ТРАГИЧЕСКИЙ ДЕНЬ РУССКОЙ ИСТОРИИ

СЕГОДНЯ — ЧЁРНЫЙ ДЕНЬ В ИСТОРИИ РОССИИ, ДЕНЬ СВЕРЖЕНИЯ РУССКОГО ЦАРЯ НИКОЛАЯ II. И день зарождения страшного мифа о Его отречении.

До сей поры главным доводом критиков святого Государя-мученика Николая II является история его отречения от престола. Но источником этого отречения указывается либо снимок из газеты (в интернете чаще всего это газета под номером 18 от 4 марта 1917 года, а точнее — приложение №1 к ней), либо обнаруженный лишь в 1928 году в архиве Академии наук в Ленинграде текст, набранный на печатной машинке, под которым стоит карандашная подпись Николая II и при этом отсутствуют титул Императора и личная императорская печать. Именно этот документ до сих пор считается оригиналом «Манифеста об отречении от престола императора Николая II» от 2 марта 1917 г., который сегодня хранится в Государственном архиве Российской Федерации — и, если быть ещё точнее, это фонд 601, опись 1, дело 2100а, лист 5. К этому самому документу мы вернёмся в самом конце публикации.

Отметим лишь, что текст первого «документа» (газеты) с текстом второго документа не совпадает: в газете написано «Манифест» и адресован он «всем подданным», а вот на листе бумаги, хранящейся в 601-м фонде Госархива РФ, сказано: «Ставка. Начальнику штаба». А ещё в газете дата одна, а на машинописном листе — другая.

Итак, 4 марта 1917 года практически во всех газетах был опубликован Манифест об отречении Императора Николая II от престола в пользу своего брата, великого князя Михаила Александровича. Оригинал которого, напомним, был обретён лишь в 1928 году.

Согласно общепринятой версии, 28-го февраля Царь выехал из Ставки в Царское Село, но был остановлен на пути следования сообщениями о безпорядках в Любани и Тосно. Развернув поезд, Государь приказал объехать бунтующий участок через станцию Дно и Псков. Но во Пскове Государю передали телеграммы командующих с мольбами об отречении, после чего Царь отрёкся, подписав два соответствующих манифеста.

Такова официальная версия. Но в чём же заключался заговор, если имеется подписанное отречение? То есть власть, добровольно или вынужденно, но СОБСТВЕННОРУЧНО передана заговорщикам?

«Кругом измена, и трусость, и обман».

Обратимся к пожелтевшим в архивах листам экземпляров «отречения», сличив оригинал из Госархива с воспоминаниями очевидцев.

Итак, первый свидетель — В.В. Шульгин, воспоминания по книге «Дни»:

«Государь ответил. После взволнованных слов А.И. Гучкова голос Его звучал спокойно, просто и точно. Только акцент был немножко чужой, гвардейский: «Я принял решение отречься от престола...» Государь встал... Все поднялись... Гучков передал Государю «набросок» (отречения). Государь взял его и вышел. Через некоторое время Государь вошел снова. Он протянул Гучкову бумагу, сказав: «Вот текст». Это были две или три четвертушки — такие, какие, очевидно, употреблялись в Ставке для телеграфных бланков. Но текст был написан на пишущей машинке».

Генерал Д.Н. Дубенский, из книги «Как произошел переворот в России»:

«Описание свидания Гучкова и Шульгина с Государем 2-го марта, сделанное Шульгиным, вскоре после возвращения депутатов в Петроград, составлено довольно верно».

Ю.Н. Данилов, по книге «Мои воспоминания об Императоре Николае II и Вел. Князе Михаиле Александровиче»:

«Вдруг вошел сам Государь. Он держал в руках два телеграфных бланка, которые передал Генералу Рузскому, с просьбой об их отправке. Листки эти Главнокомандующим были переданы мне, для исполнения».

