Требуют виселицы
Белый шум
«Требуются виселицы» — так изысканно выражается Хитлер в позднейшие годы. Но во время своих первых крупных успехов Хитлер чуть было не испортил всё дело своей опасной склонностью к иронии. Его язык порою звучит как жидовский жаргон. Природа мстила здесь за то, что Хитлер старался слишком наглядно представить своим слушателям манеры и образ мышления «избранного народа». Когда Хитлер говорит о «гоготании истерических дур-революционерок», — эта травля уже бьёт мимо цели, — Хитлер зарапортовался... Гораздо большее впечатление производят следующие слова: «Мы предлагаем повесить Виктора Коппа{37} перед окнами русского посольства; Зеверинг и Герзинг{38} должны получить не меньше двадцати лет каторжных работ».
Это первые членораздельно выраженные угрозы. Впервые здесь произнесена фраза о «головах, которые покатятся с плеч». В программе национал-социалистов фигурирует смертная казнь только для ростовщиков и спекулянтов. Но 28 апреля 1920 г. Хитлер заявляет уже:
«Мы требуем предания суду преступников перед нацией, начиная с Эрцбергера до Симонса (ставшего впоследствии председателем имперского суда) и включая всю парламентскую сволочь, соучастников их преступлений. Все они должны предстать перед судом верховного трибунала. Но мы твёрдо уверены, что эти преступники умрут не от почётной пули, а на виселице. Уже теперь мы позволяем себе обратить внимание будущего национального трибунала на то обстоятельство, что ввиду экономии света многие фонарные столбы у нас свободны».
Это напечатано в «Фёлькишер беобахтер», и прокуратура не воспрепятствовала этому. Несмотря на этот слишком уж кровавый стиль, газета прекрасно отвечала тогда своему назначению — гораздо лучше, чем когда бы то ни было впоследствии. Это было заслугой её молодого редактора Эссера, специалиста по части «исследования» тайн жидовских квартир. Эссер обладает гораздо большим журналистским талантом, чем Хитлер. Хитлер отлично знает вибрирующие, чувствительные струнки своей аудитории и умеет играть на них, но он не знает чувствительных мест читателя. Аудитория собраний принимает слова на веру, отдельный же читатель настроен более критически, к нему надо подойти конкретно, а этого Хитлер не умеет.
Здесь более темпераментный, более дерзкий и путанный Эссер превосходит своего товарища. Школой для этой национал-социалистической журналистики послужил «Мисбахер анцайгер», захолустная газетка, несколько лет пользовавшаяся чуть ли не мировой известностью благодаря своей борьбе против республики. «Фёлькишер беобахтер» быстро усвоил этот тон, но кроме того он имел и некоторое преимущество перед мисбахской газетой: у него была конкретная историческая цель.