«Таким ждунам и мразям не место в России». Истории жителей аннексированного Крыма, ставших жертвами активистов «Смерш». Часть 2.

Вообще, «СМЕРШ» — зачем даже так называться?! Это черная, страшная страница истории, зачем ее снова открывать? Поклонников России и сочувствующих будет в сто тысяч раз меньше. Талипова должны поблагодарить украинцы, потому что он не на нашу мельницу точно работает.

Это вторая часть текста о телеграм-канале «Крымский СМЕРШ» (первую часть можно прочитать здесь). Людей с антивоенной или проукраинской позицией отлавливают, а затем заставляют извиняться на камеру. Иногда извинениями не обходятся — аннексированный Крым входит в десятку «субъектов» - лидеров по числу поступивших дел о «дискредитации» российской армии.

Создатель канала – блогер Александр Талипов. Своё детище он с самого начала (март 2022 года) охарактеризовал как «реестр русофобов, укронацистов и предателей». Талипов не скрывает, что сотрудничает с правоохранительными органами.

ASTRA поговорила с жителями аннексированного Крыма, которые подверглись публичной травле в телеграм-каналах «СМЕРШ». 

Мария (имя изменено – прим. ASTRA)

«Провинилась» тем, что написала в чате проукраинский лозунг. Неизвестный заскринил его и слил Талипову, после чего ее нашли и заставили извиняться на камеру на фоне триколора и портрета Путина. Мария — студентка, родилась и выросла в Крыму. Практически все родственники у девушки находятся в Украине, а дома среди окружения, как она признается, большинство поддерживает так называемую «СВО».

Наверное, человек, с которым я общалась, был провокатором. Лицо у него, правда, как у типичного «зэшника». 

После публикации в «Крымском СМЕРШе» меня привезли в участок ФСБ, проверяли мой телефон, сказали, что нужно будет сняться в видео. Они мне намекнули, что у них «очень хорошая фантазия», и что у меня будет не одна статья (статьи, впрочем, у меня не было). Пришлось сотрудничать. Мне продиктовали текст, я написала его и с листочка читала. 

Также про мою переписку узнали все родственники и знакомые. На месте учебы меня на учет поставили, спрашивали: «Как ты могла?». Конечно, все к этому плохо отнеслись, но через месяц все уже об этом забыли. 

Талипова как личность я не изучала и постаралась как можно быстрее забыть все это. Я помню, они выкладывали одного человека, у него просто на улице спросили, боится ли он контрнаступления ВСУ, и он ответил, что он «за Украину». Но он же, по сути, ответил одному человеку, он не пытался выйти с плакатом, что-то показать кому-то. То есть им все равно — в личной переписке или в беседе…

Этнически я украинка, и все родственники у меня в Украине.  У меня знакомых здесь [в Крыму], которые не поддерживают «СВО», процентов 5. Изначально здесь все были за Россию, я так понимаю больше, чем в других, «новых», регионах. До «СВО» ничего такого не было. Все обострилось с началом войны. 

Я поняла, что надо уметь не говорить лишнего. Конечно, это ненормальная ситуация, но что поделаешь. Я уже привыкла. Стараюсь забыть об этой теме, и после того случая вообще не интересоваться политикой. Я поняла, что это вообще тема опасная, особенно у нас в Крыму. Так что лучше не лезть на рожон. 

Ольга Глазкина

Гости принадлежащего Ольге ресторана станцевали под «Океан Эльзы», засняли это на видео и отослали в «ЧП Севастополь». После этого кадры появились в телеграм-канале Талипова, который призвал аудиторию жаловаться на ее заведение во все инстанции. Сама же Ольга получала многочисленные сообщения о том, что ее надо выслать в Украину.

Украина же еще в 2017 внесла ее в список «Миротворца» за «активное пособничество в захвате и оккупации АР Крым».

