The Story So Far

Я всегда расслаблен. Это первое, что вы должны знать обо мне. Я никогда не делаю слишком много, разве что на футбольном поле.

Но, честно говоря, расслабляться полезно. Вы когда-нибудь сидели дома и доходили до такой стадии расслабления, когда начинали листать все фотографии? Но я имею в виду глубокий скроллинг. К самому началу. Я люблю это делать, потому что это как посмотреть фильм своей жизни в обратном порядке. 

На днях я как раз сидел дома и делал это. Когда я дошел до конца, то увидел самые первые фотографии, которые я сделал своим первым телефоном. Честно говоря, у меня мурашки по коже побежали. Я увидел свой футбольный путь на одной фотографии. Я получил свой телефон, когда мне было 8 лет. Я хотел его и до этого, но моя мама.... Да, она не дала его. Она получила степень магистра. Она очень умная женщина. Она не позволит своему 8-летнему ребенку иметь iPhone. Ни за что. Но в итоге меня приняли в молодежную академию «Челси», и тогда у меня появилось окно для переговоров. Мы только что переехали из Германии в Англию, чтобы моя мама закончила учебу, и я все еще учил английский. Я говорил на смеси немецкого, английского и «футбола». 

Забавно, что одним из первых друзей, которых я завел, приехав в Англию, был Леви Колвилл. Я появился в первый день тренировок в академии «Саутгемптона» и на 99% говорил по-немецки. Но вы же знаете, что такое футбол... это универсальный язык. Я подошел к Леви, потому что, наверное, он выглядел симпатичным, и постарался сделать все, что мог...

«Na, what geht? Джамал. Привет. Футбол. Я люблю футбол. Круто. Футбол, бро. Джамал». 

Леви, наверное, думал, что я такой странный, но мы сблизились во время игры, и я начал потихоньку учить английский. Знаете, что безумно удивительно? Мы даже узнали, что у нас день рождения в один день. Это было похоже на судьбу. В итоге через несколько месяцев мы вместе переехали в Челси, и мне предстояло много ходить из школы на тренировки. Маленький ребенок в большом городе. В этот момент моя мама сломалась и разрешила мне купить телефон. (Правда, она быстро наложила на него родительские ограничения. В основном я мог писать смс и пользоваться камерой, и все.) 

«Пиши мне каждый час, Джамал. Каждый час».

Тогда я сделал свою первую в жизни настоящую фотографию: Леви и Джамал в «Челси». Два мальчика с мечтой. Щелк.

Когда мы перешли в «Челси», было невероятно просто находиться рядом со всеми легендами - просто быть в 100 метрах от них, просто видеть их на парковке. Это был 2012 год, и мы видели Лэмпарда, Дрогба, Чеха, Терри... И они настоящие. Это действительно Дидье Дрогба. Как из FIFA. Они находились совсем в другой части базы, чем мы, дети, но однажды они почему-то пришли тренироваться на молодежное поле, и я помню, как сказал Леви: «Я сфотографируюсь. У меня будут фотографии. Мне все равно, бро...».

Когда тренировка закончилась, все игроки выходили с поля размером больше, чем жизнь. И я никогда не забуду, как я подошел к Андре Шюррле. Я был таким бесстыжим. Я пошел прямо к немцу.

Я поднял телефон и сказал: Bitte, André? Bitte? Пожалуйста, сэр.

Он так спокойно отнесся к этому. Он стоял там, пока я делал одно из тех неловких селфи. Помните селфи в 2012 году? Мы, как общество, еще не довели селфи до совершенства. 

И вот я держу камеру так низко и улыбаюсь: 

😐

Размытое. Неловкое. Но мне было все равно. Эта фотография была для меня как золото. В итоге я получил Дрогба, Терри и еще кучу других. Это было похоже на покемонов. «Бро, я недавно заполучил Луиса! А у меня Азар!» Ты показывал свою фотоленту. Помню, отец помогал мне с Джей Ти. Это было хорошее фото. Мой отец поймал его в один прекрасный день и сказал: «Skipper! Не могли бы мы с сыном сфотографироваться?».

Мой отец был на седьмом небе от счастья. Это был такой особенный момент для него, ведь именно он привил мне любовь к футболу. В детстве он был на всех моих матчах, бегал со мной по боковой линии. Если посмотреть видео с тех времен, кажется, что он судья. Но он просто мой отец. Это моя нигерийская сторона. Он всегда брал с собой маленькое белое полотенце и клал его в задний карман на случай, если ему нужно будет вытереть пот.

На днях я просматривал все эти старые фотографии, и это было удивительное напоминание о том, как далеко мы уехали. Мы провели восемь лет в Англии, прежде чем вернулись в Германию. Когда мне было 16, я как раз заканчивал школу, и в нашей семье было много неопределенности. Не в футболе, а в жизни. Brexit должен был вот-вот вступить в силу в Великобритании, и моя мама беспокоилась о том, как это может повлиять на ее карьеру - она экспат в Лондоне. Мы не могли получить четких ответов. Было много стресса. Как раз в это время «Бавария» предложила нам вернуться домой. Или я должен сказать в «наш первый дом». Мне нравилась Англия. Я чувствовал себя отчасти англичанином, если честно. Нелегко решиться на такой переезд, но это было действительно похоже на судьбу. Что-то в «Баварии» казалось естественным. 

