Соль в Усть-куте

Рады представить вашему вниманию магазин, который уже удивил своим качеством!

И продолжаем радовать всех!)

Мы - это надежное качество клада, это товар высшей пробы, это дружелюбный оператор!

Такого как у нас не найдете нигде!

Наш оператор всегда на связи, заходите к нам и убедитесь в этом сами!

Наши контакты:

Telegram:

https://t.me/stufferman

ВНИМАНИЕ!!! В Телеграмм переходить только по ссылке, в поиске много фейков!

Жизнь этому уголовному делу дали сразу несколько совпадений. Сейчас инцидент, произошедший в году на Усть-Кутском солеваренном заводе месте работ ссыльно-каторжных поселенцев , пожалуй, отнесли бы к разряду производственных аварий. В 19 веке взрыв на государственном объекте — соляной варнице — расценили не иначе как саботаж со стороны отбывавших там наказание каторжников. И не миновать бы бедолагам солидной прибавки к уже имеющимся срокам, если бы в обстоятельствах дела не разобрался Иркутский окружной суд. Но обо всем по порядку. ИА IrkutskMedia представляет подробности резонансного дела, продолжая цикл публикаций, посвященных летию Иркутского областного суда. Прежде всего, несколько слов нужно сказать об Усть-Кутском казенном солеваренном заводе, где волею судеб оказались герои нашей истории. Соляные ключи в тех местах были открыты еще в году известным русским первопроходцем и исследователем Ерофеем Хабаровым, он же и основал первую варницу на территории современной Иркутской области, что было весьма кстати, ведь соль на восток России доставлялась из южных районов Приуралья и была очень дорогой. Создание солеваренного завода сняло проблему обеспечения региона солью: Она продавалась не только на местах, но и отправлялась вниз по реке Лене в города Киренск, Олекминск и Якутск. В музее соли Усть-Боровского солеваренного завода Пермского края сохранилось описание процесса соледобычи в 19 веке. В то время каторгу на варницах в Усть-Куте отбывали участники польского восстания года. К каторжным работам на казенном солеваренном заводе в Усть-Куте были приговорены и фигуранты нашего уголовного дела о взрыве на соляной варнице. Уроженец Минской губернии, бывший крестьянин Иван Лавникович за подделку серебряной монеты и покушение на побег из тюрьмы был осужден Екатеринодарским судом к наказанию плетьми, лишению всех прав состояния и ссылке на каторжные работы в Сибирь на 4 года. Отбывая наказание в селении Жемчуговское Орлинской волости Киренского округа Иркутской губернии, ссыльнопоселенец отлучился в Иркутск — город торговый, богатый и полный соблазнов, где и совершил кражу без взлома на сумму менее рублей. Приговором Иркутского городского полицейского управления, утвержденным Иркутским губернатором 27 февраля, определено: Если по свидетельству врача он окажется способным перенести это наказание, в противном случае — по соразмерности сил, и отдать в работу на завод на 11 месяцев. Приговор Лавниковичу объявлен 7 марта года и телесное наказание приведено в исполнение того же числа. Его напарник по работе на варнице солеваром стал тоже не по призванию. Во время сибирской ссылки Вертоградов вновь переступил черту закона. Словом, герои нашей истории, конечно, не были ангелами во плоти, однако и злодеями-террористами, как их представили позже перед Иркутским окружным судом, они тоже не являлись. Трудились как весь работный люд, оказавшийся на солеваренном заводе: В день взрыва 21 октября года Иван Лавникович и Николай Вертоградов работали на Надеждинской варнице кочегарами, как раз была их смена. Когда прогремел взрыв, многие из заводчан даже не поняли, что собственно произошло. Чернорабочий Клеоник Лисин отбывавший наказание за грабеж пилил дрова во дворе завода саженей в стах от варницы: Из дверей варницы выходили гарь и дым, на значительное расстояние выбрасывались кирпичи и всякий сор. В тот же день управитель завода, горный инженер Александр Симонов уведомил о происшествии участкового земского заседателя, который, в свою очередь, поручил