Соперничество Ричардов и Эдуардов - История и исторические личности реферат

Главная

История и исторические личности
Соперничество Ричардов и Эдуардов

Первая известная попытка при императоре Диоклетиане установления при помощи флота контроля над побережьем Британии под командованием галла Караузия. Борьба с лжеричардами занимала Ланкастера. Установление абсолютизма Генриха VIII. Война Алой и Белой роз.


посмотреть текст работы


скачать работу можно здесь


полная информация о работе


весь список подобных работ


Нужна помощь с учёбой? Наши эксперты готовы помочь!
Нажимая на кнопку, вы соглашаетесь с
политикой обработки персональных данных

Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.


Соперничество Ричард ов и Эдуард ов
Как это ни странно, Англия, островная страна, намного позднее обзавелась собственными пиратами, чем другие европейские государства. Мы, правда, не знаем, что творилось на Британских островах до прибытия туда римлян, но некоторые косвенные свидетельства говорят за то, что британцы очень долго не помышляли о власти над морем. Их легкие суденышки, детально описанные Цезарем, не удалялись от берега дальше, чем это требовалось для того, чтобы обеспечить их владельцам приличный улов. Бриттов не знали в Европе даже понаслышке. Их собственные легенды тоже повествуют в основном об отражении пиратских нападений извне, как это бывало, например, при короле Артуре.
После прихода римлян положение на островах круто изменилось. При императоре Диоклетиане была предпринята первая известная нам попытка установить при помощи флота контроль над побережьем Британии. Но это был римский флот, а командовал им юный галл из племени менапиев, обитавшего в междуречье Шельды и Рейна примерно в районе Северного Брабанта.
Этого галла звали Караузий. Выходец из простонародья, на службе у римлян он отличился во многих сражениях и однажды предстал перед сенатом с не совсем обычной просьбой. Это была, по существу, даже не просьба, а предложение заключить сделку: Караузий, повествует английский летописец Гальфрид Монмутский, «обратился с ходатайством разрешить ему, неся на кораблях дозорную службу, охранять от набегов чужестранцев морское побережье Британии. Он сулил, что, если ему будет это дозволено, он добудет столько добра и богатств, что римское государство приобретет от этого много больше, чем если бы ему было отдано все королевство Британия». Совершенно ясно, как и где Караузий намеревался добывать богатства, превышающие все, что способны были умельцы-римляне выкачать из всей Британии. Во всяком случае, не в Британии.
Сделка была заключена по всей форме. Караузий возвратился из Рима «с указами за подобающими печатями» - каперскими свидетельствами и принялся от имени римского сената собирать подходящие корабли и вербовать команды из всяческого сброда, именуемого Гальфридом «горячими и доблестными юношами».
Сколотив внушительную эскадру, Караузий с этими юношами обошел на кораблях все побережье Британии, «по пути он подходил к близлежащим островам, опустошал на них нивы, разорял города и поселки, отбирал у жителей все их достояние. И так как он занимался всем этим, к нему во множестве стекались любители поживиться чужим, и вскоре его войско стало настолько значительным, что никакой соседний властитель не мог бы перед ним устоять».
И лишь после этого Караузий выложил карты на стол: он обещал римскому сенату избавить Британию от засилья чужестранцев, и он сделает это - он избавит Британию от римлян! В 287 году Караузий убил римского наместника, щедрыми посулами переманил на свою сторону часть римских легионеров, так что остальные «перестали понимать, кто их соратник, кто враг, поспешно рассеялись, и победа досталась Караузию». Сметливый галл провозгласил себя императором Рима и Британии под именем Цезарь Марк Аврелий Мавзей Валерий Караузий Август и оставался им до 293 года, пока не был убит своим собственным полководцем Аллектом, подкупленным сенатом.
