Страстная брюнетка готова нарушить все запреты
⚡ 👉🏻👉🏻👉🏻 ИНФОРМАЦИЯ ДОСТУПНА ЗДЕСЬ ЖМИТЕ 👈🏻👈🏻👈🏻
Страстная брюнетка готова нарушить все запреты
В теле твоем больше разумного,
чем в твоей лучшей премудрости.
И кто знает, для чего именно
нужна телу твоя лучшая премудрость?
Ф. Ницше
В любви -- доля безумия.
Но в безумии -- доля разума
Ф. Ницше
Федору Филипповичу Свирскому от Сони
Федору Филипповичу Свирскому от Сони
От Сони Федору Филипповичу Свирскому
Из письма М. Штейнбаха к Соне Горленко
Скачать FB2
Оценка: 8.41*44
Ваша оценка:
шедевр
замечательно
очень хорошо
хорошо
нормально
Не читал
терпимо
посредственно
плохо
очень плохо
не читать
Оставить комментарий
Вербицкая Анастасия Алексеевна
( bmn@lib.ru )
Год: 1909
Обновлено: 22/02/2018. 827k. Статистика.
Роман : Проза
Оценка: 8.41*44
Ваша оценка:
шедевр
замечательно
очень хорошо
хорошо
нормально
Не читал
терпимо
посредственно
плохо
очень плохо
не читать
Нурбей Гулиа
Прелесть грешной любви
Об этом сборнике
Книга является сборником четырёх произведений одного автора. Первые три произведения - "Императив любви", "Полисексуал" и "Счастливый мезальянс" - романы, четвертое - "Казусы любви" - рассказы. Все произведения - о любви и сексе - непростом, нестандартном, можно прямо сказать - небезгрешном. Автор своё детство, юность и студенческие годы провёл на Кавказе - в городе Тбилиси. Время, проведенное там, оставило неизгладимый след на характер последующих любовных и сексуальных отношений автора - и хороших и плохих. И этот характер прослеживается во всех, представленных в сборнике произведениях автора. Отсюда и название всего сборника.
Об авторе
Нурбей Гулиа по роду своей основной деятельности - учёный, доктор наук, профессор. Он - автор свыше тридцати монографий, учебников, научно-популярных и научно-художественных книг, сотен научных статей и изобретений. С 2006 года он начинает писать и чисто художественные произведения, выпустив с тех пор девять книг: "Русский Декамерон", "Любовная исповедь тамароведа", "Друзья - дороже!", "Императив любви", "Полисексуал", "Счастливый мезальянс", "Казусы любви", толстенный автобиографический роман "Приватная жизнь профессора механики" и эту, пока последнюю, книжку. В 2010 году он принят в Союз Писателей РФ. Все художественные книги Нурбея Гулиа - главным образом, о любви, сексе - традиционном и нетрадиционном, греховном и не очень, но описанном с подлинно научной правдивостью и точностью.
ИМПЕРАТИВ ЛЮБВИ
Аннотация
Серьёзная, но юмористически изложенная, смесь приключений, любви, секса - традиционного и не очень, философии, теологии, бизнеса, и даже научной фантастики, рассказанная изрядно поднаторевшим во всех перечисленных вопросах автором - "жизнелюбом", или попросту говоря - старым развратником.
Об этой книге
Это произведение вполне можно было бы считать философским, судя хотя бы по его названию. Императив - это безусловное требование, в данном случае ставящее любовь выше всего остального в жизни. Любовь не биологическую, предназначенную только для размножения, но и не платоническую, далёкую от секса, как, например, любовь Петрарки к Лауре.
Книга имеет подзаголовок - "записки жизнелюба". В данном случае - это записки реального "жизнелюба" - доктора наук, профессора, литератора с явно выраженным сексуально-философским уклоном. Жизненный опыт автора - знатока не только любви в её разнообразных формах, и секса в таком же "ассортименте", но и естественных наук, а также философии, религий и теологии - позволил ему создать произведение, уникальное по жанру и охвату жизни.