разобраться в обстоятельствах дела волостному старшине Назарову. Результатом его расследования стало письмо следующего содержания:. Варница разрушена, процесс выварки соли встал на неопределенное время — по крайней мере до окончания ремонтных работ, что означает немалые убытки для казны, а виновные до сих пор не обнаружены… И завертелся маховик государственной машины. Стоит отметить, что следствие велось мировым судьей самым тщательным образом. Прежде всего, он произвел осмотр места происшествия в присутствии руководства завода и понятых. Из протокола осмотра места происшествия: В течение нескольких дней шел допрос свидетелей, которые указывали на вероятность взрыва на варнице от заряда динамита и возможность добыть взрывчатое вещество у рабочих с приисков: Накануне в этой варнице во время очистки чрена котла от пригоревших кусков соли Вертоградова от упавшей на раскаленную часть варницы кочки весом в несколько фунтов обрызгало горячим рассолом, при этом было нечто похожее на взрыв. Вертоградов остался невредим и благополучно вышел из чрена после его очистки. Предполагая, что произошло то же, я пошел на варницу. Там увидел произошедшие от взрыва разрушения: Лари и находившаяся в них соль с обеих сторон покрыты пылью и сажей, равно как и стенки с правой стороны. Мещанин из Якутска, печник Дмитрий Бровкин, 38 лет, православный, малограмотный, не судимый, сторонам чужой: Взрыв услышал и почувствовал по содроганиям земли, хотя баня находится на расстоянии ти саженей от варницы. После происшествия управитель поручил мне исправить повреждения в печах от взрыва — кроме разбросанных дров и мусора я ничего не заметил. Работу свою я еще не окончил, когда мировой судья производил осмотр, видели, наверное, свежую работу мою — необгорелые кирпичи и глину влажную по сводам. Насколько мне известно, у золотоискателей, занимающихся на приисках бурлением камней, мерзлой почвы, весьма легко достать динамит. Крестьянин Тобольской губернии Кондратий Васильев, 40 лет, православный, неграмотный, чернорабочий, под судом не был, сторонам чужой, по делу показываю: Потом я услышал взрыв. Из варницы клубился дым, гарь, летели камни на значительное расстояние. Недалеко от варницы в 5 саженях находились дрова, и я подумал, что стоящих рядом с ними людей могло бы убить. Другой рабочий Лавникович до взрыва шел в контору, а когда возвращался в варницу, как раз произошел взрыв. Ссыльнопоселенец Григорий Сорочинский, 26 лет, солевар, судим Варшавским судом и сослан в Сибирь: В эту ночь ничего особенного не происходило — из чрена была незначительная течь. Иногда течь разом проникает через чрен и капает на раскаленные кирпичи свода печи, иногда слышно шипенье и стук, напоминающий несильный выстрел. Кроме того, в чрене образуются кочки соли, твердые как камень, которые приходится отбивать железным ломом, при этом раздается звук, также похожий на выстрел. Я лично не слышал взрыва, узнал о нем лишь по рассказам. Опрос свидетелей по второму кругу, впрочем, добавил новые краски и штрихи к картине происшествия: Сторож завода Иван Филимонов Осташев, 83 года, приговорен за убийство к 11 годам каторжных работ: Когда она была пущена в ход, управитель завода и я стали гораздо чаще прежнего посещать варницу, с целью проверить правильность варки соли, определить ее производительность и уменьшить кражи. Супруга управителя завода Анна Симонова, 34 года: На мой вопрос, чего ему нужно, сказал, что поскольку я самое приближенное лицо к управителю он хочет рассказать мне всю правду касательно взрыва на варнице. Вертоградов стал говорить, что работая с Лавниковичем на варнице, терпел его, но больше не в силах. На этом основании просил, чтобы его освободили от работы в обществе Лавниковича, который будто бы им командует, на него озлоблен и мстит ему за какие-то сплетни между каторжниками из-за воровства соли. Ссыльнопоселенец временно заводский Ольдберг Петрухин, 49 лет, судимый: Последним гвоздем, вбитым в