The first question of our interest was which texts of the poets of older generation (V. Bryusov, A. Blok, A. Bely) were adopted and revised by Khodasevich in his early verses. Second, the present thesis analyses Russian poetry of the 19th century in Khodasevich’s treatment. In Molodost’ the references to Pushkin’s epoch were rather conventional and emanated from the influence of Bryusov, who had the reputation of the follower of Pushkin’s tradition. However, over time the presence of Pushkin’s epoch in Khodasevich’s writings was becoming more significant. In the verses written between 1916 and 1917 a new kind of reference to the 19th century literature becomes visible. The poet’s development consisted in gradual disengaging from the influence of Bryusov and other symbolist poets, and in overcoming them through employing the traditions of the 19th century. The third important theme of the study is Khodasevich’s own evolution. In our opinion, the poet, being under the influence of the “younger” symbolists, had adopted their model of evolution as well. For example, the first stage of Khodasevich’s development, i.e. his “thesis”, corresponds to the “antithesis” of Block and Bely. The following stage of his evolution is in contrast to the first one, similarly to how it happened among the “younger” symbolists. Having undertaken the analysis of the poems written between 1915 and 1917, when aesthetic themes were replaced with social and ethical problems, helped us reach the conclusion that the third stage of Khodasevich’s evolution (the “synthesis”) corresponds to the “synthesis” of Blok.
ВАМПИРИЧЕСКИЕ МОТИВЫ В РОМАНЕ Ф. К. СОЛОГУБА «ТЯЖЕЛЫЕ СНЫ»
В статье рассмотрены вампирические мотивы, представляющие собой один из многочис-ленных вариантов танатологических мотивов. Проанализирована их реализация в качестве со-ставляющего элемента побочной сюжетной линии романа «Тяжелые сны». Основу этого сюже-та составляет любовный треугольник между Клавдией, ее матерью Зинаидой Романовной и лю-бовником матери Палтусовым. У всех трех персонажей присутствуют признаки демонического существа. В образе Клавдии выделяются черты роковой женщины и русалки. Палтусов выступа-ет в роли инфернального соблазнителя. Вампирические мотивы связаны с образом Зинаиды Рома-новны. Противостояние матери и дочери реализовано на фольклорно-мифологическом уровне как схватка двух демонических существ, соответственно, вампирши и русалки. Конфликт реализует-ся в двух модусах бытия-реальном и онейрическом, граница между которыми постепенно сти-рается. Кульминационной точкой противоборства дочери и матери становится тяжелая бо-лезнь Клавдии. В результате перенесенных испытаний героиня оказывается на пороге смерти. Такая сюжетная схема сопоставима с ритуалом инициации. Пройдя через смерть, героиня как бы заново рождается. Она освобождается от детских переживаний и получает новой статус взрослой женщины. Произошло ли ее духовное возрождение, удалось ли ей обрести «новые време-на и новую землю» или, несмотря на внешние перемены, она продолжает пребывать в мире «ка-жимости»-этот вопрос остался в романе открытым. Осмыслению комплекса танатологиче-ских мотивов в романе «Тяжелые сны» способствует их рассмотрение в широком литературном контексте. Определенное влияние на Сологуба оказала литература западноевропейских и русских романтиков, в которой достаточно полно представлена данная группа мотивов. В романе «Тя-желые сны» они анализируются как логическое продолжение творческих интенций таких авто-ров, как Гете, Саути, Колридж, Байрон, Сомов, А. К. Толстой, Тургенев, Стокер и др. Ключевые слова: вампир, русалка, танатологический мотив, демоническое существо, инициация.
Книгу составили исследования, посвященные различным аспектам изучения отечественной литературы рубежа XIX - XX столетий (а также некоторым тесно с ней связанным явлениям словесности русского зару­бежья): научным подходам к построению истории литературы, жанровой поэтике, творчеству отдельных авторов (А. Чехов, Д. Мережковский, К. Бальмонт, Л. Андреев, А. Ремизов, Б. Зайцев, М. Осоргин и др.), ре­цепции в России «серебряного века» наследия отечественных классиков (Пушкин, Гоголь, Достоевский, Л. Толстой) и зарубежных писателей (Дан­те, Ницше, Гамсун, Клодель и др.), художественно-эстетическим диало­гам между литераторами (Вяч. Иванов и И. Анненский, М . Волошин и В. Брюсов, Д. Мережковский и В. Розанов), религиозно-философскому контексту эпохи (Религиозно-философские собрания 1901-1903 гг., Пе­тербургское религиозно-философское общество 1907-1917 гг. и др.). Ос­новное — хотя и не исключительное — внимание сосредоточено на явле­ниях словесности, так или иначе причастных к модернистской культуре. Акцент делается на их диалоге с традицией и иным творческим опытом: индивидуальным, эстетико-типологическим, национально-языковым. Книга рассчитана на специалистов-филологов, историков русской культуры конца XIX — начала XX в. и круг читателей-гуманитариев, ин­тересующихся соответствующей проблематикой.
"Художественная антропология Ф. Сологуба: лирика и роман «Мелкий бес»." My Russian 2006 kandidatskaya dissertation on Fyodor Sologub complete text / Моя диссертация о Федоре Сологубе (2006), полный вариант, как в РГБ. При использовании материалов ссылки обязательны!
This is my Ph.D. thesis "Gogol's Tradition in Russian Fantastic Prose at the Beginning of the 20th Century". It has been partially published in several papers. The Doctorate was granted to me in 1985 by the University of Tartu.
Сборник статей ВЫПУСК 2 МОСКВА — 2016 Составитель и главный редактор Е.Б. Ско ро спе ло ва
Роман Ю. Олеши «Зависть» – к вопросу об основном тексте романа ; Литературные параллели: Ю. Олеша («Зависть») и Н. В. Гоголь («Петербургские повести»)
ТАНАТОЛОГІЧНІ МОТИВИ В РОМАНАХ РОСІЙСЬКИХ СИМВОЛІСТІВ: Ф. СОЛОГУБ, В.Я. БРЮСОВ, А. БЄЛИЙ
ТАНАТОЛОГІЧНІ МОТИВИ В РОМАНАХ РОСІЙСЬКИХ СИМВОЛІСТІВ: Ф. СОЛОГУБ, В.Я. БРЮСОВ, А. БЄЛИЙ
Sorry, preview is currently unavailable. You can download the paper by clicking the button above.
Toronto Slavic Quarterly, 2011, vol. 37. P. 7-35.
Классические и постклассические литературные стратегии в пространстве современной культуры Коллективная монография
Русско-французский разговорник, или/ou Les Causeries du 7 Septembre: Сборник статей в честь Веры Аркадьевны Мильчиной / Ред.-сост. О. Лекманов и Е. Лямина. М.: НЛО, 2015. С. 364-386.


