Трахает тетю в новогодней шапочке
Трахает тетю в новогодней шапочке
Выебал Тещу. Поимел Тещу
Крепкие отношения в семье это залог счастливой и беззаботной жизни, но не просто так придуманы миллионы анекдотов про тещу. Иногда эти стервы изо всех сил лезут в отношения и мешают спокойно жить. Но герои этого порно нашли подход к своим врагам. Каждый муж регулярно трахает свою тещу и заставляет ее кончить, чтобы она потом спокойно ушла по своим делам. Если зрелую сучку нее подкупает вежливость, ее обязательно сможет подкупить хороший секс. И здесь можно увидеть как лучше всего выебать русскую мамашу жены или просто старую суку, возомнившую о себе слишком много. Так что любой зять может найти подход к наглой бабе, главное запастить терпением и эрекцией. А пикантная тематика секса с тещами тут раскрыта во всем разнообразии. Можно застать спящую тещу и начать трахать, чтобы когда она проснулась уже не подумала остановиться и сама двигала бедрами настырную стоячему члену. Или просто без всяких разговоров нагнуть настырную дамочку раком и жестко отыметь в пизду. Благодаря интересному контенту для взрослых узнавайте много нового или просто получайте удовольствие от онлайн просмотра. Посредственные или безумно сексуальные тещи порадуют зрителей грязным сексом с мужьями дочерей.
Бесплатное порно онлайн в хорошем качестве
Главная
Фото
Азиатку
Анал
Армянку
Бабу
Бабушку
Беременную
Блондинку
Большим членом
Большую попу
Брат
Брюнетку
Бывшую
В автобусе
В душе
В зад
В лесу
В одежде
В первый раз
В туалете
В чулках
В ванне
Вдвоем (МЖМ)
Внучку
Во все щели
Волосатую
Воровку
Вписка
Голую
Горничную
Грудастую
Двух (ЖМЖ)
Девку
Девушку
Дед
Дома
Домработницу
Дочь
Друг
Дядя
Жену друга
Жену соседа
Жену
Женщину
Жестко
Жирную
Жопу
Жопастую
За долги
Замужнюю
Застрявшую
Зрелую
Зрелую мамку
Зять
Китаянку
Красивую
Крупную
Любительское
Любовницу
Маму девушки
Маму
Массажист
Мачеху
Мать
Машина
Медсестра
Милфа
Модель
Молодую
Молодой парень
Мужик
Мулатку
На камеру
На кухне
На пляже
На природе
На столе
На улице
Начальник
Начальница
Невесту
Негр
Негритянку
Нежно
Незнакомку
Нескольких
Огромным
От первого лица
Охранник
Пальцами
Парень
Пару
Пасынок
Пациентку
Пикапер
Племянник
Подругу
Полицейскую
Попу
Продавщицу
Против воли
Пышку
Пышную
Пьяную
Раздетую
Раком
Ретро
Русскую
Рыжую
С разговорами
Сантехник
Сводную сестру
Связанную
Секретаршу
Сексуальную
Сестру
Сзади
Силой
Сисястую
Соседку
Соску
Спящую
Стоя
Страпоном
Стройную
Студентку
Сына
Телку
Тетку
Тещу
Толпой
Транса
Трех
Уборщицу
Училку
Фитоняшку
Хозяйку
Худую
Целку
Шлюху
Языком
Японку
Новые фото из категории Большие сиськи фото
дате
популярности
рейтингу
Молодой доктор имеет мамашу в кресле гинеколога
Транс трахает подругу в презервативе
Посадил на член сексуальную стриптизершу
Грудастая жена трахается с негром при муже
Сперма на даме с шикарными сиськами
Молодая медсестра отсосала член доктору
Качок здорово насадил на хуй сисястую рыжую потаскуху в гостиной
Рыжая зрелая дама приняла сперму на волосатый лобок и живот
Двое долбят шлюху во все дыры и поливают её лицо спермой
Красотка сделала массаж и отсосала член в ванной
Супруга делает минет мужу в кровати
Молодой паренек трахает красивую тетю
Выебал бабу с волосатой пиздой на природе
Три жены устроили большую групповуху
Грудастая азиатка сосет члены двум мужикам
Жесткий секс с красивой латинкой на диване
Трахает грудастю блондинку в розовой пижаме
Лысый бизнесмен трахнул сексуальную клиентку
Peta Jensen раздвинула свои сексуальные ноженьки и дала сунуть член в волосатую дырку
Негры толпой трахнули красивую блондинку
МИЛФ соснула негру в кабинке и получила сперму в лицо
Ловелас трахает татуированную шлюху и подругу
Залил спермой большие дойки после секса
Жестокий анальный секс с молодой блондинкой
Подруга сосет член мужу под столом при жене
Трахает блондинку в жопу спустив шорты
Две зрелые училки наказали минетом студента
1 2 Вперёд
Последняя
Русский толстый журнал как эстетический феномен
Журнальный зал
© Горький Медиа. Сетевое издание «Горький» зарегистрировано в Роскомнадзоре 30 июня 2017 г. Свидетельство о регистрации Эл № ФС77—70221
Опубликовано в журнале Знамя , номер 8, 2012
Окончание. Начало см.: “Знамя” № 7.