Поскольку Караузий все же не был британцем, да и не столько он пиратствовал, сколько каперство-вал, то считается, что традиции английского пиратства заложил в 1205 году с благословения Иоанна Безземельного беглый монах Ойстас, известный под кличкой Бич Пролива. Однако в 1212 году Иоанн, выдавший Ойстасу карт-бланш на грабежи французских судов и возмущенный не столько бесконечными жалобами на захваты судов английских, сколько тем, что обнаглевший монах перестал отдавать ему «королевскую долю», отказал ему в продлении каперского свидетельства, и отставной монах не долго думая возглавил французский флот, щипавший берега Альбиона. Лишь в 1217 году англичанам удалось изловить Ойстаса и вздернуть на рее его собственного корабля.
В 1216 году английский трон занял Генрих III Плантагенет, и с этого времени в течение более чем ста лет местные пираты не давали о себе знать: Британия строила военный флот, чтобы стать владычицей окрестных вод. Но после смерти «короля морей» Эдуарда II в 1327 году пиратство у английских берегов расцвело столь пышно, что британские купцы вынуждены были создать у себя подобие Ганзы: города Хастингс, Дувр, Ромней, Сэндвич и Хайт объединились в Лигу пяти портов. Позднее к ним присоединились города Рай и Уинчелси. Это объединение стали вскоре называть Лондонской Ганзой.
Собственно, организация под таким названием возникла еще в XIII веке в Брюгге. Но в то время название этого объединения свидетельствовало не столько о его «национальности», сколько о сфере торговых устремлений, хотя английский двор рассматривал Фландрию как свою собственность и из хроники Фруассара известно, что во время Столетней войны «король Англии запер все морские проходы и не пропускал ничего во Фландрию, а особенно шерсть и овечьи шкуры. Этим все страны Фландрии были глубоко поражены, так как суконное производство - главный предмет, которым они живут, и было уже много разорившихся благородных людей и богатых купцов».
Выражение «все страны Фландрии», между прочим, свидетельствует о том, что в XIV веке, когда Фруассар писал эти строки, понятие Фландрия было шире, чем впоследствии. Поскольку Англия была главным торговым конкурентом местных купцов, особенно в части шерстяного производства, то понятие «Лондонская Ганза» очень легко перешло на протекционистскую Лигу пяти портов.
На средства Лондонской Ганзы была создана полицейская флотилия - специально для борьбы с пиратством, а в 1360 году не без хлопот Лиги в Лондоне учредили Высший адмиралтейский суд для разбирательств преступлений на море. После того как пираты, высадившиеся в один прекрасный день на побережье Восточного Суссекса, разгромили в пух и прах Уинчелси, особым королевским указом в Англии на всех ее побережьях была введена должность «наблюдателя пиратов», уцелевшая до наших дней. Занимающие эту должность лица обязаны в течение всего светлого времени суток следить за морем, дабы загодя усечь подплывающих злодеев и оповестить власти.
В 1340 году Англия сделала первую попытку стать владычицей морей: в союзе с Фландрией она уничтожила французский флот в устье Шельды. После этого парижанам и тевтонам ничего иного не оставалось, как обзавестись собственной Ганзой, и с 1358 года первоначальная Ганза во избежание путаницы стала называться Германской или Немецкой.
И все же, несмотря на все меры, предпринимаемые для охраны коммерции, многие купцы, компании и города в обход законов предпочитали личные соглашения с пиратами: помощь в обмен на безопасность.
Одно из первых изображений английского корабля с навесным рулем. Собор в Винчестере
Каждый купец или шкипер всегда мог быть уверен, что, скажем, если пират Уильям Кайд имел «постоянную прописку» в Эксмуте, то Клея Стивена всегда можно было разыскать в Портсмуте. Учреждение суда мало исправило дело, и уж вовсе он себя скомпрометировал, когда выяснилось, что один из судей, Джон Хоули, член парламента, адмирал западного побережья, заместитель командующего королевским флотом, королевский комиссар по борьбе с пиратством, - что этот почтенный человек сам грабил и захватывал корабли, в том числе и английские!
Это было неудивительно: Лига с самого начала получила право задерживать в английских водах все не принадлежавшие ей корабли, обыскивать их и конфисковывать любой груз, казавшийся подозрительным. Нечего и говорить, насколько широко капитаны Лиги трактовали эти полномочия и пользовались ими.
