«С широко закрытыми глазами». Пространства фильма
Е.М.
Если спросить любого прохожего на улице, какой фильм о масонах он знает, то «С широко закрытыми глазами» Кубрика, если и не займёт первого места, благодаря фантазиям Дэна Брауна, то в тройке лидеров будет совершенно точно.
Пространство тайных обществ
Кубрик постарался. Этот фильм переполнен тайными обществами. Зритель чувствует это кожей и считает фильм, по праву, одним из самых таинственным, приоткрывающим завесу правды.
Мистическое общество. То, которое видят все.
Дом за городом в лесу, или отрезанный нерегулярным парком. Люди в чёрных плащах и масках. Пароли. Обряд. Оргия. Всё и так на поверхности, говорить тут не о чем. Это центральный сюжет фильма, вокруг которого построена вся история. Он и превращает фильм в «якобы масонский», но на деле там ничего масонского нет. Это, скорее, напоминает закрытый клуб со своей вымышленной ритуалистикой, не более. На этом можно было бы поставить точку, но…
Медицинское. Билл, главный герой, – врач. Он выделяется в фильме сразу как обособленная фигура – ему присущи уважение, дорогая одежда, квартира, роскошная жена, милая и послушная дочка. И ореол тайны. Тайны в его молчаливости, задумчивости, в соблюдении медицинской тайны и этики. Ему доверяют свои тела, своих детей, своих любовниц и тайны. Он свой. Он из другого «тайного общества», такого же закрытого, чьи члены умеют хранить секреты и в число которых не так просто попасть – это требует многолетнего «посвящения» в университете, куда так же непросто попасть. Билл легко оказывается в чужих домах. Ему доверяют. Он так же легко находится и в «своей среде» - имеет доступ в любые больницы, морги. По факту, находясь под клятвой врача, он оказывается максимально приближенным, чуть ли ни «одной ногой» в том самом мистическом «ордене» (назовём его так, напомню – не масонском). Его приблизили. Но он не «свой».
Музыкальное. Кубрик талантлив в мелочах. Билл спрашивает своего друга-сокурсника, несостоявшегося врача:
- Так ты пианист?
- Мои друзья признают меня таковым!
Друзья-музыканты. Ещё одно закрытое сообщество, обладающее своими ритуалами (дирижёрскими, репетиционными), своими приметами, тайнописью (нотами), секретными словами, которые практически непонятны непосвящённым (cantabile, agevole). Попасть в их число так же непросто. Нужно трудиться. Упорно, ежедневно. И они связаны между собой. Переезжая из города в город, Ник (музыкант) находит своих братьев, с кем легко способен давать общие концерты – он говорит с ними на одном языке. Его общество также находит точки соприкосновения с «немасонским орденом» - ритуал требует музыки.
Семьи. Их несколько в фильме. И это отдельные тайные общества, связанные секретами, молчанием, условными знаками, обидами, прощением и ревностью. Это самые закрытые общества. Оказаться в нём – пройти обряд посвящения – свадьбу. В присутствии свидетелей. Чаще всего, других таких же членов обществ, которые следят за тем, чтобы никакие правила не были нарушены. В эти общества мало что может проникнуть. Даже врач-Билл в нём оказывается лишним, если семья не его. Это самая охраняемая территория. Никакой пароль не пропустит внутрь этого общества.
Проститутки. Общество, чьи секреты сложно выпытать. Возможно, попасть в их общество и легко. Но нужно пройти инициацию. Моральную. Быть готовой на всё – унижения, боль, болезнь, риск, смерть. Они как никто умеют хранить тайны и отдавать всё за другого, важного для них человека. Даже жизнь.
Маргинальные общества. Их мало в фильме. В пространстве умного, богатого Нью-Йорка они кажутся неуместными. Попасть туда – те же риски, что и в мире, обществе проституток. Поэтому упомяну и о них.
Женщины. Можно так же говорить и об обществе мужчин. Но женщины, в этом фильме, их мир, их общество и прозрачнее, и ярче. Свои сигналы, секреты, непостижимые мужчинам миры.
