«Три дня в октябре 1973 года — авиация в начале войны Судного дня». Часть 1. Предыстория.
חיל האוויר | Israeli air force
Вместо предисловия, или чем эта эти события так интересны
Арабо-израильская война 1973 года — один из крупных военных конфликтов второй половины 20 века. В отличие от большинства других крупных войн того периода, она характеризуется тремя основными признаками:
- скоротечностью: вся война продлилась чуть больше 2 недель. Для сравнения, Ирано-Иракскаая война шла почти 10 лет, война во Вьетнаме — примерно столько же, война в Заливе шла несколько месяцев
- высокой интенсивностью: боевые действия велись практически без перерыва до исчерпания сил одной из сторон и нанесения ей военного поражения
- активным применением обеими сторонами различных видов современной военной техники: в сумме арабы и израильтяне использовали порядка 4-5 тысяч единиц бронетехники и около тысячи самолётов и вертолётов. Активно применялись современные ЗРК, в том числе мобильные (советские ЗРК «Квадрат»).
Кроме того, некоторое время война велась «на равных», то есть ни одна из сторон не имела решающего преимущества. Несмотря на итоговую победу израильтян, она досталась им гораздо более дорогой ценой, кто-то мог ожидать. Именно цена победы 1973 года и потеря более ста боевых самолётов стала отправной точкой к началу трансформации в израильских ВВС, которая в конечном счете привела к первой «современной» воздушной войне — Ливанской.
В общем, это была война армий, оснащенных современным оружием и умеющих им пользоваться, активно применявших авиацию, артиллерию (вплоть до ОТРК) и флот, причем происходившая на сравнительно небольшой территории.
Что касается воздушной составляющей, то по степени интенсивности боёв, напряжения сил и скорости, с которой обе стороны несли потери, ни одна война второй половины 20 века даже отдалённо несравнима с событиями 1973 года. В результате войны, израильтяне потеряли порядка трети (!) наличного состава авиации (109 бортов из приблизительно 350), потери арабской коалиции составили по разным оценкам от 500 до 700 самолётов по всем причинам, включая огонь собственных комплексов ЗРК.
В ходе первой половины войны, стороны теряли порядка 50-70 боевых самолётов в день. Такая интенсивность потерь является достаточно существенной даже для Второй Мировой (если не брать крупнейшие операции вроде первого дня нападения на СССР, «Боденплатте», ключевых налётов на промышленность Рейха или морских сражений авианосных соединений в Тихом океане). Но тут надо понимать, что речь в 1973 году шла не о поршневых, а о реактивных самолётах!
В Войну 1973 года обе стороны конфликта (и все три основных участника) активно использовали боевую авиацию для решения совсем различных задач. Сделанные в результате той войны выводы стали фундаментом для трансформации израильских, а в дальнейшем — и американских ВВС.
Об использованных источниках
О Войне Судного дня, она же четвёртая арабо-израильская, она же Октябрьская, очень много написано на иврите, прилично на английском и совсем немного — на русском. И если о боевых действиях на земле суше (и, кстати, на море) есть толковые статьи, то применение авиации, причем с обеих сторон, как правило освещено или хорошо но очень в узких моментах, или обще но крайне неудачно. Ну, не считать же серьёзными источниками откровенную желтуху вроде «Спид-инфо» или журнала «Авиация и космонавтика»...
Причем как правило в таких статьях упоминают роль той или иной матчасти, часто пишут о качестве подготовки пилотов. Но например о том, как менялась моральная составляющая по мере выбытия личного состава у обеих (!) сторон не сказано практически ни слова. О том, как эволюционировала израильская (и арабская!) тактика ведения воздушной войны — тоже. А самое главное — вообще, на сколько сильно действия ВВС той или другой стороны повлияли на ход войны? Потому что в 1967 году ВВС Израиля шестидневную войну практически выиграли. А в 1973 году в первые 3 дня войны они не сумели оказать сколь-нибудь существенного влияния на ход боевых действий. Как так вышло? И правда ли, что четверть своих самолётов арабы сбили сами?