Не был чужд человеческих слабостей и Джон Хоули. Когда летом 1399 года французские пираты напали на его родной город Дартмут и разграбили его, Хоули обратился к Ричарду II Плантагенету за разрешением на ответную акцию. Разрешение было легко получено, и Хоули, собрав все корабли, какие смог обнаружить в дартмутском порту, взял курс на континент.
Дебют его оказался удачным: он возвратился в Англию с тридцатью четырьмя французскими кораблями, захваченными у берегов Нормандии и Бретани. История умалчивает о том, были ли это пиратские корабли и все ли они доподлинно принадлежали французам.
Умалчивает она и о роли Джона Хоули в последовавшем почти сразу после его возвращения государственном перевороте: именно в эти дни в Англию вернулся изгнанный Ричардом двоюродный его брат герцог Ланкастер и возглавил мятеж на севере страны. Тот факт, что после воцарения герцога под именем Генриха IV и заточения последнего Плантагенета в замок Понтефракт, или Помфрет, близ Уэйкфилда 30 сентября, где он умер четыре месяца спустя при невыясненных, но весьма странных обстоятельствах, а также то, что на Джона Хоули внезапно пролился золотой дождь, - все это может кое-что прояснить в этой истории. С первых же дней своего правления
Генрих сделал его адмиралом, членом парламента и прочая, и прочая. Спрашивается - за что? Ведь фамилия Хоули никогда не значилась в книге английских пэров. И о каких «заслугах перед страной» говорится в королевском указе? О единственном полупиратском рейде к берегам Франции с патентом Ричарда в кармане? Едва ли это было таким уж выдающимся событием для того беспокойного времени.
Все это очень загадочно. Но, как бы там ни было, Хоули с этих пор поправлял свои дела на вполне законном основании. Под прикрытием своих титулов и патентов он собрал, например, в 1403 году корабли Дартмута, Плимута и Бристоля и с ними захватил в Бискайском заливе семь генуэзских и испанских «купцов».
Не исключено, что в этом бискайском рейде участвовал и некто Гарри Пэй из города Пула, тоже расположенного на южном побережье Англии немного восточнее Дартмута: Бискайский залив был излюбленным местом его действий, и как раз в это время Гарри грабил его берега, особенно досаждая испанцам. После того как он обчистил несколько кораблей его католического высочества, а затем, высадившись в Нормандии, украл дорогое распятие в прибрежной церкви, числившееся к тому же среди особо почитаемых реликвий, терпение испанцев истощилось. Не сумев дотянуться до самого Пэя, они совместно с французами сожгли его родной город.
Тогда Пэй, вероятно не без содействия Хоули, заручился поддержкой закона и стал капером в составе королевского флота под командованием лорда-адмирала Томаса Бэркли. В 1406 году он для начала свел счеты с французами, захватив со своими пятнадцатью кораблями сто двадцать французских, а затем снова переключился на испанцев, передоверив грабежи Франции «молодцам из Фауэя» - портового города в Корнуэлле.
Однако звезда фауэйских пиратов померкла, не успев как следует разгореться. Ко времени их выхода на морскую арену обстановка в Ла-Манше заметно изменилась, как, впрочем, и в самой Англии. Нельзя сказать, что, низложив Ричарда, Генрих завладел британской короной. Он ее только примерил. «Не стоит царствовать, когда престол непрочен под тобой», - сказал Шекспир. Генрих считал - стоит. Но ему мешал… покойный Ричард. По всей Англии бродили слухи о его чудесном вызволении, и по всей Англии в подтверждение этих слухов то там, то здесь объявлялись люди, выдававшие себя за последнего Плантагенета и, естественно, претендовавшие на английский трон. И все они рано или поздно оказывались во главе разбойничьих отрядов или пиратских флотов.
Борьба с лжеричардами занимала все мысли Ланкастера. А это означало и борьбу с пиратством. Чуть ли не с первых дней своего водворения в Тауэре, когда гамбургские купцы все еще вылавливали на Гельголанде последних ликеделеров, Генрих заключил соглашение с Испанией и Францией об отказе прибегать к услугам рыцарей моря и о совместной борьбе против них. Однако это привело лишь к тому, что английские пираты стали теперь совершенно безнаказанно орудовать только в беззащитных английских водах, поскольку королевский флот превратился к тому времени в фикцию и почти целиком стал пиратским.
