Сон человечества

Сон человечества

Chainsaw

https://mrakopedia.net/wiki/Сон_человечества

— Мам, дай соль!

— Мам, дай соль!

— Ну хватит уже!

— Ну хватит уже!

— Мам, чего он передразнивается?!

— Мам, чего...

— А ну цыц. Ромка, возьми соль сам, она в шкафу где вилки. Семён, прекрати дразнить брата. Дедушка скоро вернётся. Чтобы слушались у меня как шёлковые, ясно? — Тамара приблизила лицо к зеркалу в прихожей и мизинцем немного подправила помаду. — За калитку ни ногой, в погреб и на чердак не лазать. Сёма, ты за старшего.

— Ага, сама веселиться будешь, а нам дома сидеть?

— Вот видишь, ты всё понял, молодец. Ну не дуйся, я с одноклассниками три года не виделась, имею право. Будете хорошо себя вести, завтра сходим в кино. На Шрека.

— Ура!!! — раздалось на два голоса.

— И не пугай его. Сёма, слышишь?

— Да чё сразу я-то! Это пацаны вчера на брёвнах говорили всякое. А он всему верит, — приехав на неделю в райцентр к дедушке и наслушавшись во дворе страшилок от местных, Рома теперь опасался тёмных углов, пиковую даму и некую двоенку: существо, умеющее притворяться людьми, всё за ними повторяя, и кушающее зазевавшихся детей.

— Потому что маленький, и ты такой же был. Будь умнее.

— Я не маленький! — оторвался Рома от котлеты с макаронами.

— Так, закрыли тему. Опаздываю уже. Поцелуй мамочку! Ну всё, убежала, не ссорьтесь.

Хлопнула дверь в кухне-пристройке, стало слышно тиканье висящих над столом ходиков. Рома продолжил расправляться с котлетой, а Семён пошел в комнату смотреть дедушкин телевизор. Пощелкал кнопками каналов, но ничего интересного не шло, да ещё и антенна почему-то барахлила: по экрану ползли помехи и разводы. Окончательно заскучав, Сёма покосился на дверь и стал разрабатывать Зловещий План.

Стемнело. Рома проснулся рядом с найденной на полке книжкой про двадцать тысяч лье под водой, сел на тахте и потёр опухшие глаза. В доме царила подозрительная тишина. Мальчик сразу занервничал, прислушиваясь и озираясь. Похоже, дедушка до сих пор не вернулся из гаража, а обычно слишком шумный Сёма где-то притих и явно затеял его напугать. И его замысел уже начал работать: тени, сгустившиеся в углу за холодильником, клубились, словно живые, ползли на стену. Старый дом, остывая, то и дело потрескивал там и тут. Или это кто-то крадётся по чердаку, осторожно ступая? Например, — Рома сглотнул, — например, двоенка? Истории, рассказанные толстым Борькой прошлым вечером, никак не шли у него из головы.

Спрыгнув на деревянный пол, Рома быстро пробежал к стене и щёлкнул переключателем. Лампочка не загорелась. Холодильник тоже молчал, неужели отключили свет? Прошлым летом такое случалось, но то ведь после грозы... Мальчик снова влез на тахту с ногами, отодвинулся подальше от края.

— Сёма-а? — из горла вышел лишь тихий писк. Он собрался с силами и попробовал ещё раз, пустив при этом основательного петуха. — Сёма, не смешно ни фига, я всё маме расскажу, слышишь?

Ни звука, только что-то (кто-то) скрипит на чердаке. Более того, надвигалась новая проблема: Рома понял, что ему очень нужно по-маленькому. Дед называл это «сходить до ветру», бог знает почему.

Спустя десять минут ёрзанья и страданий он сдался. Храбрясь и подбадривая себя, спустил ноги на пол, ожидая, что чья-нибудь восьмипалая рука протянется из-под кровати и схватит его за лодыжку. Ничего такого не случилось, но было сложно отделаться от уверенности, что по углам на самом деле происходит странное шевеление, стоит ему отвести взгляд. И это не тень... Не только она. А следить за всеми углами сразу он не мог.

Стремглав промчавшись через комнату, он выскочил на летнюю кухню и что есть мочи захлопнул за собой дверь, аж задребезжали стёкла в окнах пристройки. Что бы там ни творилось с тенями, пусть оно остаётся в доме. Он разберётся с этим позже. На кухне оказалось немного светлее, всё еще пахло мамиными котлетами и было не так страшно. Где-то вдалеке заходилась лаем собака. За лесополосой и заросшим осокой полем, не так уж и далеко отсюда, вставали девятиэтажки пригорода, их окна уютно светились на фоне тёмно-синего неба. Где-то там мама сейчас отдыхает в ресторане со своими друзьями. Скорее бы она вернулась.