В общем, какие процессы лежали за принятием решений, за подготовкой пилотов, за планированием операций? Можно ли было поступить иначе, а если да — то как? Отвечать на эти вопросы гораздо интереснее, чем в сто-первый раз пытаться сравнивать performance envelope «Фантома» и МиГ-21.
Долгое время главным источником информации о тех событиях были воспоминания наших советников и военных специалистов, побывавших на Ближнем Востоке или разбиравших произошедшее уже в Союзе. Проблема заключается в том, что большинство этих людей, несмотря на весь свой профессионализм, грамотность и компетентность, зачастую крайне слабо представляли те процессы, которые определяли действия арабской авиации. Про израильтян я просто промолчу — они до девяностых годов оставались для нас настоящей «Терра Инкогнита» — землёй мифов, легенд и преданий. Израильтяне не рассматривались как противник в противостоянии с НАТО, и им не уделялось особого внимания. В воспоминаний наших советников, написанных до начала нулевых есть много такого, что вызывает у служивших в тамошних ВВС дикие приступы хохота.
Расскажу один анекдот. В начале 70-х годов в израильское посольство в Лондоне пришла пара британских лётчиков и спросила: «а где тут записывают в ВВС Израиля, а то мы очень хотим». Израильские дипломаты несколько удивились, налили чай и аккуратно спросили: «а где вы, простите, узнали о том, что мы набираем добровольцев»? Выяснилось, что британцы увидели интервью канала BBC с главкомом ВВС Сирии, в котором тот заявлял, что «израильские машины пилотируют наёмники из разных стран мира, с большим опытом пилотирования «фантомов», а вот на наших самолётах русские, к сожалению, не летают». После нескольких чашек чая британцы с сожалением поняли, что они были введены в заблуждение, и получили вежливый отказ. Времена добровольцев МАХАЛь, построивших ВВС Израиля в конце сороковых, давно прошли.
Так вот, к чему я это всё — истории про «лётчиков-наёмников» я встречал в русскоязычных статьях начала нулевых годов. У любого человека, так или иначе причастного к ВВС Израиля и израильской армии в целом, они обычно вызывают некоторые вопросы к компетенции и адекватности их авторов.
Ещё раз: писать о действиях ВВС в арабо-израильских войнах получалось откровенно так себе не потому, что этим занимались плохие, неграмотные и некомпетентные люди. Нет, большинство из них наверняка были прекрасными военными профессионалами, просто в те времена обе стороны крайне плохо раскрывали информацию, к тому-же очень мало что переводилось даже на английский язык. Большинство израильских историков авиации и тогда, и сейчас носят погоны (а многие — ещё и серебряные крылья пилотов). В последние годы книги многих из них стали достоянием широкой печати. Пожалуй, здесь я очень хотел бы отметить три книги, описывающие начало войны глазами лётчиков: изданная в 2008 году «30 часов в Октябре, судьбоносные решения: ВВС Израиля в Войне Судного дня» полковника запаса, доктора Шмуэля Гордона; изданная в 2017 году «От имени небес, 201 эскадрилья и Война Судного дня» Авирама Баркаи; и «Призраки дня искупления: израильские F-4 «Фантом» в Войну Судного дня» Шломо Алони. К сожалению, первая не переведена даже на английский, у второй есть русский перевод, который я очень надеюсь когда-нибудь издать, а третья издаётся в первую очередь в английском варианте и только в печатном виде. Огромное количество материалов (и две из трёх приведённых выше книг) можно было найти на сайте Библиотеки института аэрокосмических исследований имени братьев Фишер но, к сожалению, после смерти бывшего главкома ВВС Амоса Лапидота сайт просто перестали поддерживать и огромный архив материалов улетел в трубу.
