Суженая по соседству.

Злость. Всепоглощающая злость бурлила, нет, горела внутри него. Ненависть разливалась по всему телу, густым потоком бежала по венам и не давала здраво мыслить. Яркая вспышка ненависти затмила все остальные мысли и ему надо было выплеснуть это омерзительное чувство. Резкий и точный пинок ногой поддых и он уже слышит её жалкий всхлип. Да как она вообще смеет открывать свой поганый рот в его присутствии?! От злости сносит крышу и он наносит ещё несколько ударов: в живот и ещё раз по грудной клетке. Напоследок он придавливает ногой её тонкую руку и с долей садизма давит ещё сильнее, желая услышать хруст и её крики, которые уже эхом разносились по пустой комнате. Да, получи. Впредь будешь знать. Вдруг ему захотелось поглядеть на свой труд и он стал вглядываться в это почти обнажённое тело, которое было прикрыто лишь жалкой кофтой, разорванной в некоторых местах. На коже, уже местами стали проявляться гематомы, местами из ало-красного превращаясь в тёмно-бордовые. Где-то даже были мелкие ранки из которых вытекала кровь. Он чуть не кинулся попробовать её кровь на вкус, но тут же остановил себя: ему стало противно даже смотреть на неё, не то что прикасаться и пить её «грязную» кровь. Нет, избиение её полуживого тела приносило ему смертоносную радость, эта радость притупляла его злость и ненависть. Внезапно, девушка, лежавшая до этого будто без сознания зашевелилась и, никто не знает скольких усилий ей для этого понадобилось, перекатилась так, что её избитое лицо, с прилипнувшими волосами промокшими в крови, могло смотреть непосредственно к нему. Её зелёные глаза, в которых нельзя было ничего прочитать, смотрели прямо на него, бушующая буря эмоций внутри парня внезапно стихла. Губы девушки приоткрылись в попытке что-то сказать, но они тут же сомкнулись. Глаза её закрылись и он осознал, что они больше не откроются. Никогда.

Страх никогда так сильно не присутствовал с Виктором в моменты его пробуждения. Его пробило холодным потом и теперь он явственно чувствовал эту неприятную плёнку ужаса облепляющую его разгорячённое тело. Он привстал на локтях и огляделся: его комната выглядела так же, как и всегда, Викина книжка лежала возле его ноги и тут его вновь прошиб пот, страх вновь стянул его грудную клетку тугими обручами, а сердце на миг будто остановилось. Вика. Сон. Он сам. Точнее не он, а кто-то другой. Он не мог такого сделать с ней даже во сне. Просто не мог. Не глядя на часы и на окна он рванул с места. Сейчас Виктор должен был убедится что с девушкой в реальности не произошло ничего такого, что, Виктор даже и думать о произошедшем во сне не хотел, могло бы произойти что-то ужасное. Выбегая из комнаты он больно ударился плечом о дверной косяк, но ему было абсолютно плевать. Его решительность исчезла почти перед самой дверью, за которой находилась комната девушки. Глубокий вдох и выдох и он решается открыть дверь. В комнате было очень темно, даже света исходящего от небольшого окна не хватало для того, чтобы осветить комнатную обстановку. Но чтобы увидеть девушку умиротворённо спящей на своей кровати ему хватило освещения. Длинные волосы девушки были собраны в небрежный пучок и из него уже повылезало несколько прядей. Волна спокойствия окатила Виктора и он судорожно вздохнул с облегчением. Парень не знал, слышала ли девушка как парень влетел в её комнату, но решив что не стоит так рисковать он тихо вышел и прикрыл за собой дверь. На секунду парню пришла в голову мысль: крепко спящая девушка и куча свободного времени, он бы мог смотреть на неё или даже прикоснуться к её волосам. Но он быстро же отказался от этих мыслей, какими бы заманчивыми они не были.

Парень вдруг осознал, что всё то, чего он не хотел делать встречаясь с Алиной, он внезапно захотел делать с Викой. Ощущать её аромат, дыша только им. Воздух без аромата девушки казался ему пустым и бессмысленным. Ему хотелось ощущать её кожу, гладить её волосы, безумно долго вглядываться в зелёные омут её глаз, почувствовать вкус её поцелуя, прям как тогда, в детстве...

Виктор всегда думал, что любовь это женское чувство, что только девушки много думают о любви и слишком часто заморачиваются по её поводу. Но теперь когда Витя влюбился, он понял, что оказывается парни тоже умеют чувствовать. Это одновременно радостное и грустное чувство заполнило его. И теперь если оно покинет его, то он будет пустым, ненужным.

Вернувшись к себе в комнату парень сел за компьютер и так и просидел до самого утра. Из виртуальной реальности его вырвали звуки посуды доносящиеся из кухни. Виктор посмотрел на часы и понял что уже половина восьмого утра.

Он с самого лета так долго не проводил времени за компьютером. С непривычки при моргании у него кололо в глазах.