Гости заказали нашему диджею песню, сами же это засняли и сами же через полчаса выложили. То есть это была чистой воды заказуха. Мы покупаем этот плеер, который музыку проигрывает, и на нем прекрасно звучит и Лобода, и Барских, и все на свете. Заключен договор с российской компанией, которая нам музыку для коммерческого использования высылает. Никто за тем, какие песни звучат, не смотрит. А тут такое внимание. Причем, речь об «Океане Эльзы» — «Все буде добре» — и «Верке Сердючке» на русском языке, без которой ни одна свадьба не обходится. 

После публикации мне звонили абсолютно все и спрашивали: «Оля, что случилось?». «Нашли хозяйку «пиратской харчевни», распните ее». И отзывы были, «гнать ее чуть ли не в Украину». Гости отказывались от банкета, потому что «у нас играют украинские песни», и просили вернуть предоплату. На меня — еще ладно, я бы ему [Талипову] просто в рожу плюнула, а на мой бизнес зачем был вот этот накат?

Они выложили, куда можно написать, чтобы кошмарить мой бизнес и как можно меня закрыть, и говорили, что «ни одно кафе после такого еще не выстояло». Они таким же образом в Симферополе 4 ресторана закрыли. 

Меня вызывали в торгово-промышленную палату, в управление рынков, сказали, что трогать меня не собираются, но говорили: «Вы же понимаете, что все это под запретом сейчас». Спрашивали: «Носит ли у вас это постоянный характер?». Ну, бред это, бред. В итоге меня оштрафовали на 30 тысяч за какое-то «нарушение общественной безопасности». 

Я им отвечала, что все прекрасно понимаю, и наш «стоп-лист» был у меня в голове. Но мой диджей, который эти песни ставил — он действующий военный, который работает в оркестре Черноморского флота. И они ездят на «передок» играть, и играют они там украинские песни. Поэтому он не подумал, что все это может быть провокацией.

Также у меня работает девочка из Херсона, она воспитана уже при Украине, она даже слова по-русски не знает. Она говорит: «Зачем мы сюда приехали, что теперь даже не послушать украинской музыки?». 

Я говорила, что извиняться не буду, как все блеют там, потому что я ничего противозаконного не делала. Я это тяжело пережила, а у людей вообще катастрофа — они из-за этой травли закрыли свой бизнес. 

Почему мы не запрещаем Чайковского? Потому что это классика. И песня «Океана Эльзы» «Все буде добре» — она абсолютно никакая не антивоенная, ничего. Не надо нам до такой степени опускаться. Мы на них [украинцев] гоним, что они памятники сносят и запрещают все русское, нам надо им уподобляться? Зачем мы тогда эти земли себе приращиваем? У меня работают люди, которые разговаривают на украинском, у меня друг – Герой России – тоже на украинском разговаривает. 

Это вообще где, в какой стране люди должны за мысль свою извиняться? Уважайте меня и мои мысли, я вам объясню, почему так, давайте поговорим. Но не топтать же сразу людей. Представьте, что у этих сочувствующих еще больше негатива стало. 

История Ольги представляет особый интерес — в 2014 году ее включили в список «Миротворца». На сайте сказано, что Ольга — «активный пособник захвата и оккупации АР Крым», а также «создатель Регионального отделения партии «Единая Россия» в г. Севастополе». 

В первые дни, когда РФ пришла в Крым, я сидела на избирательном участке, у меня еще гостиница в Любимовке была, там жили беженцы с Луганска и Донецка. На «Миротворце» понаписали, что я участвовала в выборах, что поддерживаю это все. Там все про меня есть. Здесь говорят: «Давайте ее вышлем, она ждуниха», а Украина меня в полный рост на «Миротворец». То есть вообще ни взад, ни вперед. 

