Три кубика поноса внутривенно

Семен совсем недавно выпустился из училища, стал сантехником, как отец. По распределению молодой специалист устроился в ЖЭК на полставки. Ему нравилось работать руками, проектировать системы слива и подачи, он много времени тратил на изучение коммуникаций не только современных, но и старинных, часто лазил по канализации со своими знакомыми диггерами.

И вот настал первый рабочий день Семена, первый вызов. На месте он увидел наполненный до краев унитаз, напоминавший густое мутное болото, в котором будто живые плавали не до конца оформившиеся куски фекалий. Рядом со старым санфаянсом стояло небольшое ведро без крышки, полное скомканных и влажных обрывков туалетной бумаги в той или иной степени испачканных говном. Диагноз ясен: слишком тонкая труба для слива. 

Пребывая в густом тумане испарений, сантехник засучил рукав своего рабочего комбинезона и запустил пятерню в тугую пляшущую и блестящую поверхность жидкости из переваренного дешевого фастфуда. Ловко вынув плотную бумажную пробку, туго засевшую глубоко внутри унитаза, Семен попутно окропил говняными брызгами стены туалета. Он выкинул бумажный комок в ведро и вытер руку о рабочую одежду, тем самым освятив ее.

Получив свои заслуженные триста рублей, Семен радостно запихнул их еще влажной рукой в карман комбинезона, оставляя на купюрах коричневые отпечатки. «Деньги не пахнут», думал он.

На радостях Семен тут же пошел в магазин и купил банку «Балтики». Он беспечно шагал и, прихлебывая, тянул прохладный газированный напиток из алюминиевой тары. В глотке он и ступил на нерегулируемый пешеходный переход. Водитель, ехавший по дороге в то же время, также был обычным работягой и, в точности как Семен, с наслаждением хлебал «Балтику», ехав со своего вызова. Водитель не видел Семена, а Семен – машину. Как в замедленной съемке Сеня отлетел, соприкоснувшись с передним бампером и с грустью наблюдал за полетом своего напитка. Помятый капот, поломанные кости, а главное – пролитая «Балтика».

Семен очнулся в реанимации местной больницы, замотанный в бинты и без возможности пошевелиться. Сантехник чувствовал дикую резь в животе и рефлекторно попытался встать, но ноги были подвешены на каких-то лямках, а руки закованы в гипс. В ушах Семена послышался отраженный от стен продолжительный и звонкий звук пердежа, а до носа донесся знакомый аромат забившейся канализации. Боль в животе резко ушла. Посмотрев вниз, пациент понял, что только что жидко обосрался в медицинскую утку, заботливо подставленную под его видневшийся из-под бинтов расслабленный бритый анус. Нижнюю часть тела он совсем не чувствовал.

Сеня был в стабильном состоянии и его перевели в обычную палату. Неделя за неделей он жил почти без движений, громко справляя нужду в общей комнате на пятнадцать человек. Это всегда был понос из-за жидкой пищи, часто случавшийся ночью, отчего его соседи просыпались, а потом не могли заснуть из-за едкого запаха забродившего сельдерея и сдохшей кошки, которым пропитывались одеяла и подушки. Бинты вокруг его ануса загипсовались засохшими испражнениями так, что отмыть их было невозможно, что только добавляло раздражения сокамерникам, наблюдавшим эту мишень изо дня в день.

Один из соседей Семена по имени Артем был не совсем здоровым на голову человеком и раздражался больше всех, часто устраивал скандалы из-за говняной бани, которая приводила его к удушью и обморокам. В одну из таких ночей, когда молодой сантехник в очередной раз до краев наполнил утку густым пузырящимся соусом зелено-коричневого цвета с вкраплениями эпителия, Артем резко проснулся от оглушительного залпа, который предварял это событие, а потом стал его свидетелем. Артем лежал на соседней койке от Семена, поэтому всегда первым и в большей степени ощущал разъедающий эффект пищеварения своего соседа на своих глазах. В этот раз он был единственным, кто проснулся. Его сердце бешено колотилось, дыхание было частым, а разум застилала ярость.

Артем бесшумно подошел к медицинскому ящику стоявшему в углу палаты. Покопавшись, он достал шприц и медленно, боясь издавать звуки, открыл упаковку. Коварно подкравшись к Семену, Артем снял защитный колпачок с иглы шприца и опустил ее в медицинскую утку. От поглощающей вони ноздри Артема скукожились, из глаз градом полились слезы, а с головы начали выпадать волосы. Ему показалось, что иглу уже разъела кислота из набухшей клоаки его обосравшегося соседа, поэтому Артем вытащил ее для проверки.

