Стриптизерша в гримерке

💣 👉🏻👉🏻👉🏻 ВСЯ ИНФОРМАЦИЯ ДОСТУПНА ЗДЕСЬ ЖМИТЕ 👈🏻👈🏻👈🏻

Стриптизерша в гримерке
https://ru.sputnik.kg/20150904/1017943706.html
Правда о стриптизе в Бишкеке: как я работала официанткой в стрип-клубе
Правда о стриптизе в Бишкеке: как я работала официанткой в стрип-клубе
В тексте о буднях стриптиз-бара не будет слезливых историй танцовщиц, которыми они потчуют журналистов и сердобольных собеседников. Корреспондент Sputnik... 04.09.2015, Sputnik Кыргызстан
/html/head/meta[@name='og:title']/@content
/html/head/meta[@name='og:description']/@content
https://sputnik.kg/img/101794/46/1017944651_0:0:0:0_1920x0_80_0_0_1484e6651391b4687e93ccd511196070.jpg
14:35 04.09.2015 (обновлено: 14:27 14.12.2021 )
© Sputnik / Екатерина Чеснокова / Перейти в фотобанк Выступление участницы шоу в стриптиз клубе. Архивное фото
В тексте о буднях стриптиз-бара не будет слезливых историй танцовщиц, которыми они потчуют журналистов и сердобольных собеседников. Корреспондент Sputnik узнавала особенности отечественного голого бизнеса изнутри, проработав ночь официанткой в бишкекском стрип-клубе.


© 2022 Sputnik. Все права защищены. 18+


Рабочий день здесь начинается в восемь вечера. Точнее, должен начинаться. Перед входом в заведение к этому времени только две девушки-танцовщицы. Остальные опаздывают. 
— Да, официанткой устраиваюсь. Будем знакомы.
После короткого приветствия дамы меня перестают замечать. Обсуждают таксиста: мол, в кои-то веки хороший попался, вопросов много не задает, не интересуется, почему ему надо ехать в стриптиз-бар. Все это время я внимательно изучаю девушек. 
Минут через десять подъезжает автомобиль, из которого выскакивают еще около пяти девушек и парень — начальник. Мы спускаемся по лестнице. Интерьер клуба довольно симпатичный: подсветка, огромное количество шестов и удобные диваны. Начальник зовет меня на разговор:
— Слушай, а ты танцевать не хочешь?
— Нет, это исключено. Я только могу подай-принеси. Убирать могу. А раздеваться — нет. 
— Ха, все так говорят. Сама не заметишь, как окажешься на шесте!
— Да не, не хочу. Вы мне лучше скажите, какая у меня зарплата будет.
— Ты сначала поработай, а потом посмотрим. Но чаевые твои.
До прихода гостей у меня образовалось свободное время. Клуб небольшой: зал, гримерка, уборная и маленькая отремонтированная комната с диваном, предназначение которой я объяснить не могу.
Перед тем как собраться, девушки начали примерять обновки. Как правило, "костюмы" закупаются в секс-шопах. Действо проходило за разговорами, кто и как вчера напился, а также как неокрепшие женские организмы на это отреагировали.
— А потом ты попросила завязать тебе волосы. А они все в блевотине! Мне так противно было.
— Аха-ха! Я пьяная была. А ты вообще на того турка виски опрокинула.
Сразу оговорюсь, что подобные темы будут звучать всю ночь: ни тебе разговоров о политике и ценах, ни даже курс доллара местных обитателей не интересует. И, конечно, девочки бурно обсуждают клиентов. Диалог привожу в переложении для масс-медиа, то есть без нецензурных слов и интимных подробностей.
— А я ему — как тебе мой новый костюм? А он его даже не заметил!
— Им лишь бы на голое тело посмотреть! 
— Не скажи, мне все говорят, что у меня лицо красивое.
Джули не просто делает макияж, она рисует лицо заново: густая подводка, огромные накладные ресницы и блестящая красная помада.
— Черт, придется снова депиляцию делать!
Коллеги профессионально рассматривают "зону беспокойства" Джули. 
…Перед приездом клиентов мне нужно протереть все столики — их около десяти. Бывалая официантка с большим бюстом и микроскопической юбкой протянула мне жирную тряпку.
Как рассказывают танцовщицы, за ночь приходит с десяток клиентов. Каждый из них оставляет в заведении по 3-5 тысяч сомов. Это только за стол. Сколько денег остается в сетчатых чулках танцовщиц — неизвестно. Обычно купюры по 100-500 сомов, иногда попадается и американская валюта. Зачастую девушки уносят с собой по 1 000-7 000 сомов за ночь.