основание обвинения каторжных рабочих Лавниковича и Вертоградова, стали новые показания управителя завода, инженера Симонова, прямо обозначившего виновников инцидента на варнице: В варнице, кроме оставшегося Вертоградова, никого не было, ранее никто не заходил… Вертоградов по взрыву убежал в задний конец варницы, боясь выйти в дверь, и выпрыгнул через выбитое окно к трубе, имея поврежденным лишь лицо, закиданное горячей золой. Все эти данные указывают как будто на уговор Вертоградов с Лавниковичем. Последний пошел за мною вызвать меня на варницу, на которой произошел уже взрыв, а Вертоградов остался для производства взрыва, который запоздал, так как взрыв последовал по возвращении Лавниковича от меня. Чем вызваны такие действия рабочих — вредным делом выварки соли, что объясняют обстоятельства моего посещения варницы совместно со смотрителем завода Аксеновым. Что побудило инженера Симонова изменить первоначальные показания, да еще прибегнуть к помощи жены и свидетеля-ссыльнопоселенца, представить себе несложно. Разрушение варницы повлекла за собой убытки для государственной казны. Кто понесет за это ответственность? Если взрыв произошел по причине технологической неисправности, виновным за недосмотр, скорее всего, будет он, горный инженер, назначенный управителем завода, что подразумевает под собой как минимум отставку и пятно на профессиональной репутации. Конечно, все это лишь наши умозаключения, не подкрепленные доказательствами, но логика, согласитесь, в них есть. Допрос обвиняемых, однако, не привел к положительному результату — кочегары наотрез отрицали свою вину. Из протокола допроса обвиняемого Ивана Лавниковича 1 декабря года: Не уточню, какого числа, месяца и года, я, Иван Лавникович, был наряжен кочегаром в Надеждинскую варницу Усть-Кутского солеваренного завода. Около шести часов мы сменили работавших там Кайбагарова и Сорочинского. Когда мы принимали варницу, в чрене имелась течь, от которой, пожалуй, впоследствии и произошел взрыв. По поручению Вертоградова, о течи, которая стала усиливаться к полудню, я побежал доложить управителю в контору. Говорил, что было на варнице хуже вчерашнего. Доложив о течи, я немедленно отправился обратно к варнице и, не доходя до нее, услышал сильный стук. Мне показалось, что кто-то выстрелил. И, лишь заметив дым и кого-то выскакивающего из варницы, я догадался, что в варнице произошел взрыв. Когда я уходил, в варнице оставил Вертоградова — он осматривал место, из которого происходила течь в чрене, — из него довольно сильно тек рассол. Когда я подошел к варнице после взрыва, в ней было темно от пыли и копоти. Я направился было осмотреть варницу, к которой подошел и управитель завода. В это время подошел Вертоградов, он появился из-за правой стороны варницы от входа, как будто вскочил из варницы в правое окно. Со времени принятия мною и Вертоградовым варницы в день взрыва может быть на варницу кто-нибудь заходил, но я не знаю, кто именно, может быть, кто-нибудь из рабочих, везущих дрова для варницы. Солидарен с коллегой и Николай Вертоградов: При приеме нами варницы в чрене имелась незначительная течь, которая постепенно стала увеличиваться. Лавниковичу я поручил смотреть через печь под чрен и говорить мне, хорошо ли я засыпаю течь, уменьшается ли она. Заметив, что течь не уничтожается, я поручил Лавниковичу отправиться к управителю завода и доложить обо всем. Я же остался на варнице, вышел из чрена и подошел к правой печи. В это время произошел сильный взрыв, из печи полетели осколки кирпичей, дым и пар. С головы моей сорвало шапку, а меня всего обдало сажей, пеплом с паром, обожгло лицо, грудь и правую руку. Я бессознательно пустился бежать по проходу между чреном и ларями для соли, заметив, что окна вылетели, выскочил в окно. В этот день на варнице с самого утра кроме Лавниковича никого не было, никто к нам не приходил. Голос разума, равно как и голоса обвиняемых, утонули в ворохе бумаг — показаниях свидетелей, актах, протоколах. Официальные