Забытый мобильник черепашкой полз под раскрытой газетой к краю стола, оживив двоих на цветной фотографии. Они жали друг другу руки на фоне ковра в цветочках и черных кожаных кресел. Оба улыбались и пританцовывали. Батька вытянул ногу и скакал, наш мелко подпрыгивал. Коля усмехнулся, откинул газету, глянул, кто звонит. “Миш”. Утопил большим пальцем зеленую кнопку, перебивая чье-то басовитое воркование, рубанул: “Дома нет. Вечером звоните!”. Миш — это Миша, что ли? Что за кекс вообще? Суббота, между прочим. Отключил ее телефон вовсе, чтоб не лезло мишье. Но уже забило по мозгам, застучало из той самой давней игры Теплого — красный-желтый-голубой шарики бессильно проваливались под ударами молоточка вниз, скатывались по деревянной горке на пол.
Да ведь каждую секунду она с мобильным, из рук не выпускает — как только забыла сегодня-то, видно, спешила, Теплого в бассейн вела, у них ко времени там определенному, проспали, а так даже в ванну идет, даже в туалете с ним, и эсэмэски все пишет. Звук давно отключен, чтоб не слышно, как приходит ответ. Думает, он не видит. А он видит, только плюет — мало ль кому, кто, куда. Тем более она и комментирует изредка: ой, Тишка проявилась. Или — Вероника… Или там — надо же, вот и Аленка. Подружки. Какие еще подружки! Урод. Коля уже снова оживлял проклятую черепашку, поглядел последние звонки — “Миш” звонил в каждый из последних дней. Вошел в Сообщения. Коля, Мама, Тиша, — от Мишки ни одной. Снова все выключил. Тьфу, забыл заглянуть в “Переданные” — может, там тоже что интересное? И вдруг устал что-то и не стал смотреть.
Без перехода проорал, надсаживая горло: “Когда чужой мои читает письма, заглядывая мне через плечо!”. Посидел, обхватив голову, на диване, неожиданно тихо положил мобильный на место, прикрыл газетой. Начал собираться, скорей, времени в обрез, договорились сегодня с ребятами смотать на Плешку, с этой зимы начали кататься и по льду. Серый (соня) умолил выехать попозже, пол-одиннадцатого хотя б. Терпимо в принципе, около часа будут на месте, а долго сейчас все равно не прокатаешься. Коля поглядел в окно: в раскрасневшемся небе светило солнце, ветер, судя по деревьям, тоже дул нехилый, но как там на озере — вопрос.
Ощущение близкого праздника, с которым он проснулся, расстреляло в висок подлый “Миш”. Коля знал, стоит ему плюхнуться в уютный джип Серого, помчаться по Ярославке под треп и приколы ребят, полпроблемы рассосется само собой. А уж когда разложит на снегу стропы, надует крылья, щелкнет на поясе фиксатором чикенлупа, сдвинет маску, когда подымет кайт на воздух и рванет — тут уж выветрится до конца все, рассыплется в снежную пыль! Зимой кайтинг был, конечно, сильно другой, резче, злей, но и круче. Ветер жег, лицо обветривалось, пальцы затекали — кайф.
