Трахает её попой кверху чтобы оплодотворение точно произошло

⚡ ПОДРОБНЕЕ ЖМИТЕ ЗДЕСЬ 👈🏻👈🏻👈🏻

Трахает её попой кверху чтобы оплодотворение точно произошло
Не стоит беспокоиться и переживать, если ребенок до 36 недель находится «попкой вперед»: это совершенно нормальное явление и у крохи еще есть время для того, чтобы перевернуться. Кстати, случается, что малыш поворачивается вниз головой и непосредственно перед родами, и даже в самих родах
Попробуйте уговорить кроху повернуться в нужное положение. Расскажите все подробно: почему ему стоит повернуться, что это даст и маме, и ребенку в родах. Разговаривать можно вслух, а можно и про себя, главное – говорите с малышом об этом постоянно
В воде тело мамы расслабляется, а значит, и расслабляются мышцы матки, ее объем несколько увеличивается и в результате у ребенка появляется чуть больше пространства «для маневров».
Между ребенком и мамой всегда есть связь. И мама – это первый человек которому малыш верит и которого слушается. Поэтому попробуйте уговорить кроху повернуться в нужное положение.
Визуализация – способ, при котором человек представляет себе нужную ему картинку. Вот и будущей маме надо всего лишь вообразить малыша в правильном положении. Не знаете, как это выглядит или просто не можете себе представить ребенка в животе, – находите красивое фото из журнала, книги, Интернета. Какая-то анатомическая точность здесь не важна, хватит просто приятной и понятной картинки: малыш лежит внутри маминого живота вниз головой. Смотрите на иллюстрацию почаще и представляете, что внутри вас малыш тоже находится в правильном положении.
Еще один способ – приманите малыша. Дети, особенно маленькие, очень любопытны, поэтому заставьте повернуться кроху, показав ему что-то интересное. Но ведь малыш пока еще находится в животе, разве он может что-то увидеть? Точно мы не знаем, как ребенок реагирует на мир вне живота мамы, но считается, что он, например, может слышать звуки. Расположите наушники с приятной музыкой внизу живота, это тоже может побудить ребенка повернуться по направлению к звуку. Музыка должна быть спокойной, мелодичной и не громкой, чтобы малыш не испугался.
А еще можно включить фонарик и прислонить его к животу мамы в том месте, где находится голова ребенка, и затем, разговаривая, медленно проводить фонариком в сторону и вниз, увлекая кроху за собой.
Плавание тоже помогает малышу занять головное предлежание. В воде тело мамы расслабляется, а значит, расслабляются и мышцы матки, ее объем несколько увеличивается и в результате у ребенка появляется чуть больше пространства «для маневров». Но плавание должно быть приятным для мамы, если женщина боится воды или она недостаточно теплая, то никакого расслабления не будет. Поэтому плавать надо хотеть, плюс вода должна быть комфортной температуры.
Есть очень простые упражнения , которые помогут малышу разместиться правильно. Но сначала посоветуйтесь с врачом, можно ли вам делать такую гимнастику. Гимнастику для поворота малыша в головное предлежание не проводят, если есть гестоз, угроза прерывания беременности, рубец на матке после предыдущего кесарева сечения, предлежание плаценты.
Повороты. Лежа на кушетке, поворачивайтесь с боку на бок 3–4 раза через 10 минут. Выполняйте 3 раза в день. Поворот обычно происходит в течение первой недели.
Сила притяжения. Лягте на спину, подложив под поясницу большую подушку, а под голову – маленькую. Согните колени, поставив ступни на пол. Полежите так в течение 10 минут.
Коленно-локтевое положение. Встаньте на колени и локти, в это время таз располагается выше головы. Оставайтесь в таком положении 15 минут несколько раз в день.
Если упражнения и психологические методики не дают результата, то существует еще один способ – профилактический наружный поворот, который делает опытный акушер-гинеколог в родильном доме. Сначала маме вводят средства, расслабляющие матку, затем врач определенными движениями рук старается повернуть ребенка, воздействуя на его голову и таз через живот будущей мамы. Все это проходит под контролем УЗИ, и обычно женщина не испытывает при этой манипуляции никаких неприятных ощущений.
