Студентка забыла про уроки и отдалась однокурснику
Студентка забыла про уроки и отдалась однокурснику
Полная версия
Смотреть онлайн
Рейтинг фильмов
Новости
Кастинг
Актёры
Фильмы
За кадром
Театр
Интервью
Рецензии
История
Гостевая книга
Вход на форум
Регистрация на форуме
Свободные темы
Дозорные
Лайфстайл
Новости кино
Новости театра
Общая информация
Информация для актёров
Заказ портфолио
Поиск
Вход для кастинг-директоров
Личный кабинет актёра
Российские актеры
Советские актеры
Знаменитости в кино
Актеры Ближнего Зарубежья
Актеры Российской империи
Голливудские актеры
Европейские актеры
Азиатские актеры
Латиноамериканские актеры
Актеры театра
Участники ВОВ
Артисты фронтовых бригад
Фотографии актеров
График кинопремьер
Смотреть фильмы онлайн
График цифровых премьер
Рейтинг фильмов
Российские фильмы
Российские сериалы
Фильмы Ближнего Зарубежья
Советское кино
Фильмы Российской империи
Голливудские фильмы
Европейское кино
Азиатское кино
Латиноамериканские фильмы
Мультфильмы
Фильмы-спектакли
Короткометражные фильмы
Документальные фильмы
Фильмы в производстве
Ролики фильмов
Постеры фильмов
Кадры из фильмов
Программа ТВ
Кинотеатры, расписание
Кассовые сборы
Неопознанные кадры
Режиссеры
Сценаристы
Продюсеры
Операторы
Композиторы
Художники
Каскадеры
Режиссеры-мультипликаторы
Художники-мультипликаторы
Фронтовые кинооператоры
Актеры театра
Фильмы-спектакли
Театральные деятели
Театры Москвы и Подмосковья
Театры Санкт-Петербурга
Театры России
Театры Ближнего Зарубежья
Театры Дальнего Зарубежья
Театры прошлых лет
Киношные интервью
Театральные интервью
Лайфстайл
Рецензии на фильмы
Обзор сериалов
Спутник телезрителя
Анимация
Видеообзоры
Фестивальная колонка
Арт-хаус в кино
Рецензии на спектакли
В этот день родились
В этот день ушли из жизни
Театральная хроника
История театра
Хроника кино
История кино
История кинопроката
Свободные темы
Вход на форум
Регистрация на форуме
Восстановление пароля
Гостевая
Контакты
Реклама на сайте
Регистрация >> В голосовании могут принимать участие только зарегистрированные посетители сайта. Если вы уже зарегистрированы - Войдите . Вы хотите зарегистрироваться?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 779 >
№16997 Brayen O
... В квартире? В машине, кажется, "Филлипс". А вот, что за магнитофон у Мымры дома? Сколько ни разглядывал - никак не определю. Вроде тоже импортный, не "Романтик"
магнитофон у Самохвалова "Грюндиг ТК-248"
сообщение было отредактировано в 01:15
№16993 nord
№ 16992 Петр Коровин... Добавлю,что это написано ниже в посте № 16986. :)
И во избежание недоразумения магнитофон у Самохвалова "Грюндиг ТК-248". Это уже модель "хай-фай". Выпускалась с 1969 по 1973 годы.
Лично у меня был "Грюндиг ТК-247 де люкс",предыдущая модель,новый,в упаковке. Отличная вещь. Так что не один Самохвалов имел хорошую технику. :)
№16993 nord
№ 16992 Петр Коровин... Добавлю,что это написано ниже в посте № 16986. :)
И во избежание недоразумения магнитофон у Самохвалова "Грюндиг ТК-248". Это уже модель "хай-фай". Выпускалась с 1969 по 1973 годы.
Лично у меня был "Грюндиг ТК-247 де люкс",предыдущая модель,новый,в упаковке. Отличная вещь. Так что не один Самохвалов имел хорошую технику. :)
№16993 nord
№ 16992 Петр Коровин... Добавлю,что это написано ниже в посте № 16986. :)
И во избежание недоразумения магнитофон у Самохвалова "Грюндиг ТК-248". Это уже модель "хай-фай". Выпускалась с 1969 по 1973 годы.
Лично у меня был "Грюндиг ТК-247 де люкс",предыдущая модель,новый,в упаковке. Отличная вещь. Так что не один Самохвалов имел хорошую технику. :)
Самохвалов, во время вечеринки, у себя в квартире, ставит "винил" Sharps and Flats, на "вертуху" Garrard Zero 100 SB.....
Номенклатуру украшала скромность.
В 1970-е — 1980-е годы "горели" прежде всего те её представители, кто роскошествовал напоказ, открыто.
А шик и обеспеченность — это ведь не одно и то же.