Таким образом, Государь, согласно показаниям трёх свидетелей, ознакомившись с «наброском» отречения, любезно подготовленным для Него Гучковым и Шульгиным, отклонил его и, куда-то выйдя, составил свой собственный вариант. Который напечатал собственноручно или надиктовал безвестной машинистке. Затем вышел и подписал. Так утверждают свидетели.

Теперь взглянем на документы.

Телеграмма генерал-адъютанта Алексеева Царю № 1865 от 1 марта 1917 г. доложена Николаю II генералом Рузским 1/14 марта во Пскове в 23 часа:

«Его Императорскому Величеству. Ежеминутно растущая опасность распространения анархии по всей стране, дальнейшего разложения армии и невозможности продолжения войны при создавшейся обстановке настоятельно требуют немедленного издания высочайшего акта, могущего еще успокоить умы, что возможно только путем признания ответственного министерства и поручения составления его председателю Государственной Думы.

Поступающие сведения дают основание надеяться на то, что думские деятели, руководимые Родзянко, еще могут остановить всеобщий развал и что работа с ними может пойти, но утрата всякого часа уменьшает последние шансы на сохранение и восстановление порядка и способствует захвату власти крайними левыми элементами. Ввиду этого усердно умоляю ваше императорское величество соизволить на немедленное опубликование из ставки нижеследующего манифеста:

«Объявляем всем верным нашим подданным: Грозный и жестокий враг напрягает последние силы для борьбы с нашей родиной. Близок решительный час. Судьбы России, честь геройской нашей армии, благополучие народа, все будущее дорогого нам отечества требует доведения войны во что бы то ни стало до победного конца. Стремясь сильнее сплотить все силы народные для скорейшего достижения победы, Я признал необходимость призвать ответственное передпредставителями народа министерство, возложив образование его на председателя Государственной Думы Родзянко, из лиц, пользующихся доверием всей России. Уповаю, что все верные сыны России, тесно объединившись вокруг престола и народного представительства, дружно помогут доблестной армии завершить ее великий подвиг. Во имя нашей возлюбленной родины призываю всех русских людей к исполнению своего святого долга перед нею, дабы вновь явить, что Россия столь же несокрушима, как и всегда, и что никакие козни врагов не одолеют ее. Да поможет нам Господь Бог».

1865. Генерал-адъютант Алексеев. 1 марта 1917 г.»

Сравним текст телеграммы Алексеева, доложенной Царю 1 марта, и текст «отречения» от 2 марта:

«Ставка Начальнику штаба. В дни великой борьбы с внешним врагом, стремящимся почти три года поработить нашу Родину, Господу Богу угодно было ниспослать России новое тяжкое испытание. Начавшиеся внутренние народные волнения грозят бедственно отразиться на дальнейшем ведении упорной войны. Судьба России, честь геройской нашей армии, благо народа, все будущее дорогого нашего Отечества требуют доведения войны во что бы то ни стало до победного конца . Жестокий враг напрягает последние силы , и уже близок час , когда доблестная армия наша совместно со славными нашими союзниками сможет окончательно сломить врага. В эти решительные дни в жизни России почли мы долгом совести облегчить народу нашему тесное единение и сплочение всех сил народных для скорейшего достижения победы и в согласии с Государственной думою признали мы за благо отречься от престола государства Российского и сложить с себя верховную власть. Не желая расстаться с любимым сыном нашим, мы передаем наследие наше брату нашему великому князю Михаилу Александровичу и благословляем его на вступление на престол государства Российского. Заповедуем брату нашему править делами государственными в полном и ненарушимом единении с представителями народа в законодательных учреждениях на тех началах, кои будут ими установлены, принеся в том ненарушимую присягу. Во имя горячо любимой Родины призываем всех верных сынов Отечества к исполнению своего святого долга перед ним повиновением царю в тяжелую минуту всенародных испытаний и помочь ему вместе с представителями народа вывести государство Российское на путь победы, благоденствия и славы. Да поможет Господь Бог России. Николай.»