Тогда Генрих попытался стравливать разбойников друг с другом, выдавая одним каперские свидетельства на ловлю других, а всем желающим - против их всех. Но это привело к такому взрыву разбоя на море и на побережьях, что ни один англичанин не мог теперь знать наверняка, кто сидит с ним за одним столом в таверне. Генрих V попытался было изменить положение вещей, но двумя годами позже возобновил практику своего предшественника.
Королевская власть становится в Англии все более и более призрачной. Сами короли этого еще не понимают, они царствуют. Царствуют, но не управляют. Бразды государственного правления берут в свои руки рыцари. Берут исподволь, настолько ненавязчиво, что трудно определить ту грань, за которой короли превратились не более чем в жителей Тауэра. По-видимому, это случилось в конце царствования Генриха V. С этого времени история Англии стала делаться далеко от Лондона. В Лондоне теперь «делали» только королей.
Имена Ричардов и Эдуардов сменяются на страницах английских хроник, как в калейдоскопе, но вместо фамилии Ланкастер или наряду с ней все чаще начинает мелькать другая. Мы напрасно стали бы искать ее в перечне пиратских капитанов того времени, но она частенько попадается в списках их клиентов, пожелавших воспользоваться услугами рыцарей морских дорог. Обладатели этой фамилии и сами были рыцарями, она фигурирует еще и в придворных хрониках. Наконец, ее можно отыскать на современной географической карте.
В самом сердце Англии, на полпути между родиной Шекспира Стратфордом и многострадальным Ковентри, возвышается двенадцатиметровая скала, увенчанная своеобразной зубчатой «короной» - белокаменным средневековым замком, чья причудливая архитектура и зловещая слава вот уже много столетий привлекают толпы путешественников. Это владение графов Уорвиков - древнейшего рода, снискавшего громкую и до некоторой степени скандальную известность в истории двух великих королевств - Англии и Франции. Вниманию туристов здесь предлагаются обширная картинная галерея, замечательная оружейная палата и уникальная ваза, найденная в окрестностях Тиволи и доставленная в Англию. Гиды при этом не забывают упомянуть, что город Уорвик - место рождения знаменитого писателя и поэта XIX века Вальтера Сэвиджа Лендора и что чуть севернее расположен городок Кенильворт, прославленный одноименным романом тезки Лендора - сэра Вальтера Скотта.
Родословная Уорвиков с надлежащими комментариями была впервые составлена хронистом Джоном де ла Рузом на латинском и английском языках по приказанию Ричарда III. Но ее следует признать полулегендарной и официозной. Закреплению легенды способствовал и Шекспир, вероятно, пользовавшийся хроникой Руза при сочинении своих трагедий.
После установления абсолютизма Генриха VIII история Уорвиков забывается настолько добросовестно, что житель конца XVII века Урс - герой романа Гюго «Человек, который смеется» - делает на стенке своего возка под рубрикой «Утешение, которым должны довольствоваться те, кто ничего не имеет» более чем лаконичную запись: «Эдуард Рич, граф Уорвик и Холленд - собственник замка Уорвик-Касл, где камины топят целыми дубами». Это было единственное, что помнили об Уорвиках в эпоху Стюартов. Определяющую роль в этом сыграли политические мотивы.
А между тем история Уорвиков достойна пера лучших романистов.
Первым обладателем этого титула считается сэр Хью, один из участников веселых застолий короля Артура. Впрочем, в стихотворном фольклорном романе о нем, сочиненном в XIII столетии, и в позднейших продолжениях и пересказах этого романа, принадлежавших Рейнбруну и Лидгейту, приводится иная версия: сэр Хью был всего лишь кравчим у графа Уор-вика, но впоследствии он женился на графской дочери и был возведен в рыцарское достоинство.