Что касается египтян, то здесь всё немного сложнее. «Краеугольным камнем» современного взгляда на ту войну со стороны арабов можно считать серию книг «Арабские МиГи» в 6 томах, два из которых посвящены событиям 1973 года. Полезным может оказаться «Феникс над Нилом» Лона Нордина. И … всё. То есть чтобы круто писать об арабах, вы гарантированно должны владеть арабским и желательно уметь общаться с арабами в соцсетях. Я не умею, и потому пишу посредственно. И да, я осознанно говорю только о книгах и не касаюсь огромного числа русско-, англо-, иврито- и арабоязычных авторов и целых сайтов, посвященных авиации той или иной страны, и составителям которых я выражаю свою бесконечную признательность. Их полный список будет приведён в конце 4-й (или какой там она получится) статьи этого цикла, там получается список из где-то четырёх десятков позиций, большинство из которых есть в открытом доступе. Как говорится, если сомневаетесь в моих словах — читайте первоисточник, проверяйте, там много интересного. Ну, а скрины из печатных изданий традиционно выкладываются по запросу.
Что же касается сирийцев, то тема арабо-израильских войн для них до сих пор является исключительно табуированной, что вполне закономерно, ведь между странами и сейчас нет перемирия. Нет, без шуток, это до сих пор «военная тайна». Другой проблемой можно назвать тот факт, что сирийские лётчики (в отличие от египетских) практически не имели сколь-нибудь серьёзных успехов и в большинстве случаев были для израильтян крайне лёгкой мишенью, в отличие от сирийских ЗРК, ставших настоящей занозой в заднице. Арабы не любят говорить о своих поражениях, а сирийцы — это арабы в квадрате.
Традиционно, я выражаю благодарность всем тем чудесным людям, которые помогали и консультировали меня, особенно военнослужащим ВВС Израиля и бывшим израильским пилотам, открытым для общения лично и в сети, некоторые из которых были очевидцами и участниками событий, речь о которых пойдёт ниже. Отдельную благодарность я бы хотел выразить Йони Динуру — израильскому экскурсоводу и историку, который благодаря прекрасному знанию арабского языка смог сформировать единственный известный мне поимённый список погибших египетских пилотов с обстоятельствами их гибели, пусть и неполный.
Поехали
День минус первый, или откуда у Октябрьской войны ноги растут
Противостояние арабов и евреев можно описывать бесконечно. За всю свою историю государство Израиль не воевало всего один день: самый первый день своего существования, когда соседи ещё не успели узнать о том, что в Эрец Исраэль появилось ещё одно государство, и это государство — совсем не Палестина. Арабы объявили войну и неожиданно проиграли. Потом была война 1956 года (она же «операция Кадеш», она же «Тройственная агрессия против Египта»), война 1967 года (глава Египта Гамаль Насер закрывает жизненно важный для израильтян пролив, в ответ Израиль за 6 дней уничтожает армии трёх противостоящих ему арабских стран и кратно увеличивает свою территорию) и, наконец, Война на истощение, где арабов от полного разгрома спасает только прямое вмешательство советского военного контингента.
В итоге складывается патовая ситуация. Арабы не в состоянии победить Израиль ни в «классической», ни в малоинтенсивной войне. В свою очередь, нанести арабам очередное военное поражение Израилю мешает СССР. Собственно, благодаря «гениальным» советским дипломатам, у СССР к тому моменту не осталось других рычагов давления на Израиль кроме весьма сложно исполнимых угроз прямого вмешательства в войну. Считается, что египтяне (в лице Анвара Садата) попытались было договориться с Израилем о возвращении Синая и возвращении беженцев в обмен на мирный договор, вот только израильтяне, воодушевлённые своим тотальным военным превосходством, просто не восприняли его предложение всерьёз. В итоге, обе стороны в буквальном смысле «залезли на дерево» — арабские лидеры не могли пойти на мирный договор без возврата территорий потому, что после этого позорного акта собственно население и собственная армия повесили бы их на ближайшем фонарном столбе. Израильтяне не соглашались на переговоры на любых условиях кроме их собственных потому, что не считали арабов сколь-нибудь стоящим противником.
24 октября 1972 года Анвар Садат собрал в своей резиденции в Гизе Высший Совет Вооружённых Сил, и ошеломил самых высокопоставленных офицеров свой армии заявлением: «в виду безрезультатности усилий запустить дипломатический процесс, я решил начать войну «с имеющимися ресурсами».
