Сочинение На Тему Город Нашего Детства
Сочинение На Тему Город Нашего Детства
1.
Я теперь редко бываю в старом городе. В основном только тогда, когда спешу на концерт в филармонию или в театр. А сегодня я прогулялась по местам своего детства. Вот она, родная улица Смилшу. Почему-то только один дом остался нереставрированным на улице моего детства, это дом, в котором я жила до тринадцати лет. Дом номер десять. Почти в каждом доме был проходной двор, входишь в подъезд одного дома, а выходишь из другого, а иногда на другую улицу. Играть в «казаки-разбойники» и в «прятки» было необыкновенно интересно именно поэтому. А сегодня, к сожалению, многие проходы закрыты. Почему-то, вспоминая детство, в памяти сразу возникает лето, всегда солнечное и тёплое. Я бегу вприпрыжку к горбатому мостику на «Бастионке». Мне жарко в лёгком ситцевом платьице. На ногах тупоносые сандалии из свиной кожи, на толстой подошве, с рантом и белые носочки с синей полоской по краю. Мама на высоких каблуках идёт, по-моему, слишком медленно и почему-то ёжится как будто от холода. Я удивляюсь. Такая жара, неужели может быть холодно? Мама говорит, что прохладно, потому что всего лишь двадцать градусов. Сегодня тоже двадцать градусов, и мне, как и маме тогда, прохладно. Я с содроганием сегодня смотрю на молодёжь, которая успела раздеться чуть не догола. Неужели им не холодно?!
Зима почему-то вспоминается реже. Но я точно помню, что были сильные морозы, канал промерзал хорошо, и Даугава «вставала», можно было переходить на другой берег в Пардаугаву по льду. А на канале я училась кататься на коньках. Таких коньков давно уже нет в пользовании. «Нурмисы» и «Снегурки» - коньки моего детства. Моя дочь, таких коньков не видела никогда. У меня были «Нурмисы». Они надевались на любые ботинки, нужно было только на каблуке ботинка сделать специальную ямку с металлической набойкой, на носке крепёжные тисочки прикручивались специальным ключиком. И катись себе. Я и катилась от «Бастионки» до Стрелкового парка и обратно. А сколько было ледяных дорожек на «Бастионке», сколько высоких горок. А иногда бывали такие морозы, что можно было в школу не ходить. Куда всё подевалось? Те же спуски и подъёмы, но и не те.
Помню, как в первый раз зажгли цветные фонарики в водопадиках «Бастионки». Все наши соседи и мы пошли любоваться. Я бежала по наклонной дорожке, упала, разбила в кровь коленку. Потом по мере заживления ссадины, образовывалась корочка, которую всё время хотелось оторвать. Стиснув зубы и сморщившись, оторвёшь корочку, ссадина опять кровоточит, и так без конца.
Пожалуй, я больше не помню других прогулок с мамой. Но очень хорошо помню себя за год до школы, то есть с пяти лет. В это время я уже очень хорошо знала дорогу в скверы возле Русского театра и возле Оперы, не говоря уже о «Бастионке». Домская площадь – это вообще продолжение нашей улицы. Это были места моих самостоятельных прогулок. Но больше всего мне нравилось тогда ходить за хлебом в магазин на улице Екаба. По дороге в этот магазин можно было пристроиться к экскурсии по Старой Риге и услышать много интересного. Мой поход в магазин длился обычно долго, за что мне попадало от бабушки, но несильно. Поэтому окрестности я знала очень хорошо, не только практически, но и исторически. В сквере на улице Екаба было много сирени, аромат её наполнял всё вокруг. И я вставала на скамейку, чтобы отыскать в цветах счастье, цветок с пятью лепестками. Разве сегодня можно себе представить шестилетнего ребёнка из хорошей семьи одного, разгуливающим по городу. Кроме мчащихся машин, сегодня ребёнка на улице подстерегают различные опасности. А во время моего детства в школу и из школы первоклассников провожали и встречали только несколько первых дней, да и то тех, кто жил подальше от школы. Меня в школу на набережной проводили в первый раз второго сентября 1953 года, а обратно я шла домой самостоятельно. В здании моей школы теперь офис Мальтийского ордена.