Пришли первые клиенты — двое молодых парней, вполне симпатичных. У шеста появляется мадемуазель с завитыми пережженными волосами, одетая в костюм стюардессы. 
Либо я привыкла к показательным выступлениям по рole-dance, либо просто была настроена скептически, но двигалась она откровенно плохо. Впрочем, зрителям было явно не до растяжки юной прелестницы. Падающую на пол одежду они провожали одобрительными взглядами.
— Господь с вами, это ж не платье, это ж пояс! Я в него не помещусь.
— Это и хорошо. Так ты наденешь или нет?
— Нет конечно. Оно ж такое откровенное!
Девочки в костюмах из секс-шопа смотрели на меня с недоумением. Но я отвоевала себе право стоять в своем сером офисном платье до колен. 
Все это время я терла бокалы. Вскоре на раздевающихся девушек все, включая посетителей, смотрели индифферентно. На выходе из уборной меня встретил один из посетителей. Парень не нашел ничего лучше, как пощелкать передо мной зажигалкой.
— Уважаемый, я тут убираю, а не танцую. Я действительно просто убираю.
— А мне так нравится, когда меня девушки пугаются. 
Я выхватываю у него зажигалку и начинаю тыкать пламенем ему в лицо. 
— Приятно? — Не очень. А ну-ка, покрутись! Хочу тебя получше рассмотреть, те надоели. А ты ничего. — Ага, разбежался! Лучше скажи, ты тут часто бываешь? — Нет, братишку привел. Была возможность отдохнуть, развеяться. — И как, нравится? — А ты случайно не журналистка? Я тебя где-то видел… — Нет, я тут убираю. Просто убираю. — А у меня новое белье от Victoria Secret. Хочешь посмотреть? — Слушай, ты же в туалет собирался. Так иди, а то уделаешь свои Victoria Secret.
…Я заняла свое место за баром: что-то мыла, что-то оттирала. Клуб потихоньку наполнялся людьми, а девочки — алкоголем.
— Плесни водички. — Держи. Слушай, а как ты танцевать начала? — Сначала пришла сюда, как ты, официанткой. А потом втянулась. Уже два года танцую. — Сколько тебе? — Двадцать. — А как родители отреагировали? — Они не знают. — А муж, парень? — У меня нет отношений. У нас же страна азиатская, мужчины с нами не хотят встречаться. — Ну ничего, ты же не спишь с клиентами…
Моя собеседница опустила глаза и промолчала. Я продолжала тереть бокалы. Начальник с другими стриптизершами сидел поодаль.
— Ха-ха. Небось, пять курсов отучилась, а теперь посуду моешь!
Хмельная компания стриптизерш рассмеялась. К ним подошла девушка, освободившаяся после приватного танца:
— Он вообще не моется. Фу, блин. И всего 200 сомов оставил!
— Да! Ну потратила я на вечеринке 800 долларов, и что? Зато весело было. 
Меня подозвал клиент. Он отчитал меня за то, что в счет включили несколько напитков, которые он не заказывал. Я позвала официантку, которая его обслуживала. Та вернулась через несколько минут и разъяренно заявила начальнику:
— Он меня назвал наркоманкой! Кто это вообще такие? Ты можешь что-нибудь сделать?
Шеф даже не пошевелил пальцем. Девушка замолчала. Здесь оскорбления — обычное дело. Разгуливая практически голышом, сложно требовать к себе уважения. 
— Девочка, что ты тут делаешь? Не надо тебе тут находиться. Тут другие женщины. Здесь тебе не место. И мне тоже. Людям говорить стыдно, где я работаю…
…Я выбежала в ночной Бишкек. На воздух! У остановки меня ждал муж. Естественно, недовольный моими журналистскими выходками. А эти девочки 19-23 лет остались там. Они будут и дальше раздеваться перед незнакомцами, их будут трогать пьяные мужчины, громко улюлюкая. Ведь им так важно устраивать вечеринки за 800 долларов… 

Куда отправить ссылку на приложение?
Не закрывайте это окно, пока не введёте код в мобильном устройстве
Мы используем куки-файлы , чтобы вы могли быстрее и удобнее пользоваться сайтом. Подробнее
Купите 3 книги одновременно и выберите четвёртую в подарок!