Конечно, у нас много «ждунов». Город Севастополь — абсолютный фаворит России был всю жизнь, там ни бельмеса по-украински. А вот в Крыму — там, в первую очередь, татары, греки. Те, кто при Украине занимался бизнесом — гостиницами, ресторанами, сдавали квартиры – прекрасно жили, никто их не трогал. Со стороны бизнеса это было европейское нормальное государство. 90% были за Россию. Но когда у них начали отжимать участки и бизнесы, глаза у всех пооткрывались. Когда стоял дом 58 лет, а потом владельцам говорят: «У нас здесь будет «Таврида», вас сносят». Естественно, негатива стало больше. Особенно татары — они просто вкусно и недорого кормят весь полуостров, и когда все это произошло, начались такие качели, что люди поняли — им там жилось лучше. 

Поэтому 20% сочувствующих превратились в 40%. Но вообще у нас в Крыму куча положительных изменений. Если в России власть ворует, но при этом что-то делает, то наши соседи — всегда воруют и ничего не делают, в этом разница. Мы при Украине все в Киев отсылали, у нас тут ничего не было. 

Мерзко, конечно, когда люди там флажочки на скамейках рисуют [речь идет о 62-летней жительнице Балаклавы, которая разрисовала украинскими флагами ограждения и скамейки - прим. ASTRA].  Но преследовать за это бабульку, у которой дети в Киеве, у которой в Херсоне мама живет? У которой муж военный здесь, который всю жизнь флоту отдал? Она здесь сидит, переживает за своих детей в Украине, за что ее так? 

Валерия (имя изменено - прим. ASTRA)

Валерия следила за каналом «Крымский СМЕРШ» ещё до того, как сама стала героиней поста. На вопрос «зачем?», она не знает, как ответить: «Наверное, просто знать, что из себя представляет большинство людей».

Девушка не ожидала пополнить ряды жертв, так как не была активисткой и не писала в чатах о своей позиции. Но кое-что она всё же забыла – о старых постах в одной из социальных сетей. Там не было призывов, которые можно было бы назвать «экстремистскими». Лишь несколько фото с голубо-жёлтой символикой. Этого хватило, чтобы авторы канала решили, что девушку надо наказать.

Сразу после публикации, буквально через секунду, на меня обрушился шквал звонков и сообщений во всех мессенджерах. Были угрозы, травля. Длилось это два дня, телефон вообще не стихал. При этом, первую неделю ко мне никто не приходил и никто не трогал. На вторую неделю ко мне нагрянул следователь. Договорились, что приеду в отдел.

Валерия была подготовлена – ещё в тот момент, когда её начали донимать звонками и смс, она наняла адвоката. Все свои действия девушка согласовывала с ним, на встречу со следователем она тоже пошла с защитников. В отделе она первым делом подписала 51-ую статью Конституции РФ (не свидетельствовать против себя), позже уехала домой. Через несколько дней на рассвете к ней домой нагрянул ОМОН с обыском. Никакой техники дома не было, семье Валерии повезло. Силовики вели себя агрессивно, «максимальная цель была – унизить нас».  Позже у неё состоялся суд. Административная статья и штраф в 30.000 рублей. Видео с извинением записывать не пришлось. Девушка считает, что в этом ей помог адвокат.

С её помощью было легче, так как говорила, в основном, она. Но её присутствие явно не нравилось правоохранительным органам – они хотели взять меня без адвоката, чтобы максимально продавить.

Несмотря на то, что Валерия уже давно выплатила штраф и живет своей жизнью, ей до сих пор приходят сообщения от недоброжелателей. Пытаются помешать и ее работе. Ради безопасности героини и её семьи, подробности опустим. 

Говорить с ними девушка уже не желает, хотя о потери таких знакомых она не особо грустит – «это не те люди, с которыми я делилась планами на выходные». 

Уезжать из Крыма Валерия не планирует, так как любит свой дом. Чтобы не накликать на себя новую беду, она хранит молчание – больше никаких слов о происходящем. Хочет продолжать путешествовать по миру и жить спокойной жизнью. Надеется, что травля когда-нибудь полностью прекратится.

Можно ли бороться с деятельностью Талипова?

На этот вопрос ASTRA ответила эксперт в сфере международного права и защиты прав человека в международных инстанциях Ольга Тимирева.

