Тетки завели себе продвинутых любовников

⚡ 👉🏻👉🏻👉🏻 ИНФОРМАЦИЯ ДОСТУПНА ЗДЕСЬ ЖМИТЕ 👈🏻👈🏻👈🏻

Тетки завели себе продвинутых любовников
    Хиппи во Львове (русский перевод львовского альманаха)
Upd: последнее обновление

16:41

16 ноября 2011

Книгу рекомендую купить всем. Где взять книгу знает Алик Львовский. olisevych@ukr.net Самостоятельно, без книги, этот перевод и любые другие переводы ценности иметь не будут. Это просто примерный перевод, текст, который поможет не знающим украинского прочесть бумажную книгу. Но прочесть, глядя на оригинал. Фотографии, включенные в книгу - уникальны, они дают возможность составить полную историческую картину, понять, как жили советские хиппи.

Свои варианты перевода, опечатки и найденные избыточные украинизмы присылайте на lubava@hippy.ru

Оглавление

Нестор. К пацифику.

Предестинация

Нестор. Арка
Орест Макота. Это было явление.
Джубокс. Из неопубликованной Рок-энциклопедии.
Игорь Мерза: Оur time is gonna come!
Алик Олисевич. Woody Child.
Звёздный. Шарнир.
 
Песни Святого Сада

Нестор. Сад.
Алик Олисевич. Нам хлеба не надо, мы "Вуйками" сыты...
Илько Лемко. Гимн Святого Сада.
Илько Лемко. Барабанные напевы судьбы.
Алик Олисевич. Peace-Love-Freedom-Rock`n`roll.
Илько Лемко. Республика Святого Сада.
Дмитро Казик Кузовкин. Из Ненаписанных мемуаров.
Илько Лемко. Расцвела красная конюшина...
Алик Олисевич. Peace-Love-Freedom-Rock`n`roll (продолжение)
Нестор Вуйковский шарм.
Дмитро Казик Кузовкин. Настоящая история львовян.
Дмитро Казик Кузовкин. Воспоминания про Hippielove.
Алик Олисевич. Peace-Love-Freedom-Rock`n`roll (продолжение)
Дмитро Казик Кузовкин. Ништяк.
Илько Лемко. Львов превыше всего.
Дмитро Казик Кузовкин. Любовь
Йокси. Был я во Львове.
Джубокс. Из неопубликованной Рок-энциклопедии (продолжение)
Джубокс. Вуйки больше не зажгут.
Илько Лемко. Не боятся парни из леса...
К 30-летию распада рок-группы "Вуйки" (разговор двух басистов)
Илько Лемко. Hot Shock.
Дмитро Казик Кузовкин. Уроки "Вуйков".

Speed King

Алик Олисевич. Peace-Love-Freedom-Rock`n`roll (продолжение)
Нестор. Флэт.
Звёздный. Мечта.
Вишня. Настоящая история львовских мотохиппи.
Алик Олисевич. Peace-Love-Freedom-Rock`n`roll (продолжение)
Звёздный. Вуйкеры.

Акты львовской мистерии

Орест Макота: "Это создавало впечатление открытого пространства"
Валерия Славникова. Вечному хиппи Грэгу.
Нестор. Боль Арлекина.
Олена Бурдаш. Да! Я жду!
Волдмур. Кое-что про движение хиппи, про Сковороду и про себя.
Олена Бурдаш. Эта осень подарила только небо...
Олена Бурдаш. Наше знакомство неслучайное.
Волдмур. Радости и муки Бориса Штоцкого.
Олена Бурдаш. Ты курил слишком длинные сигареты...
Лобач. Из автобиографии.
Леонид Швец. Надвинув капюшон, он вышел в дождь.
Леонид Швец. Диоген.
Леонид Швец. Когда встречаются два бога.
Нестор. Фигура сидячего Будды.
Валерия Славникова. Будда в маленькой комнате-салоне увлеченного юноши.
Валерия Славникова. Мир в окне.
Звёздный. Free love.
Орест Макота: "Художественное произведение начинается с точки..."
Александр Фещук. Лист.
Валерия Славникова. Страж порога.
Дмитро Казик Кузовкин. Творцы "золотых снов".
Олена Бурдаш. Ангел перебежал через улицу.

