Трамп в ловушке китайско-северокорейских объятий

В Вашингтоне с визитом побывал глава МИД КНДР Ким Ён Чхоль; проведя переговоры с госсекретарем Майклом Помпео, руководитель северокорейской дипломатии был принят президентом Дональдом Трампом, встреча с которым продолжалась полтора часа. В процессе обсуждения ядерной программы КНДР и перспектив денуклеаризации Корейского полуострова сторонами была достигнута договоренность о предстоящей встрече в конце февраля двух лидеров — Трампа и Ким Чен Ына.

Белый дом оповестил об этом мировую общественность сразу же после завершения переговоров. Предположительно, саммит состоится во Вьетнаме — Ханое или Дананге, и педалирование этого американской стороной есть камень в пекинский огород, учитывая те исторические и современные нестыковки, которые существуют в китайско-вьетнамских отношениях и, шире, во взаимоотношениях Пекина с рядом других участников АСЕАН. Впрочем, выбор места можно рассматривать и сатисфакцией Вашингтону за предыдущую встречу Трампа и Кима в Сигнапуре, почти поголовно населенном этническими южными китайцами (из народности хакка).

Отметим, о том, что этой новой встречи «в верхах» между США и КНДР ждать осталось недолго, эксперты говорили еще в конце первой декады января. Тогда «железный Ким» побывал с визитом в Пекине, в котором его сопровождали как глава северокорейской дипломатии, так и советники, отвечающие за американское направление внешней политики Пхеньяна.

Было понятно, что обсуждать Ким Чен Ын с Си Цзиньпином будут именно этот вопрос, и именно тогда мировая общественность, как и экспертное сообщество, получили возможность окончательно убедиться в том:

— что ядерная программа КНДР — это вопрос не столько северокорейско-американских, сколько китайско-американских отношений. И совсем не случайно, что все четыре визита за последний год Ким Чен Ына в КНР неизменно предшествовали его встречам с президентами США и Южной Кореи;

— что Пекин использует эту проблему для удержания «на коротком поводке» американских партнеров по диалогу. И воздействует с ее помощью на позицию США в любых ключевых вопросах двусторонних отношений — от военно-политического противостояния в районе Южно-Китайского и Восточно-Китайского морей, включая тайваньскую проблему, до пресловутой «торговой войны».

Причем китайские уступки Вашингтону в ней существенно перекрываются как ограниченностью возможностей американского экспорта, так, и это главное, увязкой вопроса антикитайских торговых санкций США с продвижением денуклеаризации Корейского полуострова, заложником которой Трамп по собственной инициативе сделался во внешней политике.

Кстати, схему маневра с помощью «отвлекающей» третьей стороны Вашингтон у Пекина перенял. В американской интерпретации на эту роль успешно «номинирована» Канада, которую США сначала «нагнули» в собственных двусторонних торговых разборках, а теперь используют, разыгрывая «канадскую карту», против Китая. И как уже приходилось отмечать, арест в Стране кленового листа финдиректора Huawei Technologies Мэн Ваньчжоу есть не что иное, как истерическая реакция Трампа на увязку Пекином хода «торговой войны» с корейской денуклеаризацией.

В таких сюжетах, как обмен ударами, выигрывает тот, у кого крепче нервы и кто готов идти дальше. Смертный приговор канадскому гражданину (точнее, британскому подданному этого заокеанского протектората-доминиона) показал, что с силой политической воли и готовностью не уступать у Китая все в порядке (вместе с тем на арест граждан США Пекин все же не пошел — прим. ИА REGNUM).

И единственное, чего американцы в этом «обменном» жонглировании судьбами высокопоставленных «заложников» добились, это породили очередной ропот против себя у канадцев, которые сначала «жестко потребовали» от Пекина вернуть соотечественника, публично усомнившись в «правомочности» его осуждения на казнь. Но затем, получив ответ на уровне МИД КНР, повторно обратились к Пекину об освобождении своего гражданина.

США тем временем попытались сделать еще одной третьей «отвлекающей» стороной Польшу, организовав там репрессии против местного представительства той же Huawei, но опять сели в лужу. Ибо, во-первых, натурально подставили Варшаву не только перед Пекином, а заодно и Москвой, но и перед Берлином, получив от него «удар под дых» в виде собственного оригинального «видения» ситуации с трубопроводом «Северный поток — 2».

А, во-вторых, своими же руками поспособствовали укреплению на глазах формирующегося альянса России и Китая с Германией по вопросу о том же «Северном потоке — 2», в защиту которого от американских притязаний на днях выступил МИД КНР. С точки зрения realpolitik собственными руками объединять против себя разрозненных недоброжелателей, помогая им преодолевать уже свои разногласия, верх непрофессионализма.

И в данном случае это если чем и объясняется, то только пресловутой «американской исключительностью», которая выше «всяких» там расчетов, что увлекают политическую «мелочь». Типа, считать варианты — «не царское дело». Но если в Вашингтоне окончательно переусердствуют, а первоначальное сближение Китая с Германией и Францией прошлым летом возникло именно на основе одновременного введения Вашингтоном торговых санкций против Пекина и Европейского союза, то процесс выхода США из системы связей внутри коллективного Запада может и продолжиться. Причем на этот раз далеко за пределы Парижского соглашения и ЮНЕСКО, распространившись со временем, например, на НАТО, как уже порой предсказывают.

