Тоненькая крошка сняла черный лифчик и трусики

💣 👉🏻👉🏻👉🏻 ВСЯ ИНФОРМАЦИЯ ДОСТУПНА ЗДЕСЬ ЖМИТЕ 👈🏻👈🏻👈🏻

Тоненькая крошка сняла черный лифчик и трусики


Компьютерное 'железо' (аппаратное обеспечение), цифровая обработка сигналов
Искусствоведение
Фантастика
Детективы и Триллеры
Любовные романы
Приключения
Проза
Детское
Наука, Образование
Справочная литература
Документальная литература
Религия и духовность
Поэзия
Драматургия
Юмор
Домоводство
Компьютеры и Интернет
Деловая литература
Старинное
Фольклор
Техника
Прочее




Авторы

О проекте

Обратная связь


Топ-100

Сейчас читают

Мне повезет!





Главная


Фантастика
Любовное фэнтези, любовно-фантастические романы

« Зажги меня »




Рецензий к этой книге пока нет, будьте первым!


Популярные жанры

Фантастика
Детективы и Триллеры
Любовные романы
Приключения
Детское
Деловая литература



Меню

Авторы
О проекте
Топ-100
Сейчас читают
Мне повезет!



Информационная продукция сайта запрещена для детей (18+).
© 2010 - 2022 « Читалка.Ру - читать книги онлайн »



Джульетта – девушка, обладающая особым даром – продолжает отчаянную борьбу против Оздоровления. Судьба «Омеги пойнт» неизвестна. Все, кого Джульетта любила, возможно, мертвы. Война может закончиться, так и не начавшись.
Теперь Джульетта – единственная, кто стоит на пути Оздоровления. И она уверена: в этом сражении может быть лишь один победитель.
Но чтобы противостоять врагам, ей предстоит обратиться за помощью… к Уорнеру, главнокомандующему Сектора 45, человеку, которому едва ли можно доверять. И вскоре Джульетта понимает: все, что она знала о себе, Уорнере и даже Адаме, оказывается ложью…
Бонус! Читайте также «Сломи меня», рассказ, повествующий о событиях в «Омеге пойнт» после исчезновения Джульетты.