По требованию правообладателя эта книга недоступна для скачивания в виде файла . Однако вы сможете читать её в наших мобильных приложениях (даже без подключения к сети интернет) и онлайн на сайте ЛитРес.
Рейтинг книги по мнению читателей LiveLib:
Добавьте книгу себе в список и получите 50 бонусных рублей на ваш счёт!
Добавляйте книги в тематические подборки и списки желаний, просматривайте их на любых устройствах и делитесь в социальных сетях.
– А-а-а! – женский визг взметнулся в ярко-синее небо.
Не хватало лишь стаи голубей, что сорвалась бы с крыш, тяжело и громко хлопая крыльями.
Не помня себя от ужаса, продолжая кричать, девушка сбежала по лестнице вниз.
Остановилась под опоясывающим здание мотеля балконом и завизжала, набрав в грудь побольше воздуха.
Захлопали двери. Над перилами стали появляться взлохмаченные головы. Испуганные двичьи голоса запричитали на все лады. Кто-то, закусив губу, приоткрыл дверь комнаты, из которой только что выбежала Маша.
В неясном свете, проникающем в ванную через приоткрытую дверь, было видно, как потемнело лицо покойницы. Босые ступни медленно покачивались из стороны в сторону. Под ними, ножками вверх, лежал маленький банный стульчик из зеленого пластика…
Пешеходная улица длиной в километр, освещенная пульсирующим неоном реклам.
После заката, здесь не проехать ни одной машине. Плотно, плечом к плечу, движется с обеих сторон улицы разношерстная толпа.
Кого здесь только не встретишь. Индусы, арабы, русские, американцы, французы, англичане, австралийцы, испанцы, греки… Если задаться целью, в толпе можно отыскать гражданина практически любой страны мира.
И все они, покачиваясь в такт музыке, звучащей со всех сторон, из каждого бара, каждой дискотеки, оглядываются по сторонам, предвкушая, что принесет эта ночь.
Вдоль тротуара пританцовывают, вращая крутыми силиконовыми бедрами, ледибои. Большинство из них так и не успело избавиться от главного символа своего пола. «Если тайка слишком красивая, – говорят опытные туристы – можете быть уверены, это таец!» Чуть поодаль, чтобы разница не слишком бросалась в глаза, трутся в притворном экстазе о длинные металлические шесты настоящие тайские женщины. Танцовщицы гоу-гоу.
Для любителей дешевого местного секса.
Девушки подороже на улицах не стоят. Стриптизерши, – в основном украинки или же русские, равнодушно разглядывают бредущую внизу толпу, из освещенных стеклянных кабин. Отворачиваются от направленных со всех сторон фотокамер, не столько из стыда быть в последствии узнанными, сколько из нежелания позировать кому-то задаром: в большинстве клубов эта услуга оценивается в пятьсот батт.
Переспать со стриптизершей, конечно, можно. Но нелегко. Большинство на подобные эскапады решается лишь по любви, а любить стриптизерш обычно, довольно дорого. Даже по местным ценам.
Зазывалы с плакатами, на которых написано, что за тысячу батт можно ночь напролет люботься с местными девушками, пытаются отвлечь зевак от светлокожих красавиц.
Напирают с написанными на корявом английском, а то и русском табличками:
«Женщина, которая курит половыми органами»
От продавцов секса не отстают продавцы других удовольствий – еды и выпивки.
На Walking Street – продается все… Ну, или, почти все. Неисправимые романтики уверяют, будто любовь, честность и преданность по-прежнему нельзя купить за деньги, но те, что прогуливаются ночами вдоль Walking Street приехали в Тайланд отнюдь не в поисках вечных ценностей.
Их больше интересует секс, жратва и выпивка, а уж этого добра здесь хватает. И именно ради них, орут дурным голосом зазывалы, извиваются проститутки, прогуливаются вдоль своих стеклянных витрин стриптизерши и трясут накладными грудями нахальные ледибои.
Глядя на последних, одетых в самый вульгарный минимум, трудно поверить, что лет пятьдесят назад, Паттайя была скромной рыбацкой деревушкой, где маленькие мальчики совсем не мечтали стать девочками, когда подрастут.
А потом в Паттайе расположилась американская военная база, обитатели которой, уцелевшие во вьетнамских джунглях, хотели лишь одного: почувствовать, что все еще живы.
Приводить американцев в чувства оказалось настолько выгодно, что к прежнему своему занятию – рыбной ловле, Паттайя так никогда и не вернулась.