Так все и вышло — пока катили по совсем зимнему еще шоссе, всю дорогу хохмили, ржали, потом долго разбирались со снаряжением и — рассекали. Ветер был 6—7 метров в секунду — практически идеальный, небо чистое, слепящее, и здесь почему-то казалось — не зимнее, не морозное, вообще почти уже весеннее солнце. На льду лежал слой свежего снега, вчера напорошило, так что катилось мягко, и почти не отдавало в ноги. Только торопиться было нельзя, стоило разогнаться, доска проскальзывала вперед, сгребала снег, и вырезался Коля аккуратно, аккуратненько держал кайт на 11 часов у края окна. Специально запоминал, чтобы написать потом в ЖЖ инструкцию для желающих — за последние полгода из помощника сисадминов он окончательно переквалифицировался в спеца по кайту.
Накатавшись вдоволь, и Коля, и Серый даже рискнули прыгнуть раза два — удачно, а потом грелись в кафешке, хорошо знакомой по прошлым разам, шашлык тут был — не всегда в Москве такой найдешь. Ребята как обычно обсуждали каталово, хвалили лед, снег, ветер, вспоминали прошлые дела — он тоже вспоминал, перебивал, махал руками, немного потолкался прям за столом с Ашотом, пил, но меньше обычного, вроде и не хотелось особо. И все было как всегда — отлично. Но когда стали подъезжать к городу, в темноте уже полной, странная, сосущая слабость медленно затекла Коле в ноги, затем в живот, пока не заполнила его целиком. Она ведь все уже знает, тот сказал, Миш поганый, трубку-то взяли, и… Но кто этот Миш? Пусть она только расскажет, и он поверит. Пусть скажет, зачем какой-то мудак звонит ей каждый день, включая субботу утром? Пусть объяснит.
Но с тоскующим липким предчувствием Коля знал: ничего она ему не расскажет, ни капли не объяснит. И хер с ней, будет молчать — он ей вмажет. Давно пора. Сколько раз уже чесались руки! Повода нормального не хватало. Но вместо злости, вместо ненависти, которую он пытался вскипятить в себе, Коля ощущал только ту же испуганную слабость, мальчика обиженного, которому, если честно, хотелось, чтобы она лучше просто обняла его, прижала к сердцу, чмокнула в ухо, Мотька делала так иногда, он морщился, кривился, но сейчас был бы не против. А может, просто устал от катанья, выпивки, от всего этого длинного дня… В какой-то момент, еще в машине, чуть не попросился даже к Ашоту, переночевать, но сдержался вовремя: на фиг он был Ашоту, теперь вроде и девчонка с ним жила, студентка из Бауманки, Ашот уже в подробностях все рассказал…
Коля открыл дверь своим ключом, в доме было тихо — Теплый, значит, спал. Скинул в коридоре рюкзак, начал раздеваться. Она вышла к нему из комнаты и, судя по взгляду опущенному, в курсах была уже, стояла сутуло в халатике, с мокрыми волосами — мылась.
Не ответил ничего, раздевался молча, пошел помыл руки, завернул на кухню, попил прям из кувшинного носика — она ненавидела это. Но сейчас молчала, тенью ходила за ним, ждала, спрашивала. Есть будешь, чай попьешь, винегрет приготовила, хочешь, говорила про Теплого что-то — хорошо в бассейн сходили, потом гуляли еще, как ни в чем не бывало, блядь. Но он четко чувствовал ее внутреннюю дрожь. Мотнул головой в сторону — сюда пойдем, в комнату, надо поговорить.
— Я знаю, ты, наверное, хочешь… — грустно начала она первой, будто и правда грустно ей, опускаясь на покрытый пледом диван, точно совсем без сил.
— Да, хочу. Что за мудозвон тебе утром звонил?
— Утром? — вроде и удивилась. — Я вообще-то не это имела в виду.
Не заметила даже, что мобильный он ей отключил? Так, что ли? Или врет? Врет!
— Это, наверное, Ланин, — рассеянно говорила Тетя, уперев глаза в Колины шлёпки. — Начальник мой, трудоголик, понимаешь? Ему вообще неважно, суббота, воскресенье, он мне часто звонит, хотя обычно на работе, по внутреннему, и я ему, я колонки его обычно читаю, советуется даже, по содержанию, говорит, что я прирожденный редактор…
Тут она приподняла голову, скользнула по нему взглядом.