Значительный объём совпадений в тексте «Манифеста об отречении» и в телеграмме Алексеева налицо. Так кто же тогда составил текст «отречения»? Кто готовил текст телеграммы генерал-адъютанта Алексеева Царю от 1 марта 1917 г.?

Вернёмся к мемуарам Ю.Н. Данилова:

«В этот период времени из Могилева от Генерала Алексеева был получен проект Манифеста, на случай, если бы Государь принял решение о своем отречении в пользу Цесаревича Алексия. Проект этого Манифеста, насколько я знаю, был составлен Директором Дипломатической Канцелярии при Верховном Главнокомандующем Н. А. Базили, по общим указаниям Генерала Алексеева».

Также мы имеем мемуарные записи генерала Дубенского, полковника Мордвинова, подполковника Пронина, С. П. Мельгунова, А. И. Спиридовича и А. Лукомского — обобщив которые, можно сделать вывод, что текст «отречения» был написан генерал-лейтенантом Александром Сергеевичем Лукомским и чиновником Министерства иностранных дел, заведующим дип. канцелярией Ставки Николаем Александровичем Базили под общей редакцией начальника штаба Алексеева.

Теперь обратимся к структуре текста «отречения». По воспоминаниям очевидцев, это «две или три четвертушки — такие, какие, очевидно, употреблялись в Ставке для телеграфных бланков» (Шульгин). Подпись сделана карандашом. Но сообщение Шульгина вызывает ряд вопросов: как Государь подписывал этот подлинник из нескольких телеграфных четвертушек — каждый листок в отдельности, или поставил одну общую подпись в конце? Каким образом разместилась информация на этих четвертушках?

Подлинник «отречения» из Госархива, вопреки утверждениям Шульгина, Мордвинова и генерала Данилова, не состоит из телеграфных бланков — а перепечатан с них на новый лист с адресатом «Ставка Начальнику Штаба».

Попробуем разместить текст «отречения» на трёх «шульгинских четвертушках».

1-я четвертушка — 13 строк с шапкой:

«Ставка. Начальнику штаба. В дни великой борьбы с внешним врагом, стремящимся почти три года поработить нашу Родину, Господу Богу угодно было ниспослать России новое тяжкое испытание. Начавшиеся внутренние народные волнения грозят бедственно отразиться на дальнейшем ведении упорной войны. Судьба России, честь геройской нашей армии, благо народа, все будущее дорогого нашего Отечества требуют доведения войны во что бы то ни стало до победного конца. Жестокий враг напрягает последние силы, и уже близок час, когда доблестная армия наша совместно со славными нашими союзниками сможет окончательно сломить врага».

2-я четвертушка — 13 строк:

«В эти решительные дни в жизни России почли МЫ долгом совести облегчить народу НАШЕМУ тесное единение и сплочение всех сил народных для скорейшего достижения победы и в согласии с Государственною думою признали МЫ за благо отречься от Престола Государства Российского и сложить с СЕБЯ Верховную власть. Не желая расстаться с любимым Сыном НАШИМ, МЫ передаем наследие НАШЕ Брату НАШЕМУ Великому Князю МИХАИЛУ АЛЕКСАНДРОВИЧУ и благословляем Его на вступление на Престол Государства Российского. Заповедуем Брату НАШЕМУ править делами государственными в полном и ненарушимом единении с представителями народа в законодательных учреждениях на тех началах, кои будут ими установлены, принеся в том ненарушимую присягу».

3-я четвертушка: — 7 строк:

«Во имя горячо любимой Родины призываем всех верных сынов Отечества к исполнению своего святого долга перед ним повиновением Царю в тяжелую минуту всенародных испытаний и помочь ему вместе с представителями народа вывести государство Российское на путь победы, благоденствия и славы. Да поможет Господь Бог России».

В результате такой разбивки текста можно сделать два вывода:

1. Первая и третья часть однородны по смыслу и составляют основу приказа Царя «к верным сынам Отечества повиновению Государю» в тяжёлую минуту испытаний.