И в угоду туристам, которые еще в бюро путешествий получают полный прайс-лист о том, кого, где, как и за сколько здесь можно отыметь, каждую ночь, ночь напролет танцует, бурлит музыкой и огнями Пешеходная Улица.
«Кама-Сутра», один из стриптиз-клубов с русскими девушками, готовился к вечернему открытию. В пропахшем вчерашним потом, духами и сигаретным дымом зале, было тихо.
В гримерке, где переодевались девушки, тоже.
Валентина, выкрашенная перекисью блондинка с узким, неприятным лицом, спокойно пыталась отодрать от зеркала стикер, на котором было мультяшными буквами написано: «Флори».
Словно не замечая взглядов, которые исподтишка бросали на нее остальные, Валентина собрала в пакет содержимое ящиков, после чего переложила в него свою собственную косметику.
Теперь она пыталась уничтожить последнее напоминание о бывшей владелице.
Со стороны зала раздались шаги и, отдернув занавеску, в гримерную вошла Ира. Усталость и раздражение сквозили в ее глазах. Валентина с грохотом захлопнула ящик и, упершись кулаками в бедра, повернулась ко вновь прибывшей.
– Ну, что там? – заговорили со всех сторон. – Что полиция?
– Ничего, – отрезала Ира. – Самоубийство.
– Самоубийство? – с ужасом спросила Джессика, округляя глаза.
На самом деле, ее звали Олей, но этот факт своей биографии, Джессика вспоминать не любила. Как и большинство стриптизерш, своему настоящему имени, она предпочитала звучное английское.
– Да, золотце, – огрызнулась Ира. – Когда человек вешается, это, как правило, самоубийство!
– Зачем она это сделала? – Маша, бывшая соседка Флори по комнате, вновь принялась всхлипывать.
– Потому что – дура, прости меня, господи!
– Как тебе не стыдно так говорить о мертвых?! – возмутилась Валентина.
– Тебе же не стыдно занимать ее стол в раздевалке! – парировала Ира.
– Флори его любила! – истерически выкрикнула вдруг Маша. – Понятно тебе? Любила!!! Тебе этого не понять!
Ира в бешенстве швырнула сумку на свой столик:
– Да откройте глаза, дуры! Просто откройте свои долбанные глаза и посмотрите правде в лицо! Вы думаете, кто-то из тех, кто сюда приходит, ищет любовь? Нет, мои ласточки, они ищут, кого бы трахнуть! И если бы у Флори было чуть больше мозгов, она бы просто нашла себе другого. Но не-е-е-т! Флори решила всех наказать за то, что Иван Сергеич ее не любит. Всех, кроме Ивана Сергеича! Потому что он сегодня утром улетел в Хабаровск, и сейчас спокойно ужинает свой ужин со своей женой и своими двумя детьми. Конец!
– Ты… Ты – холодная! – прошептала Маша, указывая в Ирен пальцем там, словно собиралась проткнуть ее им насквозь.
– Нет, это Флори теперь холодная, – ответила Ира.
И больше никто не произнес ни слова.
С тех пор, как ей позвонили из дома, где жили девочки и сообщили страшную новость, Таня не переставая плакала и пила валерьянку. Она была администратором клуба всего лишь месяц. И весь этот месяц у нее было полно неприятностей и с девочками, и с конфликтами девочек между собой, но когда она уже почти что поверила, что худшее позади, Флори преподнесла ей главный «сюрприз».
Сидя в кондиционированной прохладе офиса, Таня никак не могла успокоиться.
Хозяйка «Кама-Сутры», Марина Кротова – женщина с жестким, властным лицом, сидела за столом и раздраженно поигрывала кубиками льда в стакане с водой.
– Почему они держали вас так долго?
– Сначала вс…вск…вскрытие делали, – заикаясь, пробормотала Таня. – Они брали показания у нас, а потом делали вскрытие.
– Вам что ли? – раздраженно спросила Марина.
Марина плотно сжала губы, позвенела в своем бокальчике льдом. Предстояло еще очень много всего, в том числе: разговор с безутешными родителями, агентской фирмой, через которую к ним попала Флори и, совсем уж нелегкий, с братом.
Все то время, что они на паях владели «Кама-Сутрой», Марина только и делала, что ругалась с ним из-за того, что он спит со стриптизершами. Иван слушал, кивал и… принимался за старое. А Соня сидела дома и растила детей, в надежде, что когда-нибудь ее Ваня угомонится. Ведь не ушел же до сих пор, значит, любит.