Почувствовав что он проголодался парень направился на кухню. Там его ожидали гренки и мама пьющая кофе:

— Доброе утро, — поприветствовала она его.

— Доброе, — ответил он усаживаясь на стул.

— Как спалось? Сильно устаёшь на учёбе? — поинтересовалась та.

— Нет, не особо. Но материал сложный, — признался тот хватая ещё тёплую гренку и откусывая от неё приличный кусок.

— С кем нибудь познакомился?

— Частично, например есть парень — Глеб, мы с ним иногда ходим на обед вместе.

— А какие там обладательницы женского пола? — хитро прищурив глаза спросила Елена Александровна.

— Не знаю, я не приглядывался, я же туда пошёл учится, а не шашни крутить— парню показалось, что сейчас поднимется именно так тема, на которую редко любят говорить подростки с родителями.

— Ну твоё право. Не красиво просто выйдет, если ты в кого нибудь влюбишься, — задумчиво протянула женщина.

Виктор поперхнулся и решил промолчать. Мать парня тоже поняв, что сболтнула лишнего решила закрыть тему. Разговоров во время завтрака больше не было и поэтому сразу после того, как парень позавтракал он решил позвонить Антону и договорится о встрече. Друг принял предложение с радостью и они решили встретиться на спортивной площадке возле их бывшей школы.

Виктору нужно было выговориться и определиться в своих чувствах, а лучше собеседника, чем Антон парень и придумать не мог. Он всегда мог выслушать и обладал таким качеством, которое дано не всякому — он без проблем мог уловить корень проблемы и найти способ его «выполоть». И поэтому парень буквально убегал из своего дома, прежде чем проснёться Вика. Чтобы хоть немного привести свои мысли в порядок. Прохладный ветерок играл его волосами и поэтому ему вечно приходилось их откидывать назад, чтобы они не лезли в глаза.

Когда Витя пришёл на нужное место, Антон его уже ждал там:

— Как жизнь молодая? — спросил тот Виктора, когда они усаживались на бордюр.

— Плохо, — устало выдохнул парень.

— Опять из-за твоей бывшей? — тут же поинтересовался Антон.

— Она мне не бывшая. Но ты угадал, это из-за неё. Я не знаю что со мной происходит.

— Любовь – это сложное чувство, у каждого она своя, но от этого она не становится проще, — с умным выражением лица изрёк друг и через мгновение послал ему хмурую улыбку. Видимо у Антона самого что-то не ладилось, но он как истинный друг решил сначала помочь другу, а потом решать свои проблемы.

— Это с каких пор ты у нас философом стал? — спросил он попытавшись выдавить из себя подобие улыбки.

— С тех пор как пить перестал. Хочу вновь погрузиться во мрак опьяняющего бытия. В запое так хорошо, — мечтательно произнёс тот.

— Если бы я тебя так хорошо не знал, то я бы подумал что передо мной сидит кодированный алкоголик.

— Ты тоже не лучше, вон посмотри на свои круги под глазами. Будто всю жизнь не спал.

— Я не знаю что мне делать. Я вроде бы что-то чувствую к ней, но я не знаю какого мнения она обо мне. Вон вчера я проводил её до работы, а там был какой-то идиот – Герман. Она ведёт себя со всеми так, будто любит всех и каждого. Даже нельзя понять, что она чувствует к кому-либо. Я, сколько она живёт у нас, следил за ней. Но я о ней так ничего и не понял. Она так странно себя ведёт, то вроде-бы мы общаемся с ней как будто и не переставали дружить, то потом она смотрит на меня так, что у меня складывается такое ощущение, будто она первый раз меня видит. Меня это напрягает. Да у неё нет сердца. Она ведёт себя как кошка, которая гуляет где хочет и как хочет. Будто ей никто не в указ. Я не знаю как вести себя с ней, потому что в одну секунду она такая, а в следующий момент это как будто совершенно другой человек, — наконец закончил свою тираду Виктор и взглянул на друга, у которого было до нельзя задумчивое лицо.

— Понимаешь Вить, девушки они такие. Я даже не знаю как правильно это сказать, но ты, например знал, что у них работают сразу два головных полушария?

— Это ты к чему сейчас это проводишь?

— А к тому, что у нас всё проще: если мы любим, то мы просто любим. Но у девушек так нельзя, в них живут две и несколько личностей, граней. Они не могут думать только об одном, у них нет стабильности, хоть они её и желают. Ты уделяешь им внимание – им хочется ещё и поэтому они делают вид, что им это не нравится. Но стоит прекратить это делать, как они обижаются и теперь ты опять виноват. Возможно мы и виноваты, но только в том, что у нас работает только одно полушарие и мы не понимаем их действий. Наверно было бы проще, если бы у нас всё было одинаково, но было бы не так интересно, — подмигнув договорил Антон и встал. — Ты мне извини, но мне пора. До встречи, — и не услышав ответа ушёл прочь.

А Виктор так и остался сидеть. Сидеть и думать. Думать о том, во что его втянуло и как из этого выбираться.