Соломон Крид. Искупление

Выдержка из книги

ИСКУПЛЕНИЕ И БОГАТСТВО
СОЗДАНИЕ ГОРОДА
Мемуары преподобного Джека «Кинга» Кэссиди
Эти люди умерли уже давно. Их было двое. Лохмотья одежды держали вместе разрозненные кости и ошметки кожи, придавали видимость человеческой фигуры. Мелкие кости валялись, белея, на земле – части пальцев рук и ног, обглоданные дочиста животными, привлеченными запахом мертвой плоти. Мух тоже хватало, и я понял, отчего их такая тьма у вагона.

Вокруг костей на земле валялись инструменты: кайло, клинья, бур – орудия горного промысла, принесенные для добычи золота, но использованные в поисках вещества, что гораздо ценнее золота для умирающих в пустыне. Лощину испещряли ямы, не меньше двадцати. Одни были глубиной по пояс, другие – немногим более царапины. Шляпы лежали рядом с голыми черепами, челюсти были распялены в посмертном крике почерневшей от жары кожей. Макушки черепов сияли белизной – и я вдруг понял отчего.

Несчастных оскальпировали.
Я застыл на месте от ужаса, словно дикари, учинившие зверство, еще прятались среди деревьев. Но пока мои глаза внимали страшной сцене, здравый смысл успокоил колотящееся сердце. Я резонно заключил, что злодейство совершилось давно и свершившие его уже покинули здешние места. Следов насилия не видно, – похоже, скальпы сняли с трупов. Не иначе проходившая мимо банда дикарей польстилась на легкие трофеи, а заодно забрала припасы и лошадей.

Я прошел дальше по лощине, осторожно пробираясь между рассыпанными костями, проверяя каждую выемку, молясь о том, чтобы отыскать хоть какой-нибудь признак воды, которую искали погибшие. Я отчаянно в ней нуждался. Но все выемки были одинаково безводными, и во мне снова поднялся страх. Без воды я тоже погибну – и это произойдет очень скоро.

Заканчивая унылые и бесплодные розыски, я заметил на длинных шипах молодого мескита клочок пожелтелой бумаги. Стянул его с колючек, осторожно развернул, памятуя о том, что солнце и ветер делают бумагу хрупкой. На обрывке уцелела лишь часть рисунка, но достаточная, чтобы узнать целое. По моей спине пробежал холодок вопреки удушающей жаре вокруг. Распознав пометки, я отшатнулся, а внутри меня все закричало от ужаса.

Затем я выбрался из лощины. Элдридж находился там же, где я его и оставил. Рядом лежала моя фляга. Изуродованная рука умирающего стиснулась в кулак, прижалась к груди. Вокруг с жужжанием вились мухи, жадно поедая кровь, сочившуюся из разорванной плоти, пятнавшую зажатый в пальцах сложенный квадратик бумаги. Я осторожно высвободил его, развернул и уложил наземь рядом с клочком, найденным близ погибших золотоискателей. Затем положил подле чужих карт свою.
Все три были одинаковыми.

Я не знал, какое зло встречу посреди раскаленной пустыни, и не подозревал, что зло уже встало на моем пути. Сержант Лионс забрал мои последние деньги в обмен на бесполезную карту, но гораздо большее забрал у несчастного Элдриджа и его семьи и у двух старателей, догнивающих в лощине. Эти карты были считай что смертными приговорами. И я решил, глядя на них, что не позволю моей жизни иссякнуть из-за гнусной змеи в человеческом обличье, предавшей меня и кто знает скольких еще несчастных путешественников всего лишь за пригоршню серебра.

Когда солнце чуть сильнее опустилось к горизонту, я по-новому навьючил мула, оставив лишь необходимое для выживания: немного еды, два одеяла, чтобы не мерзнуть ночью и укрываться от солнца днем, треть моих пустых фляг в надежде встретить по пути воду либо путешественника, готового поделиться со мной запасом влаги. А вдруг Господь приведет меня к источнику? Я оставил бледного Христа и Библию под мескитовым деревом, устроив грубое подобие церкви, какую еще надеялся построить здесь, затем открыл Писание и помолился Господу, прося сил, чтобы вернуться к форту и предать сержанта Лионса правосудию за все содеянное. Пока я молился, под деревья ворвался ветер, подхватил страницы книги, перевернул – и моим глазам предстало одно из немногих помеченных священником мест:

А ГОСПОДЬ шел пред ними,
днем в облачном столпе, чтобы направлять их в пути,
а ночью в огненном столпе, чтобы светить им…

В ожидании, пока хоть немного спадет жара, я снова и снова перечитывал отмеченное, непрестанно молясь о том, чтобы Господь и в самом деле наставил меня. А когда день померк, вывел мула из тени под тускнеющее солнце. Я остановился на высоком берегу высохшей реки и посмотрел на бескрайнюю, полную иссохших покатых холмов дикую глухомань впереди. Садящееся солнце расчертило ее глубокими тенями. От одного взгляда на нее и мысли о том, сколько уже проехал по ней, еще питаемый надеждой в сердце и водой в сосудах, я лишился последних сил. А ведь мне снова проходить весь этот путь! Не знаю, что заставило меня обернуться именно в тот момент – наверное, странное ощущение, что за мной наблюдают. Как бы то ни было, я обернулся и посмотрел на недавно оставленную за спиной рощу. Именно тогда я и увидел то, чему было суждено изменить мое будущее.

К юго-востоку пылал столь яркий и ровный свет, что казалось, с небес упала звезда и продолжает гореть на земле. Сияние исходило из места, где начинались склоны сошедшихся подковой красных гор. Оттуда непрестанно дул горячий ветер. Он нес запах креозотовых кустов и сладких цветов пустыни, и мое сердце возрадовалось – ведь это запах идущего в пустыню дождя. Мул повернулся, мотнул головой, тоже учуяв дождь, и подчеркнутые священником строчки наполнились для меня новым смыслом. Свет сиял в стороне, противоположной форту, но я без тени сомнений потянул вожжи и направился к странному огненному столпу, ярко сиявшему в надвигающейся ночи.

Я следовал за ним несколько часов, пока не стемнело полностью, но огонь был как луч света в ночи. Приблизившись к его источнику, я обнаружил отверстие, выглядевшее будто дыра в ночной тьме, испускавшая реку света. Он озарял землю, указывал на камень, расколотый ровно надвое. Из почвы меж половинками камня бил, клокоча, источник. Я упал в него, пил, плакал и смеялся.

Я остался там до рассвета. На заре столп света померк. Лишь тогда я увидел, что еще было в воде: яркие хлопья золота и темно-зеленые кристаллы. Я заплакал снова, ибо понял: вот они, обещанные священником богатства, состояние, достаточное для постройки церкви и города рядом с ней.

Вот и вся моя история – по крайней мере, та ее часть, какую я готов рассказать. В пустыне со мной произошло и кое-что иное, но я не стану описывать это, чтобы не омрачать ясность и чистоту моих побуждений. И хотя я совершил и то, о чем жалею сейчас, о самой тяжелой своей ноше я не сожалею вообще, ибо я сделал выбор по своей воле, принес жертву ради блага других.

Я стал знаменит при жизни, потому что отыскал сокровище среди пустыни, но истина в том, что есть иное сокровище, гораздо большее первого, и его я нашел на закате дней после долгих усердных трудов. Я нашел путь к нему, спрятанный на страницах Библии обезумевшего священника. Я всегда подозревал, что книга приведет меня к богатству, но ко времени, когда я отыскал путь к нему и понял его смысл, стало уже слишком поздно. Потому я решил унести секрет с собой в могилу. Быть может, его отыщут другие – либо ему суждено остаться потерянным навеки.

Мы служим Господу и друг другу различным образом. Господу известно о совершенном мною. Надеюсь, Он поймет. Хотя у меня и нет надежды на Его прощение.
Несчастный Элдридж умер до того, как я смог принести ему воду. Но я постарался, чтобы сержант Лионс заплясал на веревке за свои преступления. Я посвящаю свои мемуары бедному Элдриджу и его трагически погибшей семье. А еще великому сокровищу, оставшемуся в пустыне, ожидающему того, кто отыщет и завладеет им.
Во имя святого Отца нашего.
Аминь.
ДК

Все материалы, размещенные в боте и канале, получены из открытых источников сети Интернет, либо присланы пользователями  бота. 
Все права на тексты книг принадлежат их авторам и владельцам. Тексты книг предоставлены исключительно для ознакомления. Администрация бота не несет ответственности за материалы, расположенные здесь