В этом плане Калугина оставляет роскошь (кстати, умеренную по любым критериям) для своей квартиры. А на работе, кстати, и имущество казенное. Понятно, на уровне, положенном начальству...
№16989 nord
У неё полно в кабинете импортной техники. Это калькулятор "Элка",монитор с клавиатурой "Видеотон",телефонный селектор "Тесла", ...приёмник "Альпинист-405". Она что,в обед слушает "В рабочий полдень"? :)
Заинтересовал радиоприёмник на столе у Калугиной. У неё полно в кабинете импортной техники. Это калькулятор "Элка",монитор с клавиатурой "Видеотон",телефонный селектор "Тесла". Думал и приёмник типа "Грюндиг". Нет,это оказывается народный "Альпинист-405". Она что,в обед слушает "В рабочий полдень"? :)
№16986 nord
ханае_мори,... ,только для Вас.
В машине "Филипс",кассетник.
Магнитофон у Юры дома конечно же "Грюндиг ТК-248",хай-фай,ещё не старая модель.
Вертушка "Гаррард Зеро 100",стоит сейчас 70 000руб.
... Он так насмотрелся на ножки сотрудниц отдела,что ему не до жены Самохвалова.
№16985 Борис Нежданов
№ 16981 perfect sense (санкт-петербург, москва)
... А что, другим способом в СССР уже нельзя было карьеру сделать? Да и не такая уж великая должность у Калугиной, до "товарищ Фурцевой" ещё далеко. Теоретически ещё можно предположить, что её бывший как-то подсобил в качестве отступного перед тем, как бросить.
сообщение было отредактировано в 11:37
А как ещё Калугина, не будучи замужем за каким-либо серьёзным товарищем, могла быстро для своих лет получить номенклатурное кресло? Только — сановный отец, в крайнем случае — такой же дядя... (Даже чья-то, предположим, любовница должна была иметь законного мужа и формально чистое имя).
Очень просто. Всё дело в Швейцарии. Точнее в блоке сигарет "Мальборо","Волге",кассетнике "Филипс" и прочем. Страсть ко всему этому,а не к Юре проявилась у Оли. А тут уже все средства хороши. :)
сообщение было отредактировано в 12:02
№16983 nord
№ 16982 ханае_мори... Очень просто. Всё дело в Швейцарии. Точнее в блоке сигарет "Мальборо","Волге",кассетнике "Филипс" и прочем. Страсть ко всему этому,западной роскоши,а не к Юре проявилась у Оли. А тут уже все средства хороши. :)
Пы сы Дома у Самохвалова комплект фирменной аудиоаппаратуры. Его как-то разбирали на каком-то сайте.
сообщение было отредактировано в 11:08
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 779 >
Ольга Френкель: «В "Классной Кате" мы хотели сделать семейный проект, близкий по духу "Розыгрышу", а не американскому кино»
Режиссер сериала – о работе с Даней Милохиным и Гошей Куценко, оммажах советскому кино и своем педагогическом опыте
Аглая Тарасова и Борис Дергачёв начнут «Свободные отношения»
В Санкт-Петербурге стартовали съемки драмеди Дмитрия Невзорова
Исполнилось 70 лет со дня рождения Александра Фатюшина
Популярного актёра не стало в 2003-м.
Звезде рязановских фильмов было 82 года.
военный фильм, драма, киноповесть, экранизация
драма, исторический фильм, научная фантастика
Великобритания, Россия, Италия, Франция, Нидерланд, 1992
© 2006-2022 kino-teatr.ru Использование сайта kino-teatr.ru означает полное и безоговорочное согласие с условиями пользовательского соглашения
Веди ж, Буденный, нас смелее в бой,
Пусть гром гремит, пускай пожар кругом!
«Я хочу веселья, Радостного пенья…»
Блажен, кто не склонял чела младого,
Как бедный раб, пред идолом другого!
Ich wei? nicht, was soll es bedeuten…
Das kommt mir nicht aus dem Sinn [3].
Птицы — наши друзья. Это знаем ты и я.
Честное даем мы слово, что нигде и никогда
Мы не сделаем плохого, не разорим их гнезда.
Птицы — наши друзья. Это знаем ты и я.
Честное даем мы слово, что нигде и никогда
Мы не сделаем плохого, не разорим их гнезда.
По дорогам глинистым, по лугам Тверцы,
По полям калининским проходят бойцы.
Эх, полки стрелковые — храбрецы в полках,
Эх, за Волгой сизою с дальних берегов
«Всякий раз, когда мы говорим "прощай", мы немножко умираем».
Есть у меня жена… (Так ведь и детишки в придачу.)
Чем столетие интересней для историка,
И всего-то делов, что прибавилось в ящике —
Что ж теперь? Ломиться в ворота ли,
Что трудней будет жить, чем выжить!