2. Средняя часть «отречения» заключена в трёх предложениях, которые и являются, собственно, подлогом, не состоящим с первой и последней частью в очевидной смысловой связи.

Вспомним сомнения Шульгина вокруг «двух или трёх четвертушек» и воспоминания других очевидцев лишь о двух листках — на которые средняя часть текста «отречения» никак не вмещается.

Заговорщики могли заменить средний телеграфный лист на подложный с другим текстом или же просто вложить между двумя имеющимися третий. Если это предположение верно, средняя часть «отречения» должна без остатка уместиться на стандартном телеграфном бланке. И если сравнить размеры средней части «отречения» с имеющимися в нашем распоряжении бланками телеграмм тех дней — к примеру, телеграмму от М.В. Алексеева Императору Николаю II о ходе восстания в Москве от 1 марта 1917 (Госархив РФ, ф.601, оп. 1, д.2094) — то получим полное совпадение по количеству знаков: 728.

То есть средняя, подложная часть «Манифеста» имеет точный размер телеграфного бланка — «четвертушки».

НАСТАЛО ВРЕМЯ ОЧИСТИТЬ ТЕКСТ МАНИФЕСТА ГОСУДАРЯ ОТ ВЛОЖЕНИЯ, СДЕЛАННОГО ЗАГОВОРЩИКАМИ. ИТАК, ОРИГИНАЛЬНЫЙ ТЕКСТ ИМПЕРАТОРА НИКОЛАЯ II ДЕЙСТВИТЕЛЬНО БЫЛ АДРЕСОВАН НАЧАЛЬНИКУ ШТАБА — НО КАК ПРИЗЫВ «К ВЕРНЫМ СЫНАМ ОТЕЧЕСТВА ПОВИНОВЕНИЮ ГОСУДАРЮ»:

«Ставка. Начальнику штаба. В дни великой борьбы с внешним врагом, стремящимся почти три года поработить нашу Родину, Господу Богу угодно было ниспослать России новое тяжкое испытание. Начавшиеся внутренние народные волнения грозят бедственно отразиться на дальнейшем ведении упорной войны. Судьба России, честь геройской нашей армии, благо народа, все будущее дорогого нашего Отечества требуют доведения войны во что бы то ни стало до победного конца. Жестокий враг напрягает последние силы, и уже близок час, когда доблестная армия наша совместно со славными нашими союзниками сможет окончательно сломить врага. Во имя горячо любимой Родины призываем всех верных сынов Отечества к исполнению своего святого долга перед ним повиновением Царю в тяжелую минуту всенародных испытаний и помочь ему вместе с представителями народа вывести государство Российское на путь победы, благоденствия и славы. Да поможет Господь Бог России».

ВОТ, С БОЛЬШОЙ ДОЛЕЙ ВЕРОЯТНОСТИ, ОРИГИНАЛЬНЫЙ ТЕКСТ ОБРАЩЕНИЯ ГОСУДАРЯ НИКОЛАЯ II ОТ 2 МАРТА 1917.

А что касается подписи Государя на дошедших до нас экземплярах т.н. «отречения» — то при тщательном изучении подпись на каждом из трёх «оригиналов» совпадает до абсолютной схожести даже в завершающем росчерке. А ещё более удивительно абсолютное совпадение в них заверяющей (контрассигнирующей) подписи Фредерикса. Надпись гласит: «Министр Императорского Двора Генерал Адъютант Граф Фредерикс». При наложении этих надписей графа Фредерикса друг на друга на всех трёх сохранившихся «отречениях» (третий экземпляр — факсимиле, напечатанное в 1919 году в Нью-Йорке) наблюдается абсолютное совпадение всей надписи, даже с учётом наличия двух строк, пробелов, промежутков и росчерков. Абсолютное совпадение в написании семи слов от руки в трёх документах — невозможно. Без копирования на стекле добиться такого эффекта нельзя.