Школа была замечательная. Рижская семилетняя школа №39. Трёхэтажное здание с винтовыми деревянными лестницами, печным отоплением. А на завтрак нам давали горячий чай и разогретые «французские» булочки, те самые, про хруст которых поётся в современной песне группы «Белый орёл». Это была одна из последних женских школ в Риге. На переменках наши учительницы с девочками водили хороводы с песнями. «Со вьюном я хожу», «Колпачок», «А мы просо сеяли». На следующий год в школу пришли мальчишки, и хороводы наши вскорости закончились. Перед школой была липовая аллея, и в тёплое время учебного года старшеклассникам разрешали на переменках гулять в аллее. Девочки гуляли парами, пытались доучить к уроку то, что не успели выучить дома. Кто-то повторял даты к уроку истории, кто-то зубрил склонения существительных русского и латышского языков, кто-то пытался запомнить правописание английских слов, читая их по-латышски, то есть прочитывая все латинские буквы. Нигхт – так пишется «ночь» по-анлийски, даугхтер – а это дочь. Как-то раз мальчишки из старших классов соседней мужской семилетней школы на спор переплыли Даугаву, нырнув с парапета набережной. К счастью, заплыв закончился успешно, заставив поволноваться болельщиков на берегу.
Аллеи давно нет, по набережной мчатся потоки машин. Построен заново Дом Черноголовых. А когда-то в развалинах этого дома, идя зимой домой из школы, мы катались на портфелях, скатываясь в подвал, как с горки. Выстроена заново Ратуша. А в то время на этом месте были тоже развалины. Рига, безусловно, хорошеет, и это прекрасно. Но в памяти хранится город моего детства, когда лето было теплее и солнечнее, было больше сирени, и её ароматом наполнялись скверики, зима была холоднее и снежнее, а в развалинах старых зданий таились призраки и клады.
2.
Когда я училась в десятом классе, мне попала в руки книжечка рассказов Елизаветы Ауэрбах. Автор рассказов, маленькая худенькая женщина, прекрасно читала свои рассказы со сцены советской эстрады. Её рассказы полны юмора и доброты. К тому же мне нравилось, что и у меня, как у Елизаветы Ауэрбах, была «задушевная подруга Верка». Так назывался один из её рассказов. Мне очень везло на друзей в детстве. И сейчас не могу пожаловаться.
Самой первой моей подружкой была Шуренька. Её я помню столько, сколько помню себя. В 1945 году моего деда, инженера-строителя, направили в Ригу восстанавливать разрушенный войной город. Ему выделили одну большую квартиру на пару с заместителем начальника речного пароходства. Квартира была в форме буквы П. Одна нога буквы П была наполовину короче другой. В квартире было три двери с парадной лестницы и одна дверь с чёрной лестницы, в конце длинной ноги буквы П. Дед с соседом разделили перегородкой эту квартиру на две. А на других этажах такие же квартиры стали коммунальными, то есть в них жило по несколько семей. В нашей половине квартиры в маленькой комнате при кухне жила экономка бывшего хозяина этой квартиры Берта. Права на проживание у Берты не было, но мои бабушка и дедушка приняли Берту, как данность. А потом и сдружились. В конце 1947 года Берте пришлось взять на воспитание маленькую Шуреньку. Так уж сложилось. Но это совсем другой рассказ.
Когда нам было года по четыре, Шуренька с Бертой переехали в квартиру на бульваре Райниса, обменявшись с моим папой. Мы и сейчас встречаемся иногда с Сандрой, так теперь зовут мою Шуреньку. Это новое имя вполне обосновано её полным именем, АлекСандра. И сразу вспомнился рассказ Шолом-Алейхема «Два антисемита». Как эти два героя меняли свои имена по созвучию. Но к Сандре это не относится. Хотя Сандра – это латышское имя, а Александра - … Мы как-то говорили с ней о том, что, может, мне стоит описать историю её Берты, мамы Лиды и бабушки. Их судьбы были сильно покорёжены сменой власти в Латвии и войной, конечно.