Как видим, подлинная история рода Уорвиков теряется во мгле веков, но этого нельзя сказать об их фамильном владении. Время постройки замка известно совершенно точно: XI век, эпоха Вильгельма Завоевателя. В последней четверти того же столетия владельцем замка и в придачу к нему титула становится родственник Вильгельма - Генри де Ньюбург, оказавший немало важных услуг своему покровителю. Однако один из его не слишком отдаленных потомков оказывается бездетным, и его имение и титул переходят к представителю материнской линии рода - Уильяму Бошану. Именно один из Бошанов - Ричард - впервые прославил имя графов Уорвиков.
В 1414 году Генрих V поручает ему представительствовать от имени Англии на вселенском соборе в Констанце, уравняв его таким образом в правах с императором Священной Римской империи Сигизмундом и с высшим католическим духовенством. Собор длился четыре года. Когда интерес к нему начал остывать, его подогрели двумя кострами, на которых во славу Божью сожгли Яна Гуса и Иеронима Пражского. Инициатором был Сигизмунд, но это ничуть не умаляет роли Уорвика.
Дабы отвлечься от государственных забот и доказать, что англичане владеют мечом отнюдь не хуже, чем тонкостями юриспруденции, Ричард принимает в 1417 году участие в рыцарском турнире близ Кале, где квартировал его гарнизон. В этом гарнизоне служил тогда с одним конным и двумя пешими солдатами его вассал, норманн по происхождению, сын уорвикширского шерифа и члена парламента Джона Мэлори - Томас, чья судьба нa протяжении всей его жизни была настолько тесно переплетена с судьбой Уорвиков, что кое-кто высказывал даже предположение об их родстве. Подвиги Бошана побудили Томаса сравнить своего патрона ни много ни мало как с королем Артуром, чье имя к этому времени уже прочно обросло легендами. Мэлори как раз задумал собрать воедино все, что ему было известно об Артуре, а удручающую нехватку материала возмещал описанием современных ему событий, стилизуя их под рыцарскую старину в меру своего разумения. Артур в изображении Мэлори живо напоминал его читателям Генриха V, а Ричарда Бошана он вывел на страницах нарождающегося романа под именем сэра Гарета Оркнейского - Рыцаря-Меняющего-Цвета. Тройная победа Бошана на этом турнире, каждый раз появлявшегося на ристалище в новых доспехах, засвидетельствована и хроникой Руза, друга Томаса.
Надо полагать, Бошан с блеском справился с поручением короля, ибо короткое время спустя его имя фигурирует в плеяде имен высших английских военачальников периода Столетней войны, а позднее британский граф назначается комендантом Руана и потом регентом не принадлежавшей английской короне Франции. В должности коменданта Руана граф пошел по стопам Сигизмунда, санкционировав в мае 1431 года сожжение Жанны д'Арк.
Спустя восемь лет он отошел в лучший мир в том же самом городе, так и не дождавшись внуков. Сын Ричарда Бошана Генрих оказался последним представителем этой ветви.
Новыми обладателями замка и титула графов Уорвиков становятся отдаленные родичи Бошанов - Невиллы, и один из их представителей сумел возродить угасшую было славу рода. Если Ричарда Уорвика-Бошана можно назвать правой рукой английских монархов, то его тезка Ричард Уорвик-Невилл прочно занял место в истории как их «делатель».
19 октября 1453 года закончилась Столетняя война, не принесшая ни почета английскому оружию, ни выгоды государству. Два года спустя Англию охватила тридцатилетняя гражданская война, известная как война Алой и Белой роз. Дрались две ветви одного генеалогического ствола, подтачивая здоровье самого дерева. После шести лет кровопролития на престоле утвердилась Йоркская династия в лице Эдуарда IV.
Воцарению Эдуарда предшествовали события, где центральной фигурой стал граф Уорвик. Остров был в пиратском кольце, и среди этой публики слышалась не только английская речь. К его берегам устремились рыцари удачи всей Европы, привлеченные запахом поживы. Томас Мэлори, не принадлежавший к числу тонких знатоков морского ремесла и по обыкновению переносивший современные ему события в эпоху короля Артура, не раз упоминает о прибытии в Англию заморских «рыцарей» и как самые заурядные типы кораблей у британских берегов называет «большие каракки, и бревенчатые барки, и галеоны, и благородные спиннеты, и галеры, и галеоты, со многими гребцами». Столь подробное перечисление средиземноморских типов судов, мореходных и вместительных, наводит на грустные размышления. Впрочем, и на суше было не лучше. История крупнейшего королевства Европы напоминает в этот период уголовную хронику. Англия, по образному определению Шекспира, превращается в живодерню.
