Тайвань против Китая: красная ярость или черная алчность?
@atomiccherry
Кризис, как и любая проблема, никогда не приходит в одиночестве.
Кризисы формируются под тяжестью множества факторов, десятилетиями отягощающих вначале региональную, а затем мировую политику.
Кризисы – плоды чьей-то неэмпативности или же глупости, страха или же хищнических амбиций, слепоты или же некомпетентности...
Конечно, события, происходящие сейчас в Восточной Европе, не могли не затронуть целый ряд и других регионов, имеющих собственные замороженные конфликты.
Балканы, Ближний Восток – а теперь и обстановка накаляется и в Азии.
Большие проблемы вокруг маленького маленького острова
Китайская Народная Республика десятилетиями тратила огромные средства, пытаясь создать эффектную картинку для своей экономической экспансии – в какой-то период Пекин смог ввести в заблуждение, без преувеличения, весь мир. Где-то успехи китайской пропаганды оказались и вовсе завораживающе выдающимися – например, в Российской Федерации, где большая часть населения представляет Китай, словно сказочную страну победившего коммунизма, которая «хочет бросить вызов американской гегемонии вместе с Москвой».
Однако годы шли, а влияние Китая в мире не просто не росло – оно лишь стремительно сужалось вместе с начавшей входить в штопор китайской экономикой. Несмотря на мощный импульс развития, полученный Пекином от сотрудничества с Европой и США в конце 80 - начале 90-ых годов прошлого века и пророчимое всеми место «производственной сверхдержавы», КНР стать таковой так и не смогла – слишком уж велики оказались амбиции Компартии, которая в какой-то момент вступила в масштабный конфликт как со всеми ближайшими соседями Китая, так и с со странами Запада.
Тайвань на протяжении долгих десятилетий был как таковой глубоко безынтересен КНР: вражда между бежавшим Гоминьданом и коммунистами постепенно сошла на нет из-за отсутствия у сторон достаточного военного потенциала, экономически остров был малопривлекателен, а его население – глубоко нелояльным материковому Китаю как по политической, так и национальной принадлежности (предки более чем 80% тайванцев заселелили остров сотни лет назад, и общего между ними и китайцами примерно столько же, сколько между китайцами и корейцами – то есть нисколько. Лишь 5% населения Тайваня идентифицирует себя как «китайцы»). Нет, Компартия никогда не отказывалась от идеи захвата Тайваня – просто само по себе это предприятие не несло никакой выгоды, и официальная риторика коммунистов вокруг конфликта была хоть и стабильно агрессивной, но при том вялой и протокольной.
Однако несколько лет назад все изменилось – Пекин стал делать чрезвычайно громкие заявления относительно независимости Тайбэя, пустив в ход классическую риторику о «воссоединении китайского народа» (к слову сказать, Китай очень активно использовал этот прием в прошлом веке, позаимствовав его, в свою очередь, у нацисткой Германии. Любая военная агрессия оправдывалась КНР «защитой китайского народа» на территории других стран).
Причины тому назывались разные – кто-то говорил о том, что Китай таким образом проявляет свою силу, как сверхдержава, демонстрируя намерения расширять свою экспансию не только экономическими, но и военными методами, кто-то – что таким образом Китай пытается ликвидировать «плацдарм империализма» у своих берегов. Действительность же оказалась куда менее приглядной – экономика Китая по ряду причин начала давать сбои, а Тайвань с его мощнейшей научно-промышленной базой и крупнейшим производством передовой микроэлектроники разом стал желанной добычей, при помощи которой Пекин мог бы поправить свои стремительно ухудшающиеся дела.
Чтобы лучше понять происходящее, необходимо вернуться на несколько лет назад и сделать небольшой экскурс в историю.
Пекин против всех?