Правда, наружный поворот сейчас выполняют редко: во-первых, его умеют делать не все акушеры-гинекологи, да и не все врачи считают, что он нужен; во-вторых, не каждая женщина психологически на него настроена, ну и, кроме того, не всегда к нему есть показания.
Возможно, психологические методы и кажутся чем-то сомнительным, но тем не менее они часто помогают. А если еще добавить гимнастику и плавание, то вероятность того, что малыш повернется в правильное положение, только увеличивается. Так что если не хочется делать кесарево сечение при тазовом предлежании или рожать «попкой вперед», то стоит попробовать все подходящие и разрешенные вам способы.
Скоро уже рожать и, конечно, будущие мамочки начинают думать о том, чтобы ребенок родился без проблем, легко и быстро. Все 40 недель жизни ребенка в животе у мамы он не сидит и не лежит на одном месте, ребенок все время находится в движении. Часто получается так, что скоро уже рожать, будущая мама приходит к врачу и узнает, что ее ребенок находится в тазовом предлежании. Что это означает?
Тазовое предлежание — это когда ребенок сидит на попе, задрав ножки вверх, или сидит как будто на корточках. Случается такое часто, трагедии здесь никакой нет, пугаться этого диагноза не нужно.
Абсолютно естественно, что ребенку надоедает лежать в мамином животике в одном положении постоянно, и он меняет свои позы. Будущая мама это чувствует и даже может это видеть на снимках УЗИ. Сначала ребенок лежит головой вниз, затем переворачивается, и уже можно видеть его в «сидячем» состоянии или лежащим на боку. Так продолжается до 33 недели беременности. Ребенок еще маленький, его размеры позволяют ему двигаться в плодном пузыре совершенно свободно, место для маневров у него есть. Беспокойство у врачей вызывают дети, которые не хотят переворачиваться в правильное головное предлежание после 33 недели. Тогда приходится решать вопрос о кесаревом сечении при тазовом предлежании плода.
Вся беременность при тазовом предлежании, начиная с 33 недели, направлена на уговоры ребенка перевернуться в головное предлежание. Если к 37 неделе своенравного малыша в головное предлежание перевести не удалось, женщину готовят к операции — плановому кесареву при тазовом предлежании плода.
Надо сказать, что операция при тазовом предлежании — не единственный выход. Все очень сильно зависит от общего течения беременности, самочувствия женщины и ребенка. В любом случае за две недели до планируемого рождения ребенка, если ребенок в тазовом предлежании, доктор положит вас в стационар для того, чтобы спокойно обследовать вас и ребенка, собрать консилиум, на котором будет решено, как вы будете рожать.
На консилиуме врачей решение о способах родов принимают, исходя из таких факторов, как:
Возраст роженицы (если возраст первородящей больше 35 лет, делают кесарево).
Здоровье женщины. Принимают во внимание: историю предыдущих беременностей и родов, наличие отеков, проблемы с сердцем и давлением.
Пол ребенка. Мальчики в тазовом предлежании рождаются только при помощи кесарева сечения. Это делается для того, чтобы избежать травмы мошонки.
Вес ребенка. Идеальный вес ребенка от 2500 до 3500 грамм.
Эластичность, мягкость шейки матки.
Какое именно тазовое предлежание у ребенка. Существуют чистое и смешанное ягодичное предлежание и ножное предлежание. Ножное предлежание плода — самое опасное, то есть всегда делают кесарево, чтобы избежать выпадения ручки или ножки ребенка при родах.
Бояться кесарева сечения при тазовом предлежании плода не надо — операция проходит довольно быстро — от 40 до 60 минут — и, как правило, мамочка находится в сознании. Общий наркоз при этом виде полостной операции применяют довольно редко, чаще используют эпидуральную анестезию, т.е. обездвиживают только нижнюю часть тела, но никакие вредные вещества в кровь пациентки не попадают, так как анестезиолог вводит анестезию непосредственно в поясничный участок позвоночника внутрь спинномозгового канала.
Иногда совет врачей разрешает женщине рожать естественным путем, но из-за проблем с родовой деятельностью непосредственно уже в процессе родов, доктор может поменять решение в пользу оперативного вмешательства, чтобы спасти маму и ребенка.
