Стражи контрреволюции. Как Путин снова стал заигрывать с «глубинным народом», и кто выиграет от его игр

Путин давно уже перестал играть в популизм и изображать лидера, который установил контакт с простым народом поверх голов элиты и властвует с союзе с ним. Если в начале своего правления он регулярно таскал бояр за бороды с целью понравиться гражданам, то в последние годы таких действий президент практически не предпринимал. 

Все, что попадется под руку

Подписывая закон об изъятии со счётов чиновников денег, объёмы которых превышают их официальные доходы и происхождение которых они не могут обьяснить, Путин очевидно пытается восстановить старую— плебисцитарную — модель. Чёрт с ним, с недовольством чиновников, главное, чтобы массам понравилось. 

Чтобы отвлечь граждан от мрачных мыслей, президент сейчас вообще готов предпринимать всё, что угодно: в один день с законом о конфискации неправедно нажитых средств чиновников он ужесточил наказание для педофилов и начал борьбу с «договорняками» в спорте. 

Такая неразборчивость в выборе средств, когда в кучу валится всё, что только подвернётся под руку, говорит о том, что в политическом блоке Кремля если и не паника, то состояние, близкое к ней. Похоже, что реальные показатели народной поддержки далеки от тех, которые пытаются предъявить обществу ФОМ и ВЦИОМ (о реальных настроениях граждан читайте здесь). 

Законотворчество в пользу спецслужб

Помимо пропагандистской составляющей у закона о конфискации чиновничьих средств — есть и сущностная сторона. Закон означает большой шаг в направлении дальнейшей милитаризации государства. 

Силовики сейчас будут проверять счета гражданских чиновников и принимать решение о судьбах последних. В тексте закона прямо указывается на прокуратуру как на основного исполнителя; ну а оперативное сопровождение, как всегда, будет обеспечивать ФСБ. 

Помните «миллиарды Черкалина»? Забудьте. По сравнению с тем, какие миллиарды окажутся в распоряжении чекистов сейчас, Черкалин будет выглядеть нищебродом. Силовики давно уже являются самой коррумпированной корпорацией страны. Нет никаких оснований полагать, что получив в свои руки дополнительные рычаги, они почему-то исправятся.

Скоро российские спецслужбы превратятся в некое подобие иранского Корпуса стражей исламской революции — структуры, родившейся исключительно для решения проблем в области государственной безопасности, но превратившейся в колоссальный конгломерат различных экономических структур, контролирующих до 50 процентов иранской экономики. 

Значительная часть экспертов сейчас признаёт, что в части своей влиятельности стражи уверенно переплюнули даже шиитское духовенство, хотя формально страна ещё является теократией и ею управляет престарелый аятолла. 

Излишне говорить, что иранские стражи считаются и самым коррумпированным классом в Иране, а что касается их экономической эффективности, то лучше всего о ней говорят голодные бунты, сотрясающие страну в последние годы.