Насколько правомерно преследование граждан за, например, покрашенный в цвета украинского флага забор? Или включенную Верку Сердючку в ресторане?

Юридически сейчас система настроена на то, чтобы преследовать было можно за то, что неугодно системе. Действия, предметы, фразы, изображения, музыка, произведения искусства, – всё, что вызывает ассоциации с вот этим неким нацистским конструктом, с которым борется наша армия, может быть внесено в Федеральный список экстремистских материалов, запрещённых к демонстрации. Это делает Минюст РФ на основании вступившего в силу решения суда.  В этом списке более тысяч позиций, однако ни композиций Верки Сердючки, ни государственной символики Украины в нём нет. А практика преследования – есть.

Насколько правомерна публикация личных данных граждан в тг-канале, публичные оскорбления, угрозы в их адрес и призывы к травле? Могут ли пострадавшие подать на Талипова в суд за это?

Здесь важно будет установить, каким образом данные оказались в руках недобросовестного оператора (так ФЗ-152 «О персональных данных» называет любое лицо, к которому эти данные попали, и оно с ними что-то делает). Если подходить к вопросу формально, то с 1 марта 2023 года ответственность оператора персональных данных усилена. За нарушение порядка получения и обработки персональных данных, их распространение, предусмотрена административная ответственность по ст. 13.11 КоАП РФ – административный штраф (для граждан – от двух тысяч до ста тысяч рублей; для должностных лиц – от десяти тысяч до восьмисот тысяч рублей; для юридических лиц – от ста тысяч до восемнадцати миллионов рублей). Кроме того можно обратиться за компенсацией морального вреда, имея в виду, что предварительно нужно будет этот вред установить и доказать, обосновать юридически. Для этого стоит обратиться к профильному юристу, а также провести экспертизу. Тип экспертизы будет зависеть от характера нанесённого вреда, а профильный юрист поможет установить сумму взыскания.

Как вы оцениваете «видео с извинениями», записанные под давлением? Что это за практика и имеет ли она какое-то отношение к законности? Является ли факт принуждения извиняться на камеру элементом пытки? Как юридически с этим можно бороться?

Принесение публичных извинений в некоторых правовых системах действительно является самостоятельным способом реабилитации. Вероятно, в этом причина такого желания эти извинения услышать.

Ни в коем случае не поддерживаю практику извинений, полученных под давлением, которая стала популярна благодаря неравнодушным соотечественникам из Чечни.

С точки зрения российского права «показания, полученные под давлением», не несут юридической силы, однако на практике у нас в стране это положение нарушается очень часто. Для точной квалификации имеют значение множество деталей: что конкретно делали, чтобы заставить говорить – били? угрожали? пугали? предлагали деньги/сделку? Кто конкретно делал – должностные лица? Не имеющие официального статуса бандиты? И ещё масса других нюансов. Из того, что мне известно, представляется, что давление на спикера можно квалифицировать как «обращение, унижающее человеческое достоинство» (Статья 7 международного Пакта о гражданских и политических правах, Статья 3 Европейской Конвенции о правах человека и основных свободах). 

Как вы можете прокомментировать взаимодействие блогера Талипова и силовиков? Могут ли пострадавшие подать в суд на силовиков за это, если да, то по какой статье?

Важно понимать, что система против тебя. Это означает, во-первых, что возможностей для доказывания существенно меньше у тех, кто не скован ни властью, ни полномочиями, ни страстным желанием посадить «предателей». Доказать непосредственную связь блогера с представителями силовых структур было бы крайне сложно – я не могу здесь давать советы, поскольку не знаю, вокруг каких фактов и доказательств выстроено дело чисто юридически.

Опускать руки, безусловно, не стоит. В эти непростые времена нельзя позволять системе потерять вектор нормальности, а значит, каждый из нас должен делать всё, что ему доступно – даже если это не принесёт результата! – чтобы показать другим, что подобное не является нормой. Только так мы сможем прийти к цивилизованному гражданскому обществу и работающим правовым институтам.