Тот, кто спит с открытыми глазами
Письмо
From: Alexandr Schwarzman, 17, Mobutu ave., Njamena, Chad.
To: Natalia Schwarzman, 79, Varshavskaya st., Slavgrad, USSR.
Наташа, привет!
Пишу тебе впопыхах – ситуация странная. МГ, по сути, запретил нам контакты с внешним миром. Не знаю, прав ли он, или просто сошёл с ума. Пишу тебе это, пока он не вернулся.
Начну сначала.
Главная новость – мы нашли его! Не могу поверить, что пишу это, но под песками на четвёртой, предпоследней точке, действительно есть древний город. Нет времени его описывать подробно, скажу только, что это – открытие века! Крупный, с руинами каменных зданий, и главное – с огромным подземным храмом в центре! Беру назад все свои слова – МГ как будто в воду глядел. Даже его догадка про подземный храм оказалась верной. Он действительно выкопан там, где река впадала в озеро! Нам повезло – случился обвал, и благодаря нему коридоры не занесло песком. Он удивительный – архитектура, резьба, скульптуры!.. И письменность! Наташа, у них была своя письменность!!! Это в голове не укладывается…
Как мы пробрались через завал? МГ просто его взорвал! Он откачал из машины литра два бензина, смешал с нитратом чего-то там, и получилась готовая взрывчатка! Когда мы спросили, что это за вещество, он сказал, что это удобрение, и он купил его ещё в Славграде, специально для такого случая.
На самом дне, в помещении под главным алтарём, обнаружилось что-то странное. Я не могу это описать – и потому, что тороплюсь, и потому что не знаю, какие слова здесь подобрать. Вещество, природное явление, или влияние живых организмов – я не знаю, что это. В одном мы сошлись единогласно – не похоже, чтобы оно было рукотворным.
Как только мы нашли эту штуку, МГ стал каким-то хмурым. А на следующую ночь я увидел, как Даня ходил вокруг лагеря и по руинам. Двигался он как-то слишком медленно и странно, а наутро, когда я спросил, ничего не помнил. Пару дней всё было как обычно, мы занимались работой, но потом я увидел, как ночью ходит уже Тарас Чёрный. Но по-настоящему я испугался, когда сам внезапно проснулся среди руин городища. И мне кажется, что я мог туда ходить уже не в первый раз. Неужели бывает коллективный лунатизм?
Спустя ночь я опять увидел между руин зданий силуэты. Теперь уже двое – Славик Гулько и сам МГ. Самое жуткое было в том, что они ходили не вместе, а как будто не замечали друг друга. Я рискнул тогда подойти к каждому из них и проверить. Славик ответил как-то сонно, что всё в порядке, МГ молчал и не двигался. Я точно разглядел, что у обоих глаза были открыты, но выглядело всё это очень жутко, и я поспешил вернуться к себе в палатку. Наутро Славик сказал мне, что всю ночь спал, а я, наверное, видел кого-то другого. А вот МГ воспринял меня серьёзно – выслушал, и попросил рассказать всё в подробностях. Когда я сказал, что глаза у них обоих были открытыми, мне показалось, что он пришёл в ужас.
На следующее утро он приказал сворачивать лагерь. Мы все немедленно возвращаемся в Нджамену и садимся на самолёт. Минимальные контакты с окружающими людьми. Никаких рукопожатий, никаких разговоров. И плевать на всё, что мы открыли, и на то, что у нас ещё два месяца визы – тоже плевать.
Это была сонная болезнь – один из сюрпризов Африки. Если в течении одной-двух недель мы не окажемся в Славграде под присмотром квалифицированных врачей, то просто все умрём. Правда, Саид объяснил мне уже в машине, что у сонной болезни другие симптомы. Если я вообще правильно его понял – ты знаешь мой уровень французского. И вообще, зачем нам возвращаться в Славград? Пусть местная медицина не на высоте, но ведь они должны лучше знать, как это лечить! Тем более - зачем подвергуть риску заражения пассажиров самолёта? И ещё – если дело в болезни, то зачем МГ реквизировал все наши материалы – фотографии, записи, образцы? Все свидетельства того, что Сахарская цивилизация действительно существовала?
Мы опять в Нджамене. МГ запер нас всех на этаже в той же чёртовой гостинице, а сам пошёл брать билеты на самолёт. Всех, кроме Саида – единственного, кто не принимал в раскопках непосредственного участия. Славик, Даня, и большинство остальных напугано, но не сомневаются в том, что мы действительно где-то заразились. Только Тарас Чёрный шёпотом объяснил мне, что при сонной болезни, перед стадией собственно нарушения сна больного мучает страшная лихорадка и головная боль. Он не сталкивался с этим лично, но слова Саида подтвердились. Тарас тоже сомневается, что дело в болезни, хотя, в отличие от меня, спокоен, как удав. Говорит мне «Забудь, всё нормально будет».
Не думаю. Потому что утром я видел в окно, как МГ что-то обсуждал с незнакомыми местными, покупал у них какие-то мешки, и сливал бензин в канистру. Боюсь думать, зачем ему бензин. И что было в мешках – неужели удобрение?