Страной все еще правит Генрих VI Ланкастер - безвольный и слабоумный. Правит номинально. Фактические хозяева страны - разбойники, пираты да еще группировка придворных рыцарей, пекущаяся не столько о государственных интересах, сколько о своих собственных.
Однако в Англии слишком много герцогов, удовлетворить интересы всех физически невозможно.
Одному из них - Ричарду Йоркскому пришлись особенно не по душе чрезмерные притязания сторонников Ланкастеров. Он начал собирать под свои знамена многочисленных вассалов и щедрыми посулами привлек на свою сторону всю Ирландию. Единомышленники Ричарда при королевском дворе сумели добиться его назначения лордом-протектором, и это окончательно развязало ему руки. Перед ним замаячила корона.
Решающая битва произошла 22 мая 1455 года у города Сент-Олбанс. Богом этого сражения стал двадцатисемилетний сэр Ричард Невилл, граф Уорвик, старший сын графа Солсбери.
В этой сече, по-видимому, участвовал и Томас Мэлори, возвратившийся в Англию после смерти Бошана и в 1445 году уже представлявший графство в парламенте по поручению нового патрона. Но довольно скоро сэра Томаса всецело поглотила деятельность иного рода, успешно совмещаемая с военной и литературной: в его «послужном списке» за 1450-1468 годы - грабеж на большой дороге, кража со взломом, угон скота, насилие над женщиной, разорение монастырской собственности, неоплаченный долг и много чего еще, в том числе два дерзких побега из тюрьмы. Словом, этот забияка был именно тем человеком, в каком нуждался всякий уважающий себя сюзерен.
Уорвик как мог выручал верного вассала, то и дело беря его на поруки, а в 1456 году, играя на его военных заслугах, даже сумел добиться вторичного его избрания в парламент, но собственные хлопоты захватили Уорвика с головой, ему стало некогда уделять должное внимание лихому рыцарю, и Мэлори утешался тем, что грезил за тюремной решеткой о славных временах Артура, наделял персонажей своего романа чертами горячо любимого патрона и, когда совсем уже становилось невмоготу, заканчивал главы сентенциями вроде: «Эту книгу изложил рыцарь-узник Томас Мэлори, да пошлет ему Бог благополучное вызволение». Или: «А я прошу всех тех, кто прочтет эту повесть, помолиться за написавшего ее, дабы послал ему Господь поспешное и скорое освобождение». Весь свой увесистый роман Мэлори написал, сидя в тюрьмах.
Пока он лил слезы в камере над страданиями прекрасных дам и не менее прекрасных сэров, сэр Ричард с головой ушел в борьбу партий. Ему, как никому другому, было известно, что исход одной баталии, даже самой кровавой, не решает исхода династической войны. Лордам Алой розы удалось перегруппировать свои силы и добиться переизбрания лорда-протектора, превратив этим Ричарда Йорка в частное лицо, а его мечту о короне - в навязчивую идею.
В 1459 году военные действия развернулись почти во всех графствах, а год спустя Ричард Уорвик смог наконец материализовать грезы своего сеньора. Весной 1460 года он двинулся со своими отрядами из Кента в Уорвик, но у порога родного дома, близ города Нортгемптон, его поджидали королевские рати, возглавляемые лично его величеством. Это была армия львов, предводительствуемая бараном. Уорвик наголову разгромил алых рыцарей, пленил Генриха VI и продиктовал условия мирного договора, важнейшим из которых было провозглашение Ричарда Йорка законным наследником короны. Ричард Йоркский стал первым королем, «сделанным» Ричардом Уорвиком.