Внутри закрытого общества семьи гнездиться мир женщины-жены. С её заботами, хозяйством, ежедневными делами. Именно в этом мире нет явных тайн – всё на поверхности. Но никто не замечает этого мира. Он существует сам по себе. К нему все привыкли. Эта привычка и есть завеса для этого мира. Особенность этого фильма – Кубрик требовал не переводить его на другие языки. В нём многократно и акцентированно произносится слово «муж» - в прямом дословном переводи (этимологически) – «домашний партнёр». Этот акцент переносит сам себя на противоположное – жена. Элис постоянно напоминает о том, что она жена. Эта её роль – главная для неё.
Специфическая роль женщины (и если бы только в этом фильме) – интерьерная. Красивые образы: платья, причёски, манеры. Они делают «картинку» фильма. Украшают его.
Особая красота в наготе женщин. Она несёт в себе несколько значений.
Фактически – они единственные обнажённые в фильме (если не считать пары почти незаметных тел мужчин). Их роль многозначна и таинственна.
Женщина-жрица.
Она – проводница в мир мёртвых около гроба своего отца. До этого она была сиделкой – заботливой, понимающей, успокаивающей, принимающей грядущую смерть со смирением.
Мать – она же даёт жизнь. Она заботится, растит, кормит и защищает. Она совмещает эту роль с ролью жены. Она таинственна и ритуальна. Элис озвучивает основную идею этой роли – «Миллионы лет эволюции - самосохранение и опасливость – то, что природа дала женщине». Именно женщине. И именно жене, и матери.
Опасливость и самосохранение порождает ещё один образ – образ пациентки. Смиренной, доверчивой. Зависшей на той же грани таинственного перехода из мира в мир.
Проститутка. Пограничное состояние между добром – она дающая, дарящая удовольствия, общение и бесконечность. И злом – случайность защищает Билла от СПИДа, разрушения семьи, измены. Её имя – Домино.
Куртизанка – она способна быть проституткой, неверной женой и ритуальной жрицей.
Когда Билл встречает своего друга Ника – музыканта, Ник говорит ему тайном собрании. Но не упоминает ни о ритуале, ни о секретности самого мероприятия. Он говорит именно о женщинах.
Сколько женских миров описано в фильме?
В центре картины – таинственный ритуал, где в круг, цепь выстраиваются несколько женщин. Одинакового роста, с похожими телами. Без лиц – у них маски. Но одинаковые роли. Роли жриц-любовниц. Проводниц в другие миры. (Напомню, что женщины в масонстве появились сравнительно недавно. И в ложах они являются сёстрами, имея равные права с братьями. Повторюсь, то, что показал Кубрик, отношения к масонству не имеет. Здесь женщина играет больше роль, с позволения сказать, ритуального предмета.)
Элис – рыжая бестия – собирает все эти образы в себе – обкуренной любовницы, фривольной жены, позволяющей себе ходить в туалет при муже, матери, хозяйки, куртизанки.
Кто владеет большей тайной, чем сама женщина?
Музыка
Кубрик просил написать музыку для фильма Жоселин Пук, определяя её как «чувственный страх». Минималистический «Священник задом наперёд» утяжеляет фон тайны всего фильма. Это простая симфония наполняет всё пространство. Периодически отсекая границы актов этого действа.
Ключевые моменты
Сама любовь и ревность. Именно они и раскручивают маховик всего фильма. Именно ревность к игривым и пустым фантазиям Элис уводят Билла из дома на поиски приключений.
Акт перехода. Для перехода из состояния добра в состояния зла нужно действо. Ритуал. Секс. Жрица, предоставляющая этот переход – Домино. Или белые нагие тела красавиц на фоне чёрных плащей мужчин.
Смерть. Кубрик шутит. В начале фильма умирает неизвестный нам мужчина Лу Натансон, «данный Богом сын». Он хоронит Бога. И после этого Билл «получает освобождение» и переходит черту, делает способным играть не по правилам.