По своей сути - это повествование о молодых друзьях автора, ищущих главный смысл жизни в любви, в самом глубоком и интимном её смысле. И, несмотря на то, что они - вполне успешные в науке и бизнесе, материально обеспеченные люди, любовь они предпочитают всему остальному на свете. Любовь не всегда вполне традиционную, но вопреки устоявшимся заскорузлым мнениям, как это выясняется в ходе философского и теологического анализа, вполне нравственную и соответствующую современной морали.
Герои книги - люди сильные, уверенные в своей правоте, подкрепленной философскими доводами их друга - ученого-"жизнелюба", делают решительный выбор в пользу любви - какой бы она ни показалась окружающим. Императив любви - вот главный закон, по которому живут эти люди, сея вокруг себя успех, радость и добро. Это - люди толерантного цивилизованного будущего, уверенно завоёвывающего весь просвещенный мир!
К читателю
Опять про любовь, да теперь ещё и про какой-то "императив"! Не иначе, о сексе опять! Что, писать больше не о чем? Автор-то - учёный, доктор наук, профессор, академик даже - ну и писал бы о своей науке. Физике там, механике, машинах разных. А то - и он в секс подался! И ещё - записки "жизнелюба"! Знаем мы этих жизнелюбов - на поверку все они оказываются старыми развратниками! - проворчит, наверное, критически настроенный читатель, скорее даже читательница, - да как такого к студентам только можно допускать!
Пишу, дорогой читатель, пишу книги и о физике, и о механике, и о машинах. Может быть, они тебе и попадались, но ты, наверное, не обратил на них внимания. Но хочется и про любовь тоже, что поделаешь - все мы люди, все мы человеки. Грешил и я, бывало, получал за это по шее и от Бога и от людей, чаще всего самих в этих грехах замешанных, но выжил. Более того, стал моралистом, говорят, даже нудноватым. Одним словом - жизнелюбом, или как вы правильно заметили - старым развратником.
Но не у всех так получается. Меня-то Бог вовремя остановил, устроив страшилку с негритянкой и со спидофобией, о чём я уже писал в своих предыдущих книгах. Вот я и угомонился. А другим почему-то Он даёт возможность погрешить вволю, даже убийства нет-нет, да дозволяет, а ведь за это и наказание бывает адекватное. Читали, небось, Достоевского "Преступление и наказание"? Что, так и не смогли дочитать до конца, сон сморил?
Так вот отсюда и цель моей книги. Попытаться рассказать про любовь, про её императив, или безусловное требование, в основном, духовно-сексуального характера, да так, чтобы при чтении кофе литрами пить не приходилось. И героев не из головы выдумывать, а брать из жизни - из своих знакомых и друзей, да и про себя, грешного, не забывать. "Жизнь, товарищи, богаче всяческих фантазий!" - так, или почти так, сказал как-то Великий Вождь всех Времён и Народов, и опять ведь оказался прав!
А теперь ближе к сути дела. Что такое любовь, судари мои? Это, говоря, современным светским языком, чувство постоянного присутствия. А что же такое секс, сударыни мои? Ничего подобного, как вам ни стыдно! Это всего лишь совокупность психических реакций, переживаний и поступков, связанных с половой жизнью человека. А о чём вы подумали - это уже и есть грех! Так вот, секс бывает и праведным (со своим законным супругом, например, в благопристойной позиции и обязательно при погашенном освещении!), и грешным. А о грешном сексе так просто не скажешь, тут нужно искусство! И, к сожалению, а может, и нет, но считается, что этот грешный секс, являющийся своего рода преступлением против нравственности, влечёт за собой наказание. Вернее, что по своей сути и парадоксально, он сам по себе - одновременно и преступление и наказание. Конечно, если "автор" этого секса не животное, может даже такое милое, как кошечка или собачка, а человек, может даже и не такой нравственный, как Иммануил Кант. Вот и совокупляются эти кошечки и собачки, со своими родителями и детишками, и в ус себе не дуют! А человек, даже матёрый преступник (если конечно, он не из психушки!) не должен этого делать. По крайней мере, с полным удовольствием, без душевных мук, которые сами по себе и являются образцовым наказанием! А если эти муки - всего лишь миф, то надо ли так убиваться, и не главнее ли и сильнее всего - сама любовь?