А он и впрямь не думал о том, чтобы уходить от жены. До тех пор, пока не познакомился с Флори. Марина, зная брата, как облупленного, насторожилась, едва увидев их вместе. И не зря.
«Что ж ты вчера ничего не почувствовала, дура?!» – набросилась она сама на себя.
Марине было что скрывать: накануне у них с Флори состоялся долгий и неприятный разговор об Иване. Поначалу директриса пыталась быть терпеливой и мудрой: с кем не бывает?
Ей уже не раз приходилось вести подобные беседы с пассиями Ивана и девушки обычно чувствовали, что прав не тот, кто прав, а у кого больше прав. Они уходили без боя, признавая правоту ее слов и не упорствуя в типично женском стремлении верить в сказку о том, что даже женатые мужчины порой бросают жен из-за любовниц.
Флори оказалась упрямой. Марине пришлось оставить душевную философию и задействовать тяжелую артиллерию. Пригрозив непокорной стриптизерше выслать ее домой без денег и, не добившись успеха, Марина повела себя, как на базаре. Открыла пошире рот и загрузив ошалевшую стриптизершу оскорблениями и прогнозами о том, что с Флори станет после того, как брат поматросит и бросит. А он бросит: другого пути нет.
И сейчас, когда его жена снова беременна, Флори и мечтать не следует о том, что Иван бросит Соню.
Последнее было враньем, но видя, как девушка изменилась в лице, Марина ухватилась за удачную находку и прибавила еще подробностей.
Выпроваживая Флори из своего кабинета, Марина была уверена в том, что между ними с Иваном все будет кончено.
Правда, ей и в страшном сне не могло привидеться, что кончено будет все таким образом. Теперь Марину мучила совесть… И страх.
– А Ирен почему поехала? – спросила она у Тани.
– Она первая ее увидела. Точнее, первой была Маринка, но она едва говорит по-английски…
– Странно, что она не оставила никакой записки, – медленно проговорила Марина, возвращаясь к своим собственным опасениям. – И никому ничего не сказала…
– Я попросила Валентину поспрашивать…
– Ну… Ну, вы же сами всегда хотите быть в курсе, что происходит между девочками…
– Ничего я не хочу! – огрызнулась Марина. – Ладно, хватит уже. Иди работай. Девять часов, а у тебя витрина пустая. Иди, поторопи их.
Ира допила, морщась, остатки. С силой вдавила банку в песок и тут же потянулась за новой. Пляж, бассейн и пиво, вот и все развлечения…
Солнце стояло в зените, однако здесь на берегу это ощущалось не так сильно, как у бассейна возле их дома. Там солнце просто вдавливало тебя в шезлонг, размазывало по нему раскаленной ладонью. Здесь, охлажденное свежим бризом с моря, его прикосновение становилось почти что нежными.
Солоноватый запах моря смешивался с дымом от жарящихся на жаровнях креветок и кальмаров. На лотке у «Севен-Элевен» через дорогу, жарили на гриле куриные окорочка и нанизанные на деревянные палочки, куриные сердечки.
Справа и слева слышались выкрикиваемые на корявом английском предложения торговцев едой и фруктами с лотка.
Побережье Паттайи жило своей дневной суетливой жизнью.
Торговцы сувенирами спешно навязывали загорающим кошельки из кожи «крокодила», покрывала с вышитыми слонами, и дурацкие шапки, – полосатые, с вытянутым вверх хвостиком, вроде той, что носил Буратино.
Народные «целители» – чудодейственные таблетки, которые гарантировали женщинам то потерю веса, то рост груди. А мастера татуировки хной, разрисовывали ничего не понимающих туристов, требуя взамен четыреста батт.
Побережье суетилось, спеша до заката успеть выручить как можно больше наличных. А солнце между тем уже окрашивало море в цвета расплавленной бронзы.
– Странно все это, – задумчиво пробормотала Ники, вдавливая в песок окурок. – Все так же, как было раньше, ничего не изменилось! И никто даже не заметит, что одним человечком на свете стало меньше. Только Машка попросила ее перевести в другую комнату.
– Ага, к Рульке! – Ира коротко усмехнулась. – Может, мне тоже попроситься к Стьяго? Я боюсь спать на том же самом этаже, где все произошло!
Ники не улыбнулась, продолжая чертить пальцем какие-то линии на песке.
– Меня другое поражает, – сказала Ира, вновь становясь серьезной. – Как можно так поступить
Шаловливые милашки манят к себе, оголяя прелести
Прекрасное тело привлекательной особы (эротика)
Секс в шалаше (76 фото)