Связь с землей. Шесть региональных независимых медиа, которые остались в России

После начала военных действий в Украине и введения военной цензуры в России стали закрываться медиа, а журналисты — уезжать из страны. По подсчетам «Роскомсвободы», на конец июля военной цензуре подверглось более 5,3 тысяч сайтов и ссылок. Но в регионах по-прежнему остаются издания, рассказывающие аудитории больше, чем в сводках Министерства обороны. Руководители шести медиа из разных регионов России рассказали «7х7» о том, почему важно не терять связи с «землей», как работать в условиях цензуры, и о чем рассказывать аудитории.

FONAR.TV. Белгород

Андрей Маслов, главный редактор

Что изменилось после 24 февраля. Самое главное [после 24 февраля] было принять решение, в каком формате продолжать работу, и продолжать ли вообще. Ситуация поменялась, минное поле оказалось еще шире. Но ты либо принимаешь решение хотя бы как-то говорить и работать, либо складываешь ручки и решаешь ничего не делать, закрывшись или уехав. Мы с коллективом решили, что лучше делать хотя бы что-то. В феврале мы сделали оговорки, рассказали аудитории, что про некоторые вещи мы не сможем рассказывать.

Мы не стали уезжать из России: я могу с чем-то не соглашаться, но у меня есть аудитория, и я считаю, что работать нужно здесь — иначе теряется контекст, ты начинаешь отвлеченно мыслить, не до конца понимая, как это воспринимает аудитория. Когда ты отдален от места, про которое ты пишешь, — сложнее понимать боль.

Недавно сотрудница нашей редакции оказалась возле здания правительства, где с пикетом стояла женщина с плакатом с требованием обеспечить военных бревнами. К журналистке тут же подошли полицейские, сказали, что вчера на нее поступило анонимное заявление из-за комментария «Дождю»*, и сейчас проводится проверка. Полицейский через день пришел в редакцию, оказалось, что к нам есть еще одна претензия — по поводу давнего текста, где мы по данным из открытых источников говорили о погибших в СВО белгородцах. Мы якобы разгласили данные Минобороны. Полицейские провели проверки, вынесли отказные решения и по уголовному делу на мою сотрудницу, и на редакцию — по возможному административному делу.

Про что важно писать. Мне кажется, журналисты, которые еще могут что-то говорить, — неважно, в России они находятся или нет, — должны понимать, что в центре стоит человек. Его жизнь не должна обесцениваться. Боль конкретной семьи по поводу погибшего — это боль, и про нее обязательно нужно говорить, чтобы не прийти к тем оценкам, которые формируют как минимум некоторые другие источники: «300 тысяч мобилизованных — это как один орешек из упаковки» и подобное. Человеческую жизнь нельзя сравнивать с орешком, тик-таком или чем-то еще.

Что важно читать. С выбором источников сейчас сложно. Очень много медиа агрегируют информацию — настолько, что человек получает множество копий оригинала. А уникального контента становится все меньше. И я думаю, нужно потреблять что-то уникальное. Даже если вам какой-то источник или какой-то контент кажется не близким, если вы хотите понять, что происходит в головах у людей, вы должны держать в подборке разные источники, разные уникальные мнения, не важно, разделяете вы их или нет. Нужно понимать те смыслы, которые формируют и государственные СМИ и медиа, и независимые источники. Так картина будет полнее, а ваше мнение будет опираться на большее количество аргументов.

It’s My City. Екатеринбург

Иван Рублев, главный редактор

Что изменилось после 24 февраля. Большая часть команды сейчас находится в России: уехали только я и наш издатель Дмитрий Колезев. Очень удобно, что у нас есть люди в России, которые не боятся заниматься журналистикой. Раньше у нас был сайт, но в марте Роскомнадзор заблокировал его — за то, что мы какие-то фейки про армию пишем. Теперь наши основные площадки — это соцсети.

Работать стало сложнее: не все органы власти понимают, можно ли давать комментарии заблокированному изданию. Военные вообще перестали нас котировать: не отвечают ни на один запрос — мы, по их мнению, антироссийское СМИ, которое заблокировали. Слава богу, у нас есть свидетельство о регистрации, которое позволяет спокойно работать на протестах.

Про что важно писать. При том, что нужно писать про мобилизацию, погибших в СВО, чехарду с призывом, когда ты региональное медиа, ты должен писать о том, что происходит в твоем городе. Инициативы, проекты — про это надо писать. Про людей, которые раньше двигали город, а теперь уехали.

Мы до [Роскомнадзор] позиционировали себя как медиа, которое пишет про активных горожан, которые пытаются инициативами менять пространство вокруг себя. Будь то борьба с нелегальными парковками или защита парков и скверов. И сейчас, вне военных новостей, мы продолжаем рассказывать, что происходит с этими проектами. Важно давать людям возможность немного отвлечься от всех событий.

Что важно читать. Нужно сохранять баланс между разными источниками информации. Иначе есть риск скатиться в информационный пузырь и не понимать полной картины происходящего.

«Вид сбоку». Рязань

Константин Смирнов, главный редактор

Что изменилось после 24 февраля. Принципиально в нашей работе ничего не изменилось: [законодательные] ограничения распространяются на тот контент, который появился девять месяцев назад. На остальные темы мы пишем, как и раньше: про политику, коррупцию, конфликты между гражданами и властью. Разные были времена, но мы никогда не отказывались от своей повестки из-за цензурных ограничений.