Не пугайтесь тазового предлежания. Опытный врач, верно принятое решение, грамотное и спокойное поведение женщины — это главные слагаемые успешных родов при любом предлежании.
18+ . Внимание: текст содержит описания сцен насилия
Для просмотра этого контента вам надо включить JavaScript или использовать другой браузер
“Мне положили в штаны гранату». Что делают с задержанными в Беларуси
В Беларуси после акций протеста, которые начались после президентских выборов, задержаниям, арестам и издевательствам подверглись тысячи людей. Многих избивали, унижали и морили голодом. Би-би-си поговорила с несколькими людьми, которые подверглись жестокому обращению в белорусских автозаках, тюрьмах и отделах милиции.
С 9 на 10 августа мы с друзьями возвращались из центра Минска и попали под раздачу ОМОНа. В акции протеста мы не участвовали, но меня все равно повалили на землю — на руке еще остались царапины — и нас упаковали в автобус.
Нас привезли на улицу Окрестина (в центр изоляции правонарушителей ГУВД Мингорисполкома — Би-би-си). На входе стоял мужчина, он приговаривал: «Суки, быстрее пошли!». Я спрашиваю: «За что вы так с нами разговариваете?» Он взял меня за шею и пнул в стену, сказав: «Суки, осматривайте пол, будете знать, где ходить, где гулять».
Нас, 13 девочек, посадили в камеру на четверых. Мы спрашивали сотрудника, можно ли нам сделать звонок, можно ли позвать адвоката, на что он нам отвечал: «Вы что, насмотрелись американских фильмов? Это вам не Америка, вам ничего не положено».
Разгонами мирных акций занимались спецподразделения, натренированные на борьбу с террористами
Прошла ночь, примерно в 12 часов дня нас начали пересчитывать, спрашивали имя и фамилию. Мы понимаем, что не ели уже больше суток — у всех скрутило животы, все были голодные, мы начали просить еду. Мы были готовы заплатить. На что нам ответили: «Нет, суки, будете знать, за кого голосовать». Мы были в жутком шоке, что нам так отвечают. Это было ужасно.
Потом настал вечер, и мы начали замечать — а у нас была щель между кормушкой и дверью — что людей выводят и заставляют подписывать что-то, хотя они кричали и возмущались. Подошла наша очередь подписывать эти протоколы. Мы с девочками договаривались отказываться от того, что нам приписывают.
Я попыталась ознакомиться с протоколом, начала его читать, Говорю: «Дайте мне, пожалуйста, ознакомиться, под чем я подписываюсь». Мне в ответ: «Я тебе, сейчас, сука, расскажу, давай быстро подписывай, а то я тебя ****** [изнасилую] и еще на 20 суток засажу». У меня был шок, у меня текли слезы, их следы остались на том протоколе. Я подписала: «согласна», поставила свою подпись, даже не знала, за что я подписываюсь.
Нам обещали, что отпустят сегодня же. Мы думали, что забудем про всё, как про страшный сон, но не тут-то было. Нас завели обратно в камеры, потом переместили в другую, где уже было 20 девушек — всего нас стало 33. Это было полное издевательство.
Когда не было еды — это самый страшный момент. Я сама по себе сильный человек. Но меня в тот момент сломали. Я просто сидела, у меня настолько скручивался живот, что я не знала, что мне делать. Ты сидишь и понимаешь, как твой организм пытается справиться с этим, но не получается. И ты сидишь просто как маленький ребенок. Ты озлоблен, но у тебя нет сил, и тебе никто не поможет.
Родственники задержанных во время акций протеста у одного из изоляторов в Минске
Я не знала, что мне делать, просто сидела, свернувшись в кулек, у меня пошел холодный пот, и мне позвали врача. Я еле встала и через эту кормушку говорю: «Понимаете, я не могу стоять, мне плохо, у меня кружится голова». Она говорит: «Будешь знать, где ходить в следующий раз». Мне в итоге дали таблетку валидола — на голодный желудок. Я ее пить, конечно, не стала, чтобы не сделать себе еще хуже.
Прошла еще одна ночь. Мы решили, что если нам не принесут еду, то мы уже начнем кричать и звать на помощь. К 11 августа к нам приехали еще автозаки. Мы через окно видели, как над парнями издеваются. Они стояли почти полуголые на коленях попой кверху, руки у них были за головами. Если кто-то шевелился, то они били их палками.