Египет не будет больше ждать поставок ракет земля-земля большой дальности типа Скад, которые будут угрожать центральным городам Израиля и создадут противовес бомбардировкам израильских «Фантомов» в нашем тылу. Египет также не будет бесконечно ждать новых бомбардировщиков, которые смогут уничтожить ВПП и самолёты сионистов на земле, как они сделали в 67-ом году. Египет будет воевать с тем, что есть. И с этим победит! Цель войны — это не отвоевать весь Синай, цель этой войны - сломать статус-кво и запустить дипломатический процесс, который приведёт к возврату всех захваченных территорий. Победить Израиль в полномасштабной войне и вернуть под наш контроль все оккупированные территории - выше наших сил. Нам надо быть реалистами и работать в рамках наших сил, используя наши преимущества. Надо разработать заново план военных действий, основанный на непробиваемой стене, которую могут обеспечить наши системы ПВО и ЗРК. Форсируем Суэцкий Канал, разобьём форты линии Бар Лева, создадим линию обороны в десяти-двадцати километрах восточнее, закрепимся на обеих сторонах Канала, запустим по нему судоходство, восстановим национальную гордость и уважение к себе.
Чтобы пойти на переговоры, арабам была нужна любая, пусть и чисто символическая, победа. Израилю для той же цели был нужен «щелчок по носу» и доказательство собственной уязвимости. Война Судного дня стала и тем, и другим. Израиль ту войну выиграл, но цена, которую пришлось заплатить за победу, казалась обществу несоразмерной. Горящие израильские танки у Канала, горящие израильские самолёты на Голанах, десятки военнопленных и гнетущая атмосфера катастрофы разрушили веру в непоколебимый авторитет военных, способных решить любую ситуацию быстро и изящно, как это было в 67 году, и в конце концов привели к концу доминирования «левых» в израильской политике. Считается, что кабинет Голды в какой-то момент даже обсуждал применение ядерного оружия — на столько сильным было ощущение именно что экзистенциальной угрозы в первые дни войны: до сих пор в опубликованных протоколах заседания кабинета несколько строчек засекречены и не публикуются. «Возможен конец Третьего храма» — в ужасе кричал тогда Даян. Следующие сорок лет после окончания войны «Радио ЦАХАЛа» транслировало новостные выпуски каждые пол часа, это было такое «в Багдаде всё спокойно» по-израильски.
У арабов же не оставалось выбора — им нужна была маленькая победоносная война. Плевать, что будет потом, планов по захвату Израиля у них всё равно не было. Главное побольнее уколоть «проклятых сионистов». Анвар Садат, уже тогда очень активно смотревший в сторону Вашингтона как своего главного международного партнёра, понимал — если у американцев будет возможность перетянуть Египет на свою сторону, они (в отличие от СССР) смогут надавать на своего регионального союзника, если это окажется необходимым. По прошествии 50 лет вообще очень любопытно смотреть, как «хвост» в лице Египта активно вилял «собаками» — сначала советской, а потом и американской. И ведь СССР до последнего момент пытался поддерживать своих ближневосточных протеже …
А в Израиле в то время царило настроение благостное и расслабленное. Израильская разведка и кабинет министров были в плену созданной ими «концепции» действий арабов, согласно которой арабы на Израиль не нападут никогда. Концепция имела два основных пункта (вот это прям важно):
- Сирия не начнёт войну без Египта
- Египет не начнёт войну до тех пор, пока у него не будет собственного ответа на израильское превосходство в воздухе (в реальности, его никогда не появилось)
Израильское восприятие действительности базировалось на совершенно ложных допущениях, что стало ключевой причиной неготовности к началу войны
Таким образом, возможности ВВС становились ключевым фактором национальной безопасности, и согласно израильскому плану арабы не должны были напасть. Но так вышло, что в общей суматохе самих арабов об этом предупредить как-то забыли, так что египетский генштаб в огромной тайне (в первую очередь — от советников из СССР) разрабатывал операцию по форсированию Суэцкого канала: её назвали «Высокие минареты» и позже — «Бадр». Сирийцы тренировались штурмовать укреплённую полосу обороны, держа в уме Голанские высоты.