Врет! — кричало в Коле. Слишком много слов, слишком подробно объясняет — подготовилась. И каждый ж день звонки на мобильный!
— Но думаю, — она слегка улыбнулась, — он просто неровно ко мне дышит.
Говорила спокойно, снисходительно будто чуть.
— Я? Ну… Он — начальник. Слушаю, иногда даже утешаю, чтобы не волновался. Он о текстах своих знаешь как волнуется! Старенький уже. Лет ему знаешь сколько?
— Сколько? — подхватил Коля, теперь уже веря, всеми силами желая ей верить. Сейчас скажет — семьдесят два! У них там полредакции старперов! Тогда вопросов больше нет. Проехали! Че он только так напугался?
— Да пятьдесят стукнуло в прошлом году. Он дедушка для меня, понимаешь?
Мало! Самый возраст для мужика, Коля вспомнил их шефа, тех же примерно лет — спортивный, подтянутый шеф, не стесняясь, заигрывал с секретаршами и на корпоратив приводил таких…
— Наверное, — нет, она совсем не боялась, качнула головой, зевнула. — Прости, страшно хочу спать. Давай покормлю тебя? Винегрет… Хочешь?
— Нет, погоди. Зачем он сегодня звонил? А? Сегодня зачем?
— Не знаю. Я не знаю, Коля! Что ты мучаешь меня? Откуда я знаю, зачем он звонил? Наверное, по работе.
Начала вставать, пошла к двери. В халатике цветочковом, жалкая, сгорбленная тварь. Подошел сзади, обернулась — глянула ширящимся взглядом. Толканул слегка об стену, приподнял за грудки, затрещал халатик, пуговица полетела и стукнулась об шкаф: молчи сейчас, только молчи! Замолчала, задохнулась, запищала так тупо, но орать не посмела — как же! разбудит Теплого! Это важней всего.
Приподнял повыше, лицо стало свеклой, но он уже бросил ее. Падаль.
— Тебя больше нет. Ты мусор. Сгинь.
Сказал спокойно, сказал, что чувствовал, и знал: вот тут и остановиться. Хватит с нее. Но бешенство уже поднималось снизу — удушливо, жарко, неотвратимо. Потому что стояла растрепанная, расстегнутая, но смотрела на него спокойно, без страха, не испуганно ни фига и даже как будто равнодушно. Все равно, все равно ей было, с высокой горки чихать на него, вот и все.
Метнулась в ванную, щелкнула замком — заперлась! Он открывал ногтем этот замок.
Со всей силы ударил ребром ладони об дверь большой комнаты, и еще, еще, дверь затрещала. Рука полыхала болью, плевать, лучше уж в неживое, отец так учил, на машине, если выбор есть, в столб или человека, — однозначно в столб! Выдохнул, открыл ванную, скомандовал не глядя: а теперь в комнату, быстро, я сказал. Скользнула мимо.
Медленно снял с себя пропотевшую одежду, подштанники, футболку — кинул в ящик с грязным, забрался в душ. Стоял долго, под горячими струями, отмокал, отходил и понимал, что не хочет, нет, не хочет знать правды. Потому что если что… нет, лучше в петлю. Пусть так, пусть непонятки… Вспомнил анекдот про мужа, как ходит вокруг кровати с женой и любовником, заржал. Она пришла к нему сама, дверь, придурок, забыл закрыть, пришла, стала гладить спину. Уйди. Прости меня, Коля. Прости. Я люблю тебя, Коля. Понимаешь? Хочешь я скажу ему, чтоб не звонил даже по работе. Чтобы не смел, хочешь?
Что, что же это значит — “я люблю тебя”, ялюбльютибья? — отчаянно думал Коля, ощущая, что вот-вот поддастся на эти сопли, вздохи, мягкую руку ее на спине — люблю тебя — как же все это понять? Бью? Лью?
Но удержался и вслух не произнес ни звука. Она приняла его молчание за начало мира, замурлыкала, заворковала.
— Это же Ланин, Михаил Львович, с работы, ну, Кольк…
— Он больше не позвонит. Я тебе обещаю. Слышишь?
Сбросил с мокрого плеча робкую, так приятно и горько трепетавшую руку.
