Три мира: высокая цена, которую заплатили арабы-евреи за сионистский проект

В ярких мемуарах Ави Шлаима автор вспоминает счастливые дни его семьи в Багдаде, до того как сионистский проект заставил их покинуть страну и добавил евреев из арабских стран в длинный список своих жертв.

Выдающийся британский ученый Ави Шлаим был маленьким ребенком - "привилегированным и изнеженным, счастливым и беззаботным" - в последние годы существования того мира. Он во многом опирается на подробные воспоминания своей матери и бабушки о красивых домах, пышных свадьбах и вечеринках, летних палатках на берегу Тигра для пикников и купаний, о зарубежных путешествиях, про которые они рассказывали ему на протяжении десятилетий их изменившейся жизни в Израиле, начиная с 1950 года.

На протяжении долгих лет он приобщал эти рассказы к тщательно собранному архивному материалу, который вел как историк, рассказывая о многочисленных связях этой большой семьи, втянутой в драматическую трансформацию Ближнего Востока за последнее столетие.

Книга ведет нас от обожаемого Шлаимом, счастливого защищенного маленького арабо-еврейского мальчика в Багдаде через мучительно неуспешные годы начальной школы в Израиле, потерянную идентичность, потерянный язык, потерянного отца и потерянную уверенность в себе; затем мы обнаруживаем израильского мальчика, убежденного в своей неполноценности по сравнению с детьми европейских евреев.

Необычайно находчивая мать и доброта случайных незнакомцев привели к его интеллектуальному преображению в подростковом возрасте в лондонской еврейской средней школе. И это произошло в результате очень трудных лет напряженной работы. Она с лихвой окупилась - он получил стипендию в Кембридже. Должно быть, он почувствовал себя очарованным новой жизнью, когда эта премия была просто отложена, чтобы он мог пройти обязательную двухлетнюю израильскую военную подготовку.

Вернувшись в Израиль, он оказался неожиданно счастливым и уважаемым молодым человеком, успешно получившим английское образование и наслаждающимся армейской жизнью. В Кембридже он был достаточно уверен в своей израильской идентичности, чтобы единственный раз в жизни отменить учебный курс и отправиться на поезде в Лондон в летний семестр первого года обучения, чтобы там пойти в израильское посольство и стать добровольцем на войне 1967 года.

Поскольку война закончилась через шесть дней, его так и не призвали, а Кембридж подарил ему "три самых счастливых года в моей жизни".

Спустя десятилетия Шлаим цитирует записку сэра Арнольда Уилсона, гражданского комиссара в Багдаде с 1918 по 1920 год, направленную в Колониальное управление в Лондоне через несколько лет после Декларации Бальфура 1917 года (открывшей путь для реализации сионистского проекта - прим.), о беседе с членами еврейской общины. Они отметили, что Палестина - бедная страна, а Иерусалим - плохой город для жизни. По сравнению с Палестиной Месопотамия была подлинным раем, райским садом. Один из них сказал: "Именно из этой страны был изгнан Адам - так дайте нам хорошее правительство, и мы сделаем эту страну процветающей. Для нас Месопотамия - это дом, национальный дом, куда с радостью придут евреи из Бомбея, Персии и Турции".

Антисемитизм европейского образца

Для большинства иракских евреев сионизм был совершенно чуждой европейской идеологией, которая не имела никакой привлекательности. Но после прихода к власти нацистской партии в 1933 г. немецкое влияние в Ираке усилилось, в том числе благодаря очень активному арабоязычному послу, который купил газету, общался с влиятельными политиками и журналистами, поощрял военизированную группировку, созданную по образцу гитлерюгенда и вызвал к жизни ярый антиеврейский и антиимпериалистический национализм.

В 1936 г. гражданское правительство Ирака было свергнуто, особый защитный статус всех меньшинств, включая евреев, был урезан, и широко распространился антисемитизм европейского образца.

В 1948 г., когда Генеральная Ассамблея ООН проголосовала за раздел Палестины на одно арабское и одно еврейское государство, а семь арабских армий потерпели поражение в объединенной арабской военной попытке остановить этот план, Ирак оказался единственным арабским государством, отказавшимся подписать соглашение о перемирии с Израилем.

На фоне национального унижения, вызванного поражением, иракское правительство раздуло народную истерию и начало официальные гонения на евреев, вытесняя их с государственных постов и вводя смертную казнь за сионизм.

Легкая багдадская жизнь продолжалась недолго в атмосфере страха за семью Ави. Некоторые друзья и члены семьи решили уехать из Ирака нелегально. Некоторые уехали через Иран с помощью сионистского подполья, действовавшего с 1942 года после варварского нападения толпы ("Фархуда"), в результате которого в Багдаде были убиты 179 евреев и сотни ранены.

Но анонимное письмо с угрозой похищения сестры и требованием крупной суммы выкупа заставило его мать задуматься о том, чтобы навсегда покинуть Ирак. И хотя банда, совершившая это преступление, была осуждена и попала в тюрьму, она не могла избавиться от мысли, что, выйдя на свободу, они снова нападут на семью.

"1950-1951 гг. ознаменовались для иракских евреев катаклизмом, - пишет Шлаим. - В течение чуть более года почти вся еврейская община покинула свою древнюю родину. Среди них была и моя семья. Наш комфортный образ жизни рухнул в результате перемен, которые я в детстве не мог даже смутно осознать. С тех пор я пытаюсь понять, что и почему произошло".

Багдадские теракты

Важнейшей частью этого исхода являются пять взрывов бомб на еврейских объектах в Багдаде в 1950-1951 гг. Вопрос о том, кто их организовал, вызвает споры уже 75 лет, в течение которых действовали две официальные израильские комиссии по расследованию. Иракский и израильский лагеря выдвигают противоположные версии.

