Треуголки и балаболки

Треуголка - головной убор военной знати - была распространена в Европе и Америке до конца XVIII в. Так свидетельствует Википедия. Правда, поносить такую шляпу еще успел, если верить А.А. Ахматовой, смуглый отрок Пушкин, но в целом да, в обыденном сознании сей предмет гардероба прочно ассоциируется с "галантным веком".

Потом наступили времена всевозможных фуражек и даже кепок. Несколько месяцев назад я даже написал небольшой текст о том, насколько похожи были военные головные уборы во второй половине XIX в. Американские армии северян и южан, солдаты Гарибальди, участники Крымской войны (в том числе русские) носят на удивление схожие картузы с плоским верхом и большим козырьком. Подумалось даже, что эти предметы обмундирования изготавливались на одной и той же фабрике. Но сегодня выяснилось удивительное.

Читая ребенку книгу К.М. Станюковича "Вокруг света на "Коршуне", я то и дело "спотыкался" взглядом об абзацы вроде:

На палубе... толпилось много пассажиров, среди которых обращали на себя внимание моряков «Коршуна» черные рясы и уродливые, похожие на приплюснутые треуголки, шляпы католических монахов.

Странно, что автор припомнил эти старомодные головные уборы, но понять можно: воспроизвести в книге романтический дух былых морских путешествий - одна из художественных задач произведения. Однако упоминание треуголок в тексте шло по нарастающей. Оказалось, что они были повседневным головным убором кадровых морских офицеров той поры (речь в книге идет о событиях 1861-1862 гг.). Вот еще несколько упоминаний:

Андрей Николаевич <старший офицер на "Коршуне">, красный, вспотевший и напряженный, несколько комичный в сбившейся назад треуголке и узковатом мундире, стоял теперь на мостике, то посматривая беспокойным взглядом на флагманский фрегат, то на палубу и на мачты.

Андрей Николаевич так растерялся, когда адмирал обратился лично к нему с благодарностью, его лицо имело такое страдальческое выражение, и пальцы, приложенные к треуголке, так тряслись, что адмирал, видимо не желая продолжать агонии подчиненного, поспешил отойти...

– Я прочту вам царский приказ. Слушайте внимательно. Шапки долой! – скомандовал капитан, снимая треуголку...

Толпа любопытных канаков уже собралась на пристани, когда из катера и вельбота вышли русские офицеры в шитых мундирах, в саблях и треуголках на голове...

– Ну, разумеется, вы можете вообразить, господа, какой винегрет представляли вещи в двух моих чемодана: треуголка лежала вместе с сапожной щеткой, ботинки с сорочками....

Через полчаса он уже шел, одетый в полную парадную форму, с треуголкой на голове, к губернатору колонии и главнокомандующему войсками и флотом, адмиралу Бонару, чтобы представиться ему и передать письмо от своего адмирала.

Константин Михайлович Станюкович особой склонности к художественному вымыслу не питал. Писал он, как большинство русских прозаиков XIX в., в реалистической манере. Роман "Вокруг света на "Коршуне" и вовсе трудно заподозрить в фантастичности. Это автобиографическое, по сути документальное повествование. Правда, написано оно спустя 30 лет после самого путешествия, но воспоминания молодости, на основе которых построен текст, запечатлеваются в человеческой памяти ярко и точно. К тому же произведение прошло добротную редактуру. В примечаниях то и дело уточняется, что на борту, например, было не 170, а 150 человек, что такое-то событие произошло не в 1861, а в 1862 году. То есть да, писатель ошибается в мелких деталях, и редактор его поправляет, но многократное упоминание о треуголках остается без корректуры.

Получается, что в начале 1860-х гг. русские офицеры действительно носили треуголки. А ведь это уже эпоха паровых двигателей, одним из которых, наряду с парусами, оснащен корвет "Коршун".

Хочу заметить, что в нашей литературе много таких писателей, как К.М. Станюкович. Их собрания сочинений исчисляются десятками томов, их книгами можно зачитываться с не меньшим (а то и с большим) удовольствием, чем романами Дюма, их сюжеты безобидны и могли бы стать украшением школьной программы, но... Идут годы, сменяются правительства, а министерства образования всё долдонят и долдонят по составленной невесть кем сто лет назад бумажке: "Пушкин, Толстой, Достоевский... Пушкин, Толстой, Достоевский". Детям предлагается ознакомиться с убийцами Онегиным и Раскольниковым и посмаковать душевные переживания этих уголовных преступников, посочувствовать распутнице Анне Карениной, помахать ручкой тонущей Муму, а вот о приключениях совершившего кругосветное путешествие гардемарина Ашанина большинство из них так никогда и не узнает.