На исходе первого десятилетия XXI века отношения США и КНР стали стремительно портиться. Если говорить точнее, то портились отношения КНР и ряда стран в Азиатско-Тихоокеанском регионе, так или иначе имевших дружественные отношения с США. Внутри РФ почему-то принято считать Китай некой нерешительной и робкой страной, хотя это не имеет ровным счетом никакого отношения к реальности. Пекин яростно вторгался и захватывал чужие территориальные воды (такое не столь уж и давно случилось с Вьетнамом), топил корабли, убивал рыбаков; китайские рыболовные флотилии грабительскими налетами опустошали морские владения других стран, тогда как НОАК возводила искусственные острова-крепости в спорных зонах Южно-Китайского моря.
Подобная, без преувеличения, странная политика сподвигла многие государства на пересмотр своего отношения к Пекину – если в начала 2000-ых на Китай смотрели, как на восходящую звезду мирового масштаба, возлагая большие надежды на американо-китайский научно-промышленный тандем, то мелкий грабеж и бандитизм в отношении соседних стран очень быстро внесли отрезвляющие коррективы в реальность. Это, в свою очередь, положило начало напряженному политическому, экономическому и военному противостоянию между КНР и странами Запада, которое затронуло, пожалуй, почти все регионы земного шара – от Африки и Европы до Азии и Ближнего Востока.
Как Китай подорвал собственную микроэлектронную промышленность
Впрочем, сегодня нас интересует один из завершающих этапов этой борьбы, развернувшейся в том числе в сфере высоких технологий. Еще несколько лет назад Китай выступал в качестве одного из ключевых производителей микроэлектроники и, конечно, Пекин не упустил возможность использовать данный факт в качестве шантажа – но это, увы, оказался не самый удачный ход. Со стороны все смотрелось предельно логично – Китай удовлетворял не менее 30% спроса на мировом рынке микроэлектроники, без которых экономика планеты, тесно завязанная на полупроводники, действительно могла оказаться под серьезным ударом, если бы не одно но – полная несамостоятельность китайской микроэлектронной промышленности вне рамок сотрудничества с Японией, США и Европой.
Оборудование для промышленной фотолитографии – это, пожалуй, самая сложная и передовая технология, когда-либо изобретенная человеком. Полупроводники являются сложнейшей сферой для научно-технических изысканий, и в данной сфере царит, без преувеличения, полная и истинная глобализация, в рамках которой трудятся лучшие умы мира – от европейцев и американцев до японцев и корейцев. Само собою, это стратегически важная область высокой науки, охраняемая и оберегаемая ничуть не меньше, чем секреты создания ядерного оружия.
«Три ведущих мировых производителя чипов – Intel, Samsung и TSMC – стали зависимы от продукции ASML настолько же, насколько остальная технологическая индустрия зависит от их собственной продукции»
– из статьи издания The Economist.
Китай, будучи в определенное время дружественной и открытой для мира страной, получил возможность размещать у себя современное западное оборудование для производства микроэлектроники. Но в 2018 году ситуация резко переменилась: ряд китайских высокотехнологичных компаний лишились доступа на европейский и американский рынки, КНР было отказано в покупке новых производственных мощностей и обслуживании купленных ранее; был введен ряд запретов и ограничений на обучение китайских студентов с США и ЕС по специальностям, связанным с полупроводниками.
В настоящий момент КНР имеет возможность закупать лишь устаревшее оборудование, но при этом голландская ASML не отправила ни одной машины EUV в материковый Китай из-за соглашений, достигнутых между США и Нидерландами
Нужно понимать, что мировой рынок чипов представляет из себя непрерывный прогресс техпроцесса: каждый год появляются новые версии всех востребованных архитектур, производство которых, соответственно, нуждается в постоянном и как минимум ежегодном обновлении. Китай лишился такой возможности – он может делать кристаллы исключительно уровня 2018 года, что, естественно, уже сейчас не актуально для большинства сегментов мирового рынка (к слову, именно с этим связано использование устаревших чипов в новых моделях китайских смартфонов – других у КНР просто нет и больше не будет). Экспорт Китая сократился почти в два раза – если, скажем, в 2014 году Пекин реализовал микроэлектроники на 660 миллиардов долларов ( 28,2% всего экспорта страны), то к настоящему времени продажи упали до 350 миллиардов и неуклонно снижаются, как и сама доля КНР на рынке – и это, замечу, в условиях дефицита чипов.