Код наследственности

Нестор. Время "Армянки".
Алик Олисевич. Peace-Love-Freedom-Rock`n`roll (продолжение)
Марина Курсанова. Моя "Армянка".
Нестор. Пилигрим.
Явор. Граждане Рима.
Звёздный. Мусорщик.
Валерия Славникова. Код преемственности.
Алик Олисевич. Peace-Love-Freedom-Rock`n`roll (продолжение)
Нестор. Дым вечности.
Дмитро Казик Кузовкин. Aut bene, aut nihil.
Алик Олисевич. Peace-Love-Freedom-Rock`n`roll (продолжение)
Юрий Перетятко. История львовского рок`н`ролла.
Юрий Перетятко. Роль хиппи в деятельности рок-клуба.
Юрий Перетятко. В сетях маразма.
Алик Олисевич. Peace-Love-Freedom-Rock`n`roll (продолжение)

Алик Олисевич. Революция цветов.
Арка.
Неофит.
Где услышать то, что будет завтра?
Our Time Is Gonna Come!
Из истории правозащитной группы "Доверие".

Pacific Forever
Алик Олисевич. Peace-Love-Freedom-Rock`n`roll (продолжение)
Вильям Риш. Советские "Дети-цветы": хиппи и молодежные субкультуры во Львове (в семидесятых)
Алик Олисевич. Peace-Love-Freedom-Rock`n`roll (продолжение)
Александр Иванов. Города и дороги.
Явор. Никогда не говори никогда.
Олена Скип. Введение в субкультуру.
Звёздный. Приглашение на Шипот.
Звёздный. Яну-Бабочке.

Дмитро Казик Кузовкин. Make Love Here And Now!
Хиппи или про "первородную безгрешность".
Hippie-Do (Карло)
Утраченные шанса или про хипповость хиппи.
Детскость "детей-цветов" и чудеса бессмертия.
О климаполитике, о любви и о том, что E=mc2.
Буддизм хиппияны.
К 100-летию со дня смерти Льва Толстого (1910 - 2010)
Эпизоды антикоммунизма.
Хипподром.
Хиппи во Львове.
Хиппи во Львове: новая мифология.
Финальное эссе о летании самолётами.

Авторы

В мировой истории обычно бывает так, что одни периоды изучены достаточно широко и подробно, другие - не менее важные - лишь эпизодически и поверхностно. Бывает так, что самые интересные мировые события остаются не зафиксированными в хрониках или на страницах литературных произведений и мы уже никогда про них не узнаем.

Были ли у нас настоящие хиппи? Наверное, были. Может быть у них, как и у западных побратимов, это был небольшой период жизни, но, во всяком случае, они в этот период придерживались всех принципов "системности". А есть и такие, которые всю свою жизнь придерживались и придерживаются высоких идеалов хипового братства.

Идеология хиппи стара как мир. Не говоря уже про новое время, и в средние века, и в античные времена всегда находились чудаки, которые протестовали против идиотизма способа жизни, называемого "жить как люди". Действительно, хиппи бессмертны. Их святыни - это любовь и свобода, любовь к людям и природе, свобода тела и свобода духа. Мир, любовь и свобода, как абсолютный проявление человеческой сущности.

История, которая, по всем признакам, должна была сгинуть и кануть в небытие, сегодня становится открытием для большинства из нас. Рождение и триумф духовной свободы в нашем городе, десятки интересных дел и неординарных людей - благодаря которым эпоха останется в истории. Дела недавнего прошлого, герои того времени, воспоминания про тех, кто любил свободу и боролся за неё, или, по крайней мере, стремился надышаться её желанным воздухом - вот квинтэссенция этой книги.
Илько Лемко.

Движение хиппи, которое появилось в шестидесятых годах, оказало мощное влияние на молодежь того времени, затрагивая, переворачивая с ног на голову и наоборот существовавшие доныне консервативные устои и догмы. Молодежный бунт начался с поисков свободы в разных аспектах: стиле, поведении, сознании. Из Америки движение "детей цветов" перекинулось через океан, охватывая континенты, и стремительно распространяясь среди молодежи "за железным занавесом". Из-за государственного тоталитаризма и консервативности общества существовавшее СССР движение охватило меньшее количество людей, чем на Западе, но зато оказалось способным к более длительному существованию. Наши хиппи, в частности - во Львове, были более революционны.

Многие из хиппи прошлого не дожили до сегодняшних дней - кто-то погиб во времена репрессий и гонений, кто-то погрузился в мир галлюциногенов, убегая от суровой реальности. Эта книжка есть посвящение друзьям, которых уже нет с нами, тем, кто в те времена мечтал про идеальное общество свободных людей. С миром и любовью,
Алик Олисевич.