власти, в том числе мировой судья, им не только не верили, но и предполагали, что обвиняемые могут скрыться. Из постановления мирового судьи Гарбинского, вынесенного 1 декабря: За это время уголовное дело побывало у товарища прокурора Иркутского окружного суда, который его вернул мировому судье, указав на отсутствие в деле экспертизы о причине взрыва на варнице: Принятие того или иного мнения значительно влияет на направление дела; выбор же между ними может быть сделан только после выслушивания специалиста по действию взрывчатых веществ; горный инженер Симонов не может быть признан экспертом, так как он является потерпевшим от преступления лицом и опрошен в качестве свидетеля ст. На основании ст. Иркутским горным управлением в качестве экспертов были предложены два специалиста в области горного дела и взрывчатых веществ: Последний и был допрошен в качестве эксперта по нашему делу в феврале года: И снова бумаги перевесили здравый смысл, делу был дан последующий ход, готовилось обвинительное заключение. Между тем Лавникович и Вертоградов, находясь в тюрьме, не теряли надежды на справедливый суд. Из арестантского прошения содержащихся под стражей в Киренском тюремном замке Вертоградова и Лавниковича мировому судье второго участка Киренского округа: Через полтора месяца после этого обращения, 26 марта года, товарищем прокурора Иркутского окружного суда Евгением Семеновым был составлен следующий обвинительный акт: Управитель завода горный инженер Симонов, осмотрев повреждения, пришел к выводу, что взрыв произошел от намеренно подложенного в топку печи динамитного патрона. К тому заключению пришел инженер Огильви, осматривавший варницу 8 февраля года. Управитель завода подозрение в совершении взрыва высказал на рабочих завода Лавниковича и Вертоградова, которые одни были перед взрывом на варнице. Основывая свои подозрения на том, что Лавникович пришел к нему заявить о взрыве еще до взрыва, Вертоградов же остался невредим, динамит они могли легко достать у проходящих через село Усть-Кутское приисковых рабочих, причиной, побудившей их взорвать варницу, было недовольство тяжелой работой и желание избавиться от нее. Привлеченные в качестве обвиняемых Иван Лавникович и Николай Григорьев Вертоградов виновными себя не признали и показали, что взрыв произошел от просачивания из чрена соляного раствора на раскаленный свод печи. Из копий статейных списков видно, что Лавникович и Вертоградов по приговорам судебных мест лишены всех прав состояния и отбывают работы на Усть-Кутском заводе. На основании изложенного ссыльнокаторжный Иван Лавникович и временно заводской рабочий Николай Вертоградов обвиняются в том, что 21 октября года в Усть-Кутском солеваренном заводе умышленно с целью повреждения соляной варницы подложили в одну из печей динамитный патрон, от которого произошел взрыв, разрушивший печь и повредивший солеваренный бак и варницу, то есть в преступлении, предусмотренном ст. Уголовное дело вместе с обвинительным актом 30 апреля было заслушано на распорядительном заседании Иркутского окружного суда по уголовному отделению по докладу члена суда Всеволода Попова. Руководствуясь статьей Устава уголовного судопроизводства, суд определил: Судебное заседание продолжалось всего два часа, но этого времени членам суда хватило, чтобы понять, что представшие перед лицом Фемиды Иван Лавникович и Николай Вертоградов не виновны. Хронология судебного заседания, детально отраженная в протоколе, представляет собой наглядный образец судебного разбирательства по уголовному делу в Российской империи конца 19 столетия, имеющего определенные отличия от современных процессуальных норм. В помещение, где проходило судебное заседание, подсудимых ввели под охраной конвойной стражи. Как указано в протоколе, защитника у подсудимых не было. Дело по соглашению всех присутствующих решено было слушать в отсутствие не явившихся свидетелей со стороны обвинения. Председательствующий, член