От автора.

В новогоднюю ночь, перебирая каналы ТВ, остановился на старом фильме, который впервые увидел лет десять назад. Запомнилась дьяволица, сыгранная Марией Машковой, но посмотреть фильм заново, до этого, желание не появлялось. Не видя в программах ничего лучшего, решил его пересмотреть. Сюжет, который раньше только развлек, теперь задел за живое, и возникло предчувствие того, что мне есть что сказать на эту тему. Начал складываться план повести или даже романа, где одними из главных действующих лиц будут порождения рая и ада.

Для читателей, которым будет лень разбираться с адскими сущностями короткая справка:

Самаель – истинное, «ангельское» имя Сатаны.

Лилит – первая женщина созданная одновременно с Адамом, первая жена Адама. Есть библейская версия, что создал их Сатана по заданию Творца, тот лишь вдохнул в них душу и благословил.

Лилим – дочери Лилит от Сатаны после того, как ее заменили у Адама Евой. Подобны по своей сущности суккубам, но как дочери Сатаны более могущественны и прекрасны, как их мать.

Люцифер, Левиафан, Вельзевул, Азазель, Асмодей, Габриель, Мефистофель – персонажи известные, как надеюсь, и архангелы Михаил, Гавриил и Рафаил.

Суккубы – распутные демоницы соблазняющие мужчин.

Инкубы – распутные демоны, соблазняющие женщин.


Эпиграфом к роману показалось уместным взять строфы из «Фауста» Гете:

Мефистофель.
Поспоримте! Увидите воочью,
У вас я сумасброда отобью,
Немного взявши в выучку свою.
Но дайте мне на это полномочья.

Господь.
Они тебе даны. Ты можешь гнать,
Пока он жив, его по всем уступам.
Кто ищет вынужден блуждать.
…..

Мефистофель.
Как речь его спокойна и мягка!
Мы ладим, отношений с ним не портя.
Прекрасная черта у старика
Так человечно думать и о черте.

Из «Фауста» И. В. Гете.



Глава I.

Лилья Самойловна Самаель уже больше часа стояла у стеклянной стены окна огромного кабинета заместителя генерального директора одного из крупнейших медиа холдингов страны. Страны занявшей одну седьмую часть суши этой планеты. Она выкурила уже не одну черную кубинскую сигареллу, глядя с высоты стеклянного гиганта Сити, как ночь опускается на бескрайний город. Как загораются ряды уличных фонарей и подсветка зданий, превращая дневное безумие скопища домов, автомобилей и людей, в четкие линии улиц и проспектов ночью.

Эта красивая тридцатилетняя женщина, на службе всегда одетая в черное, курила всю свою жизнь, еще с тех времен, когда испанцы завезли это зелье в Европу. Правда во времена боярских теремов и светлиц женской половины это было лишь тайным средством совращения очередной жертвы. С пришествием Петра табак вошел в моду, но курить открыто она стала лет сто пятьдесят тому, когда эта дурная привычка стала модной среди дам высшего света. Курение никогда не было для нее пристрастием, лишь знаком того, что она глубоко задумалась и мешать ей рискованно. Впрочем, пристрастия для демонессы ее ранга, как и для всех ее родственников, были непозволительной роскошью.