Другой проблемой израильтян был тот факт, что раннее проведение ими мобилизации могло привести к ненужным международным последствиям. Все отлично помнили цирк «утиной ночи»: 1 апреля 1959 года была запланирована проверка работы системы массового оповещения о призыве — на весь Израиль объявили о призыве резервистов трёх подразделений, чьи номера скрывались за кодовыми наименованиями. Сообщить об учебном характере тревоги и о том факте, что призывают резервистов трёх очень маленьких тыловых подразделений, как-то забыли. Произошедшее привело к панике по всему Израилю, срочной мобилизации Сирии и Египта и едва не стало причиной отставки правительства. Повторения такого не хотели.
К тому же Киссинжер перед войной прямо говорил: «если вы опять начнёте боевые действия первыми, на нашу помощь можете не рассчитывать». Арабы же с советским контингентом не консультировались, а только поставили их перед фактом: завтра будет война. В итоге это привело к срочной эвакуации десятков советских граждан из Египта и едва не сорвало весь замысел.
Израильтяне, несмотря на многочисленные предупреждения своих агентов (одним из них оказался ни кто иной как зять (!) бывшего президента Египта Марван Ашраф), до последнего момента не были готовы к войне. А потом было поздно. К чести их ВВС, они в очередной раз проявили себя как образцовые параноики: начало войны абсолютное большинство резервистов встретило на своих авиабазах. Вообще, вокруг восприятия израильской разведкой действий арабов перед войной до сих пор ломается множество копий, и выходцы из Моссада и АМАН (военная разведка) много и активно перекладывают вину за провал друг на друга. Это долгая история, я бы не хотел на ней останавливаться.
Обвиняя политическое руководство надо помнить, что очень многие офицеры в армии (в том числе, в боевых частях) благополучно следовали его примеру
Как арабы воевать собирались
Очень грубо говоря, ВВС Израиля имели планы на любой случай жизни. Бомбить авиабазы в Египте — окей, отлично. Бомбить Дамаск — не вопрос. Операция против египетских ЗРК — супер! Поднимаем все самолёты для перехвата арабов — тоже хорошо. Проблема заключалась в том, что ВВС не могли выполнять все задачи одновременно, все же они уступали противнику численно едва ли не в 3 раза. Для подготовки к выполнению любого из готовившихся планов требовалось изрядное время, то есть нельзя было по щелчку пальцев отправить самолёты, готовящиеся лететь за Канал, прямиком в Сирию. Точнее можно, но эффект будет совсем не тот, на который можно было бы рассчитывать. Речь идёт о реальной операции, мы ещё поговорим об этом в четвёртой части.
В этом же и состояла вся суть израильской операционной культуры, постоянно «делавшей разницу» в войнах с арабами. Любую израильскую победу можно описать такими словами: «у нас был план, мы знали, что мы будем делать, мы заранее знали, к чему готовиться, мы долго и упорно тренировались и в итоге победили». В ходе большинства войн с соседями, инициатива всегда принадлежала Израилю, который воевал по своим правилам и по своим планам. В 1973 году едва ли не впервые сложилась ситуация, когда инициатива была отдана арабам, и отдана сознательно.
В результате, менее чем через десять минут после начала войны все планы ВВС полетели к черту и началась полноценная импровизация. Я не преувеличиваю. Для того, чтобы «сломать» всю привычную израильскую операционную культуру, потребовалось десять минут. И вот уже нет никаких планов, а есть «срочно поднимайте всех, сбросьте бомбы в море». Одним из ярких примеров сделанных выводов можно считать то, как изменилась подготовка пилотов после войны — например, стандартным стал классический американский DACT (Dissimilar air combat training), когда небольшая группа современных самолётов сражается с большим количеством устаревших, обычно их роль выполняли «скайхоки». Часто имитируя защиту собственной авиабазы. По-сути, эти упражнения повторяют сюжет очень известного воздушного боя над Офирой, когда пара «фантомов» с очень молодыми экипажами, для которых это был первый воздушный бой, сбила от 5 до 7 МиГов над своим аэродромом. Ну, подтекст такой: а что если прилетят арабы, которых хоть немного учили вести воздушный бой? Тем более что у египтян были пилоты, которые почти ничем не уступали израильским.