Печатается с разрешения автора и литературных агентств Writers House LLC и Synopsis.
© Издание на русском языке AST Publishers, 2014
© Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес (), 2014
Я со стоном перекатываюсь на кровати и потягиваюсь, протирая глаза ладонью. Еще слишком рано.
Находясь все еще в полусне, я хватаю Джеймса за воротник и дергаю вниз, засовывая его голову под одеяло. Он кричит, а я смеюсь, заворачиваю его в простыни, откуда ему уже не выбраться.
– Прекрати-и-и-и! – визжит он, молотя кулачками по простыни. – Адди, немедленно выпусти меня отсюда…
– Послушай, сколько раз я уже просил тебя – не называй меня так!
Джеймс пытается ударить меня через одеяло. Я поднимаю его, подбрасываю в воздух, и он кричит, бешено работая ногами.
– Какой же ты противный! – вопит он, извиваясь в моих крепких объятиях. – Если бы Кенджи был здесь, он тебе бы ни за что не позволил…
При этих словах я застываю на месте, и Джеймс сразу же это понимает. Он успокаивается у меня на руках, и я отпускаю его. Он выпутывается из простыней, и мы молча смотрим друг на друга.
Джеймс часто моргает. Нижняя губа у него дрожит, и он прикусывает ее.
– Ты не знаешь, с ним все в порядке?
Кенджи до сих пор находится в медицинском отсеке. Никто точно не знает, что именно с ним произошло, но разные слухи уже поползли. Люди перешептываются, выдавая одну теорию за другой.
Я смотрю вперед на стену. Джеймс еще что-то говорит, но я слишком отвлекся и не обращаю на него внимания.
Мне очень тяжело поверить в то, что Джульетта смогла вот так причинить боль другому человеку.
– И все говорят, что он сбежал, – слышу я голос Джеймса.
– Что? – Я обеспокоенно поворачиваюсь к нему. – Как это?
– Я не знаю. Говорят, вырвался из своей комнаты.
– О чем это ты говоришь? Как он мог вырваться из комнаты?..
– Я думаю, что ему не захотелось больше тут жить.
– Но… как это возможно? – Я хмурюсь, я в смятении. – Может ли это означать, что ему стало гораздо лучше? Тебе кто-нибудь говорил, что ему уже лучше?
– А тебе хочется, чтобы ему стало лучше? Мне всегда казалось, что ты его недолюбливаешь.
Я вздыхаю. Провожу ладонью по волосам.
– Конечно же, он мне очень нравится. Я понимаю, что мы не всегда с ним ладили, но тут у нас такое стесненное пространство, а у него всегда имеется мнение по любому вопросу…
Джеймс как-то странно смотрит на меня:
– Значит… ты уже не хочешь убивать его? Ты же всегда говорил, что тебе так и хочется убить его.
– Ну, я же говорю это не серьезно. – Я пытаюсь сдерживать себя и не закатывать глаза к потолку. – Мы же с ним долгое время были самыми настоящими друзьями. Я сейчас очень беспокоюсь за него.
– Ну ладно, – осторожно произносит Джеймс. – И все-таки ты какой-то странный, Адди.
Тут я уже не могу сдержаться и смеюсь.
– Почему это я странный? И хватит, перестань называть меня Адди. Ты знаешь, что я не люблю, когда…
– Да, но я никак не могу понять почему, – обрывает он меня. – Мамочка всегда называла тебя Адди…
– Да, но мама умерла, ее больше нет, верно? – Голос у меня становится жестким. Руки сжаты в кулаки. Но, увидев выражение лица братишки, я тут же жалею о том, что был настолько грубым с ним. Я разжимаю кулаки. Глубоко вздыхаю.
– Ладно. И ты меня прости. – Я надеваю рубашку. – Значит, Кенджи сбежал, да? Не могу поверить, чтобы он просто так вот взял и ушел, бросил нас всех.
– А зачем Кенджи уходить? – спрашивает Джеймс. – Мне показалось, ты даже ничего не знаешь о том, как он себя…
– Но мне показалось, что ты сам только что сказал…
Мы замолкаем и смотрит друг на друга.
– Я сказал, что это Уорнер сбежал. Все говорят, что это случилось прошлой ночью.
Я слышу это имя, и меня тут же охватывает злость.
– Оставайся здесь, – говорю я, кивая Джеймсу, и быстро обуваюсь.
– И никуда не уходи, пока я не вернусь! – кричу я и бросаюсь к двери.
Вот ведь ублюдок. Я не могу в это поверить.
Я громко стучу в дверь Касла, и тут меня замечает Иан, идущий по коридору.
– Его здесь нет, – сообщает он, не останавливаясь.
– Это правда? Уорнер от нас сбежал?
Иан вздыхает. Сует руки в карманы. Потом нехотя кивает.
Мне хочется проломить кулаком стену.
– Мне пора идти переодеваться, – говорит Иан, отделываясь от моей руки. – Тебе, кстати, тоже. Мы выступаем сразу после завтрака.