Но... Ладно, я не собираюсь вам врать. Я мог бы рассказать версию истории, в которой я перехожу в «Баварию», надеваю свои ледерхозе, становлюсь маленьким немецким мальчиком, возвращающимся домой, и все идеально. 

Но на самом деле все гораздо сложнее.

За несколько недель до того, как мы переехали в Мюнхен, я сломал челюсть. Это уже другая история. Все, что вам нужно знать, - это то, что мне пришлось вставлять в челюсть две пластины, и единственное, что я мог есть в течение нескольких недель, - это суп и лазанью. 

Лазанья, бро. 

Лазанья. 

Я даже не могу больше чувствовать ее запах. Я даже не могу слышать это слово и не чувствовать тошноту. Я съел так много маминой лазаньи, что у меня теперь травма. В итоге я так сильно похудел, а ведь я и так не был крупным парнем. И вот теперь я - воспитанник академии «Челси», который переходит в «Баварию», вешу 60 килограммов и даже не могу говорить - только что-то бормочу.

Чтобы не быть голословным, я говорил по-немецки. (Хватит смеяться, Лерой. Хватит, бро.) Ладно, я говорил на дэнглише. Мы всегда говорили по-немецки дома с моими мамой и папой. Но вы же знаете, как это бывает в семье, верно? Это был скорее повседневный сленговый немецкий. Это был не тот немецкий, который изучают в школе, с правильными der, die, das. И вот я появляюсь, говоря на заржавевшем немецком, и моя челюсть может открыться только на 15 %, а я пытаюсь всем представиться. 

Это было безумие.

Я уверен, что все смотрели друг на друга и говорили: «Он из „Челси“? Худой? Он вообще-то умеет играть в футбол?». 

Это дало мне много мотивации, чтобы вернуться на поле и доказать всем в клубе, что они были правы, поставив на меня. Я должен сказать большое спасибо Мирославу Клозе за то время, потому что он был моим тренером в команде U17 и не давал мне пощады. Когда дело доходило до защиты, я просто не понимал этого. В этом смысле я был незрелым. Я просто хотел атаковать и брать игроков на себя, а он каждый день вдалбливал мне, что я должен защищаться. 

Забавно, что вы помните Клозе по его голам, верно? Но он бы убил меня...

«Джамал! Джамал! Возвращайся! Защищайся! ТЫ ДОЛЖЕН ЗАЩИЩАТЬСЯ!!!!»

Не буду врать, временами это раздражало. Но он сделал меня лучше, и у нас такие хорошие отношения. (Сейчас он настолько доволен моей защитой, что разрешает мне работать с ним над завершением в сборной).

Без него я бы не смог так быстро перейти в первую команду. Тот день был невероятным. На самом деле, ночь перед этим запомнилась еще больше. 

Думаю, каждый футболист помнит, где именно он находился, когда получил «звонок».

Я был на пробежке в Мюнхене. Это был 2020 год, как раз перед пандемией. Мне было 17 лет. Я надел наушники, и тут у меня зазвонил телефон. Я подумал, что это мама. На середине бега я поднял трубку, и это оказался Тигр Герланд. Он сказал: «Я просто хотел сообщить тебе, что завтра ты будешь тренироваться с первой командой». 

Я был настолько потрясен, что развернулся и побежал домой, чтобы рассказать маме. Я вбежал в дверь и такой: «Мама!!! Мама!!! Ты не поверишь!!! Нам пора ужинать. Я должен идти спать!» 

В тот вечер я попыталась лечь спать в 10 часов. 

Да. 

Нет. 

Этого не происходит. 

Я так нервничал. Сердце колотилось. Смотрел в потолок. 

11. 12. 1. 

Не знаю, во сколько я в итоге заснул. Это как.... Как я вообще могу видеть сны сегодня? Какой в этом смысл? Утром сон станет реальностью. 

Самое смешное, что на следующий день маме пришлось везти меня на тренировку. Ведь так мы делали каждый день. Но теперь я иду на тренировку с Мюллером, Нойером и Киммихом, а мама подвозит меня на своем маленьком фольксвагене Polo. Я пытаюсь войти в режим "убийцы", а моя мама говорит: «Джамал, ты достаточно позавтракал? Джамал, сделай тише. Джамал, не забудь написать мне, когда закончится тренировка. Джамал...».

«Мам, мне нужно сосредоточиться! Можно мне, пожалуйста, управлять плейлистом?» 

Это была комедия. 

Она знала, что я нервничаю, потому что обычно пою в машине всю дорогу, но я молчал. 

Наконец мы добрались до места. Открываем дверь машины...

«Люблю тебя! Наслаждайся! Напиши мне!» 