Так вот, судари мои и сударыни, вкратце резюме или расшифровка замысла моего вам повествования, далеко, далеко не полная!
И последнее. Мой дедушка - Дмитрий Гулиа - поэт, писатель, между прочим, создатель письменности абхазов, настоятельно советовал молодым писателям: "Писать нужно чуть покороче. И чуть повеселее!" Клянусь, что я старался во всём следовать советам моего великого дедушки!
Итак, начинаю повествование с истории, которую поведал мне главный герой книги, мой молодой друг Николай, или попросту Ник. Рассказ Ника должен прибавить вам настроения, столь необходимого для прочтения всей книги.
Ваш - Жизнелюб
1. Праздник потерянной невинности
Всё началось с того, что моя жена Вера Ивановна загорелась идеей заиметь домработницу. Я, конечно же, был против.
- Прочти Зощенко: там в коммуналках жили, а прислугу всё ж таки имели! Чем мы хуже - квартира отдельная, четырёхкомнатная; маленькая комнатка, кстати, как раз для прислуги и предназначенная - есть. Это в которой мама-то жила, - пояснила мне жена, чтобы я вдруг не перепутал с моим кабинетом, спальней или зимним садом - гордостью Веры Ивановны.
- Да на черта нам чужая баба дома, - возражал я, - мешаться будет под ногами! Если она пожилая - от старух-подруг спасу не будет, молодая - хахалей начнёт водить!
- А вот и не начнет! - уверенно провозгласила жена, как-то озорно посмотрев на меня, - это я гарантирую! А девку я уже подобрала - молодая, только школу закончила, красивая, скромная! Из наших, тамбовских - Манина дочка Саша. Помнишь, когда мы там в пригородном лесу отдыхали, ты даже тогда за Машкой пытался приударить! Девка страсть как хочет в Москву, а тем более к нам - родня всё-таки, своя кровь!
Я понял, что спорить с женой бесполезно, выиграть эти споры мне ещё никогда не удавалось. Вера была дочерью известного генерала, уже покойного, тоже из тамбовских. Квартиру ему ещё в советские времена дали в Москве - старинную, на Чистых Прудах, до революции, говорят, её тоже генерал занимал. А я приехал к жене примаком, теперь считается, что из-за границы, а тогда из Грузии, из её столицы Тбилиси. Учился в институте МИСИС в Москве, где и познакомился с Верой; затем аспирантура, докторантура... А теперь я - сорокалетний доктор наук, профессор, завкафедрой, консультант ряда зарубежных, да и наших родных - российских фирм. Деньги, вроде, есть, да я их и не вижу - всё перевёл на счёт жены, вот она хозяйством и занимается. Хотя какое там хозяйство - живём вдвоём, детей нет - Вера родить не может, а приёмных брать не хотим. Ем я что попало, пью, правда, разборчиво - ещё с грузинских времён привычка осталась.
Ещё, по меньшей мере, одна осталась у меня характерная грузинская привычка; хотя сам я русский, ну, может быть, на самую чуточку еврей - по носу, говорят, заметно. Вот эта-то характерная грузинская привычка и явилась, как выяснилось, затравкой всех этих затей с домработницей, но пока я об этом и не подозревал.
Жена моя уже несколько лет нигде не работала, но занята была до чрезвычайности. Прежде всего - автомобиль. По роду моей научной деятельности я хорошо знал автомобили, и поэтому вполне обоснованно безумно их боялся. А Вера без автомобиля, или как она выражалась - "машины", просто жить не могла. В её любимую баню - на машине, в косметические кабинеты - на машине, в спортзал - на машине. Не говоря уже о разных магазинах, рынках, подругах, даче и т.д. и т.п. Я не раз объяснял Вере, что называть автомобиль машиной - неинтеллигентно, ведь машина - она и стиральная, и швейная, и ушедшая в небытие пишущая, а привычнее всего машина - это станок, для самых технически развитых англо-говорящих стран, например.
