Трамп и Тихановская: различия ситуаций

Вчера сторонники Дональда Трампа попытались взять штурмом Капитолий. Формально Трамп еще президент, но выборы он уже проиграл. Вчера, пока парламент утверждал Байдена как нового главу страны, тамписты проводили акцию протеста. Им удалось проникнуть в Капитолий, побыть там какое-то время, после чего были они оттеснены силами ФБР и полиции. 4 демонстранта были убиты.

Белорусские госСМИ уже поглумились с ситуации: дескать, сторонники Трампа в данном случае как сторонники Тихановской, пытаются совершить переворот из-за проигранных выборов, а новая власть расстреливает демонстрантов, — и всех все устраивает. «То есть, все как в Беларуси» —пытаются нам сказать холуи пропаганды Лукашенко. Только все далеко не так.

Первое и самое важное отличие: там выборы проиграл действующий президент, что говорит о том, что в США ЦИК — это не карманная игрушка диктатора для имитирования электоральной поддержки. В Соединенных Штатах очень много финансовых элит, корпораций, лоббистских групп, которые оказывают влияние на все ветви власти. Именно поэтому американский Лукашенко на минималках не смог нарисовать себе ту победу, на которую рассчитывал.

По этой же причине Трамп не смог посадить  своего оппонента в СИЗО по сфабрикованному делу еще на старте избирательной кампании. Но что у Трампа было, так же, как это было у Лукашенко— поддержка силовиков. На самом деле, это достаточно распространенная ситуация, когда сотрудникам силовых ведомств симпатичен политик консервативных взглядов и расист с диктаторскими замашками. Именно поэтому протестующим вчера дали возможность подойти к Капитолию и занять его. Именно поэтому было так мало полиции. Потому что руководство Вашингтонской полиции симпатизирует Трампу. Поэтому протестующие заняли Капитолий достаточно малыми силами и именно поэтому огонь открыла охрана Сената — т.к. она не имеет отношения к администрации президента. С этим, кстати, может быть связан тот факт, что Капитолий под охрану взял спецназ ФБР, а не местной полиции — она лояльна проигравшему президенту.

Другое отличие — количество протестующих. Их было гораздо меньше, чем в Минске в августе, а,если учесть, что население США в 33 раза больше населения Беларуси, то в процентном соотношении их ещё меньше.

Таким образом, текущее положении скорее можно было бы представить в Беларуси так: Лукашенко из-за потери контроля над ЦИК и части силового аппарата проиграл выборы. А его не очень многочисленные сторонники «ябатьки» при содействии лояльных силовиков попытались взять штурмом парламент. То есть, по факту, сейчас происходит попытка проигравшей элиты оспорить победу соперника. Никакое восстание против диктатуры широких слоев населения в США не имеет место быть.

Это не значит, что надо одобрять применение огнестрельного оружия против демонстрантов в США. То, что в США убивают невооруженных демонстрантов, как и в Беларуси, не оправдывает Беларусь. Это очерняет США. Для нас это очередной показатель того, что государству не важно за кого вы, каких вы взглядов, вооружены вы или нет, демократия в стране или диктатура. Если вы будете действовать против власти — вас могут убить.

Получается, что нет смысла бороться за более демократичную власть? Не совсем так. Из этого можно сделать вывод, который давно продвигают анархисты: демократия наступает тогда, когда общество за нее борется, когда сопротивляется каждому наступлению на свои права, когда оно объединено, солидарно и защищает себя. Тогда у людей есть шанс, что с их мнением будут считаться.

Но это все, конечно, не касается сторонников Трампа и Лукашенко. Они как раз выступают за то, чтобы стрелять в демонстрантов, разгонять их газом, дубинками и водометами. Не зря Трамп вообще никак не высказался по поводу протестов в Беларуси —  он не осуждает такое отношение к демонстрантам. Теперь Трамп вместе со своими сторонниками стали жертвами собственных идеологических устремлений — подавлять протесты любой ценой. Это не ставит знак равенства между политическими режимами в США и Беларуси, но лишний раз напоминает о том, что сущность государства остается одинаковой, неважно, демократическое оно или диктаторское.