Я до сих пор вспоминаю детские праздники, которые устраивали в квартире на бульваре Райниса Берта и Лида в дни рождения Шуреньки и на Рождество. На Рождество всегда была украшенная ёлка, и было очень интересно. Лида и Берта организовывали игры, конкурсы и на Рождество, конечно, подарки. Берта научила нас танцевать «Тугадынь-тагадынь», парный латышский народный танец. Играли мы в «Ручеёк», в «Фанты». А в рождественских подарках всегда был мандарин, конфеты и ёлочная игрушка. Ёлочные игрушки в основном были сделаны из ваты, покрыты клеем для сохранения формы и придания блеска. Это были фигурки снегурочки, деда мороза, снеговика или каких-нибудь зверюшек. Позже появились плоские, пластмассовые, цветные, прозрачные фигурки. Последний раз я была у Шуреньки на дне рождения в десятом классе. Если в далёком детстве заданиями «фантам» были стихи, песни, танцы, то в десятом классе появились анекдоты и поцелуи.
Тогда же у меня была ещё одна подружка, Ларочка, дочка наших соседей и друзей. Её папа, морской офицер, в одно летнее воскресенье зашёл к нам, вместе с Ларочкой, и предложил взять и меня прокатиться на речном трамвайчике. Моя мама побоялась отпустить меня, и, как оказалось, очень правильно поступила. Эта прогулка закончилась страшной трагедией. Кораблик накренился, и многие попадали в воду. Ларочка с папой были у самого борта, отец смог перебросить её кому-то на берегу, и долго потом плавал, спасая детей, попадавших в воду. Ларочка потом сокрушалась, что утонули её белые сандальки, упав с ножек во время «перелёта» на берег. А моя мама благодарила судьбу за то, что не отпустила меня. Наш сосед, с которым мы разделили квартиру, был дежурным офицером в тот страшный день. Его судили, и он сидел в тюрьме.
Через много лет Лариса была у меня на свадьбе. Оказалось, что она училась в одной школе с моим мужем. В Риге, попадая в совершенно новую компанию, всегда, если не встретишь знакомых, то найдёшь общих друзей.
Есть у меня друзья, которые были переданы мне по наследству, то есть дружили наши бабушки-дедушки, дружили наши родители. У нас дома очень часто собирались гости. Бабушка играла на фортепиано и гитаре, пела, пела и моя мама. Гости, со слухом и без слуха, дружно подпевали. Основным угощением на столе был винегрет, картошка, селёдка и на десерт чай, иногда с вареньем. На праздники обычно стол накрывали вскладчину. Бабушка на праздники всегда пекла пироги с капустой и сдобные плюшки, реже жарила беляши. Иногда гости, развеселившись, играли в жмурки. Это было очень весело. А в обычные дни, когда ещё не было телевизора, у нас в доме часто играли в лото, играли и в слова, то есть из букв одного слова составляли другие слова. Обычно играли вместе и взрослые и дети. Только в преферанс играли одни взрослые.
И мы, внуки, передали нашу дружбу своим детям. Правда, теперь наши дети живут очень далеко друг от друга. Жаль, что эта дружба уже не перейдёт к нашим внукам. Хотя, кто знает.
Было ещё много других соседских детей, с которыми я играла на улице, двоюродные сёстры Сабина и Дагмара, Фредька (Алфред), родной брат Сабины, Рая, Силва, Таня, Лорхен (Элеонора). Мы все были разного возраста, но прекрасно играли вместе. Нашими любимыми играми были Казаки-разбойники, Прятки, Салки, Колдунчик (похоже на Салки). Я не помню, чтобы мы играли в Дочки-матери. Помню, что мы с девочками любили изображать подводное царство. Наверняка, эту игру мы придумали после фильма «Садко». Почему-то в Тарзана мы никогда не играли, хотя все смотрели этот фильм, и любили покричать, изображая Тарзана.
