Света берет за щеку у моего лучшего друга

💣 👉🏻👉🏻👉🏻 ВСЯ ИНФОРМАЦИЯ ДОСТУПНА ЗДЕСЬ ЖМИТЕ 👈🏻👈🏻👈🏻

Света берет за щеку у моего лучшего друга


Возможно, сайт временно недоступен или перегружен запросами. Подождите некоторое время и попробуйте снова.
Если вы не можете загрузить ни одну страницу – проверьте настройки соединения с Интернетом.
Если ваш компьютер или сеть защищены межсетевым экраном или прокси-сервером – убедитесь, что Firefox разрешён выход в Интернет.


Firefox не может установить соединение с сервером www.you-books.com.


Отправка сообщений о подобных ошибках поможет Mozilla обнаружить и заблокировать вредоносные сайты


Сообщить
Попробовать снова
Отправка сообщения
Сообщение отправлено


использует защитную технологию, которая является устаревшей и уязвимой для атаки. Злоумышленник может легко выявить информацию, которая, как вы думали, находится в безопасности.

ₜₐₖₑ ₘₑ wᵢₜₕ yₒᵤ - русалки существуют! - смело заявляет семилетний чону. - и тритоны тоже! - тогда почему их никто никогда не видел? - скептически интересуется доён, что старше всего на год. - потому что люди знают океан всего на пять процентов. так и началась их дружба. у них было много общего, и они всегда занимались чем-то весёлым вдвоём. именно поэтому чону каждые летние каникулы приезжал к своей бабушке в маленькую деревушку на берегу моря. потому что в соседнем деревянном домике с зелёной оградкой живёт его лучший друг ким доён. к сожалению, весь учебный год чону жил в сеуле с родителями и безумно скучал по самому лучшему в мире другу. он много раз предлагал доёну переехать к нему, даже уговорил своих родителей. но ким был непреклонен, он постоянно говорил, что большой город не для него - там много грязи, пыли и людей. а все это он просто на дух не переносил. поэтому так они и жили: весь год в разлуке, но целое лето вместе. чону уже семнадцать, но ничего не изменилось. он едет к бабушке в деревню и предвкушает встречу с доёном. ему так много всего нужно рассказать другу. парень забегает в двухэтажный деревянный домик только для того, чтобы бросить свои вещи у дивана в гостиной и поцеловать бабушку в щеку. после этого он пулей вылетает и мчится по узкой тропинке к соседнем дому. он стучит в дверь три раза и ждет на пороге, не в состоянии скрыть свое возбуждение. дверь открывает мама доёна. - здравствуйте! - звонко чеканит чону и низко кланяется. - а доён дома? - он улыбается во все тридцать два. - доён? - почти шепчет женщина. только сейчас парень замечает, как она изменилась. раньше она была такой жизнерадостной, практически светилась изнутри. чону даже иногда мечтал о том, чтобы она была и его мамой тоже. такое было в основном в детстве, когда родная мать кричала или наказывала его. но сейчас он просто не узнает ту солнечную и яркую женщину. перед ним её мрачная копия. осунувшееся лицо и тёмные круги под глазами делают её похожей на призрака из всяких фильмов ужасов, а сероватый оттенок кожи говорит о нездоровом состоянии. - да, доён, ваш сын, - осторожно повторяет чону. его улыбка исчезает, а внутри грудной клетки затаивается непонятный страх. - доён, - опять произносит она имя лучшего друга и смотрит куда-то под ноги чону. - доён... он... утонул в океане пару месяцев назад... - еле слышно бормочет женщина, и по её острой от сильного похудения скуле катится прозрачная слеза. - ч-что? - не веря в услышанное, переспрашивает чону. он надеется, что ему послышалось. или что это все шутка. да, глупый розыгрыш. доён решил так его встретить после очередной долгой разлуки. вот сейчас ким выпрыгнет из-за спины его матери, и они начнут смеяться над растерянным чону. но женщина продолжает, все так же смотря на деревянный порог: - в день своего рождения он сказал, что хочет покататься на лодке. раньше я его одного не отпустила бы, но тогда он стал взрослым, ему ведь исполнилось восемнадцать, поэтому я и решила, что должна обращаться с ним, как с взрослым и отпустила. что же я наделала... - держась за косяк входной