На конференции Бюро промышленности и безопасности (BIS), проходившей в конце июня, министр торговли США Джина Раймондо заявила , что Вашингтон может «закрыть» любую китайскую полупроводниковую компанию, уличенную в продажах микроэлектронных компонентов России, поскольку «каждый чип в мире и в Китае производится с использованием американского оборудования и программного обеспечения»
Само собой, Китай совершенно не устраивала сложившаяся ситуация – Пекин стремился не только отменить западные санкции, но и работать над собственной программой импортозамещения. Последняя, впрочем, не дала больших успехов – безусловно, КНР добилась определенных результатов, которыми можно по праву гордиться в условиях научно-технического отставания (например, китайская Semiconductor Manufacturing International Corp. смогла достичь успехов в освоении техпроцессов в 14-нм), но положение это существенно не поправило.
Компартия осталась недовольна достигнутым – Пекин на протяжении последних 30 лет тратил все силы на то, чтобы стать безоговорным лидером в сфере высоких технологий, тогда как текущее состояние полупроводниковой промышленности позволяет КНР лишь занимать место третьестепенной фабрики, которая производит пусть массовую и востребованную, но устаревшую продукцию.
Итог истории был прост – в конце июля текущего года в Китае началась серия арестов и расследований против чиновников, связанных с развитием микроэлектронной промышленности страны.
Китайская Республика против Китайской Народной Республики
Как несложно понять из рассказанного выше, Тайвань совсем не просто так стал объектом одержимости КНР – для Пекина остров и его производства выступают последней возможностью вскочить на уходящий поезд высоких технологий.
Тайваньская TSMC – крупнейший (!) в мире производитель полупроводников и центральный поставщик для самых крупных технологических корпораций на планете. На нее приходится 65% продаж на рынке микроэлектроники и 53% от общего производства чипов во всем мире.
«Если вы просто посмотрите на долю рынка компании TSMC, то скажете, что она производит около 50% всех полупроводников в мире. Я же считаю, что это преуменьшение – не менее важно и то, что она создает одни из самых передовых чипов»
— Дэн Ван, технологический аналитик исследовательской фирмы Gavekal
Естественно, что на фоне собственных неудач и экономических проблем Пекин решил сделать ставку на «окончательное решение тайваньского вопроса». Реализовать силовой сценарий оккупации острова КНР не в состоянии, подавить его экономически – тоже, поэтому Китай отчаянно стремится превратить Тайвань в «токсичный актив» для мирового сообщества, используя различные военно-политические провокации и стремясь добиться изменения юридического статуса Китайской Республики на международном уровне. С этим же связаны истерические «последние китайские предупреждения» в отношении визита Нэнси Пелоси – Пекин хочет продемонстрировать, что готов довести ситуацию даже до вооружённой провокации, и, соответственно, для недопущения таковой требует считать остров частью своих владений.
Ценность острова для мировой экономики, впрочем, слишком велика, чтобы позволить Китаю овладеть им – несмотря на то, что Тайвань остается частично непризнанным государством, многие государства имеют однозначную позицию в отношении его безопасности – от соседней Японии до далекой Британии. Это также служит дополнительным фактором сдерживания для хищнических амбиций Пекина – возможно, НОАК в состоянии захватить остров в ходе военной операции, но она уж точно не готова противостоять одновременно австралийскому, японскому и американскому флотам, имеющим возможность в кратчайшие сроки развернуть боевые группы для защиты Тайваня.
Впрочем, никаких гарантий того, что КНР все-таки не начнет боевые действия против Тайбэя, нет – но об этом мы поговорим в следующий раз.