Что касается действий арабов, то там всё было отлично продумано, да и исполнено на столько хорошо, на сколько это вообще могло быть с учетом имевшихся в наличии ресурсов. Вот у кого точно был четкий и понятный план, так это у них. Кстати, а что это был за план? И почему он был именно таким?
Фактически, сама идея о начала операции по форсированию Суэцкого Канала появилась практически сразу после окончания Войны на истощение
Ещё в начале своего президентства Садат со своими генералами проводил серьёзный анализ имевшихся у него военных ресурсов, в том числе ключевого для Ближнего Востока компонента — военной авиации. В тот же момент снова стала понятна очевидная вещь: Египет собирается начать войну с противником, который имеет существенное превосходство в силах. Тогда же он отбросил основные планы военных (из известных — план освобождения Газы, он же «план 200» и «Гранит») по самой простой причине — они были совершенно нереалистичны ввиду описанного выше факта: ВВС Египта кардинально уступали ВВС Израиля (просто оцените историческую иронию, на сколько это всё совпадает с «концепцией» израильтян). Как я говорил выше, Садат попытался начать мирные переговоры, которые были отвергнуты (более подробно вся эта история описана в автобиографии Анвара Садата «In search of Identity», но мы будем говорить только о той её части, которая непосредственно касается действий ВВС Египта). После этого Египет начал готовиться к войне.
1 марта 1971 года египетская делегация во главе с Садатом и министром обороны Халедом Фавз прибыла в Москву. Египтяне просили наступательное оружие для новой войны с Израилем, в особенности — перехватчики МиГ-25, истребители МиГ-23 и сверхзвуковые бомбардировщики Ту-22. Египтяне озвучивали совершенно конкретную цель, для которой им были нужны эти самолёты — нейтрализация израильских авиабаз на время египетского наступления на Синае. По утверждению египтян, советские товарищи даже выразили принципиальное согласие, хотя и опасались реакции США, но ни черта не сделали (это хорошо описано в самых первых главах «Форсирования Суэцкого канала» Шазли). Что произошло на самом деле — мы не знаем, но скорее всего в СССР отлично осознавали, что египтянам изолировать израильские авиабазы не поможет даже Звезда Смерти, а новые игрушки они или сломают, или потеряют. Вообще, отношения с СССР у Садата складывались специфично. Первое, что он сделал по возвращении в Египет — это отправил в отставку группу высших офицеров, как считалось — за слишком близкие связи с СССР. Такие вот дела.
После очередных заверений в «вечной дружбе» Москва начала потихоньку отправлять в Египет новое вооружение. Первыми там оказались Су-17, мнение о котором у египетских лётчиков складывалось примерно следующее: «по крайней мере, он лучше, чем Су-7БМК». Последний египтяне называли «бегемотом с крохотным радиусом действия и ужасной манёвренностью». В итоге новые самолёты оказались на авиабазе Джанкалис, где первоначально проходил курс переобучения, а вскоре была сформирована первая эскадрилья под командованием Хазема аль-Гарби. Ахмед Аббас Фарадж, один из первых пилотов, закончивших этот курс, вспоминал:
Некоторые наши пилоты облетали Су-17 ещё в СССР и их впечатления были не очень позитивными. Им было сказано, что они должны радоваться, что им дают хотя бы такие самолёты. Моим первым впечатлением от этого самолёта было: «какой же он огромный, почти как «Фантом». К сожалению, с ним постоянно случались какие-то технические проблемы, и в итоге за первые восемь месяцев я налетал только семнадцать минут. Как только эти проблемы были решены, мы начали подготовку к задачам непосредственной авиационной поддержки наших войск и воздушным боям, причем нашими оппонентами были эскадрильи МиГ-21 с авиабаз Инчас и Бильбейс. Несколько раз нас посылали на перехват американских самолётов-разведчиков, летавших вдоль Суэцкого канала (скорее всего речь об SR-71, прим. авт), но — безуспешно.