двери, она оседает на пол, продолжая постоянно всхлипывать. чону быстро оказывается рядом с ней и берет её руки в свои, пытаясь таким образом успокоить. но получается плохо, и она продолжает плакать, судорожно дергая плечами. - до самой ночи он не появлялся дома, да и утром его не было, поэтому я пошла к морю и увидела... - она делает паузу, чтобы набрать воздуха, - и увидела, что волны прибили нашу лодку к берегу оврага, - женщина громко зарыдала, крепко сжимая ладони чону. - а чуть позже, недалеко на берегу, я нашла его кулон. тот самый, который я ему подарила, когда он был совсем маленьким, - слезы градом текли по её щекам, затем падая на светлое хлопковое платье. чону понимает, что у нее истерика, и её необходимо успокоить, поэтому он помогает ей встать на ноги и ведет вглубь дома. спустя сорок минут чону выходит из дома с абсолютно непроницаемым выражением лица. все это время он успокаивал госпожу ким, поэтому ему нельзя было показывать свои эмоции, дабы не спровоцировать у неё новый приступ истерики. однако выйдя на свежий воздух, он больше не сдерживается. он бежит к тому оврагу, где была найдена лодка, ориентируясь по памяти, ибо ничего из-за слез не видит. очутившись на месте, он мигом заходит в воду и падает на колени. - доён-а! - кричит сквозь слезы он. - это ведь неправда! я знаю... знаю, - он задыхается и кашляет. все его существо отказывается принимать эту новость. за такое долгое время их общения у них появилась какая-то особая связь. кажется, подобное бывает у близнецов. хоть у чону и были друзья и в школе, в кружке по рисованию, но такого больше ни с кем он не ощущал. и именно эта связь пищит тоненьким голоском о том, что его лучший друг жив, абсолютно точно жив. но что тогда насчет слов его матери? лодка и кулон - всего лишь вещи. тело не нашли, значит, это могло быть подделано. но зачем это доёну? он не мог просто все бросить и сбежать. ким слишком любит свою маму и никогда не бросит ее. что за чертовщина? чону не может собрать паззл воедино, чтобы увидеть целую картину. - доён слишком хорошо плавает, чтобы утонуть, я точно это знаю, - утверждает сам себе под нос парень и вытирает со щек влажные дорожки, что так неприятно стягивают кожу. - такого не могло произойти. только не с ним. чону встает на ноги и, как завороженный, направляется вперед, в соленую и прозрачную воду. он не понимает, что именно делает, но не останавливается. мокрая одежда неприятно липнет к телу, но это сейчас последнее, о чем думает парень. когда его ноги уже не достают до дна, он начинает плыть. чону плывет около трех минут подряд и только тогда, решив, что этого достаточно, останавливается. что он делает? кто знает. набрав побольше воздуха в легкие, он ныряет под воду. из-за строения человеческого глаза изображение под толщей воды нечеткое - чону видит лишь очертания, но целенаправленно направляется ко дну. на долго кислорода в легких не хватает, и парень чувствует резкую необходимость в нем. но, вместо того, чтобы плыть наверх, он расслабляет тело в позе морской звезды и пытается игнорировать свой главный рефлекс - дыхание. сердце начинает бешено колотится, а все тело дергает, но чону все равно ничего не предпринимает. он ждет. ждет... тело расслабляется только после того, как парень все-таки делает вдох, и его легкие заполняет соленая вода. перед глазами темнеет, но он все еще ждет. последнее, что видит чону - странный зеленоватый блеск. ему кажется, что его поднимают наверх, но у него уже не хватает сил, чтобы понять, реально это или нет... чону чувствует на груди тяжесть и хочет вздохнуть, но не может. что-то мешает. - давай же, давай, - слышит он как будто издалека суетливый голос. такой знакомый, такой родной. кто это? он все-таки делает вдох и чувствует, как вода из легких заполняет рот, и он выплевывает ее на землю, сильно при этом кашляя. глаза закрываются от яркого солнечного света. он чувствует неимоверную слабость в теле. - идиот, - слышит он где-то слева от себя. достаточно