– Ты серьезно? – спрашиваю я. – Мы все равно пойдем сражаться, несмотря на все то дерьмо, которое тут происходит?
– Конечно, мы будем сражаться! – резко бросает Иан. – И ты сам знаешь, что больше ждать нельзя. Верховный не собирается менять свои планы и начнет наступление на гражданское население. Теперь уже поздно поворачивать назад.
– А что насчет Уорнера? – требую я ответа. – Разве нам не надо попытаться отыскать его?
– Возможно. – Иан пожимает плечами. – Попробуй найти его на поле сражения.
– Боже мой. – Я так рассердился, что не могу соображать логично. – Я же мог убить Касла за то, что все это произошло. За то, что он был так любезен с ним…
– Держи себя в руках, парень, – перебивает меня Иан. – У нас имеются и другие проблемы. И вот еще что. – Тут он хватает меня за плечо и смотрит в глаза. – Ты не единственный, кто сейчас обвиняет во всем Касла. Но теперь не время это обсуждать.
Я стряхиваю с плеча его ладонь, бросаю в его сторону сердитый взгляд и шагаю по коридору назад к себе в комнату.
Джеймс задает мне сто вопросов, когда я возвращаюсь, но я еще настолько зол, что мне сейчас не до него. Но это ему не мешает, он такой упрямый, как черт знает что. Я начинаю надевать кобуру, проверяю оружие перед боем, а он все не отступает.
– И что он тебе сказал? – наседает Джеймс. – Когда ты сказал, что надо идти искать Уорнера?
Я поправляю штаны, затягиваю потуже шнурки на ботинках.
Джеймс аккуратно пальцем стучит мне по руке.
– Адам. – И снова стучит. – Он сам знал, где сейчас Касл находится? – И снова постукивание. – Он сказал тебе, когда все бойцы отправляются сегодня на войну? – Еще раз – тук-тук-тук по руке. – Адам, а когда ты сам…
Я поднимаю его в воздух, и он начинает пищать. Я ставлю его в дальний угол комнаты.
Джеймс кричит и барахтается, сражаясь с одеялом, пока ему не удается отделаться от него. Он швыряет его на пол. Лицо у него покраснело, руки сжаты в кулаки, он буквально взбешен.
Я начинаю смеяться, не в силах сдержать себя.
Джеймс так измучился, что слова у него вылетают по одному, когда он начинает говорить:
– Кенджи… сказал… что я тоже… имею право знать… про все то… что тут происходит. Кенджи… никогда не сердится… когда я… задаю ему вопросы. Он никогда меня не игнорирует. И никогда не вредничает, а ты такая вре-едина. И еще… мне не нравится… когда ты смеешься надо мной.
Тут он замолкает, и только, подняв на него взгляд, я вдруг замечаю, что по его щекам текут слезы.
– Эй, – обращаюсь я к нему, идя навстречу брату через всю комнату. – Эй, эй! – Я хватаю его за плечи и опускаюсь на одно колено. – Что тут случилось? Почему появились эти слезы? Что вообще происходит?
– Ты уходишь. – Джеймс начинает икать.
– Ну перестань, – вздыхаю я. – Ты и раньше знал об этом, помнишь? Помнишь, мы тогда еще долго разговаривали об этом?
– И тебя там убьют. – И снова икота.
– Я и не знал, что ты умеешь смотреть в будущее.
– Но я тебя ни при ком же не называю так, – возражает Джеймс, прежде чем я успеваю как-то отреагировать. – Я не знаю, почему ты так бесишься. Ты говорил, что тебе нравится, когда мамочка тебя так называла. А почему теперь мне нельзя?
Я снова вздыхаю, поднимаюсь на ноги, одновременно ероша ему волосы. Джеймс издает какой-то сдавленный звук и отдергивает голову.
– Что такое? – спрашиваю я. Подтягиваю штаны, чтобы пристегнуть еще одну кобуру с полуавтоматическим оружием под них. – Я уже давно солдат. И ты всегда знал, насколько это рискованно. Что же теперь такое произошло с тобой?
Джемс так долго молчит, что это не может оставаться незамеченным. Я поднимаю на него взгляд.
– Я хочу пойти с тобой, – говорит он, утирая нос дрожащей рукой. – Я тоже хочу сражаться.
– Мне сто раз плевать на то, что тебе говорил Кенджи! Ты всего-навсего десятилетний ребенок. И ты не будешь сражаться ни в какой войне. Я не пущу тебя ни на одно поле боя. Это понятно?
– Я спрашиваю: это понятно? – Я подхожу к нему и хватаю его за обе руки.
– Да, сэр. – Теперь он смотрит себе под ноги.
Я тяжело дышу, моя грудь взволнованно поднимается и опускается.
– Никогда больше, – уже тише говорю я, – мы с тобой не будем разговаривать на данную тему. Никогда.
– Обувайся. – Я смотрю на стену. – Нам пора завтракать.
Возле моего стола стоит Джульетта и смотрит на меня так, будто сейчас она сильно нервничает. Как будто раньше ничего подобного не происходило.