Ёжась от вечерней прохлады, Рома вышел на заднее крыльцо и сразу понял, что ничего не получится. Дальний конец сада, где рядом со старым малинником стоял сколоченный из досок туалет, был погружен в глубокий, почти неестественный мрак. Там шептали на ветру кроны яблонь, а ещё дальше, за невидимым отсюда забором, начинался уже настоящий лес. В лесу трещали ветки. Если зажмуриться, можно представить, что кто-то пробирается впотьмах через заросшую балку: хр-русь, хр-русь, хр-русь. Нельзя было с уверенностью сказать, приближаются звуки к дому или следуют мимо. Рома с тоской подумал о том, каким низким и ненадёжным был штакетник, отделявший дедовы владения от чащи. Да и задняя калитка запиралась только на проволочную петлю. Можно бы взять с собой Пирата для охраны, но дедушка перед уходом посадил его на цепь. Нет, нечего было и думать о том, чтобы пойти туда сейчас, какой бы сильной ни была нужда. С тем же успехом туалет мог находиться на Венере.

Рома шагнул на край крыльца, взялся руками за резинку шорт и быстро огляделся по сторонам. Наверное, свет отключили по всей улице, так как соседние дома тоже стояли тёмные и пустые. Возможно, стояли. Должны были стоять. Этой не по-летнему рано наступившей ночью он совсем не видел их, не угадывались даже силуэты крыш на фоне беззвёздного неба. Похожий на шаги треск со стороны леса всё не смолкал. «Будь мужиком, Роман! — отругал он себя. — Подумаешь, свет выключили, большое дело. Просто дурацкий брат уснул где-то, а ты и разнюнился. На чердаке тебе шаги, в лесу шаги... В башке у тебя шаги, блин!» Немного помогло. Мальчик спустил шорты до колен и с облегчением принялся за дело.

Прошла пара минут. Заправляя кулаком футболку, Рома задрал голову вверх, успел подумать: «а где же луна?» И вдруг услышал: там, в темноте, протяжно скрипнула калитка. Неторопливые шаги — а это взаправду были чьи-то шаги, всё это время! — на секунду замерли и тут же заспешили. Что-то молча бежало к нему из леса. Из-под деревьев показалась бесформенная, безрукая тварь, раскачивающаяся из стороны в сторону на ходу, как слепая.

Вскрикнув, Рома отшатнулся, споткнулся о выступающую доску и упал, сильно ударившись затылком. В глазах стало совсем темно. Завыл от страха и боли, пополз назад на локтях, внезапно замер. Громко выдохнул и чуть не расплакался от облегчения. Существо остановилось перед ним на тропинке, не добежав до крыльца каких-нибудь десять метров.

— Вот ты козё-ёл, Сёма!! Козёл паршивый! Урод! — потирая растущую на голове шишку, Рома поднялся на ноги.

— Урод, — глухим голосом согласилась фигура, тоже потирая «голову».

— Знаешь, как я испугался?

— Испугался.

— Да хорош уже, я тебя узнал. Ты пледом накрылся. У тебя вон сандали торчат. И плед тоже узнал, ты его у деды в шкафу взял.

— Я тебя узнал, — накрытая тканью фигура вроде бы склонила голову набок.

— Ах так? Ну держись у меня, — мальчик спрыгнул с крыльца и направился к брату. Страх прошёл, шишка немилосердно ныла, и теперь он был очень на него сердит.

Фигура слегка подпрыгнула на месте и зашагала навстречу. Рома от неожиданности замедлил шаг. Фигура замедлила шаг. Хотя было очевидно, что это придуривается Сёма, вокруг всё ещё было очень темно и тихо, дедушка и мама никак не возвращались, и он вновь почувствовал себя неуютно. Теперь дом словно смотрел ему в спину мёртвыми стеклянными глазами. Хотелось обернуться, но он не стал.

Подойдя к фигуре, Рома протянул руку, чтобы сдёрнуть с неё побитый молью плед. Семён синхронно протянул руку ему навстречу. Их пальцы чуть не встретились в воздухе.

— Эй! Ну хватит, пожалуйста!

На этот раз из-под пледа не ответили, оттуда раздавалось только неровное свистящее дыхание. Для проверки Рома быстро притопнул ногами и хлопнул в ладоши. Брат в точности повторил его движения. Больше не раздумывая, он схватился за плед и одним рывком сдёрнул его. Напротив стоял Семён и смотрел на Рому полными ужаса глазами. Его голова на сломанной шее безжизненно висела, касаясь ухом плеча. Красные от наполняющей их крови, пульсирующие жгутики змеились по его лицу, уходя в ноздри, в распахнутый, тяжело дышащий рот, даже в уголки налитых кровью глаз. Он медленно шевелил оттянутой вниз челюстью, словно пытаясь что-то сказать. Губы его дрожали. В самом месте перелома, в проткнувшем кожу позвоночном столбе, шевелился целый пучок червеобразных отростков. Нечто отвратительное сидело на спине мальчика: крошечное и красное грушевидное лицо вдруг выглянуло оттуда, показавшись над плечом. Сёма проследил за взглядом, скосил глаза. Увидел.