быстро привыкнув к яркому свету, чону резко поворачивает голову в надежде увидеть человека, которому принадлежит этот с детства знакомый голос. он замирает, все ещё не веря в происходящее. это ведение? он все-таки утонул? - доён? - с опаской спрашивает чону, видя испуганное лицо лучшего друга. - ты совсем сдурел что ли так поступать?! - не сдерживается ким и ощутимо ударяет друга по бедру. чону с секунду шипит из-за боли, но уже в следующую бросается на шею к брюнету, чувствуя внутри лёгкость. - ты жив! я знал это! знал! я так соскучился, доён-а, - тараторит блондин. - зачем же ты так посту... - открывая глаза, хочет спросить чону, но останавливается. он смотрит в воду и не может отвести взгляда. вместо ног у доена рыбий хвост. сине-зеленый хвост. такой длинный и красивый. чешуя так ярко переливается под водой, пуская небольших солнечных зайчиков по песчаному дну. видимо, вот что это был за блеск. - чону-я, - тихо начинает доён. - я знаю, ты сейчас в шоке, но ты никому не должен говорить, - он пытается заглянуть другу в глаза, но тот лишь продолжает пялиться на чешуйчатый хвост. - как... как так получилось? - еле слышно бормочет чону, резко переводя взгляд на доёна. предательские слезы вновь поступают к глазам, ведь эта реальность выглядит такой же невозможной как и то, что рассказала ему госпожа ким. - еще в детстве я чувствовал, что другой. знал, что я отличаюсь от остальных. только не мог понять, что же со мной не так, - медленно рассказывает доён, следя за реакцией чону, ведь понимает, насколько это невозможно выглядит. - всё стало проявляться, когда мне было четырнадцать лет, и у меня началось половое созревание. - всё? - хмуря брови, спрашивает чону. да, ему немного страшно, но это все еще тот доён. его доён. - сначала я заметил, что у меня на бедре появились какие-то шрамы. тогда я не понимал, что это, поэтому не придавал значения. думал, что поранился, пока мы с тобой перелезали через забор мистера ли, чтобы своровать яблоки, - ким тепло улыбается, вспоминая тот день. - однако контуры шрамов становились четче, и я понял, что это похоже на чешую. вот тогда я запаниковал! - и мне ты об этом ничего не сказал, - обиженным тоном выдает чону и наигранно отворачивается. - я не хотел тебя пугать тогда, честно. к тому же, через пару дней все исчезло, - доен пожимает плечами и разворачивает друга обратно на себя. - потом я заметил, что могу задерживать воздух под водой на все большее время с каждым разом. но тогда я думал, что я все сам это развил. ведь ты знаешь, как я люблю плавать, и как часто я это делаю. вот и подумал на это. затем я стал четко видеть под водой. для человека это невозможно без маски, ты ведь знаешь. но я уверял себя, что плавал настолько много, что привык к морской воде, - усмехается доён. - нет, это уже возмутительно! - всплескивает руками чону. - ты постепенно превращался в тритона, но мне и слова ни сказал! ты же знаешь, как я мечтал встретиться с ними хоть раз в жизни, - он грустно опускает взгляд. - нет, нет, чону-я, - доён щелкает пальцами перед его лицом, заставляя смотреть на себя. - я знал, насколько это для тебя важно, поэтому подумал, что ты сочтешь все это моей шуткой и обидишься на то, что я смеюсь над твоей мечтой. но, наоборот, я уважал тебя за твою преданность мечте и за ее оберегание от чужого мнения. просто я уже сказал, что сбрасывал тогда все на "развитие своего организма". я сам не подозревал о том, кто я такой. ты мне веришь? - он смотрит блондину в глаза умоляющим взглядом. и это работает. в принципе, как и всегда. - да, хорошо, я верю, но как ты в итоге дошел до этого, - он кивает на прекрасный рыбий хвост,о котором сам всегда мечтал. и, что уж скрывать, мечтает до сих пор. - только в последний год я понял, в чем, собственно, дело. в последние полгода до моего совершеннолетия я начал чувствать, что мне как-то трудто дышать на суше. легче дышалось именно тогда, когда я плавал в океане. я ощущал себя свободным. и вот, в день моего