Иркутского окружного суда Григорий Вельсовский, в прошлом выпускник юридического факультета Харьковского университета, юрист высокой квалификации с большим практическим опытом зачитал обвинительный акт и вкратце изложил сущность обвинения. Судебное следствие, начатое с допроса свидетелей, преподнесло очередные сюрпризы. Первым был вызван инженер Симонов, речь которого основывалась на прежних его показаниях об отсутствии течи на варнице ранее, приходе Лавниковича в контору, предположениях о взрыве из-за заряда динамита. Далее были зачитаны приведенные выше показания эксперта — отсутствовавшего на суде инженера Огильви. Допрошенный сторож Асташев придерживался взятой ранее линии поведения, сообщив о приход Лавниковича в контору завода за некоторое время до взрыва. Утром 21 октября, заступив на дежурство, узнали у своих предшественников, что течь шла всю ночь и продолжает усиливаться, поэтому Вертоградов полез в бак для его заделки, а Лавникович согласно распоряжению управителя завода о сообщении ему о всякой неисправности в варнице, подбросив дров, пошел в контору. Ввиду скорого окончания срока работ: Затем по одному были допрошены явившиеся в суд свидетели: Герасим Савин, который до и во время взрыва работал на кузнице, видел Лавниковича, шедшего от варницы по направлению к конторе завода, взрыв принял за треск замерзшей земли; Григорий Сорочинский, работавший на варнице кочегаром в ночь накануне взрыва и показавший, что из бака всю ночь шла течь; Никита Пестриков, бывший ранее солеваром на заводе, подтвердил, что взрывы случались и раньше, но не такой силы; фельдшер Николай Разсушин, пояснивший, что после взрыва Вертоградов пришел к нему для оказания медицинской помощи — у него было обожжено лицо, и он Разсушин дал ему мазь. Неожиданно для всех присутствующих в зале судебного заседания и, прежде всего, для подсудимых Лавниковича и Вертоградова прокурор отказался от допроса свидетелей со стороны обвинения Клеоника Лисина, Кондрата Васильева, Гаврилы Аксенова, Иловоя Кайбагарова и от прочтения ранее данных ими показаний. На этом председательствующий, член Иркутского окружного суда Вельсовский объявил судебное следствие оконченным и приступил к заключительным прениям, предоставив слово товарищу прокурора. Евгений Семенов, словно решив в этот день преподносить суду одни сюрпризы и удивлять собравшуюся в зале публику, поддержал обвинение только в отношении Лавниковича, полагая назначить ему наказание по ст. Уложения о наказаниях, от обвинения же подсудимого Вертоградова отказался. В своем последнем слове подсудимый Иван Лавникович, обращаясь к суду, в очередной раз подчеркнул, что у него не было причин совершать взрыв на варнице, ведь время его работы на заводе подходило к концу; Николай Вертоградов, отчаявшись, просил суд об оправдании. Председательствующий по делу объявил прения сторон прекращенными. Суд приступил к постановке вопроса о виновности подсудимых и их наказании. Проект вопросов был прочитан вслух, стороны против него не возражали. Ивана Лавниковича и Николая Вертоградова освободили из-под стражи в зале суда. Оправдательный приговор в окончательной форме был объявлен 2 сентября года. Правда взяла верх над кривдой, и не важно, что прошло девять месяцев после взрыва, часть из которых кочегары Усть-Кутского солеваренного завода Лавникович и Вертоградов провели в заточении в Киренском тюремном замке, важно другое: Для отправки комментария вам необходимо авторизоваться. Подробности резонансного дела публикует ИА IrkutskMedia Жизнь этому уголовному делу дали сразу несколько совпадений. Пресс-служба Иркутского областного суда. В Усть-Куте дали квартиры двум покойникам. Аферы с переселением из ветхого жилья в Усть-Куте. Фиктивные акты и должностной подлог. На севере области планируется запуск нового проекта по переработке отходов лесопиления. Добавить комментарий Отменить ответ Для отправки комментария вам необходимо авторизоваться.

Купить Кокаин в Петрове Вале