Исследование Шлаима, снабженное обширными сносками, включает долгие месяцы работы в израильских государственных архивах.

Шлаим обнаружил то, что он называет частичными ответами. Целью четырех терактов было запугать евреев, с тем, чтобы они покинули Ирак, что дало бы столь необходимый толчок к росту численности евреев в Израиле.

Первым, в апреле 1950 г., стал взрыв казино Dar al-Beyda, в котором якобы признался один из членов ксенофобской, панарабской, антиеврейской партии Istiqlal, о чем иракский журналист сообщил в книге в 2013 г., а Шлаим указывает, что доказательства строились "на основании одной хлипкой улики".

Наиболее известным инцидентом является взрыв ручной гранаты в январе 1951 года на территории синагоги Мас'уда Шемтов, в результате которого погибли четыре еврея и еще 20 получили ранения. Это была не политическая акция, а дело рук иракского преступника-суннита Салиша аль-Хайдари - акт мести после того, как знакомые евреи заявили на него в полицию после того, как он попытался их обмануть.

До этого были взорваны бомбы в американском культурном центре и библиотеке, которые часто посещали евреи, а также в принадлежащем евреям кафе. К марту 1951 г. 105 400 евреев зарегистрировались, чтобы покинуть Ирак, отказавшись от своего гражданства.

Исследование Шлаима, снабженное обширными сносками, включает долгие месяцы изучения израильских государственных архивов и источников из первых рук, которые он называет. Он указывает на то, что "три из пяти взрывов были делом рук сионистского подполья".

Один из организаторов терактов - адвокат Юсуф Ибрагим Басри, 28-летний багдадский еврей, завербованный и обученный Моссадом, арестованный в июне 1951 года, судимый и повешенный в Багдаде в январе 1952 года. Руководителем его группы был Макс Биннет, офицер израильской разведки в звании майора, находившийся в Иране. Он был арестован в июне 1951 года.

Еще два имени иракских сионистских активистов-подрывников были названы Шлаиму в 2017 году в интервью, записанном на диктофон. Позже Шлаиму передали страницу из полицейского отчета, опубликованную в его книге, - страницу, которая "представляет собой неоспоримое доказательство причастности сионистов к террористическим актам, положившим конец двум с половиной тысячелетиям еврейского присутствия в Вавилоне".

Жестокий сионизм

Эта страница и интервью принадлежат иракскому еврею Яакову Каркукли, который бежал в Израиль в 1973 году, отбыв несколько тюремных сроков за сионистскую деятельность.

По воле случая он стал соседом матери Шлаима в городе Рамат-Ган, и они несколько раз встречались, когда Каркукли, которому тогда было 89 лет и который был одним из немногих выживших представителей своего поколения, с удовольствием рассказывал о своем жизненном выборе, обеспечившем ему место в истории, о котором он ничуть не жалел.

В 1954 г. Биннет, к тому времени подполковник военной разведки ЦАХАЛа, покончил жизнь самоубийством в египетской тюрьме, узнав, что Ирак потребовал его экстрадиции. Он был арестован в Египте как израильский лидер группы египетских евреев из девяти человек, признанных виновными в закладке бомб в Каире и Александрии.

Операция "Сусанна" (в ходе которой израильские агенты взрывали бомбы в Египте - прим.) была направлена на ухудшение отношений между Египтом и Западом. На деле это привело к ухудшению отношений между египетскими евреями и их соотечественниками. Министр обороны Израиля Пинхас Лавон был вынужден уйти в отставку, хотя он отрицал свою осведомленность об этом деле, которое он назвал бесчеловечным, добавив, что "все началось в Ираке".

Шлаим размышляет: "Оглядываясь назад, я до сих пор с трудом могу осознать глубокий эффект 67 слов Декларации Бальфура и то, как они изменили жизнь и судьбу моей семьи спустя десятилетия".

Он пишет о своих "50-летних научных скитаниях по дорогам арабо-израильского конфликта", и о том, что "операция "Сусанна", возможно, началась со взрывов в Багдаде в 1950 г., но "вероятно, имела гораздо более глубокие корни и является одним из самых шокирующих примеров "жестокого сионизма", с которыми он сталкивался.

В эпилоге книги Шлаим пишет о том, как после Шестидневной войны и пика его израильского патриотизма, разочарование в сионизме развивалось медленно и мучительно.

Он пишет: "Углубившись в историю моей семьи в Ираке, я стал лучше понимать природу и глобальное влияние сионизма... Сионизм был поселенческо-колониальным движением... Оглядываясь назад, мне кажется совершенно бесспорным, что создание Израиля было монументальной несправедливостью по отношению к палестинцам. Три четверти миллиона палестинцев, более половины их общего числа, стали беженцами... Однако история моей семьи показала мне, что существует еще одна категория жертв сионистского проекта: евреи арабских стран. Более того, существовала связь между тем, как сионистское движение относилось к палестинским арабам, и тем, как оно относилось к арабам-евреям".

Переосмысление жизни

Заглядывая в будущее и прекрасно понимая, что на этом пути стоят огромные препятствия, Шлаим выступает за "единое демократическое государство между рекой Иордан и Средиземным морем с равными правами для всех его граждан, независимо от этнической и религиозной принадлежности". Для него это "благородное видение справедливости, равенства и свободы для всех".

И такое видение, по его мнению, влечет за собой возрождение актуальности гибридной фигуры араба-еврея как моста между мирами.

Эти мемуары араба-еврея с яркой картиной старого мира евреев и арабов в Ираке с "общим прошлым, переплетенной историей и многовековым наследием плюрализма, религиозной терпимости, космополитизма и сосуществования" предлагают читателю шанс заново представить себе жизнь, в которой не властвуют сила, страх, обман и отчуждение.