После той истории с запеленгованным звонком она и правда снова включила звук и эсэмэсок практически не получала. Однажды Коля все-таки не выдержал, глянул быстренько, пока читала что-то Теплому в другой комнате. Зашел в “звонки” — никакого Миша, нажал на “сообщения”, полученные, отправленные — полно всего, но ни от него, ни ему! Неужели и правда поговорила? Неужто отвял? Подумал мгновение — заглянул в отчеты о сообщениях, звонках — ничего. Настроение прояснилось. Резко.
Бедный, бедный Коля, ничего ты не понимаешь, не видишь дальше собственного носа, глупенький Буратино в лыжной полосатой шапочке, натянутой на круглые синие глаза. Мальвина-то вот-вот тю-тю, в ноздрях ее уже нервно бьется дыханье побега — дай ей повод, только ты ее и видел…
Странное дело, Колина вспышка почти не задела Мотю, точно все ее чувства давным-давно онемели в прежних кухонных боях, застыли, и в тот поздний вечер она, как давно уже в такие моменты, точно со стороны смотрела на Колю, да и на себя, на то, как побрела на автопилоте к нему в ванную — рабски, забитой восточной женщиной, как гладила по мокрой спине — все скользило мимо, хотя кое-что она из той истории извлекла.
Будьте бдительны, живите, вросши в окоп! В тот же вечер в мобике она переименовала предательского “Миша” в безобидную Тишку, Тишкин номер забила под Тишкиной девичьей фамилией, писать эсэмэски старалась пореже, и все равно, отправив письмецо, получив ответ, сейчас же стирала, только кое-что, самое лучшее, пересылала себе же на рабочую почту, а потом складывала в файл под названием “Прилагательные с двумя Н”. Взаимные звонки немедленно убирала из отчетов тоже — пусть и зашифрованные — на всякий случай. И несколько раз нарочно оставляла мобильный на видном месте, когда Коля был дома — пусть убедится, если захочет.
Мир был тесен, кухня коммуналки, всюду глаза и уши — и в кабинет Ланина она больше не заходила, и ланинские колонки теперь старалась на проверку не брать. Даже из проекта “Семейный альбом” постепенно вышла, это, правда, получилось само собой — подготовила только два фрагмента из “Фотографии” Голубева, которые и опубликовали в январе. Написала Сергею Петровичу благодарственное письмо и отправила оба номера.
После первой публикации воспоминания от читателей, до этого сочившиеся тонкой струйкой, буквально хлынули. Почти все они, все эти доморощенные мемуаристы, терзали один и тот же сценарий: сначала рассказывали про детство, описывали похожую на человеческую жизнь, но потом начинались сплошь унижения, болезни, гибели, аресты, редкие мгновенья счастья, задавленные черными глыбами отчаяния, тоски, разлук и смерти, смерти — причем повторялось все это независимо от того, какого года рождения был автор письма — 1917-го, 1937-го, 1946-го… Лена выполняла львиную часть работы — читала, раскладывала, сокращала, Тетя перестала справляться почти сразу, не физически — душевно: душа не вмещала в себя столько горя.
Но последнее письмо Голубева ее обрадовало, и она с нетерпением ждала новой порции, которая вскоре и пришла.
Голубевы приехали в Москву всем семейством, даже Митю удалось уломать, даже академик Федя вырвался на два денька, только батюшка должен был явиться позже — всех их вызвал Павел Сергеевич Сильвестров, Иришин дядя, родной брат ее матери, давно уже знатный московский “чайник”. Сильвестров приглашал ярославских родственников сразу на два юбилея — собственный, пятидесятилетний, и двадцатилетие своего чайного дела.
Тетя читала все это прямо на работе, и под стрекотанье проектора, ручку которого неустанно крутил ее невидимый адресат, снова растила, раскрашивала и озвучивала черно-белые немые нежные тени, отдыхая, отвлекаясь от отношений с Колей, Ланиным, собой.
…Простор и устройство сильвестровского дома очаровали всех: двадцать комнат, мраморная лестница, на втором этаже — стеклянная оранжерея с экзотическими цветами — матушка глядела и наглядеться не могла. В гостиной стоял высокий аквариум с рыбами и гадами морскими
Две молодые любовницы ублажают парня порно фото
Дико возбужденная блондинка набросилась на любовника в постели
Негр на кухне прогнул мамку в позу раком и стал жадно трахать ее своим членом