Но моя Вера была не тем человеком, которого можно переубедить - автомобиль так и остался машиной, а вопрос о домработнице был оперативно разрешён незадолго до моего отпуска, который я, хоть и урывками, но проводил на нашей подмосковной даче. И вот пока Вера с молоденькой Сашей собирали и упаковывали вещи для вывоза на дачу, я подробно рассмотрел нашу домработницу и, надо сказать, осмотром остался доволен.
Стройная среднего роста девушка с правильными чертами лица, светло-голубыми глазами, белой кожей и толстой светло-русой косой до пояса, она представляла наиболее любимый мной тип русской женщины, генетически не затронутый нашествием Золотой Орды. Она деловито помогала Вере, стоя рядом со мной, но, почти не поднимая на меня взора, что мне было не так уж приятно. Я на любительском уровне занимался бодибилдингом, и мне очень льстило, когда хвалили мою фигуру. Но Саша так и не взглянула на меня, и я разочарованно ушёл к себе в кабинет.
По прибытии на дачу Вера первым делом решила заняться своей любимой баней. Саша помогала ей, и банька быстро была готова. Дамы забрали с собой любимые Верины дубовые веники, и скоро послышались хлёсткие удары, сопровождаемые восхищёнными, почти сексуальными возгласами. Дамы, как минимум, Вера, угостились в баньке чаем с чем-то покрепче, и когда жена требовательно позвала меня в предбанник, зелёные глаза её так и горели озорством. Дамы, закутанные в полотенца, сидели на широкой покрытой белой простынёй тахте и пили что-то из широких пиал. Судя по недопитой бутылке коньяка на столе, состав напитка был предсказуем. Я сел напротив них и приготовился слушать. Вера с весёлым бесстыдством глядела мне прямо в глаза, а смущённая Саша сидела вся розовая с опущенными ресницами.
- А теперь, Ника, - Вера так называла меня, - наступил твой черёд попариться. Саша - подруга моя - поможет тебе, похлещет веничком, она обещала во всём помогать мне, а не только в стирке и уборке!
- Во всём, во всём? - задал я Саше провокационный вопрос, и она утвердительно кивнула, зардевшись и потупившись ещё сильнее.
- А что, - завелась Вера, - сам рассказывал, как ты с твоим другом Сашей постоянно ходил в Германии в общую баню, и тебе там очень нравилось. И даже говорил, что вы случайно заперлись там в отдельной душевой и вас отпирали работники бани. А уверена ли я в том, что Саша был твоим другом, а не подругой - имя-то обоеполое. Вот и она - Вера кивнула на подругу - тоже Саша, однако девочка! Да и с душевой вопрос - вовремя ли вас там отперли? - Вера заводилась всё больше, наверное, перебрала своего напитка.
- Хорошо, - решился я, - я всегда выполняю то, что приказывает мне любимая жена, так что, Саша, нам не увернуться. Оправдаем же доверие нашей Веруни!
Вера выпорхнула из предбанника, а я пересел на её место рядом с Сашей. Я подсунул руку под полотенце, которым была обмотана девушка, и обнял её за спину. Великолепная, изящно сужающаяся к талии, слегка прогнутая внутрь спина, плавно переходила двумя валиками поясничных мышц в выпуклые и расширяющиеся вбок мышцы ягодичные. Простите мне эти перечисления мышц и анатомических особенностей - но я ведь бодибилдер, хотя и любитель! А между упомянутыми упругими и гладкими ягодицами, снабжёнными в зоне крестца особыми премилыми ямочками (которые, говорят, Господь создал специально для постановки туда больших пальцев мужских рук в определённой позиции), поясничная ложбинка плавно сужаясь, превращалась в некое подобие ущелья - ущелья любви и страсти, я бы так выразился. И вот я, медленно скользя ладонью по Сашиной пояснице вниз, осторожно запускаю палец в это слегка влажное ущелье страсти, как Сашино "Ой!" прервало моё движение, и я вынул руку.