Жизнь наказывает одинаково тяжело - и за тотальную дьявольщину: злость, агрессию - и за способы достичь тотальной божественности. Мы не боги, чтобы "мейкать лав, нот вор". Впрочем, и боги всех религий - не несчастные существа, которые страдают, надеясь на мировую гармонию где-то там, в далёком будущем, которое неизвестно, настанет ли: Христос, Дионис, Осирис.

Даже с нашими очень скромными представлениями о счастье (райское блаженство - идеал лени), никто из людей за всю историю не испытывал его. Каждая попытка установить Царство Любви всегда заканчивалась реками, морями крови, океаном страданий. Гармонию не купишь любовью и доброжелательностью. Всё, к сожалению, далеко не так просто. Надо еще и хорошо поработать головой.

Многие авторы этого альманаха известны своими хипповыми биографиями. Но в своё время они не были "hipped" ("отшибленными на всю голову"). То есть не целиком окунулись в манифестированную хиппарями антиинтеллектуальную спонтанность, не так упрямо требовали "Here and now". И в результате оказались "недо-хиппи", оставив в своем сознании еще и место для рационального познания мира. Я рад за них!

Абсолютный хиппистский рационализм не даёт возможности взаимопонимания и потому ведет к изоляции и отчуждению, к полному субъективизму. В этой книжке - объективные описания, мемуары, попытки критического анализа. И за этим - напоминание, что  жизнь - довольно сложная штука. И если и есть у человечества какой-то шанс улучшить свою судьбу, то только путем познания, мудрости и терпения.
Дмитро Казик Кузовкин


Благодаря своей закрытости, недоступности эта среда долгое время не размывалась и смогла сохраниться. Сегодня её участники - а их среди авторов альманаха большинство - дают возможность вплотную приблизиться к сложной теме - истории львовских хиппи. События охватывают двадцатилетний период, начиная от истоков движения - 1967-1968 годов, когда выбор для прогрессивной молодёжи был ограничен жесткими рамками тоталитарного режима. Наиболее реальным методом противостояния был выход за рамки, своеобразная духовная эмиграция. Очевидно, что это предполагало наличие максимального идеализма.

Альманах проиллюстрирован репродукциями и фотоматериалами. Тексты включены на языке оригинала. Что касается орфографии - несмотря на неразрешимые терминологические проблемы и филологические бои: "гипи", "хипи" или "хиппи" - именно "ХИППИ" было в те дни написано на заборах и вырезано на школьных партах.

Кроме непосредственных участников проекта нам помогали сторонники - и ветераны движения, и единомышленники. Выражаю глубокую признательность Игорю "Фрэду" Вахуле, Леониду "Лиону" Козачуку, Игорю "Пензелю" Венцславскому, Леониду "Линь Бяо" Ковалю, Олесю Старовойту, Юрию "Мустафе" Григоряну, Олегу "Каличу" Калитовскому, Дмитрию "Мефодию" Тищенко, Павлу Резвому, Сергею Герасимову, Сергею "Цеппелину" Косолапову, Натальи Дульневой, Леониду "Пеликану" Гуревичу, Александру "Янгу" Бегуну, Андрею Манилову, Марте Тимчишин, Иванке Перетятко, Владимиру "Доценту" Дудкевичу, Андрею "Бирману" Грицько (Львов), Григорию "Грэгу" Порицкому (Острог), Лесе Лохвицкой (Киев), Станиславу Товстому (Камянец-Подольский), Александру "Чарли" Пензелю (Ужгород), Александру "Эй-Си-Ди-Си" Пестовскому (Ольштин, Польша), Ирэне "Рыжей" Свиклане (Рига), Людмиле "Люа" Конаревой, Владимиру "Бесту" Щербакову (Собинка, Владимирской области, Россия).

Иван Банах

Нестор
К пацифику

Необходимо искать касательные линии.
Берлога Ветерани, Veteranische Hohle - ресторан 19 века в начале Курковой улицы, названный в честь фельдмаршала Фридриха Ветерани, был популярен среди офицеров львовского гарнизона, ветеранов Семилетней войны, как пишет Юзьо (Юрий Винничук - львовский писатель. - здесь и далее все примечания сделаны автором книги, а не переводчиком)

Плохая репутация, регулярные молодецкие бои предопределяли ее особенное лицо. Сегодня бесполезно искать этот достославное заведение - квартал давно застроен, и патриархальные пейзажи с садами и домами стиля бидермейер утрачены. Но дело не в этом.