восемнадцатилетия я понял, что просто задыхаюсь, не могу находиться на берегу, что смогу нормально жить лишь в воде. это было безумно сложным решением, ведь я знал, каким ударом это будет для моей мамы. но я не мог ей рассказать. ты ведь помнишь, как она ненавидит русалок? считает их монстрами, пожирающими души людей. поэтому я решил, что пусть лучше я буду для нее мертвым любимым сыном, нежели живым монстром, - голос становится немного тише, так как доёну до сих пор сложно думать о том, на что он обрел свою любимую маму. чону берет его за руку, переплетая пальцы, давая тем самым осознать, что понимает и принимает его выбор. - а когда я спрыгнул с лодки в море, то все это и случилось. трансформация завершилась, - он кивает назад и приподнимает блестящий хвост над водой. - и вот я уже два месяца живу в океане. повисает недолгая пауза, но её аккуратно прерывает чону: - я все понимаю, доён-а, и ни в коем случае не осуждаю тебя. ты бы действительно умер, если не сделал бы этого, - брюнет ярко улыбается, ведь так боялся осуждения со стороны лучшего друга. - но у меня есть просьба, - произносит чону, сжимая руку доёна крепче. - возьми меня с собой, - он умоляюще смотрит в смольные глаза кима. - пожалуйста. - чону-я, - вздыхает доён. - неужели ты готов все бросить ради этого? - ты же сам прекрасно знаешь, что да, - он с грустью смотрит на свои бледные ноги и в который раз за день чувствует жжение в уголках глаз. - я мечтал об этом всю свою жизнь. - а как же твоя семья? - ты и сам прекрасно знаешь, что они меня не любят. никогда не любили. я ведь нежеланный ребёнок. отец до сих пор меня бьёт за плохие оценки и пустяковые оплошности, а мать боится и слово ему сказать. думаю, они не особо будут горевать, если я исчезну. но я просто не могу так больше жить, не могу, - он говорит это, а у доёна сердце в комочек сжимается. он так хочет обратить чону, но никогда еще этого не делал, ведь всего два месяца назад стал настоящим тритоном. - да, я знаю это, - громко выдыхает брюнет. - я знаю о тебе все, поэтому уверен, что жизнь в океане тебе понравится гораздо больше. - серьзно?! - восклицает чону. - ты это сделаешь для меня? - я попробую, чону, - мягко кивнул доён. они возвращаются обратно в воду. ким вспоминает все наставления более опытных русалок, которые взялись за его обучение магии. хоть чону чуть не утонул полчаса назад, но страха он совершенно не чувствует. наоборот - эйфорию. у него слабость в коленках, ведь он наконец-то будет жить так, как мечтал все эти семнадцать лет - со своим лучшим другом и в глубоком синем океане. они ныряют под воду, и доён через пару мгновений целует чону. такого он точно не ожидал, да и не испытывал никогда ничего подобного, ведь до этого ни с кем не целовался. поцелуй очень мягкий и нежный, и у блондина от этого мурашки по всему телу табунами бегут. губы доёна кажутся слишком горячими на контрасте с прохладной солёной водой, окутывающей каждую частичку кожи. чону чувствует что-то странное и необычное. оно разносится по организму вместе с кровью и заполняет без остатка. доен прекращает поцелуй, и они открывают глаза - о чудо! чону четко видит лицо друга. он с надеждой смотрит на свои ноги, и с радостью осознает, что вместо них у него длинный бело-голубой хвост. он отличается от доёнова, но не менее прекрасен. чону подплывает и крепко обнимает брюнета, светясь от счастья, как новогодняя елка. неужели он теперь сможет жить так, как мечтал всю жизнь? оружающие всегда высмеивали его за ярую веру в людей с рыбьими хвостами, считая это уделом сопливых девчонок. он постоянно чувствовал давление, куда бы ни пошёл. свободу он ощущал только с кимом, поэтому безумно рад, что будет жить теперь с ним до самого конца своей жизни. доён улыбается в ответ, а затем берет друга за руку, и они уплывают в глубокую неизведанную синь... #nct #nct127 #jungwoo #doyoung #mermaid #au
Ваш браузер устарел. Попробуйте браузер Atom , чтобы работа ВКонтакте была быстрой и стабильной. Подробнее