Опустив еще раз, он потянул за поршень, который шел очень туго из-за неоднородности поноса. Игла забилась на отметке «3», что устроило Артема. Он подошел к замотанному лицу Семена и не без усилий сбрызнул его лицо поносом из шприца, будто салат «Капрезе» оливковым маслом, а остатки тонкой мощной струйкой вылил Семену в открытый рот. Тот смачно причмокнул, сглотнул, но не проснулся.

Вендетта казалась Артему неоконченной, не было должного удовлетворения, поэтому он снова набрал жидкой подливы в шприц, максимум сколько позволяла игла, пока не забилась склизскими сгустками. Он некоторое время стоял, ища места применения своему оружию.

У койки сантехника стояла стойка для капельниц, которая в данный момент использовалась по назначению. От перевернутого стеклянного сосуда отходила пластиковая трубка к руке Сени. В верхней части трубки Артем увидел катетер, позволявший через ту же трубку вводить пациенту лекарства. Сопоставив факты, Артем медленно подошел к катетеру, занеся шприц как шашку. Он на секунду осекся, будто разум пробился откуда-то из-под его угловатой головы, но ярость победила. Он вставил шприц в катетер и надавил на поршень, пока не вколол все три кубика поноса внутривенно. Трубка, шедшая к руке Семена из прозрачной стала мутно-коричневой.

Видя результат своего возмездия Артема пробил дикий ржач и ему пришлось тихо выбежать в коридор, чтобы никого не разбудить. Семен никак не отреагировал на инъекцию витаминов собственного производства и на следующее утро как обычно проснулся, наполняя через край сосуд из нержавеющей стали.

Через пару дней врачи, да и сам сантехник, заметили аномально быстрое восстановление, которое до этого шло даже медленнее обычного. Уже через неделю еще несросшиеся кости Семена срослись, вернулась чувствительность в нижней части тела, пищеварение наладилось, воспаленные геморроидальные узлы на анусе исчезли. Сеня даже отметил у себя развитие мускулатуры.

* * *

Сеня хоть и не был старым, но день ото дня чувствовал прилив сил и бодрости. Выносливость выросла настолько, что он мог целый день чистить засоры в унитазах, а ночью с друзьями лазить по канализациям по колено в говне и не чувствовать усталости.

На одном из вызовов сантехник Семен почувствовал себя нехорошо, у него резко скрутило живот, что сразу напомнило ему недели лежания в больнице. Он резко закрыл дверь туалета, где находился, и повернул ручку замка. Боль стала невыносимой, его вырвало в только что прочищенный унитаз, но легче от этого не стало.

Парень скрючился над унитазом, белая пелена застилала его глаза, холодный пот прошиб все тело, а в ушах звенело. Он потерял сознание и очнулся в темном сыром помещении. Осмотревшись, пострадавший увидел где-то далеко сверху источник света. Глаза привыкли к темноте и сантехник вдруг понял, что уже бывал здесь совсем недавно. Это была канализация, а точнее труба старого советского коллектора. Каким образом он там очутился не было совсем никакого понимания, был только шок.

Семен медленно полез по лестнице из металлической арматуры в сторону источника света, которым был канализационный люк, осматриваясь по сторонам и пытаясь очнуться: все происходящее казалось ему сном.

Охреневшим взглядом осматривал он прохожих, деревья, автомобили и здания, попадавшиеся ему по пути, а шел он прямиком домой, забыв о работе и своем инвентаре, оставшимся в квартире на вызове. Придя домой, он в коричневых красках рассказал младшему брату о том, что с ним произошло, но тот не поверил и лишь обозвал его говночистом. Сеня разозлился и побежал за ним, чтобы надавать по жопе и, когда уже зажал младшего в угол, опять почувствовал те же яркие симптомы. Он выпучил глаза, а его брат, видя неладное, с испугом глядел на Сеню в ответ. Семен опять провалился в небытие.

Очнувшись, он увидел над собой брата с измазанным лицом.

– Ты превратился... – только и смог сказать он, находясь в полнейшем шоке.

– В каком это смысле, Андрей? – спросил Сеня.

– Ты превратился… в понос…

– Че?! Андрюх, ты ебнулся? – Семен привстал и схватился за раскалывающуюся голову.

– Ты стоял около меня, я думал ты меня ударишь, а ты скрючился, – жестикулировал Андрей, – С тебя потекло что-то. Все больше и больше, – он начал ухмыляться, – потом завоняло, что пиздец, я думал сдохну. Потом потекло еще сильнее, не понятно откуда, как будто со всего тела. А потом… – он осекся, – ты, короче, вытек весь. Осталась только лужа жидкого говна.

– ЧЕГО?! – Сеня схватился за голову уже от ахуя, – ты со мной не шути так! – орал он на брата.