На Тверском бульваре, у самого его корня, где встал памятник Тимирязеву, есть дом, с недавних пор он зажат с обеих сторон зданиями ТАСС — старым, которое издавна состояло с ним прежде в устойчивом добрососедстве, и громадным, новым, подмявшим весь тут угол, так что фасад его на улице Герцена, ранее — Никитской.
Тот дом, о котором я веду речь — до последнего времени он стоял под номером шесть, — был выстроен в канун Первой мировой войны, и стало быть, это одно из последних жилых московских зданий «мирного времени» — так в моем детстве называли взрослые время до четырнадцатого года. Его арочные подъезды, пологая лестница на бельэтаж, гулкие квартиры с просторными коридорами, окнами-фонарями, — какая уж тут слитность с навязанным ныне соседством.
Жилой дух (ведь не случайно — «дух») — жилой, но иррациональный, тяготеющий к быту, но бесплотный, — словом, это эфемерное вещество первым покидает дом, улетучивается раньше, чем берутся изгонять его. И взгляните на дом сейчас! Что сталось? Новые металлические оконные рамы. За ними не разномастные абажуры — подпотолочные трубки «дневного света» прошивают неуклонно сквозь стены весь этаж. И одинаково безликие окна нанизаны, как на шампуры, на эти трубки. Почему-то назван дневным этот свет — плоский, мертвящий, искажающий все цвета, съедающий оттенки, иллюзорный и самый искусственный из всех видов искусственного освещения.
— А что, если взять да полюбить все это современное? — было как-то сказано мне.
В самом деле, а что? Каким же оптимизмом можно тогда накачать воздушный шар своей жизни, стряхнув едкую горечь утрат, исчезновений.
Я, может, соглашусь, но в другой раз. А на этот прибегну к таинству карандаша. И спихну новый сверхмощный агрегат, расставлю по местам подмятые им непритязательные жилые дома под их исконными номерами. И в тот угловой, под номером два со стороны Никитской, где, к слову сказать, Пушкин познакомился с Натальей Гончаровой, вмонтирую обратно давнюю волшебную кондитерскую. Мне в мои шесть лет бывать в ней довелось редко из-за жесткого партмаксимума нашего отца. Выставлю тут и там лотки с «дамскими пальчиками» и грушами «бера» и «дюшес», возле которых задерживаются немногие прохожие, осмотрительно покупая фунт винограда или фунт груш.
Разожгу поутру черные котлы с асфальтовым варевом, а на ночь соберу в тепло остывающих котлов чумазых беспризорников.
А дом? Он сам затеплится окнами с деревянными переплетами — розовым, брусничным, зеленым теплом шелковых абажуров.
Вот и фонарь на втором этаже. (Свет как в покойницкой. Бр-р!) Вернем же ему жилой цвет, подкрашенный оранжевым громоздким абажуром.
За стеклом фонаря я не раз выстаивала утром, чтобы сквозь желто-красные языки огня из разожженных котлов и клубы чада и дыма на проезжей части, отделяющей наш дом от Тверского бульвара, — не прозевать, высмотреть, как появится на бульваре мальчик в длинных брюках, матросской курточке и бескозырке на голове — одноклассник моего старшего брата — Петя Бондарь.
Беспризорники скакали вокруг раскаленного котла, греясь, тряся отсыревшими за осеннюю ночь лохмотьями.
Стройный мальчик с ранцем за плечами удалялся в школу.
Зачем, спрашивается, нарядный мальчик покинул свой дом № 14 и шел в первый класс «А» под моим завороженным присмотром, зачем трепетно летели за ним ленточки матросской бескозырки? Зачем? Ведь в конце его учебного пути он, в финских лесах, будет с не меньшим, чем мое, рвением высмотрен с дерева «кукушкой» через оптический снайперский прицел.
Намечалась облава. Она оповещала о себе издалека милицейскими свистками — должно быть, еще с Никитского бульвара. И лихим яростным пересвистом маленьких голодранцев, бросавшихся наутек врассыпную.
Облава была скорее условной — для порядка — или, вернее, напоминания о нем. Извлечь с городских улиц голодное племя бездомных сирот и отбившихся от дома маленьких воришек, попрошаек, беспардонных проныр в кинематографы, уличных певцов, забияк и охальников — за неимением мест в детприемниках и детдомах — смысла не было. И облава походила на дворовую игру в казаки-разбойники, но с азартным, опасным исходом. Потому что кто-либо один все же должен был быть выловлен. И тогда милиционеры всем скопом сопровождали свой трофей, волоча за шиворот отчаянно отбивавшегося чертенка.
Один такой, водворенный в макаренковскую трудкоммуну, где из него сделали «человека» — дамского закройщика, спустя годы с упоением вспоминал при мне свое беспризорничество. Что ж такого пленительного было в голоде и холоде бродяжничества?