 Новая рубрика "Статья в газету" :
напиши статью -
получи гонорар!

Viktor Dolgalev ,
Камышин, Россия



Август Кубичек, Воспоминания лучшего друга Гитлера Публицистика


Начало |
Поиск |
Статьи |
Отзывы |
Газета |
Христианские стихи, проза, проповеди |
WWW-рейтинг |
Форум |
Чат



Авторам: правила |

регистрация | вход

Август Кубичек, Воспоминания лучшего друга Гитлера





КУБИЧЕК АВГУСТ, ФЮРЕР, КАКИМ ЕГО НЕ ЗНАЛ НИКТО. ВОСПОМИНАНИЯ ЛУЧШЕГО ДРУГА ГИТЛЕРА. 1904–1940





ПРЕДИСЛОВИЕ К ОРИГИНАЛЬНОМУ ИЗДАНИЮ

Наше внимание не случайно привлек шестидесятидвухлетний служащий муниципального совета Эфердинга в Верхней Австрии. Нам сказали, что Август Кубичек, работающий дирижером, в юности четыре года был задушевным другом Адольфа Гитлера.
Мы понимали, что рассказ Кубичека чрезвычайно важен для исторической характеристики немецкого диктатора, потому что он был единственным другом Гитлера в его отроческие годы и, вероятно, в большой степени оказал влияние на становление Гитлера. На этом этапе начинает формироваться человеческая личность, и именно отсюда историк должен начинать свое исследование, если имеет намерение заложить фундамент биографии Гитлера как политика и государственного деятеля. По этим причинам мы попросили Августа Кубичека написать свои воспоминания об этих годах так, как они сохранились в его памяти. Мы знали, что на Кубичека можно положиться. Он был идеалистом, который после восстановления связи с Гитлером в 1938 году вежливо, но твердо отвергал любое предложение немецкого вождя оставить государственную службу в Австрии и занять главенствующее положение в музыкальных кругах рейха. Однако, когда в 1942 году звезда Гитлера стала клониться к закату, Кубичек, хотя внутренне и был против национал-социализма, вступил в НСДАП, проявив солидарность с другом юности.
К выполнению своей авторской задачи Кубичек приступил после немалых раздумий и самоанализа. Его книга была впервые опубликована в 1953 году и вызвала сильное волнение у читателей. Она была переведена на английский, французский и испанский языки, а отрывки из нее появились в мировой прессе, и впоследствии на них стали часто ссылаться историки.
К моменту смерти автора 23 октября 1956 года книга Кубичека получила международное признание. Голословное утверждение, появившееся во многих публикациях, о том, что «общие направления» этих мемуаров были еще в 1938 году согласованы Кубичеком с «главным архивом НСДАП», является неправдой. Издательскому дому Леопольда Штекера ничего не известно о таком соглашении, а вдова Кубичека письменно заверила нас, что ее муж никогда не посещал архив НСДАП в Мюнхене.
Во всяком случае, ничто не наводит на мысль о том, что он написал черновик своих мемуаров до войны. Более того, зная его, мы считаем, что Кубичек не был автором, который мог писать по указке; на страницах первого издания его книги на немецком языке он подчеркнул, что его воспоминания «не подвергались ничьему влиянию и не являлись чьим-либо поручением».
Издательство Леопольда Штокера

ПРЕДИСЛОВИЕ АВТОРА

Решение изложить на бумаге воспоминания об Адольфе Гитлере, которого я знал в годы юности, далось мне нелегко, так как слишком велика опасность быть неправильно понятым. Но шестнадцать месяцев, которые я провел в американском лагере для интернированных, будучи пятидесятисемилетним мужчиной, подорвали мое здоровье, и поэтому я должен правильно использовать то время, которое мне осталось.
В период с 1904 по 1908 год я был единственным и исключительным другом Адольфа Гитлера сначала в Линце, а затем в Вене, где мы вместе жили в одной комнате. Об этих годах жизни Гитлера, когда начала формироваться его личность, мало что известно, а многое из той информации, что существует, неверно. В «Майн кампф» его целью было лишь вскользь упомянуть об этом периоде, так что, может быть, мои собственные набл
Секс с сисястыми негритянками (64 фото)
Голые девушки с красивой попой (83 фото)
Сиськи гламурной финки Марианна Каллио