Я решил бежать. Когда мы будем грузиться на фургончик до аэропорта, или на выходе из него, но я даю отсюда дёру! Деньги у меня есть, я просто сяду на другой самолёт. МГ знает что-то, чего нам не хочет говорить. Дело не в болезни, дело в чём-то, что находится в руинах. Скорее всего – под алтарным помещением храма.
Это письмо я как-то по-тихому передам Саиду, если вообще увижу его до отлёта, и буду очень сильно надеяться, что он его отправит. Если всё пройдёт благополучно, то оно придёт к нам домой уже после того, как я вернусь. А, если нет – ты будешь хотя бы знать, что со мной случилось.
Я больше всего на свете тебя люблю! Извини, что говорю это в такой банальной форме, но времени нет.
Постараюсь выбраться! Твой Сашка.
Стенограмма передачи «Час Науки» на радио «Луч». 03.04.1990.
ДИКТОР: Итак, с нами снова «Час Науки», и я, Елена Алювина. В студии у нас сегодня доктор исторических наук Максим Георгиевич Стинский. И, кажется, мы остановились на анализе мифологии Африки. Что она может нам рассказать?
СТИНСКИЙ: Мифологические свидетельства открывают перед нами немало интересного. Если проанализировать фольклор современных народов субсахарской Африки, то мы увидим множество сюжетов – о похищении солнца, ночных демоны, о вампирах. Но почти все эти сюжеты локальные – каждый из них распространён на своей территории в кругу родственных племён. Кроме трёх, встречающихся поразительно равномерно по всей территории Африки. Первый сюжет повествует нам о следующем. Началась сильная засуха, и мудрые старцы сказали вождю – это из-за того, что в племени есть лунатик. Дальше вождь долго его вычисляет, казнит, но засуха продолжается. Оказалось, что и жена несчастного тоже ходила по ночам – её тоже казнили. Но засуха не прекращалась. И тогда самый старый из мудрых старцев вспомнил древнюю легенду, и посоветовал вождю казнить ещё по четыре невинных человека на каждого из них. Вождь казнил восьмерых, и только тогда пошёл дождь. Кстати, в ЦАР и Сенегале есть варианты легенды, где вместо лунатика говорится о «том, кто спит с открытыми глазами».
ДИКТОР: Звучит всё это довольно жутко…
СТИНСКИЙ: Согласен. Вторая легенда говорит об очень любопытном мальчике, который знал, что нельзя лазить по пещерам, но всё равно полез. Там, глубоко под землёй, в него вселился злой дух. Мальчик этого не знал, и вернулся в деревню. Местный колдун понял, что мальчик был в пещере, и попытался его убить, но за него вступился отец, и сам убил колдуна. Прошло двадцать два дня (или тридцать три – зависит от варианта легенды), и мальчик ночью, с открытыми глазами, хотя и продолжая спать, поднялся, вышел из деревни, и спустился в ту пещеру. Никто не знает, что там с ним сделал злой дух, но в деревне началась засуха, убившая их всех.
ДИКТОР: Снова засуха?
СТИНСКИЙ: Конечно. Пересыхание некогда плодородной Сахары шокировала людей, и не могло не отразится на мифологии. Точно так же как наводнения в Месопотамии вдохновили шумеров на миф о всемирном потопе.
ДИКТОР: И третья легенда?
СТИНСКИЙ: Третья по ряду признаков представляется самой архаичной, самой древней из всех. В ней говорится о древнем городе, которым правил «божественный предок» - в нём легко угадывается классический бог-царь на манер египетского. Народ этого города поклонялся подземному богу, дававшего им урожай, и они строили для этого бога подземные храмы. И вот однажды бог явился к царю во сне и приказал построить самый грандиозный храм из всех. Сначала это не получилось, и бог, опять же, во сне, указал царю место на берегу, где река впадает в озеро. Но оказалось, что там, глубоко под землёй, спал злой дух. Его разбудили, и когда храм был закончен, он стал подчинять себе души жрецов. Теперь по ночам они не спали, а проводили обряды для этого злого духа – как выражается легенда, «спали наяву». И даже втайне приобщали к своему культу горожан. Царь узнаёт об этом, приказывает убить всех жрецов, но дух к тому времени «заразил» уже больше половины города, и даже когда царю с помощью подземного бога удаётся перебить вообще всё население города, включая себя самого, это не спасает землю от злого духа – так начинается великая засуха.
ДИКТОР: Простите, я уже, если честно, начинаю путаться. Эти легенды нам говорят о какой-то болезни, вызывающей лунатизм?