- Саша, это "Ой!" - что означает: "Ой, хорошо!" или "Ой, плохо!"? - тихо спросил я.
- Ой, хорошо! - едва слышно ответила Саша и наклонила голову, почти положив её на стол. Тогда я нежно взял её головку за виски и повернул лицом к себе. Саша пристально, почти не мигая, серьёзно смотрела мне в глаза. Я понял этот взгляд (доктор наук, всё-таки!), и сдвинул наши лица - нос к носу. Потёршись своим русско-еврейским носом о чудесный точёный мраморный носик Саши, я осторожно провёл кончиком языка по её губам, как бы пытаясь раздвинуть их. Саша, не переставая пристально и серьёзно смотреть мне в глаза, быстро раскрыла ротик и резко, но не больно куснула меня за кончик языка. А затем, помедлив маленько, лизнула меня в губы, ласково вынудив приоткрыть их. Сашин юркий язычок проник ко мне, если так можно выразиться, в "предбанник" рта, и быстро, как маленькая мышка, обшарил все доступные поверхности. Тогда и я, грубо говоря, запустил свой, по сравнению с Сашиным, язычище, в её ротик, причём не ограничился одним его предбанником, правда, не достигая миндалин, во избежание известных негативных реакций. В какой-то момент я быстро отодвинул своё лицо от Сашиного и успел увидеть её ангельский остренький розовый язычок между идеальными фарфоровыми (в переносном, конечно, смысле!) зубами, в свою очередь обрамлёнными прелестными пухлыми юными губками. Я быстро прикрыл глаза, чтобы, с одной стороны, не потерять сознания от такого чудесного видения, а с другой - вдруг случайно и преждевременно не исчерпать свою мужскую силу.
Посчитав, что сидя на тахте мы ничего более толкового совершить не сможем, я стал осторожно и ласково валить Сашу на спину, одновременно распеленовывая её от полотенец. Меня порадовало то, что Саша как могла снизу помогала раздеваться и мне, стягивая что-то через голову, а кое-что и в обратном направлении. И, наконец, мы оказались лежащими на тахте в самой благопристойной позе, рекомендованной даже церковными литературными источниками - "жена лежит на спине, а муж на ней, обернувшись к жене лицом". Всё точно, всё корректно, ни к чему не подкопаешься! Но не радуйся, читатель, ничего из того, что ты сейчас предвкушаешь, не совершится. Вернее совершится, но далеко не сразу!
Оказавшись в такой благопристойной позиции на моей Саше, я стал медленно сползать вниз, точнее не вниз, а в направлении от её головы к её ногам. Я нежно целовал и облизывал её подбородочек, запоминая языком каждый божественный его изгиб и переход к поистине шёлковой шейке. Как хороша молодость, именно та молодость, когда кожа переходит от отроческой шершавости, пупырчатости или сухости, к единственному её упруго-сексуальному состоянию, которое, к великому, великому сожалению, позже сменяется дряблостью, морщинистостью, а то и состоянием, простите, отваренной и вынутой из компота груши!
Саша, кожа которой была именно в отмеченном молодом упруго-сексуальном состоянии, поднимала подбородочек кверху, вытягивая шейку, как ласковая киска, когда начинаешь почесывать ей это место. Я целовал Сашину шейку нежно и осторожно, прекрасно осознавая, какие метки может оставить там неосторожный поцелуй. Кончиком языка я отчётливо ощущал биение её пульса на её обеих carotis interna (сонных артериях внутренн
Блондинка стоящая в чулках спустила белые трусики на пол | Реальное (домашнее) порно и секс фото
Голая девчонка светит офигенной попкой
Женские огромные задницы (68 фото)