Но ему так и не суждено было царствовать. Жена Генриха Маргарита Анжуйская и его лишенный престола сын Эдуард, прослышав об исходе сражения, бежали в Шотландию, где тогда царствовал Яков II. Яков снабдил беглецов необходимыми средствами, давшими им возможность быстро навербовать в Шотландии и северных графствах Англии достаточную армию. Достаточную, по крайней мере, для того, чтобы 31 декабря дать бой узурпатору. На этот раз йоркцам пришлось столкнуться с армией львов, предводительствуемой смертельно раненной львицей. В битве при Уэйкфилде войска Ричарда Йоркского были уничтожены, сам он убит, а граф Солсбери попал в плен и вскоре погиб на плахе. Уорвику и Мэлори удалось бежать.
Досадная неудача не смутила Уорвика. Он собирает новую армию, заставляет ее присягнуть старшему сыну герцога Йоркского, именуемому им отныне королем Эдуардом IV, и выступает против правительственных войск. Вслед за незначительным поражением армия Уорвика взяла блестящий реванш 29 марта 1461 года при Тоутоне. После этой битвы, где участвовало около пятидесяти тысяч англичан, Генрих VI был низложен и нашел себе убежище в Шотландии, Маргарита и ее сын Эдуард бежали во Францию, а Ланкастерская династия уступила место Йоркской. Последние прибежища ланкастерцев - замки Бэмбург и Олнвик в Нортумберленде Уорвик взял приступом в 1462-1463 годах при деятельном участии Томаса Мэлори, ненадолго освободившегося из очередного заключения и не забывшего упомянуть эти крепости на страницах своего романа во время следующего, слегка переиначив их названия.
Насколько бескорыстен был милорд Уорвик, столь усердно завоевывая трон для равных ему по происхождению Йорков? Конечно, династические права Йорков были намного бесспорнее прав Уорвиков даже до назначения Ричарда Йорка наследником Генриха. Однако нельзя объяснять действия Уорвика одной лишь рыцарской верностью своему государю, столь трогательно воспетой в средневековом эпосе. Это качество никогда не было модным в патрицианских кругах, а особенно - в то смутное время, когда практически любая аристократическая фамилия имела шансы стать первой между равными.
Вывод может быть только один: последовательно отстаивая законные династические права Йорков, Уорвик добывал корону самому себе. Каждое выигранное сражение он рассматривал как ступеньку, а конечную победу Йорков - как прочный трамплин для решающего прыжка на трон. Дальнейший ход событий подтвердит это предположение.
Второй король, «сделанный» Уорвиком, оказался строптивым сюзереном. Он желал царствовать, а не выполнять капризы графа. Чтобы хоть на время развязать себе руки и избавиться от докучливой опеки Уорвика, он отослал его во Францию с поручением высватать себе француженку-жену, а сам тем временем усердно занялся обольщением леди Элизабет Грей.
Граф, надо прямо сказать, очутился в довольно глупом положении. Чаша терпения Уорвика переполнилась, когда Эдуард спутал его планы, выдав свою сестру Маргариту за бургундского герцога Карла. Этого герцога потом назовут Смелым, но в то время он еще только дожидался престола. Уорвик стал всерьез подумывать о том, что Эдуард составил бы прекрасную пару Генриху VI, снова взятому в плен в 1465 году и теперь томившемуся в одной из башен привычного ко всему Тауэра.
Но время еще не приспело. В пику Эдуарду Уорвик заключил союз со злейшим врагом Карла - французским королем Людовиком XI, а свою старшую дочь Изабеллу выдал за младшего брата Эдуарда, давно уже с нежностью поглядывавшего на английскую корону, - герцога Кларенса. Родственные узы с королевской фамилией заметно повысили акции Уорвика и еще на один шаг приблизили его к роли лидера в среде пэров.
Теперь переполняется чаша терпения Эдуарда. В благородном семействе разражается скандал. В 1468 году Эдуард объявляет амнистию всем своим противникам. Из списка он твердой рукой вычеркивает имена Уорвика и его верного Мэлори. Уорвик узнает о готовящемся против него указе и бросается под крылышко своего новообретенного союзника - Людовика. Король французов в надежде на будущий альянс с Англией помогает ему не только снискать расположение Маргариты, но и устроить брак ее сына Эдуарда со второй дочерью Уорвика - Анной.