Так в тексте. Целесообразность, разумность и наличие здравого смысла в подобных действиях я оставлю за пределами этой статьи. Лично мне он не очевиден, но может быть, я что-то упускаю.
После окончания войны на Истощение ВВС Египта потеряли необходимость поддерживать высокий уровень оперативной готовности и затеяли серьёзную реорганизацию своих ВВС. Во-первых, в 20-километровой зоне Канала расположилась мощная группировка ПВО, вооружённая полученными из СССР С-125, старыми С-75 и многочисленными ЗСУ. Имеющиеся в наличии силы ВВС Египта перераспределили среди имеющихся авиабаз исходя из задач будущей войны. Личный состав ВВС к тому моменту вырос до 750 лётчиков и около 20 000 человек наземного персонала — так много людей там не было никогда. Для сравнения, перед Шестидневной войной у израильтян было около 350 пилотов, а в 1973 году — порядка 500 человек лётного состава.
Ключевой проблемой египтян был критический недостаток опыта как у лётчиков, так и у их командиров. Большинство пилотов-арабов получили «крылья» в период между 1967 и 1970 годами, причем ближе к концу этого периода. К началу войны их опыт обычно составлял не больше пары лет активных вылетов на том типе самолётов, на котором им предстояло воевать. Другой сложностью стала интеграция опытных, но попавших в 1967 году в плен лётчиков. Салах Даниш, бывший инструктор Академии ВВС Египта описывал проблему египтян так:
Сразу после возвращения из плена я несколько месяцев проходил проверки безопасности в Луксоре. Это был сложный период: кормили отлично, но жену и дочь я мог видеть только через окно моей комнаты. В конце концов, я отправился в офис командующего ВВС и попросил там назначение в боевую часть: я хотел снова воевать с израильтянами. Вместо этого, мне предложили стать инструктором, сначала на Як-18, потом на L-29 и в конце концов на Су-7. До войны мы выпустили больше 400 кадетов. Почти 70% тех наших пилотов, кто воевал в 1973 году, были моими учениками
Для сравнения — подготовка израильтян была куда более последовательной и продуманной. Количество выпускников Хацерим было в целом небольшим, но стабильным от года к году (сейчас в Израиле готовят порядка 20 пилотов в год с учетом того, что большинство самолётов требуют также наличия штурмана/оператора вооружений, которого готовят отдельно). Что фактически произошло: перед войной египтяне попытались экстренно нарастить численность имеющихся пилотов и получить новые самолёты. В целом получилось, но тут надо понимать — в Израиле такие пилоты считались бы, ну, не очень опытными. Скорее всего, большинство пилотов, воевавших в 1973 году в ВВС Израиля, получили свои «крылья» до Шестидневной войны и совершенно точно — до «Войны на Истощение». У большинства израильтян был боевой опыт, у египетских лётчиков его не было, а про разницу в стандартах подготовки пилотов я вообще молчу.
Надо сказать, что до самого начала войны египтяне очень сильно проигрывали именно в воздухе. Они прекрасно это понимали, даже Шазли с неприсущей ему честностью писал:
ВВС — наш самый слабый вид вооруженных сил. В наступательной операции нам необходимо было требовать от ВВС выполнения четырех задач: (1) обеспечение прикрытия с воздуха наших наземных сил, двигающихся на открытой местности Синайского полуострова; (2) нанесение ударов непосредственной поддержки по целям противника; (3) быстрая и точная разведка позиций соединений противника — особо важная задача в условиях ведения военных действий на открытой местности; и, наконец, (4) уничтожение командных пунктов противника, линий связи, снабжения и доставки подкреплений путем нанесения авиаударов в глубоком тылу противника. Наши военно-воздушные силы могли сделать очень немногое из этого.
Они были дважды уничтожены на земле: англичанами и французами в 1956 году и в 1967 году израильтянами. При этом погибло не много летчиков, но моральный дух был почти полностью подавлен. Теперь, чтобы снизить риск повторения этого разгрома, мы с огромными затратами бетона и труда наших инженерных войск построили 500 бетонных укрытий для наших самолетов. На 20 основных аэродромах все службы — командные пункты, помещения для летчиков, госпитали, техническое обслуживание — прятались под землей в бетонных укрытиях. И чтобы еще более ослабить воздействие внезапной атаки, мы окружили большинство наших баз достаточным количеством ЗРК.