Верх Курковой, теперешней Лисенка - боковой улочки, сквер, глухая стена, за которой неизвестный мир, детская площадка, стиснутая между линиями колючей ограды, лестница вниз, стена церковного сада святого Антония, ряд старых австрийских домов.

Вот там, вдалеке. Сонмище экзотических типов: бороды, хайр, черная кожа, металл, грубые подошвы - вот они выходят из ворот - публика эпохи хип-сейшнов, ветераны контркультуры. Приняв независимый вид, уверенными шагами идешь навстречу, пользуясь тем, что тебя никто не узнает. Ворота открыты.

Полмарша лестницы вниз - перед глазами внутренний двор-колодец. Его архитектоника выполнена двумя уровнями - тот, что ближе, углублен наполовину человеческого роста, меж ними живая изгородь - дикий виноград, что-то такое. Не нужно во двор - лестницей снова вниз, поворот влево-вправо, кованые двери посылают вибрирующий сигнал древним стенам.

Теперь ты находишься в герметичной рубке близко к недрам города. Только что завершился очередной эпизод и еще не рассеялся сигаретный дым. Не важно. Картина склеивается быстро. Своды необычайно высоко подняты над головой. Окно сверху, барная стойка, старый добрый блюз. На стенах репродукции битлов, фотопортрет Пензеля, живописные эскизы Люи, Беста, Расы Брусокайте, пацифик. Мозаичные краски за спиной сгущаются и складываются в пятнистую карту, выстраивают кирпичную завесу, на которой проступают авторские логотипы - Holosko, Palczynska, Wulka, Kulparkow, Krasuczyn, Wilczek, Malanicz, Reiss, Rudy, Maschler, Neuwonner, Sznapik Rozner, D.Urich - коллекция фамилий, районов, предметов, аккуратно раскрашенная карта старого Львова. Экспозицию дестабилизирует инвазия милитари, атрибуты бункера холодной войны - противогаз, тяжелые американские boots образца 1942 года между колесами горного бицикла - стремительно приближая сотканную реальность к истокам байкерской легенды. Свои очертания вырисовывает пещера ветеранов.

В этот момент деревянная ступенька прогибается перед кованым сапогом. Кто-то быстрыми шагами сбегает по ступенькам, поворачиваясь назад. Gefahrlich! Арбитр еще не узнал провинности, но ты, непрошеный, проник в тайную комнату и этот факт не изменить.

Не спеши.

Всё больше пульсируют виски, опасность смешивается с азартом. Звук проходит сквозь стены до подземных глубин, навстречу спрятанному в недрах rop sanctum. Оттуда из тектонических разломов доносится пульс, который вибрирует, грохочет в резонанс - видно, что тут расположена одна из триггерных точек. Еще есть минутка времени, пока к дверям приближается Вишня.

Внимание приковывает стена с зеркалом, непонятные явления отбиты в бурлящих волнах его внутренних пластов. Над ним портреты - стигмы тайного мира: Актай, Сюр, Вальдемар, Леонид Швец, Артур Волошин, Виталик Кабан, Иштван, Мишель, Черепаха, Петров, Нони, Брек, Потопляк, Стах, Дмитровский, Егор Бабков, Кузя Гадюкин, Нос - им не вырваться из границ зазеркалья.

Немой перечень, словно тост Привратника, зашифрованная книга историй, один их разделов Небораковой книги (Виктор Неборак - львовский поэт, тут и дальше - цитаты из романа "Базилевс" (2006) - прим. автора), "которую постоянно читаешь и объясняешь, и оказывается, что ты один из тысячи ее персонажей, которому не то что не суждено вырваться за ее границы, а даже понять ее общий смысл не дано. Но персонаж взбунтовался..."

Предестинация

Нестор

Арка

Место, где во Львове можно увидеть статую сидящей Свободы, знает, наверное, каждый. Вынырнув их толпы, которая без остановок плывет стометровкой, станешь возле турникета напротив массивной стены с рустованным цоколем, глянешь вверх - и она кивнет тебе звёздным венцом. Её силует - это бывший символ когда-то могущественного финансового учреждения - отделяется от купола, что становится похожим на гигантский шлем Nasalhelm, обтянутый маскировочной сеткой. Людской поток выносит до Галицкой площади, замкнутой барьерной стеной с охранниками-рыцарями в доспехах, которые несут свою молчаливую службу. Замерли кондотьеры, а их командор пытается заглушить стук конских копыт, вырываясь на пьедестал. Дальше дорога теряется во внутреннем дворике бывшего монастыря отцов-бернардинцев, огражденном крепостной стеной.