У мамы был диплом зубного врача, но она никогда не практиковала и зубоврачеванием заниматься не хотела. При переезде сюда, в дом, зеленое плюшевое зубоврачебное кресло было вдвинуто в комнату за кухней с согласия проживавшей там немощной на вид старой женщины, всегда в шляпке с растрепанным пером.
До сей поры мама вообще не работала. Но теперь кто-то из родственников или знакомых, уж не помню кто, быстро обучил маму щелкать на счетах и крутить арифмометр, и она «встала» на биржу труда — статистиком.
Был папа, но ни он нас, ни мы его почти не видели. «Ответственный работник», «шишка», как называли тогда, и значит, домой он возвращался с работы всякий день за полночь.
Да кем же он вам доводится? — бывало, выспрашивали нас с братом. Как — кем? Это же — Б. Н. Ничего другого не придумаешь.
Мы в младенчестве вступили уже на готовое: мама, папа, Б. Н. Неотъемлемо, нерасторжимо. Б. Н. есть Б. Н., и кем он нам доводится, в уяснении не нуждалось.
Он приезжал в Москву, в командировку, и, минуя гостиницу, всегда заезжал к нам, а вернее — к себе. Крупный, с наголо обритой головой, в вышитой косоворотке, хмурый, замкнутый, исключительно молчаливый, нетерпимый к нашим с братом шалостям и тем более к малейшей переборчивости в еде — «панские детки!». Мы очень любили его. С чего? Само собой он захватывал нас загадочностью своего одиночества, своего вегетарианства, своей тихой властности в нашем — его доме… Что-то нравственно-требовательное исходило от него — не угнетая. И улавливалась нами его скрытая нежность. А сверх того — что-то неизъяснимое с его появлением принималось витать в доме.
Мама пришивала новый белый пикейный воротничок к новому домашнему халату. И беспрестанно круглила глаза, слегка выпучивая, что всегда ею делалось из желания нравиться. И каждый его приезд разрешался ее обмороком или подобием его, вызовом врача, иногда неотложно.
Было ли это своеобразным кокетством или следствием перенапряжения от сумбура их отношений, борения с собой, стягиваемого все плотнее и неразрешимее семейного узла?
И каждый раз, охваченный глубочайшим молчаливым волнением, Б. Н. находился при ее обмороке, настоящем или мнимом, просиживал у постели, не выпуская ее руки из своей в то время, как папа был на работе и, возможно, где-либо еще.
Впрочем, Б. Н. так же сидел бы и при нем.
А папа? С одной стороны — он всецело доверял честности Б. Н., с другой — не слишком дорожил верностью мамы.
Само время, казалось, складывало иной раз в семьях подобные фигурные, нелинейные отношения — знак нови, знак ломки старых устоев, старых условностей.
Напротив нашего дома выбегала к Тверскому бульвару Малая Бронная. Две подружки-первоклассницы Тата и Надя, держась за руки, шли по Малой Бронной мимо пестрых театральных афиш сюда, на Тверской бульвар, и прохаживались, сея сумятицу в стайке своих соучеников — мальчишек, сверстников моего старшего брата. Они дружно признали Тату своей избранницей и готовы были в ее присутствии обмениваться зуботычинами, гримасничать, стоять на голове, чтоб привлечь к себе ее внимание. Каким же волшебством мальчишеского инстинкта угадывалась ими в этой простенькой девочке с кругляшками синих глаз, упруго очерченным ртом, тугими щечками ее будущая девичья привлекательность.
Днем, когда взрослых не было, забегал иногда папин младший брат — студент Вуля. Подсаживался к роялю, колотил по клавишам, распевая: «Мы, краснакавалерия, и про нас былинники речистые ведут рассказ…» И конечно же неизгладимые «Кирпичики»: «За веселый гул, за кирпичики полюбила я этот завод. На заводе том Сеньку встретила…»
Наши родственники чувствовали себя скованно в присутствии Б. Н. Его нелюдимость, отчужденность были рвом, который обе стороны не старались преодолевать и избегали встреч.
Тем неожиданнее было узнать, что когда один из дальних родственников, оказавшись в свою очередь в командировке в городе, где работал Б. Н., слег с сердечным приступом, Б. Н. забрал его из больницы к себе домой и выхаживал, как ребенка.
Своих родственников у Б. Н., казалось, нет, хотя на самом деле, как выяснилось в старости, уже совсем в другую эпоху, он младший из четырех братьев-долгожителей. Но он отпал от них. Жил он в масштабе страны и революции, и родственники со своими обыденными интересами и заботами были чужды ему, если не враждебны. Исключением был старший брат Григорий,
Бритоголовый качок дает на клык и трахает на тумбочке домработницу из подмосковья 39ти лет в очках и порванных колготках
Любительское Секс Видео С Русской Парой Трахающейся На Кухне
Порно видео с Misha Cross (Миша Кросс)