У одной из наших девочек начались месячные. Она попросила: «Дайте, пожалуйста, туалетную бумагу». Ей сказали: «Майкой своей подтирайся». В итоге она просто снимала нижнее белье, стирала его и ходила, пока оно снова не пачкалось. Потом, когда была пересменка, пришла женщина, которая в итоге принесла нам бумагу. Мы ее просто боготворили.
Окна выходили на улицу. Мы видели людей, которые кричали: «Отпустите наших детей!». В соседней камере был мужчина, который сильно кричал, у него были проблемы с ногой. Ему три дня не могли вызвать «скорую», он не выдержал и начал кричать в окно, чтобы люди его услышали. Так сотрудник милиции открыл дверь — это было хорошо слышно, — начал его бить и говорить: «Сука, разминай свою жопу, сейчас я тебе кровь обратно в очко запихну».
Если бы была возможность как-то наказать тех людей, я бы с удовольствием это сделала. Все это разделило жизнь на до и после. Я раньше хотела поступать в МВД, быть сотрудником милиции, защищать народ, права человека, но после того как я побыла там, я больше не хочу этого. Теперь я просто хочу уехать из этой страны, забрать всех родных и близких, чтобы здесь не оставаться.
Меня задержали на третий день акций, 11 августа, около торгового центра. Работал не просто ОМОН, это был спецотряд «Алмаз» — элита, которая борется с террористами.
Когда мы увидели, как к нам идет колонна спецтехники, мы поняли, что можно только прятаться. Я сидел в укромном месте, какое-то время найти меня не могли. Так вышло, что я видел, как на площадке перед ТЦ на коленях стоят люди, которых избивают. Один из них упал, к нему наклонился омоновец, он поднял глаза, и мы встретились взглядом. В тот момент я подумал, что мне ***** [конец].
Меня тоже вывели на площадку. Тех, кто что-то говорил, били. Меня положили, немножко побили. У меня был с собой рюкзак с респираторами, масками. Один из офицеров посмотрел на него и сказал: «О, это какой-то организатор». Начали искать владельца.
Я решил не признаваться — понимал, что будет применяться дополнительное насилие. После нескольких минут избиения меня опять спросили, мой ли рюкзак. Я сказал, что не мой. Меня вывели за угол торгового центра три человека из спецназа. Руки у меня были связаны. Достали боевую гранату — я знаю, чем они внешне отличаются от светошумовых — и сказали, что сейчас достанут чеку, положат мне в трусы, я подорвусь, а они потом скажут, что я подорвался на самодельном взрывном устройстве. Что никто ничего не докажет и им ничего не будет.
Я продолжал говорить, что рюкзак не мой. Они положили мне в штаны гранату, отбежали. Потом вернулись и сказали, что я ****** [обнаглел], снова начали бить. Били в пах, били по лицу. Рюкзак велели нести в зубах. Пока мы шли в автозак, они продолжали меня бить руками по лицу. Если ронял рюкзак — били. У меня сейчас в итоге сколы на зубах.
Меня завели в автозак, там было человек 20. Нас кидали одного на одного. Сверху стоял омоновец, который ходил по людям. Ноги ставили на шею, начинали душить. У людей отекали руки из-за стяжек — кто жаловался, того били по рукам. В нашей машине был астматик, он начал задыхаться. Омоновец подошел к нему, положил ногу на горло, начал душить и сказал: «Если ты сдохнешь, нам всё равно».
Когда нас вывели на улицу, на земле была разлита краска. Мне обмазали ей лицо, пометили таким образом. Потом меня пересадили в другую машину. Там были четыре сотрудника с дубинками. Тебя кладут на пол, и они бьют тебя по ногам, приговаривая: «Это чтобы не бегал! Добегался!» Там я был один, возможно, туда водили и других. Девушек при мне не били.
Омоновцы на акции протеста 11 августа
Потом меня вернули в общий автозак. Там были две девушки лет 18. Их провинность была в том, что они поднимали голову и обращали внимание на то, что кому-то в салоне стало плохо. После нескольких таких обращений к одной из них подошел омоновец, начал на нее кричать, схватил за волосы. Он каким-то образом отбрил у нее часть волос и сказал: «Вы — шлюхи, мы вас вывезем в СИЗО, закинем в камеру к мужикам, вас там ****** [изнасилуют], а потом в лес увезем».