Итак, три подписи старика Фредерикса — это копии одной и той же подписи, сделанные с какого-то четвёртого документа. Текст отречения составил не Государь. Черновик отречения был написан и отправлен во Псков из Ставки 1 марта в виде телеграммы Алексеева, Лукомского и Базили, а затем кем-то доработан до знакомого нам сочетания слов — но подписан Царём не был. Из имеющегося же текста «отречения» видно, что составлен он особым образом: по смыслу и количеству строк разделён на три абзаца, или «три четвертушки», описанные Шульгиным. Средняя часть «отречения» по количеству знаков абсолютно совпадает с размером телеграфного бланка. Значит, заговорщики предусматривали вариант подлога: «вброса» или замены средней четвертушки в подписанную Государем телеграмму. Также выше мы указали доказательства подделки подписей на хранящихся в Госархиве РФ «отречениях», а также на их факсимиле в известных нам большевицких изданиях.

Наконец, никто из свидетелей не рассказывает, каким образом появился тот документ, который фигурирует в качестве подлинника «отречения» — тот самый лист с заверенной карандашной подписью, а также никто из очевидцев так и не пояснил, куда пропали эти самые четвертушки», которых было не то две, не то три.

А что касается дневников, в которых Государь якобы вспоминал об отречении — то есть серьёзные опасения, что в них большевики внесли подделки. Подруга Императрицы Анна Вырубова в воспоминаниях, изданных в 20-е годы за рубежом, писала, что Царь, когда его доставили в Александровский дворец, сказал ей: «Эти события в Пскове меня так потрясли, что я все эти дни не мог вести свой дневник».

Итого: Самодержец ВсеРоссийский Государь Император Николай II не составлял отречение, не писал его от руки и не подписывал в напечатанном виде. Документ также не был заверен Фредериксом. Таким образом, Государь не имеет никакого отношения к собственному отречению. Единственно возможное послание, которое Государь мог составить и подписать в том вагоне 2 марта 1917-го в ответ на лукавые предложения своих приближённых отречься от престола — это волевая контрмера, выразившаяся в призыве ко всем сынам Отечества:

«Во имя горячо любимой Родины призываем всех верных сынов Отечества к исполнению своего святого долга перед ним повиновением Царю в тяжелую минуту всенародных испытаний и помочь ему вместе с представителями народа вывести государство Российское на путь победы, благоденствия и славы. Да поможет Господь Бог России».

И, завершая рассмотрение этого векового лоскутного одеяла из подлости и лжи, обратимся к сохранившемуся «источнику». Оригинал т.н. «Манифеста об отречении от престола императора Николая II» от 2 марта 1917 г. сегодня хранится в Государственном архиве Российской Федерации, фонд 601, опись 1, дело 2100а, лист 5.

В 2015 году на сайте Росархива в общий доступ был выложен цветной скан этого документа. На нём отчетливо виден горизонтальный след от линии разрыва или разреза бумажного листа на две половины, проходящий по машинописной строчке «...почли МЫ долгом совести облегчить народу НАШЕМУ тесное... ». Также на этом скане наблюдались различия в технических деталях исполнения машинописного текста документа выше и ниже линии механического разделения листа — из чего можно предположить, что верхняя и нижняя части текста печатались в разное время.

Итак, в этой тёмной и лукавой истории с отречением, которого на самом деле не было, при её внимательном рассмотрении даже сквозь столетие — сплошные нестыковки, накладки и противоречия. Почему же до сей поры пестуется этот безчестный миф — подумайте сами.

Не ОТРЕЧЕНИЕ Русского Царя произошло в тот трагический день всей истории Российской — а его отеческий призыв ко всему народу исполнить свой долг повиновением венчанному Царю, Помазаннику Божиему, Хозяину Русской земли.

«Кругом измена, и трусость, и обман».

Прости нас, Государь. Ты отдал свой последний приказ быть преданными тебе до конца — а мы поверили лукавой лжи и верим ей допреж.

СВЯТЫЙ ЦАРЮ, МУЧЕНИЧЕ НИКОЛАЕ, МОЛИ БОГА О НАС!

СТОГЛАВ