День и ночь – два отдельных героя этого фильма. Днём всё происходящее статично. Днём, в лучах солнца, тайна растворяется и как бы перестаёт существовать, засыпает. Пропадают тени и иллюзии. Мир наполняется обыденностью. И только ночью краски обретают свою глубину и смысл. День и ночь в фильме сигналы, что нам нужно обратить внимание на двойственность и переменчивость.
Визуальный ряд
Кубрик поддерживает двоичность пространства не только при помощи дня и ночи. Все помещения и пространства в фильме – симметричны. Симметрия теряется в жрических пространствах – пространствах женщин: на кухне у Элис, в доме Домино, в спальне супругов Харфорд и в библиотеке, где совершается ритуальная оргия – люди выбирают плотские наслаждения, а не познание истины. В этих пространствах смешиваются миры. Это пространства действа и магии. Все остальные пространства, тем более коридоры (пути перехода) – симметричны и имеют парные предметы: колонны, столики, вазы, окна, светильники. Улицы, по которым движется Билл, также наполнены симметрией, законами и правилами города.
Вновь стоит упомянуть сочетания белого и чёрного. Как визуального, так и словесного (Домино). В фильме только двое мужчин в белом – это музыканты (музыканты) и офицер в фантазиях Элис. Один является проводником в таинственный мир для Билла, а второй для его жены.
Секрет Шницлера
Этот фильм о тайном обществе? Каком? Вы их все пересчитали? Что это всё напоминает? Все эти поверхностные состояния – не что иное как сон. Сон – самое таинственное и загадочное, что есть в этом мире. Об этом не таясь, называя своё произведение напрямую «Traumnovelle» пишет её автор Артур Шницлер. Который, к слову, врач, фрейдист. Ставший популярным за счёт того, что писал эротические романы для мечтательных дам. Он забирался в глубины сознания, возбуждая непознанное, а потому и тайное. Запуская механизм создания фантастических, таинственных образов…
Используя простые фрейдистские методы, Шницлер пытается открыть сознание читающего (а при помощи Кубрика – смотрящего) через измену и ревность. Эти два чувства, как ничто иное, пробуждают фантазию и воображение видеть только тайное и скрытое. И не видеть того, что лежит на поверхности – ни один из героев не перешёл границу и никому не изменил. Сам пароль к переходу этой границы – Fedelio – переводится как «верный». Они так и остались «членами тайного общества» - единственного, достоверно существующего общества в фильме, семьи Харфорд.
Шницлер любил строить смысловые «матрёшки» в своих произведениях, окутывая их ореолом таинственности. Кубрик заострил сюжет своим режиссёрским талантом. Два самородных гения слепили одно из самых загадочных произведения искусства столетия, которое стоит разбирать по слоям.
В фильме нет ничего тайного. Тайными являются только сны, которые днём, при пробуждении, вводят героев в изменённые сознания. Сон Элис – все голые в пустынном городе – и ей страшно и стыдно. И это чувство сопровождает её постоянно, и она пытается убежать от него. Билл как будто бы и не спит. Но он глубоко воспринимает сны Элис. И принимает её чувства на себя. Он не находит освобождения за пределами сна, тогда как Элис – находит. Когда Элис остаётся одна в саду, хоть и обнажённая, но счастливая. И ей вновь снится морской офицер. Она смиряется со своим сном, освобождается. Принимает другую реальность, чтобы в итоге принять и освободить Билла.
Но сам сон начинается тогда, когда герои сказали, что «главное, что они уже очнулись».
Эта временная и смысловая смазанность принималась не всеми столетие назад. И вошла в нашу бытность со странным творчеством Кубрика или похожей чем-то «Матрицей». Не даром Троцкий саркастически относился к произведениям Артура Шницлера. Каждый видит в этом фильме своё. Каждый расставляет свои акценты. Найдите в нем и вы свои. Но не ищите там масонства.