— Хватит... Пожалуйста, — с трудом и мольбой произнёс он, вновь переводя взгляд на младшего брата и плача чем-то розовым. Крик, что застрял у Ромы в горле, прорвался наружу. Спустя секунду, вторя ему, на той же ноте закричал Семён.

Когда Рома развернулся и побежал прочь, то же самое сделал кадавр. Он подскакивал на бегу, карикатурно размахивая руками и выкидывая нелепые коленца, отчего полуоторванная голова перекатывалась с одного плеча на другое. Когда один из них скрылся в доме, второй убежал в темноту под деревьями, его удаляющиеся вопли ещё долго раздавались из глубин леса. Больше Рома никогда не видел брата. Если не считать снов.

Он пришел в себя от донёсшихся с улицы голосов, сидя на чердаке в тесном пространстве между скатом крыши и рулонами отчего-то тёплого рубероида. Не помня ни как попал сюда, ни как его зовут. Кажется, какая-то важная деталь в его голове, хрустнув, навсегда сломалась. Мальчик машинально стал прислушиваться, не понимая половины слов.

— Группа один, стабилизаторы ставьте по границе участка, шаг не больше пятнадцати метров. Давайте, в темпе. Так. Подгоните прямо сюда. Да чёрт с ним, с забором! Обеспечьте мне периметр. Группа два прикрывает, присматривайте за лесом. Не спать! Группа три во двор, приготовиться, по команде за мной в дом. Кнопки без приказа не жать, там могут быть выжившие.

— Ага, как же, выжившие. Ты глянь что творится, м-мать. Это вот что вообще такое?

— Будка... была. С собакой. Ух-х, не смотри в неё.

— Э, не блевать мне тут.

— Ну, скоро?

— Ещё три маяка.

— Доложить по готовности.

— Есть!

— Цветы не трогать. Это не цветы.

— М-мать, ну почему всегда такой мрачняк!

— Спутники недоступны, пойдём по записи.

— Облачность?

— Хуёблочность. Тут неба нет.

— Дай закурить, а? От души. А сам?

— Я потом, как выйдем.

— Да ты не дрейфь, салага. Мы на самой границе выброса, соседям вон меньше повезло. Тут хоть дом на дом пока похож.

— А чё там у соседей?

— Сходи да проверь. Может, выжившие есть, кхе-кхе.

— Пошёл ты...

— Тащите кабели!

— Слыхал, Стриж? Может, ну его нахер, а? Засветим с дистанции и вся недолга.

— По адресу проживает мужчина шестидесяти восьми лет. Свидетели утверждают, что сейчас в доме также могут находиться его родственники: молодая женщина и двое детей. Детей, блядь, Миша! По команде за мной, и чтобы больше ни звука.

— Есть.

— Периметр замкнут! Фокус... в пределах допуска. Батарей хватит на тридцать минут.

— Понял. Разворачивайте пока генератор. Группа три! По коням, мужики.

Застучали по доскам тяжёлые шаги, на кухне что-то разбилось. «Тарелка, наверное», — равнодушно подумал мальчик и положил подбородок на колени. Внизу коротко переговаривались, что-то с грохотом падало, шипели рации. Наверное, скоро кто-нибудь поднимется на чердак, но мальчику было всё равно. Раздался нечеловеческий свист, за секунду достигший крещендо, но его тут же с руганью оборвали — другим звуком, коротким, похожим на громкое пульсирующее гудение трансформаторной будки в грозу. Штурм продолжался.

— Чисто!

— Чисто.

— Чис... Сука! — злое гудение трансформатора. — Теперь чисто. Фу-у.

— Что там?

— В норме. Вот же погань.

— Контакт!

— Ну?!

— Это погреб, вроде. Тут дед какой-то.

— Живой? Пропусти. Чёрт.

— Видать, засосало.

— ...Зачищайте. Не вернуть уже.

— Есть, — долгое гудение, стихающий нечеловеческий вой, запах озона.

— Проверь остальные углы.

— Стриж. Тут контакт.

— ...

— Это мать?

— Не знаю.

— Вы Лебедева Тамара Владимировна?

— ...

— Нет. Пока ищем.

— ...

— Да. Обещаю. Слово офицера. Простите, что опоздали. Сделаем всё возможное. Олег, давай.

— Точно?

— Выполнять, — гудение.

— На чердак двое.

— Шеф, тут пацан!

— Один?

— Один. Это что, кожа?

— Стой, отцепи это от него. Сам не вляпайся. Та-ак, иди сюда. Тебя как звать? Ничего, сейчас, сейчас, немного осталось. Глаза закрой только, ладно? Крепко зажмурь, вот так. Я скажу, когда можно. Серый, подсоби.

— Больше никого? Ладно, уходим. Скажи техникам, пусть запускают. Минут на десять минимум, пусть выжгут тут всё.

— Я медиков вызвал.

— Добро. Ну-ну, малец, уже всё хорошо, видишь? Какая двоенка? Нет. Тише, тише. Мужики не плачут... Мужики не плачут.


👁 👁 👁

Продолжение>



Report Page