Даже только при виде ее лица у меня начинает болеть в груди, но правда заключается в том, что я и сам не понимаю, что сейчас на самом деле происходит между нами. Я обещал ей, что постараюсь найти выход из сложившегося положения. Я тренируюсь как черт, но после вчерашнего вечера лгать больше не могу и скажу честно: все это начинает понемногу бесить меня. Дотрагиваться до нее оказалось действительно весьма опасно. Причем даже более опасно, чем я мог предположить.
Она могла вообще убить Кенджи. Впрочем, я не уверен, что этого не произошло.
И все равно, даже после всего случившегося, я хочу иметь будущее с ней. Я хочу быть уверенным в том, что в один прекрасный день мы сможем обосноваться с ней где-нибудь в уютном безопасном уголке и жить там мирно и спокойно всю оставшуюся жизнь. Я никак не могу забыть эту свою мечту. И я не сдаюсь, потому что мы должны быть вместе.
Мы некоторое время сидим в тишине, она ковыряет вилкой в своей тарелке, а я – в своей. Обычно каждое утро мы едим одно и то же: ложку риса, овощной бульон и кусок черствого хлеба. По праздникам нам еще достается по крохотной порции пудинга. Это, конечно, немного, но нам хватает, и мы благодарны даже за такую пищу. Правда, сегодня почему-то ни у кого из нас нет аппетита.
Я вздыхаю и отворачиваюсь. Не понимаю, почему сегодня утром с ней так трудно разговаривать. Может быть, нам не хватает Кенджи, но между нами в последнее время вообще отношения стали весьма странные. Я очень хочу быть с ней, однако теперь это стало особенно опасно. Каждый день мы становимся как будто чуточку дальше друг от друга. Иногда мне кажется, что чем больше я стараюсь держаться, тем сильнее она пытается убежать от меня.
Мне очень хочется, чтобы сейчас сюда примчался Джеймс и уселся за свой завтрак. Может быть, он бы разрядил обстановку. Я выпрямляюсь и начинаю осматривать зал. Джеймса я нахожу возле входа, он разговаривает с друзьями. Я пытаюсь привлечь его внимание, машу ему рукой, но он так увлечен беседой, хохочет над чем-то и, похоже, даже не замечает меня. Удивительный ребенок – мой брат. Он такой общительный и такой популярный здесь у мальчишек, что иногда я даже удивляюсь – откуда это все у него? Во многом он представляет собой полную противоположность мне. Он любит общаться с огромным количеством людей. Я же почти никого не допускаю к себе.
И Джульетта является единственным исключением из этого правила.
Я снова смотрю на нее и замечаю красные ободки вокруг ее глаз, пока она сама оглядывает зал. Она смотрится одновременно так, как будто хорошо выспалась и вместе с тем смертельно устала, и ей почему-то не сидится на месте. Она выстукивает ногой под столом какой-то такт, а руки у нее чуть заметно дрожат.
– Послушай, с тобой все в порядке? – спрашиваю я.
– Да, абсолютно, – слишком уж быстро отзывается она. Но вместе с тем зачем-то трясет головой.
– Ты сегодня ночью… м-м-м… хорошо выспалась?
– Да, – говорит она и потом повторяет это слово еще несколько раз. Впрочем, это ее привычка, повторять одно и то же слово опять и опять. Иногда мне кажется, что она это делает неосознанно.
– А ты хорошо спал? – Теперь она барабанит пальцами по столу, потом по своим рукам. И все время смотрит куда-то в зал. Она даже не ждет моего ответа и добавляет: – Ты что-нибудь о Кенджи уже слышал?
И тогда мне становится понятно все.
Конечно, ей не может быть хорошо сегодня. И разумеется, она совсем не спала прошлой ночью. Еще бы! Вчера чуть не погиб один из ее лучших друзей. Она только что начала доверять себе и не бояться, теперь она отброшена во времени назад, в самое начало. Вот черт! Я теперь жалею, что вообще завел об этом разговор.
– Нет, пока еще ничего, – говорю я, поеживаясь. – Но, – тут же добавляю я в надежде изменить тему беседы, – я слышал другое. Народ очень недоволен Каслом за то, что случилось с Уорнером. – Я прокашливаюсь. – Ты уже знаешь, что он сбежал отсюда?
Она со звоном падает на пол, но Джульетта этого даже не замечает.
– Да, – тихо отвечает она и часто моргает, сворачивая и разворачивая на коленях свою салфетку и глядя на чашку с водой. – Люди в коридоре как раз это обсуждали. А уже известно, как именно ему удалось сбежать?
– Понятно, – говорит она и повторяет это слово снова несколько раз подряд.