Но в воздухе наши летчики могли полагаться только на свои навыки и умение и на то, что они могли выжать из своих машин; и, откровенно говоря, во время многочисленных стычек в воздухе после 1967 года они показали, что не могут соперничать с пилотами противника. Была ли причиной этому недостаточная подготовка летчиков или несовершенство их самолетов? Наши летчики всегда винили самолеты, советские советники винили наших пилотов. Я считал, что причина и в том, и в другом.
Во-первых, у нас было меньше военных летчиков, чем у нашего противника; а те, что были, имели гораздо меньше опыта. У большинства наших летчиков налет составлял менее 1 000 часов, в то время как у противника большинство летчиков налетало более 2 000 часов (в реальности сильно больше, прим. авт). Наши пилоты нуждались в интенсивных тренировках; при этом даже относительным новичкам приходилось выносить на своих плечах бремя ведения "войны на истощение". К 1970 году усталость летного состава привела к тому, что количество аварий во время тренировочных полетов выросло до угрожающих размеров. Мы снизили интенсивность тренировок. Но это только означало, что тренировки займут больше времени.
У противника было еще одно преимущество. Он выбирал место и время воздушного боя. Его самолеты проникали в наше воздушное пространство, а наши пилоты взлетали для перехвата. Мы знали, что противник подготовил около 50 экипажей — лучших из лучших — для участия в этих рейдах проникновения на нашу территорию (нет, это были просто опытные строевые пилоты — прим. авт.) У них была заранее разработана тактика ведения боя. Наши летчики вылетали по графику дежурств. В отсутствие времени для согласования планов действий, они быстро взлетали и получали инструктаж во время набора высоты. А наши авиадиспетчеры, как и служащие всех других служб, имели разные уровни квалификации: одни превосходный, другие откровенно слабый. Неудивительно, что иногда наши пилоты подвергались в воздухе неожиданному нападению или даже, что еще хуже, вовлекались в длительную гонку преследования, в результате чего у них не оставалось топлива для возвращения на базу. Часто наши пилоты клялись, что сбили один или более самолетов противника. Но до октября 1973 года почему-то эти самолеты почти никогда не падали на землю Египта.
Нельзя сказать, что наши пилоты совсем без оснований винили свои машины. Дело было не в нехватке самолетов: в 1971 году у нас было больше самолетов МИГ-21, чем пилотов, которые могли на них летать. Но их небольшая дальность полета и ограничение полезной нагрузки означали, что они могли нести меньше боевых средств и электроники. Самолеты противника были более совершенными, более поздние модели несли ракеты "воздух-воздух" и "воздух-земля" и были оснащены гораздо более современными электронными приборами. При всей своей отваге наши летчики сталкивались с неимоверными трудностями. Фактически оснащение ВВС противника опережало наше на десять лет.
Резюмируя: главной проблемой египтян была катастрофическая нехватка опытных пилотов. Самолёты можно было получить сразу — лётчика надо готовить. Израильского лётчика интенсивно готовили больше 3 лет только для того, чтобы он мог летать на боевые задания. Израильский строевой пилот (т.е. не резервист) мог иметь годовой налёт порядка 500-600 часов в год, причем это были совершенно разные и исключительно интенсивные задчи. У египтян не было так много времени и такого налёта. Тяжелые потери предыдущих войн и взрывной рост числа самолётов не позволяли им готовить пилотов так же размеренно, как это делал их противник. Фактически они были вынуждены ускорять подготовку, что приводило к новым потерям пилотов — уже в ходе войны. В итоге ВВС Египта воевали слишком часто для того, чтобы восстановить свой «человеческий потенциал». Получался замкнутый круг — египетские пилоты были слишком слабы и часто погибали. Из за того, что они часто погибали, они были слишком слабы.
ПРОДОЛЖЕНИЕ --->