В связи с последними веяниями моды в этой стране, курить в служебных помещениях холдинга строжайше запрещалось. Однако к ней эти запреты отношения не имели. Она не беспокоилась, что кто-нибудь станет свидетелем того, как она нарушает собственный запрет. Она никогда не запирала двери своего кабинета, но она всегда знала кто и когда попытается потревожить ее. Ряды экранов на стенах, и ласковые голоса охранных систем, были хорошими информаторами для несведущих, а мощные машины вентиляции за секунды уносили сигаретный дым, заменяя его ароматом лаванды или жасмина, соблюдая видимые порядки фирмы.

Впрочем, ей под силу это все было и тогда, когда об экранах и системах сигнализации не имели не малейшего представления даже самые опытные сотрудники ее фирмы. Кстати, потревожить лилим ее ранга, без ее ведома, не рискнул бы никто. Исключением был, пожалуй, только ее отец – хозяин холдинга в котором она трудилась так давно или ее дядя – генеральный директор этого холдинга, но курить при них она не стеснялась, хотя всегда делала это не ради удовольствия, тонкая черная сигара была просто неотъемлемой чертой ее делового имиджа уже полтора века.

Задуматься ее заставил разгон, устроенный руководству холдинга его владельцем, и жесткое предупреждение, что если они срочно не исправят сложившееся положение, то повальные отставки и понижение в должности будут минимумом угрожавшей им кары.  Нрав отца она знала хорошо, как и то, чем теперь занимались ее непослушные сестры и братья. Да и гнев его был обоснованным – они заигрались, не поняли к чему ведут их достижения за последние полвека. Не только они, но и руководители подобных холдингов, принадлежавших отцу по всей Земле, привыкли к десятилетиям победных реляций в его ставку.

Ряды падших по всей Земле стали стремительно множиться без особых усилий работников их ведомства в последние пару десятков лет. Зараза безудержного потребительства насаждалась самыми изощренными способами, под лозунгами неограниченной «свободы», в том числе свободы нарушать краеугольные заповеди Создателя, и даже «любовь» стала самым затасканным основанием к легализации очередного порока.

Особенно быстро греховодники плодились в Европе и Америке. Население, еще недавно самых благополучных стран, стремительно превращалось в безмозглое стадо, которым командовали самые извращенные сторонники того, что они называли «Свободой и толерантностью». Храмы, начавшие пустеть уже давно, обезлюдели, а в школах и даже детских садах в головы, еще неразумных детей, стали вбивать право им самим определять их пол и тому подобное. Большинству из тех, кто тысячелетиями трудился на этой ниве, могло показаться, что они приблизились к великой цели. И вот оказалось, что все эти победы грозили катастрофическим поражением уже в ближайшем будущем. То, что еще вчера считалось великим достижением, сегодня становилось предвестником страшной угрозы.

Отец в своей ставке был почти недосягаем и его она видела не часто. Срочный вызов к нему на прием не мог ни тревожить. Она была его последней дочерью от праматери Темного воинства и пользовалась всеми правами высокого происхождения, однако порядки, заведенные еще когда изгнанники Рая обживали свои владения были незыблемы, и кара за провинность могла быть жестокой. Правда злые языки утверждали, что она была одной из его любимиц. Он был всегда хорошо осведомлен о ее делах и не задевал даже в шутку при встрече – правда гадости из его уст в отношении подчиненного многие воспринимали за честь. Но в этот раз всем пришлось почувствовать его гнев по-настоящему.  Вызов в приемную Хозяина, пустовавшую не только месяцами, но случалось и годами, был событием экстраординарным и основания встревожиться не на шутку были даже у нее.

Лилья хорошо знала это место, этот зал средневекового замка, где грубые камни стен и пола освещал неверный свет чадящих факелов и жаровен - отец не любил новшеств, и где бы его холдинги не располагались этот зал оставался везде в неизменном виде. В его присутствии сидеть не полагалось, и во всем зале было только один складной готический стул без спинки. Мало кто из ее сверстников знал почему он не любит кресел со спинками, и тем более тронов. Почему длинный плащ всегда был принадлежностью его обличия - любимая дочь знала. Еще в младенчестве, крылья падшего ангела, скрываемые под этим плащом, не раз поднимали ее к облакам, когда отец хотел показать своему дитя мир, который собирался отдать ей в управление. Но демонстрировать даже былую принадлежность к белому воинству в его владеньях было не модно, да и спинка трона мешала сидеть – крылья каждый раз приходилось пристраивать. Его родные братья, низринутые с неба Всевышним вместе с ним, от этого символа ангельского рода давно избавились. Летать можно было и без крыльев, а людей они просто пугали, но для Владыки Ада сохранить все достоинства ангельского чина перед подданными, было делом принципа.

Когда она, одной из первых, вошла в зал он уже сидел в кресле и мрачно глядел на входящих. Глаза леденили холодом
Парень с подругой снимают в позе раком откровенное домашнее порно
Роскошный трах в ресторане
Озабоченная телка любит конфетки и глубокий минет от парней