СТИНСКИЙ: Нет, лунатизм здесь – это просто суеверие. Кстати, я, признаюсь, даже не интересовался у специалистов, бывает ли при лунатизме сон с открытыми глазами – в конце концов, это просто литературный приём. Но когда случилась засуха, в нём нашли ответ – люди не могли смириться с тем, что не понимают причин такого страшного катаклизма. Видимо, если предположить, что это отголоски некогда одного сюжета, смысл восстановить нетрудно. «Не лезь под землю. Если полезешь – в тебя вселится нечто. Когда оно вселится, ты станешь ходить по ночам. Тогда тебя нужно поскорее убить, а вместе с тобой – ещё нескольких невинных людей. А если этого не сделать, через какое-то время ты вернёшься туда. И - всё. Конец света. От мира останется только пустыня». Что здесь более важно – культурная мощь этой цивилизации была такой большой, что до сих пор её отдалённые потомки помнят эти легенды, пусть и в сильно изменённом виде. Тот же обычай убивать больных лунатизмом, к сожалению, до сих пор распространён в самых диких племенах. Легенды, конечно, ни в коем случае нельзя понимать буквально, но всё это, с другой стороны, не лишено исторического смысла. Мы видим здесь память о древней городской цивилизации, с жёстким централизованным управлением, и даже с развитой религией – культом подземного бога, которому строили подземные же храмы. Видим классовое расслоение – жрецы здесь представлены именно как класс. И, более того, возможно, мы видим упоминание первой в истории гражданской войны. Судя по всему, начавшаяся засуха спровоцировала кризис в государстве, в ходе которого царской власти противостояла жреческая элита. И это привело к таким мощным столкновением, что бОльшая часть населения города погибла. Видимо, жители остальных городов и поселений после этого расселились из высыхающей Сахары практически по всей Африке.
ДИКТОР: Так… Всё это, конечно, невероятно интересно, но эфирного времени остаётся мало. Давайте подведём итоги. Мы знаем, что в Сахаре до тридцать девятого века до нашей эры было земледелие, так?
СТИНСКИЙ: Абсолютно точно.
ДИКТОР: И можем предполагать, что была письменность?
СТИНСКИЙ: Здесь свидетельства слабые, но предполагать это мы можем.
ДИКТОР: А лингвистика и мифология говорят нам о развитой городской цивилизации.
СТИНСКИЙ: Если мы правильно интерпретируем эти данные – то, скорее всего, да.
ДИКТОР: Но прямым свидетельством – хотя бы указанием места, где нужно проводить раскопки – могут быть только данные аэрофотосъёмки, а их получить практически невозоможно.
СТИНСКИЙ: Почему же? Возможно, но от нас, учёных, тут ничего не зависит.
ДИКТОР: Да, перспективы слишком туманные.
СТИНСКИЙ: К большому сожалению. Потому что подтверждение существования Сахарской цивилизации и исследование её истории поможет нам пролить свет на причины пересыхания Сахары. Как бы то ни было, но какой-то фактор глобального масштаба стал причиной превращения в пустыню половины континента, и исследование истории очевидцев этой катастрофы поможет понять, что же тогда произошло.
ДИКТОР: Спасибо большое! Напоминаю, что с нами был доктор исторических наук, профессор, старший научный сотрудник Славградского института древней истории, Максим Георгиевич Стинский. Меня зовут Елена Алювина, до связи через неделю!
Газета «Слово». 18.01.1992. Стр.10
ПРОПАЛ ПАССАЖИР, ЧУДОМ ИЗБЕЖАВШИЙ КАТАСТРОФЫ
В Чаде пропал Александр Шварцман, недавно опоздавший на потерпевший крушение рейс из Нджамены.
Сегодня стало известно об исчезновении младшего научного сотрудника Славградского Института древней истории Александра Шварцмана, принимавшем участие в археологической экспедиции в Чаде, погибшей на лайнере Нджамена – Славград. Александру, напомним, повезло опоздать на потерпевший крушение самолёт, и он прилетел домой только на следующем рейсе из Чада.
В пятницу, два дня назад, как заявляет его жена Наталья, он не вернулся с работы в институте. «Я обзвонила всех – рассказывает она – и друзей, и коллег, и больницы. Он как будто просто исчез». В милиции приняли её заявление, и по прошествии трёх дней с момента пропажи, согласно законодательству, возбудили дело об исчезновении.
Разгадка оказалась простой – Александр вернулся в Чад. Вечером в пятницу, после ухода с работы, ни о чём не предупредив жену, он поехал в Международный аэропорт им. Королёва, и сел на самолёт до Нджамены по билету, который купил за восемь дней до этого. Виза у него продолжала действовать. По приземлении, правда, возникли мелкие недоразумения в связи с его советскими документами, которые, однако, быстро решились. Однако, правоохранительные органы Чада, ответив на запрос, сообщили, что ничего о нынешнем местонахождении Александра им не известно. Он не зарегистрировался ни в одной крупной гостинице Нджамены, и на его имя не были куплены билеты на самолёт, или поезд.
Наталья Шварцман добавляет, что есть причины опасаться за психическое состояние её мужа: «Он стал иногда странно себя вести после возвращения. – вспоминает она – Реакция становилась вялая, говорил тихим голосом, и как-то странно смотрел. Когда я спрашивала про экспедицию, или про то, как он чудом спасся от авиакатастрофы, он просто отмалчивался. Несколько раз мне казалось, что он ходил во сне. И вообще, было ощущение, что он ходит и разговаривает, но как будто на самом деле спит».
Автор - Алекс Панк