«Хорошо, хорошо».

«Джамал?»

«Люблю тебя, мама». 

Закрывается дверь. Подхожу к воротам, где тренируется первая команда. И я буквально думаю: «Надеюсь, охрана меня пропустит?». 

Меня впустили, слава Богу. Но я понятия не имел, куда идти. В тот день я был там только для того, чтобы показать себя. Первая команда уже была на собрании по поводу игры Лиги чемпионов. Так что я просто сидел в холле и ждал, пока кто-нибудь придет и заберет меня. Я чувствовал себя как стажер в первый день в офисе. Сижу там, слишком напуганный, чтобы даже достать свой телефон... жду... так нервничаю...

Наконец, я вижу, как мой бро Джош Зиркзее спускается по лестнице, и он просто ухмыляется от уха до уха...

«Ха! Смотрите, кто это... Пойдем, бро, я покажу тебе все вокруг».

Я помню, как просто зашел в раздевалку и стоял там. 

Я так боялся случайно сесть на чье-нибудь место. Я просто старался быть незаметным, пока кто-нибудь не скажет мне, куда сесть. 

Знаете это чувство, когда не знаешь, что делать с руками? 

Я стою там и думаю:

«Не раздражай никого. Просто не раздражай никого».

Понимаете, я слышал все эти истории в детстве, когда смотрел документальные фильмы об НБА.

Про новичков, понимаете? 

«Мы должны показать новичку, каково здесь». 

Я думал, что они будут так строги со мной. Но буквально все были так милы и приветливы. (Ну ладно, почти все. Я все еще не простил Лерою прозвище Бэмби. Это немного слишком мило, понимаете, о чем я?)

Вся культура «Баварии» - Mia san Mia - это не просто то, что мы говорим. Это трудно объяснить, пока не окажешься в раздевалке, но это больше похоже на семейную атмосферу. Не думаю, что я поверил бы в это, пока не оказался бы там на самом деле. Тот первый день был так важен для меня. Не как для футболиста, а как для человека, честно говоря.

Когда мы вышли на поле, я помню, как Тьяго играл с кем-то в два касания через все поле. С одной половины на другую. Никаких ошибок. Идеальное касание. Я никогда не видел ничего подобного. Я просто думал: Oh my God. 

Если бы я увидел это прямо сейчас, сегодня, я бы все еще думал: Oh my God. 

Это даже не имело смысла. Это был глитч. Тьяго - это глитч. 

Я просто помню, что первая тренировка, которую мы проводили, была тренировкой владения мячом, и я был в центре. Все, чего я хотел, - это убедиться, что уровень игры не упадет, когда я буду там. 

«Пусть они не заметят, что тебе 17». 

Вот и вся моя цель. 

Все последующее было как в тумане. Но я помню, как выходил с поля и просто смотрел на других игроков, и я знал, что я тоже к ним принадлежу. Я просто видел это по их лицам. Уровень не падал.

После первой тренировки я оделся и написал маме буквально следующее: 

«Так, мы закончили. Можешь заехать за мной?».

Я ждал ее на парковке около 30 минут. Все шли к своим Ауди. «Увидимся позже, Джамал». Наконец мама подъехала на своем Polo. Я сел в машину, и все повторилось, как в первый школьный день. Она улыбалась и спрашивала: «Ну, как все прошло? Тебе было весело?». 

Я ответил: «Было круто. Да, было круто». 

«Это здорово». 

Молчание. Просто расслабляемся. Улыбаюсь в окно машины....

Какое воспоминание. 

Это было начало следующей главы нашей жизни. После этого многое произошло очень быстро. Пандемия. Мой первый матч на пустом стадионе против «Фрайбурга». (Было слышно только радио Мюллер). Мой первый гол в ворота «Шальке». Мой первый матч на заполненном стадионе против «Лейпцига», когда настоящий футбол наконец-то вернулся. («Ооо, ты боишься, Бэмби? Парень боится?» Парень не боялся.) Мой первый чемпионат мира. Первый раз, когда я держал в руках футболку с номером 10 на Евро. Парень с саксофоном. Радость, которую мы принесли стране. Удивительные воспоминания.

Я расскажу эти истории когда-нибудь, когда у меня будет время все это осмыслить. Но сейчас мне на ум приходит только та первая тренировка в «Баварии». Иногда нужно вернуться к фото, чтобы вспомнить мелочи. Вот почему я хотел написать это. Записать воспоминания на бумагу, чтобы потом вернуться и перечитать их через 5 или 10 лет... А может, и через 50. 

Это я в 21 год.

В 26 я надеюсь, что у меня в шкафу будет Кубок мира и несколько трофеев Лиги чемпионов. Надеюсь, что моя семья гордится мной. И я очень надеюсь, что мой папа наконец-то перестал просить меня спрашивать у товарищей по команде, можно ли им сделать с ним фото. Только быстро. 

(Ладно, он все еще будет это делать, будем честны. Люблю это. Чиииз.) 

Вот и все. Это я. 

Это вся история на данный момент.