– А потом, – брат показал пальцем на пол, – как будто все обратно пошло, жидкость назад потекла, пока не сформировался ты. Ты короче не говночист, ты – говно! – уже смеялся брат, схватившись за живот и показывая пальцем, – вон видишь я тебя потрогал, весь в говне измазался, – он показал свои руки с высохшими серыми корками.

– Блять! Ну ты и уебок, че со мной было?! Припадок какой-то? – не унимался Семен.

– Бля, давай на видео запишу, сам охуеешь! – парировал брат.

– А давай!

– Только иди в ванну, а то потом провоняет говном все. Вон ковер теперь хуй отстираем, че мамке-то скажем?

– А че с ним?

– Да он в говне, блять, посмотри, – брат показал на ковер.

Сеня наклонился и увидел, что ковер полностью отсырел и остро вонял гнилыми овощами.

– А че это с ним? Ты обосрался от страха чтоли? – спросил он у брата.

– Блять, ты даун? Я тебе говорю, ты, блять, только что это сделал, говночист хуев! – он переходил на крик.

– Сука, я те ща вьебу!

– Тихо-тихо, сначала давай видео запишем, – Андрей выставил ладонь, останавливая Сеню.

– Ладно давай.

Семен быстро зашел в ванную комнату и встал в ванну, его брат включил камеру.

– И че дальше? – спросил Семен, разведя руки.

– Ну, видимо нужно разозлится или.. сосредоточиться. Как супергерои всякие.

– Я не могу.

– Может надо натужиться, типа срешь? – засмеялся Андрей.

– Нет, не то.

– Потому что ты пидор, – начал задирать Андрей.

– Сам пидор.

– Ты пидор и ебешься в жопу.

– Сам ты пидор, – улыбнулся Сеня, его не задевали детские подколы брата.

– Тебе в очко кончала спидозная обезьяна, а ты потом делал клизму, срал в ведро и вот эту вот хуйню жарил на сковороде и потом ел.

– Идиот, – натягивал улыбку Сеня.

– Ты неудачник и даун, – не останавливался Андрей, – живешь с мамкой, чистишь обосранные сральники за копейки, – распалялся он, – срешься на ковер, а бабы тебе не дают.

Что-то из слов Андрея задело Сеню и он начал краснеть от злости. Его брат не унимался и все больше нагнетал, продолжая ловко и колко оскорблять молодого сантехника. Сеня пытался держать себя в руках, но в какой-то момент голову прострелила резкая боль, а в животе началась резь. Сеня уже не помнил себя, а его брат, видя это, осекся и внимательно снимал происходящее.

За полминуты ванна на несколько сантиметров наполнилась густым пузырящимся поносом темно-зеленого цвета, который быстро испарялся плотным туманом и оставлял мутную росу на всех холодных поверхностях ванной комнаты, делая ее похожей на тропические джунгли. Андрея начало мутить, а уздечку на его обрезанной залупе – жечь.

В полубессознательном состоянии Андрей еле стоял на ногах и покачивался, пока не упал в обморок от недостатка кислорода. Падая, он задел смеситель и случайно включил воду в ванной. Они забыли заткнуть слив, поэтому понос, растворяясь в воде, медленно стал уходить в эту дыру, но Андрей уже ничего не мог сделать.

Младший очнулся примерно через полчаса, когда говняный туман уже рассеялся, а вода была похоже на разбавленный «Несквик». Его глаза округлились, он схватился за голову, а потом догадался заткнуть слив пробкой.

Андрей пребывал в шоке и испуганно звал брата, ожидая какой-то реакции от разведенных в воде фекалий, но бульон был неподвижен. Андрей заплакал, не переставая вызывать брата из водяного плена. Так он и просидел несколько часов.

* * *

Сеню больше никто никогда не видел. Андрей романтизировал его исчезновение, представляя как его брат превратился в уродливого, но благородного супергероя и где-то там в глубинах канализационных коммуникаций боролся с мутантами, защищая город.

Родителям Андрей сказал, что ковер обосрала собака его друга, которую тот привел вместе с собой, и они накормили ее протухшей курицей-гриль. Этот тонкий запоминающийся аромат забродившего сельдерея и дохлой кошки стал единственным воспоминанием о Сене. Когда Андрей оставался дома один, он часто разговаривал с высохшим и смердящим пятном на ворсе и целовал его, прося прощения. Андрей верил, что часть Сени осталась на этом ковре.

Подземная река несла растворенные останки Семена по подземным трубам, в которые еще не ступала нога человека. Он часто мечтал быть исследователем и первопроходцем. Теперь его мечта сбылась...

https://t.me/uporoto