Три пути Центральной Азии

📣 Публикация канала: @centralasianow

Древний праздник Навруз располагает к примордиалистским размышлениям. Давайте сравним пути кардинальных трансформаций, происходящих в нашем регионе с логикой древней легенды.

Данная легенда гласит: молодой парень-воин, вышедший в дальний поход, пришел к большому камню у развилки дороги, где было три указки: «пойдешь на право, можешь не вернуться», «пойдешь на лево, возможно, вернешься», «пойдешь прямо, тебя ждет успешное путешествие и благополучное возвращение».

Давайте эту древнюю легенду используем для понимания действия властей в трех наших соседних государствах.

Афганистан

В середине августа прошлого года новая власть в многострадальном Афганистане объявила об установлении порядка и норм средневекового эмирата во главе с «амир ал-муминин» (с арабского «вождь правоверных»). Однако перед нами воссоздаются не прекрасные картинки из сказочной «Тысячи и одна ночь» времен полулегендарного халифа Харуна ар-Рашида и таджикских великих визирей Бармакидов в Багдаде или ослепительные отели сказочно богатого (газом) эмирата Катара, в золотых залах которого была решена судьба этой древней страны.

Они стали игнорировать справедливые требования национальных и религиозных меньшинств, а самое главное, права и свободы женщин, не подпуская их не только к управлению страной, но и к образованию и другим современным жизненным потребностям (музыка, спорт, кино и многое другое).

Именно их жесткая позиция к управлению страной, как аналог самого крайнего (правого) пути в древней легенде, ведущего к гибели централизованного государства, стал основной причиной непризнания их власти со стороны мирового сообщества.

Более-менее либеральная часть «Талибан», многие годы жившая в эмиграции в богатом эмирате Катар и контактировавшая с их эмирами, получившая передовое образование на Западе, возможно, попыталась привнести что-то современное в традиционное афганское общество. Однако после прихода к власти, она была оттеснена от принятия решений со стороны крайнего крыла движения – террористической и жестокой «Сетт Хаккани».

Бесстрашный голос афганских женщин, все громче звучащий на кабульских проспектах, получающий отголоски не только в других крупных городах страны, но и большинства международных площадках, выступает почти единственным препятствием мирового сообщества для признания этой мракобесной власти. Их голос ярко свидетельствует о том, что путь «Талибан» ведет многострадальную страну в никуда.

Путь Туркменистана

12 марта в братском Туркменистане были проведены президентские выборы, когда Гурбангулы Бердымухамедов, достигший «возраста Пророка» (63 года), уступил свое место молодому поколению. Месте главы государства занял его сын – Сердар, многие годы перенимавший опыт и стиль управления своего предшественника.

Данный приход к власти Сердара Бердимухамедова, после Ильхама Алиева в Азербайджане, пусть через альтернативные выборы, свидетельствует о том, что страны Центральной Азии (и Азербайджана) в пути от перехода от советских командно-административных ценностей к демократии попали в ловушку «неформальной монархии».

Самая отличительная черта «неформальной монархии» состоит в том, что «биологическая семья» главы государства ставится на пьедестал власти, над головами всех лучших умов нации («социальной семьи»). А логика устойчивого национального развития зависит от восприятия мира со стороны этой правящей семьи, которая могла быть не всегда самой выверенной.

Однако у Туркменистана имеется «подушка безопасности» в виде огромных запасов газа (как у эмирата Катара), обильные поступления от которого могут нивелировать все недостатки государства.

В отличие от выбранного пути новой власти в Афганистане, игнорирующей справедливые требования общества, туркменский путь учитывает чаяния и надежды слоев общества, но к их удовлетворению подходит выборочно, с учетом собственного подхода (не всегда оптимального типа).

Новый путь Казахстана

16 марта в своем Послании к народу Казахстана действующий президент Касым-Жомарт Токаев представил свою программу комплексной модернизации политической системы страны («Новый Казахстан»), предпосылкой к которой выступили не только трагические январские события текущего года, но и «разрушительный геополитический шторм» в северной Евразии.

Прежде чем перейти к анализу этих глубоких трансформаций в Казахстане, я хотел бы напомнить, что республикам самого молодого региона мира – Центральной Азии необходимо избавиться от трех стратегических ловушек:

- отрицание рационализма (Газали)

- концепции «региона, не имеющего выхода к морю»

- пагубное наследие «Ясы» (уложения) Чингизхана

Эти три ловушки выступают основным препятствием устойчивого развития всех пяти стран региона.

В нашем случае комплексная модернизация Казахстана («Новый Казахстан»), в основном, зависит от избавления от третьей ловушки – наследие «Ясы» грозного завоевателя Евразии.

Дело в том, что в одной из немногочисленных статей этого «Ясы» завоеватель освобождал свое близкое окружение (родственников и военачальников) от совершения до девяти преступлений.

Это обстоятельство (совершение серий преступлений) создало и упрочило в течение столетий в нашем регионе касту «неприкасаемых», стоящих выше закона общества и государства.

Если кто думает, что это было давно, то он глубоко ошибается – последний раз чингизовая практика поднятия монарха в «белой кошме» представителями этой кастой неприкасаемых была исполнена в нашем регионе более ста лет назад, во время коронации последнего бухарского эмира Алимхана.

А эти люди, входящие в эту касту «делателей королей», точнее ханов и эмиров, давно стояли над законом и обществом и в традиционном обществе воспринимались как «большие люди» («калонхо»). Даже советская практика борьбы с эксплуататорами не искоренила это, вместо баев и эмиров пришли партийные бонзы и даже позднее председатели колхозов, которых продолжали называть «хучаин» (хозяин) и т.д. Вспомните некоторых пресловутых председателей колхозов 80-х и 90-х годов прошлого столетия.

Жесткая позиция действующего президента Казахстана, поставившего «окружение» прежней власти (родственников и военачальников как 800 лет назад) на место (после трагических январских событий) выступает как первый серьезный и системный подход в избавлении от этой уродливой формы власти в нашем регионе.

Поэтому инициирование программы комплексной модернизации мы рассматриваем как логическое продолжение кардинальной смены национального имиджа самого крупного государства региона. Сюда относятся переход от суперпрезидентства (аналог ханства) к президентской власти с сильным парламентом, запрет занятия родственниками президента высоких государственных постов, оживление деятельности реальной многопартийной системы, выдвижение социально активных региональных лидеров в выборные должности, а также усиление традиционных структур народовластия, таких как «Народный курултай».

А в Таджикистане?

Тем временем, родной Таджикистан, в основном, был занят реализацией своей четвертой стратегии «ускоренная индустриализация страны», которая, среди прочего, должна сформировать устойчивый средний класс. Мировая практика показывает, что наличие среднего (рабочего) класса в постиндустриальной эпохе выступает залогом устойчивого и ускоренного развития (без катаклизмов) общества и государства. По мере ускоренного формирования этой «золотой середины» Таджикистан также выберет оптимальный путь трансформации общества.

В противном случае, мы еще долго будем оставаться «слабой копией великих оригиналов», незаурядной страной серого региона, состоящего только из «хозяев и холопов».

Подробнее: https://www.asiaplustj.info/ru/news/opinion/20220326/tri-puti-tsentralnoi-azii

📣 Публикация канала: @centralasianow