Был парень, который не хотел разблокировать телефон. Его раздели догола и сказали, что если он не скажет пароль, его изнасилуют палками. Тогда он согласился, его кинули лежать к остальным.
Нас привезли на какой-то переправочный пункт. Мы вышли из автозака. Там был коридор из 40 человек до другого автобуса. Когда идешь по нему, тебя бьют. Падаешь — бьют, пока не встанешь — по ноге, головам. Когда я дошел до автобуса, я упал от удара. На меня опять обратили внимание спецназовцы, потому что у меня была майка солидарности с российскими политзаключенными. Меня дополнительно побили, а потом взяли за руки и за ноги и кинули в автобус, как мешок.
На меня орали, говорили ползти в определенную точку. Я полз медленно, меня снова били. Когда я дополз, я уже просто не мог двигаться. Ко мне подошел другой сотрудник, поставил ногу на спину и начал бить по голове дубинкой — но уже не простой резиновой, а с металлическим стержнем. Я это понял, потому что после первого удара меня выключило. Я перестал что-то чувствовать.
Он бил какое-то время. Потом сверху меня навалились люди. Мне было тяжело дышать. Тех, кто был сверху, продолжали избивать. Был странный выбор, непонятно, где хуже — наверху, где ты с воздухом, но бьют, или внизу, где ты задыхаешься, но тебя не бьют.
Потом нас высадили, был еще один «коридор», где били, нас пересадили в автозак в камеру «стакан». Он был рассчитан на три человека, туда затолкали восемь. Я был прижат к стене и увидел кровь — только тогда я понял, что у меня разбита голова. В какой-то момент я потерял сознание, это повторилось несколько раз.
Когда нас довели до учреждения, из-за травм и духоты я просто не мог стоять. Я вывалился из камеры. Они сказали: «Кажется, этот уже готов». Меня выкинули из автозака и бросили. Ко мне сразу подошли медики, они сказали, что у меня рассечена голова, все побито, точно есть сотрясение. Меня тошнило, изо рта шли слюни. После этого меня уже не трогали. Уже сами омоновцы стояли и рассуждали — умру я или нет.
Для просмотра этого контента вам надо включить JavaScript или использовать другой браузер
«Настя, мама тут». Истории от изолятора в Минске
«Скорых», чтобы всех вывезти, не хватало, я лежал час. В итоге за мной приехали. В «скорой» я просил отвезти меня домой, а не в больницу, потому что оттуда участников акций забирают. Но из-за разбитой головы и подозрения на перелом ноги меня все же увезли в больницу.
Врачи понимают, что людей пытают, они стараются вывезти, кого могут. Суммарно мне наложили 12 швов на три раны, сделали операции, снимки. Через несколько часов меня из больницы забрали друзья. Из-за того, что у меня не было ни паспорта, ни телефона, мою личность так и не установили.
Пока меня били, я большую часть времени ни о чем не думал. Мне было страшно, я не ждал такого насилия. Я думал о том, чтобы сгруппироваться, чтобы сохранить здоровье. Но если честно, еще думал про эмиграцию. Что если ничего не изменится, мне будет страшно жить в стране, где тебя могут в любой момент убить, и никто не будет наказан. Страшно думать, что рядом с нами живут сотрудники этих структур, которые пытают людей и продолжают жить обычной жизнью.
Я дальнобойщик, к политике никак не отношусь, не враг народа. Приехал неделю назад из рейса из Сибири. Посмотрел, что творится в интернете. Увидел, что дети выходят, бабушки. Я подумал — что я, молодой парень и буду дома отсиживаться? И пошел тоже.
Меня задержали [в ночь] с 10 на 11 августа, ближе к полуночи. Был хлопок недалеко от меня. Меня оглушило. Я увидел, что на земле лежит парень. Я хотел помочь подняться — а у него практически была оторвана нога. Ему светошумовая граната попала прямо в чашечку, колена уже не
Молодая и красивая студентка проходит порно кастинг
Студент не может решить пример и даёт сосать член математичке
Алексис Адамс трахается с арендодателем