Голос ее звучит сегодня как-то странно. Как будто она напугана чем-то. Джульетта, конечно, всегда отличалась от всех остальных. Когда я впервые встретился с ней в ее камере-палате, она показалась мне безумным игривым котенком, однако за последние несколько месяцев она значительно изменилась в лучшую сторону. Как только она начала доверять мне, дела у нее пошли на лад. Она тут же принялась общаться с людьми, делиться своими наблюдениями со мной, у нее даже аппетит улучшился. Иногда она даже дерзила мне. Я был счастлив наблюдать за тем, как она возвращается к жизни. Мне нравилось быть с ней рядом. Я видел, что она вновь обретает саму себя.
По-моему, этот случай с Кенджи серьезно отшвырнул ее назад.
Я могу сказать, что она сейчас присутствует здесь лишь наполовину. Взгляд у нее не сосредоточен, руки как будто двигаются сами по себе. Впрочем, такое с ней бывает часто. Она как будто исчезает, забивается в уголок своего мозга и остается там на некоторое время, размышляя о том, о чем она никогда и ни с кем не станет разговаривать вслух. Сейчас она ведет себя совсем как тогда, когда мы только что встретились с ней. При этом поедает холодный рис с тарелки, одну крупнику за другой, и зачем-то считает каждое движение своих челюстей.
Я пытаюсь снова как-то заговорить с ней, но в этот момент наконец возле стола появляется Джеймс. Я мгновенно встаю, радуясь тому, что можно стряхнуть с себя этот налет скованности и дискомфорта.
– Эй, приятель, почему бы нам не попрощаться с тобой по-настоящему?
– Ну да, – соглашается Джеймс, ставя свой поднос на стол. – Конечно. – Он смотрит сначала на меня, потом на Джульетту, которая подцепила очередную крупинку риса на вилку и теперь молча пережевывает ее.
Она моргает несколько раз, потом на ее лице расцветает широкая улыбка, как только она замечает Джеймса рядом с собой. Эта улыбка меняет ее коренным образом. Такие моменты буквально убивают меня.
– Привет, – отвечает она, такая счастливая, как будто Джеймс только что повесил на небо для нее персональную луну. – Как твои дела? Ты хорошо спал? Хочешь присесть? А я рис ем. Ты хочешь немного риса?
Джеймс краснеет. Он, наверное, съел бы что угодно, если бы только это предложила ему она. Я закатываю глаза к потолку, потом хватаю Джеймса в охапку и сообщаю Джульетте, что мы скоро вернемся.
Она кивает. Выходя из зала столовой, я оглядываюсь и вижу, что она прекрасно себя чувствует и вовсе не возражает против того, чтобы посидеть за столом в одиночку. Она прицеливается к чему-то на своей тарелке и промахивается. Больше я ее не вижу, потому что как раз в этот момент мы заходим за угол коридора.
– Что случилось? Зачем нам снова надо поговорить? – Вопросы сыплются от Джеймса один за другим. Он просто какая-то невероятная машина, штампующая вопросы в неограниченном количестве. – Все в порядке? Ты можешь сказать Джульетте, чтобы она не ела мой завтрак? – Он выгибает шею, чтобы посмотреть на нее, в одиночестве сидящую за столом. – А то она иногда у меня пудинг съедает.
– Эй! – Я хватаю его за плечи. – Посмотри-ка на меня.
– Что случилось, Адам? – Он внимательно смотрит мне в глаза. – Ты ведь не собираешься умирать, да? Ты же не умрешь?
– Не знаю, – честно отвечаю я. – Может быть, нет, а может, и да.
– Не надо так говорить, – тихо говорит он, опуская глаза. – Не надо. Я не хочу этого слышать.
Он медленно поднимает на меня взгляд.
Я опускаюсь на колени и притягиваю его поближе к себе, пока наши лбы не соприкасаются друг с другом. Я гляжу в пол и знаю, что он тоже уставился туда же. Я слышу, как в тишине бьются наши сердца.
– Я люблю тебя, – наконец произношу я. – Ты ведь это знаешь, да? Ты всегда у меня первый. Все, что я делаю, это только для тебя, чтобы тебе было хорошо. Я всегда буду заботиться и защищать тебя.
– Ты всегда будешь первым, – говорю я. – Ты первый, а все остальные уже на втором месте. И это никогда не изменится. Договорились?
Джеймс снова кивает. Между нами на пол падает одинокая слеза.
– Иди сюда, – шепчу я, крепко обнимая его. – У нас с тобой все будет хорошо.
Джеймс прижимается ко мне. Сейчас он ведет себя как самый настоящий ребенок. Я давно не видел его таким, и рад, что он не меняется. Иногда мне становится не по себе оттого,
Яркая красавица играет с писей и соблазняет парня
Отымела себя вибратором на вебку
Армянка с большими сиськами фото