Постфактум оказывается, что пункты импровизированного путешествия соединяются в целиком реальные маршруты, которые имеют собственную логику. Так это и не удивительно - потому что нельзя не верить Небораку, утомленному блужданиями во львовских лабиринтах, где "сны переходят в действительность и наоборот", а "придуманные истории обрастают плотью". Еще немного правее - и перед глазами поднимается громада бывшего "Краковского" отеля, сегодня дом областного суда с угловой лоджией пятого этажа. Это начало Пекарской.

Поднимаясь улицей вверх, через каких-то 15 минут вдали видишь химерное существо, навес, нашипованный иголками, украшенный остроконечной аркой вход на территорию Лычаковского кладбища. Каждая из двух улиц, которые образуются в конце Пекарской, имеют одинаковое завершение в виде неоготических арок, которые, как сестры-близнецы венчают перспективу.

В те времена, о которых мы рассказываем, можно было спокойно приходить сюда и блуждать по кладбищу. А сегодня всё иначе. Сквозь арку главного входа оказываемся на заповедной территории в "похожей на город миниатюрной вечности" (из стихотворения "На могиле Аполинера" А.Гинзберга, перевод Юрия Андруховича) - обретенной сатисфакции Аллена Гинзберга. Перед глазами плац, ограниченный фронтальной линией роскошных часовен-шателет изысканной архитектуры, которые выглядывают из-под шатра лещины, липы и ёлок. Путь продолжается вправо около одной из них, за которой прячется утонченный барельефный шпиль. Напротив миниатюрных гробниц с причудливыми филигранными башнями в стиле французской готики, с четырех сторон плотно сжатый мондринами. Минуем пластичный силуэт Каменотеса-молотобойца, который, наверно же, означает очередную ступень в схождении к Королевской арке. Дальше надо идти по главной аллее, обрамленной многолетними липами. В какое-то время выныривает мемориал воинов украинской Галицкой армии с колонной Архистратига Михаила. В семидесятых годах тут была околица некрополя - запущенная, заросшая кустами.

Дальше простирается территория воинского кладбища Орлят - польских солдат и львовских батяров уличных боев 1918 года. Наша цель там. Как боевой слон посреди армады возвышается триумфальная Арка Славы, замерев в сопровождении почетного эскорта. Оба пилона стоят на страже торжественной безмолвности этого города. Тут останавливаемся. Тут начиналась история львовских хиппи.

В тот момент из Чехословакии возвращается Вячеслав Ересько, который через какое-то время становится известен во Львове как Шарнир (Вячеслав Ересько 1949-2001). Скоро новые карбонарии во главе с Шарниром придут сюда в поисках безлюдного места.

1968 год проходил под знаком "Пражской весны". В Чехословакии повеяло ветром свободы. Доносились отголоски студенческих бунтов из Парижа и зазывные ритмы менестрелей Лета Любви на мотив "If you`re going to San Francisko" (хит 1967 года в исполнении Скота Маккензи). Персистирующий сейшн превращался в сплошной аншлаг.

Потом настал коллапс. В ночь на 21 августа 1968 года советские танки пересекли границы Чехословакии. Телевидение, которое в первой половине дня, непонятно по какой причине, пребывало без внимания цензуры, передавало репортажи и их увидел весь мир. Танки на улицах Праги, демонстрации, протесты, аресты, бутылки с "коктейлями Молотова" и очереди из автоматов Калашникова. Непосредственный контакт с тоталитарной коммунистической машиной явился холодным душем для европейских адептов левой идеи, а вместе с этим, наилучшей агитацией против призрачности пацифистских идеалов и причиной поисков механизмов активного сопротивления.

Итак, эта история началась в 1968. Она происходила недавно, но уже, к сожалению, покрыта облаком недомолвок и тайн. Многие из её участников давно уехали из Львова и бывшего Союза, многих нет в живых. Хотя спорадичные всполохи активности возникали с прошлого года, главная традиция львовского хиппи-движения начинается в этих пластах событий. За дело отвечал Шарнир, однако и он отошел от движения, разминувшись с прозелитами будущей хип-волны, чтобы в скором времени стать приверженцем заблуждений и пропасть в глубинах государственной пенитенциарной системы.

Какими являются начальные эпизоды этой истории?

По городу курсируют
Голая американская толстуха
Красотки балуют парней своими бритыми пилотками
Худая соска с розовыми волосами показала стриптиз