Чего ждать от вьетнамской встречи Ким Чен Ына и Дональда Трампа? На наш взгляд, ничего существенного. Скорее всего, стороны подпишут очередную декларацию или совместное заявление и объявят о «шумном» успехе — здесь Ким подыграет Трампу, которому негоже возвращаться в существенно враждебный ему Вашингтон с пустыми руками. Но это на словах. На деле же хозяин Белого дома вернется именно с пустыми руками, ибо вряд ли можно найти выход из той «квадратуры круга», куда Вашингтон сам себя загнал.

Хорошо известно, в чем заключается сыр-бор в этом диалоге. КНДР резонно требует от США опережающих гарантий безопасности, в ответ на которые она только и может себе позволить пойти на постепенную и строго частичную ликвидацию наиболее разрушительных для Вашингтона сегментов своего ракетно-ядерного щита. Например, стратегических ракет глобальной дальности, достигающих континентальной части США, которые более всего беспокоят американцев. И то северные корейцы их, вероятнее всего, не уничтожат, а снимут с них ядерные боезаряды и передадут на «ответственное хранение» в тот же Китай.

США же требуют от КНДР полного и превентивного «ядерного разоружения». И только по факту его завершения и проверки, которые, как водится, они постараются навязать в наиболее циничной и унизительной форме, согласятся рассматривать вопрос о гарантиях безопасности. Которые, рассмотрев, скорее всего, отклонят. На том основании, что «то, что положено Юпитеру, не положено быку», других аргументов, как известно, у Вашингтона не отыскивается. Любой равноправный диалог с кем угодно там априори на этом самом основании считают унижением, недостойным американской «исключительности».

Все, кто имел возможность наблюдать Ким Чен Ына и имеют представление о свойственных ему подходах в ведении дел, дружно отмечают прагматизм северокорейского лидера, который на заведомо проигрышный вариант никогда не пойдет, да и в Пекине ему этого не позволили бы, в любом случае подкрепив переговорные позиции КНДР собственной дипломатической, экономической, да и военной мощью.

Это опрокидывает американские расчеты, хорошо объясняя те всплески эмоций, которые периодически охватывают вашингтонские резиденции, вроде отмены в конце августа визита в Пхеньян госсекретаря Помпео. Ну и что? И ничего тогда не случилось — небо на Землю точно не упало и в обратную сторону она не завертелась. Не приехал в конце августа, приехал, сделав «хорошую мину при плохой игре», в начале октября. И перебравшись по завершении переговоров из Пхеньяна в Сеул, рассказал тогда о достигнутом «впечатляющем прорыве».

Кстати, о Сеуле. Если Китай — открытый симпатизант, заинтересованный консультант и геополитическая «крыша» Пхеньяна, то в Южной Корее тех же самых целей добиваются «из-за угла», под видом всемерного укрепления связей с США, а на деле держат и кажут в направлении Вашингтона «фигу в кармане». Что-что, а симпатии южнокорейского лидера Мун Чжэ Ина в северокорейско-американском противостоянии явно находятся на стороне Пхеньяна.

Только на днях южнокорейское министерство обороны опубликовало «Белую книгу» по вопросам военной безопасности, из которой, в отличие от предыдущих ее редакций, напрочь исчезло упоминание о «враждебности» КНДР. И это, заметим, на фоне недавних претензий к Северу по линии МАГАТЭ, из которых следовало, что Ким Чен Ын, несмотря на обещание отказаться от ядерной программы, продолжает ее развивать.

В Сеуле, в отличие от Вашингтона и его ооновских марионеток, проблемы в этом не видят, хорошо отдавая себе отчет в следующих вещах. Во-первых, что «с волками жить — по-волчьи выть», и другие аргументы, кроме создания проблем и угроз национальной и военной безопасности США, на Вашингтон не действуют.

Во-вторых, что денуклеаризация Корейского полуострова — хороший лозунг, но когда уже запущенный президентами Севера и Юга процесс его объединения перейдет в практическую плоскость, сохранение определенной части ядерного арсенала по определению в разы укрепляет вес объединенной страны на мировой арене, превращая ее в новую сверхдержаву мирового уровня.

Мы не о том, хорошо это или плохо — это другая тема. Мы — о медицинском факте такой трансформации глобальных статусов, как она, скорее всего, воспринимается и Пхеньяном, и Сеулом. И получается, что в сложившейся ситуации единственной точкой настоящей опоры для США остается японский «непотопляемый авианосец». Которому, помимо безоговорочной, вассально-рабской ориентации на Вашингтон, жить спокойно не дают еще и собственные «курильские тараканы», амбиции по которым начинают создавать США в АТР дополнительные геополитические проблемы.

Владимир Павленко

‏Source regnum.ru