Про что важно писать. Я бы не стал давать советов, про что сегодня нужно писать. Мне кажется, главное писать профессионально и честно. Есть же, например, спортивная журналистика: человек, который пишет про спорт, не должен вдруг резко начать писать про политику. Но даже в этих сферах полно моментов, связанных с давлением, ангажированностью. И если человек пишет о чем-то профессионально, достоверно и независимо — он и должен продолжать это делать.

Что важно читать. Имеет смысл всегда поглядывать в источники, не связанные с твоим моральным выбором. Альтернативные точки зрения, другой угол — это важно.

Надо иногда предпринимать усилие и смотреть, что на интересующие тебя темы пишут другие источники.

«Вечерние ведомости». Екатеринбург

Владислав Постников, главный редактор

Что изменилось после 24 февраля. На нашу работу сильно повлияли законы о «спецоперационной цензуре». Чтобы сохранить издание, в марте мы приняли решение не писать о боевых действиях на территории Украины, даже если это касается Екатеринбурга и Свердловской области. Просто потому что объективно освещать ситуацию в условиях действия этих законов невозможно, а освещать с одной стороны, со стороны Минобороны, мы посчитали недопустимым — это превратило бы нас в пропагандистское издание.

И все же в апреле–мае нас начали преследовать: составлять протоколы, оштрафовали учредителя издания на 350 тыс. рублей, потом меня как главного редактора на 100 тыс. рублей за новость от 24 февраля по статье о дискредитации армии.

Мысли о переезде у нас возникали, но мы решили остаться здесь, потому что даже несмотря на эти законы, есть еще возможность подсвечивать какие-то проблемы и добиваться их решения. Отъезд из России нарушает связь с землей — и очень тяжело, не имея журналистов в полях, находить темы и объективно их освещать.

Про что важно писать. Журналистам в России, я думаю, нужно писать о чем переживают обычные люди в России. По ситуации внешнеполитической, я считаю, достаточно качественных и очень хороших журналистов, которые уехали из России и могут спокойно на эти темы писать. Людям нужна информация о проблемах, которые, так скажем, ближе к их телу.

Что важно читать. Кроме независимых СМИ, нужно смотреть и другую точку зрения. И еще я думаю, что сегодня важно читать историческую литературу: про Вторую мировую и более ранние периоды. Потому что очень много параллелей с тем, что происходит сейчас. Может быть, это поможет открыть глаза на то, что происходит сейчас.

«Тайга.инфо». Новосибирск, Сибирь

Виктор Чистяков, издатель

Что изменилось после 24 февраля. Мы продолжаем работать в России, поддерживаем сайт и развиваем Telegram-канал. На содержании нашей работы теперь сказываются все законодательные ограничения, которые мы вынуждены учитывать. Мы действуем в рамках этих новых законов, поэтому какого-то давления на нас не оказывается. Было несколько публикаций с обвинениями в русофобской позиции в местных анонимных «просиловых» Telegram-каналах, и в этом я вижу попытки давления на нашу работу. Из-за того, что с 1 марта остановились практически все партнерские программы, наша доходная часть резко сократились. Несколько месяцев нам удавалось удерживать почти всю команду за счет прошлых накоплений. Но с 1 марта, со дня блокировки сайта, это уже не бизнес, но миссия.

Про что важно писать. В истории человечества все написано.

Стоит продолжать искать и писать о живых свидетельствах людей, которые драматически вовлечены в эти исторические события. Такая фиксация очень важна для будущего осмысления процессов.

Личные истории людей, которые столкнулись с драматическими событиями, особенно в этому году, свидетельствуют, как обычные люди, находясь в экстремальных условиях, становятся героями или мучениками. Но сдругой стороны эти факты в целом говорят о расчеловечивании общества, о потери достоинства и уважения к личности.

Что важно читать. Чтобы не подавляло чтение разных новостных лент с хрониками текущего дня, я бы советовал обратиться по личным предпочтениям к духовной литературе, где можно почерпнуть ответы на многие экзистенциальные вопросы и на сегодняшние вызовы реальности.

«Люди Байкала». Иркутская область, Бурятия

Ольга Мутовина, автор и редактор журнала

Что изменилось после 24 февраля. Часть нашей редакции сейчас находится за пределами России, но некоторые сотрудники остаются. До начала [Роскомнадзор] мы ездили по деревням и поселкам Иркутской области и Бурятии, писали длинные тексты о том, как живут люди в глубинке. После 24 февраля мы не могли не реагировать на то, что происходит, и стали писать о том, как люди переживают [Роскомнадзор] и ее последствия.

16 апреля 2022 года Роскомнадзор без предупреждения заблокировал сайт нашего журнала. Мы подали иск в суд с требованием снять блокировку, но суд отказал в удовлетворении наших требований. Более того, мы до сих пор не получили внятного объяснения, за какие именно материалы и фразы в них нас заблокировали. Можем только догадываться об этом.

Про что важно писать. Мы считаем важным продолжать писать о том, как люди в регионах России переживают последствия [Роскомнадзор]. Как меняется отношение к «спецоперации», кого и за что наказывают, если высказали позицию, не поощряемую властями. Важно фиксировать то, что происходит. Эти материалы — хроники исторических событий.

Что важно читать. Чтобы осмыслить происходящее, для меня важно, с одной стороны, находиться «внутри события». Это нужно, чтобы как можно более точно передать детали. С другой стороны, я стараюсь смотреть на происходящее как на отрезок истории, события которого имели свои предпосылки, и будут иметь последствия: для меня лично и для страны. Поэтому я люблю перечитывать исторические хроники и романы-антиутопии, например, «1984» Джорджа Оруэлла.

Оригинал материала