Породнившись сразу с двумя королевскими фамилиями и укрепив свои позиции при дворе Людовика, Уорвик решил, что его пребывание во Франции чрезмерно затянулось, и стал размышлять о пользе свержения неблагодарного Йорка и реставрации Ланкастера. Белые розы перестали нравиться Уорвику. Розы должны быть алыми - все остальные цвета противоестественны.
Момент был благоприятным. Прежде всего - леди Элизабет Грей. Эта дама непреклонно отмела все посягательства короля на свою честь, недвусмысленно заявив ему: «Всё - или ничего». Эдуард не любил отступаться от задуманного, он заключил с нею тайный брак. Это стоило ему короны. Во всяком случае, таков был повод. Причина крылась глубже. Политика Эдуарда IV, стремившегося к абсолютизму, отшатнула от него многих представителей спесивой английской знати, не желавшей терять ни крохи своих рыцарских привилегий. В северных графствах перегруппировывали свои силы все еще многочисленные сторонники Ланкастеров, стремившиеся найти политическую опору в танах пограничных шотландских кланов.
Подготовив через своих лазутчиков восстание крупных феодалов на севере страны и заручившись поддержкой герцога Кларенса, Уорвик погрузил наемное войско на одну из пиратских эскадр, в ожидании настоящего дельца пощипывавших побережье собственной страны, высадился в Англии и 6 октября 1470 года с ходу занял Лондон, отдав его на разграбление пиратам и наемникам. Эдуард IV срочно ретировался в Бургундию под защиту своего зятя, прихватив с собою лондонского лорд-мэра.
Внезапно осиротевшим англичанам Уорвик вернул прежнего короля - своего тестя, которого он пять лет назад бросил в Тауэр, а теперь провозгласил единственно законным монархом. Ну а поскольку король все-таки был слабоумным, Уорвик заодно назначил себя лордом-протектором Англии с титулом «заместитель короля». В эти дни он как никогда был близок к осуществлению своих замыслов: Эдуард вместе с лорд-мэром угодили у побережья Нидерландов в плен к знаменитому каперу того времени Паулю Бенеке, командующему военно-пиратским флотом Германской Ганзы. Он пленил их лично на своем «Петере Данцигском», но вскоре они были выкуплены за сумму, несомненно соответствующую их достоинству. Поэтому Уорвику пришлось и дальше довольствоваться ролью «за
Соперничество Ричардов и Эдуардов реферат. История и исторические личности.
Реферат Оздоровительная Физкультура И Ее Формы
М Карамзин Бедная Лиза Сочинение
Курсовая Работа По Теории Государства И Права Титульный Лист
Реферат по теме Физическая культура и спорт как социальные явления
Реферат: A Comparision Of Art And Emilly Dickenson
Статья На Тему Основные Взгляды Роберта Оуэна
Пособие по теме Основные вопросы политологии
Диссертации По Теории Государства И Права
Реферат: К вопросу о конструктивном знании
Реферат по теме Основные положения теории спорта
Практическая Работа Расчет Себестоимости Продукции
Дипломная работа по теме Анализ тенденций Российской Федерации на мировом рынке туристских услуг
Реферат по теме Слуцкае паўстаньне
Реферат по теме Обжалование действий и решений суда и должностных лиц в уголовном судопроизводстве
Курсовая Работа По Бухгалтерскому Учету На Тему Заработная Плата
Реферат На Тему Паливно-Енергетичний Баланс
Доклад: Аналитическая психология (К.Г.Юнг)
Решебник По Лабораторной Работе 8 Класс
Реферат по теме Управление материальными потоками
Шпаргалка: Шпаргалка по Экономике 7
Советско-германские отношения в 1933-1936 гг. на материалах дипломатических документов и прессы - История и исторические личности курсовая работа
Бухгалтерская отчётность коммерческой организации как заключительный этап учетного процесса - Бухгалтерский учет и аудит дипломная работа
Инферентивные значения модальных глаголов в английском языке - Иностранные языки и языкознание статья