А с Верой мы познакомились ещё до школы в скверике около Русского театра. На судьбу Вериной мамы тоже оказали своё страшное влияние смена власти и война. Но тогда об этом я не знала, и это тоже другой рассказ. Мама Веры работала поваром, рано уходила на работу, и Вера была предоставлена сама себе. А меня отводили в наш скверик, как в детский сад. Бабушка, идя на рынок, оставляла меня в скверике, а потом забирала на обратном пути. После обеда меня в скверик приводила мама и забирала после работы. Вот, где была свобода. Мы с Верой, поиграв в песочнице, путешествовали в соседние скверики, изучали проходные дворы. В одном таком проходном дворе с улицы Маза Смилшу на улицу Мейстару, где в крохотной квартирке жила Вера со своей мамой, была какая-то мастерская. Под окнами этой мастерской в коробках валялись гранёные стёклышки, видимо, бракованные. Мы с восторгом копались в этих коробках, выбирали понравившиеся нам стёклышки и прятали их в своих тайниках. Это были наши сокровища. Дворы в старой Риге моего детства – это каменные колодцы с высокими, цилиндрическими мусорниками. В эти дворы почти не заглядывало солнце, но в этом дворе, по-моему, было одно дерево. Во всяком случае, я помню этот двор с «драгоценными камнями» ярким от солнечного света, который играл и переливался в гранях цветных стёклышек. В моей памяти город моего детства – это город солнца. Я даже сейчас, вспоминая детство, ощущаю запахи улиц старого города, запах пыли и разрушенных стен в развалинах, запах сырости из подвалов, запах тёплого асфальта и булыжников. Летом все улицы по утрам дворники поливали из шлангов, смывая накопившуюся за день пыль и мусор. Над асфальтом клубился пар. Помню, как, став постарше, я старалась не забрызгать ноги, идя по мокрым улицам на носочках. Был ещё один солнечный двор на улице Смилшу, в котором я проводила много времени. Но это было чуть позже, уже в школьные годы, класса до четвёртого. Там находился какой-то склад. Играть в прятки на этом складе было чрезвычайно интересно. Мы знали по именам всех работников склада, его заведующего, Сергея Васильевича, водителей грузовых машин, приезжавших на этот склад. В маленьком домике в этом же дворе жила большущая цыганская семья. Каро, старший из детей этого семейства, играл вместе с нами. Мы как-то организовали концерт в его сарае. К концерту мы тщательно готовились, чистили сарай, мастерили занавес и костюмы, писали программу, репетировали. Нашими зрителями были складские рабочие и водители. Однажды один из водителей, дядя Алексей, возил нас к озеру Бабилите, когда у него случилась «путёвка» в те края. Родители про эту нашу дружбу ничего не знали. Слава Богу, окружали нас, детей, хорошие люди. Разве сейчас можно себе представить такое? Вокруг совсем другой мир, другие установки, другие отношения. Хотя сам человек, с его достоинствами и недостатками, не меняется. Были и во время моего детства всякие страсти-мордасти, но не было столько источников информации. Информацию фильтровали и дозировали, как лекарство. И лекарство действовало. Нужно было иметь сверх-иммунитет, чтобы принимая это лекарство, увидеть и услышать то, что осталась на фильтрах. Но это было проблемой взрослых.
А с Верой мы дружили лет до восемнадцати. Не смотря, на то, что у Вериной мамы было немного времени на её воспитание, Вера умела себя вести в любой компании, в любом доме, много читала и стала очень красивой девушкой. Не в её и не в моём характере было делиться сокровенными переживаниями, но мы знали, что всегда можем рассчитывать на помощь и поддержку друг друга. Потом пути наши как-то разошлись, и мы уже встречались только случайно. А жаль. Я всегда с теплотой вспоминаю её.
3.
В прошлом году приезжала из Германии моя «наследственная» подруга Лена. Мы с ней решили пройтись по Юрмале нашего детства. Улицы нашего детства в Юрмале – это улица Викторияс в Дзинтари по левую сторону от железной дороги и улица Атра в Майори. Сегодня это вполне современные городские улицы, то есть асфальтированные. А в детстве они были песчаными. Никаких машин поблизости не было. По вечерам дети из разных дач играли на улице в лапту. Несмотря на большие изменения, на новые особняки, вместо стареньких дач, некоторые металлические заборы сохранились со времени нашего детства. Новые особняки, безусловно, хороши. Но мне так грустно от того, что Юрмала теряет свой особый стиль. Как прекрасны деревянные домики с резными украшениями, цветными стёклышками в окнах. Такие оконные рамы я больше нигде не видела, хотя много поездила по Европе. И таких резных украшений на домах я тоже больше нигде не встречала. Некоторые старые домики украшались башенками, а на башенках флюгеры. Конечно, кроме этой милой красоты, я помню запах сухих туалетов и «песчаные бури», которые «бушевали» в ветреную погоду, колонки, которые приходилось качать, чтобы набрать воды, рукомойники в кухнях и на деревьях возле домов. Но ещё помню куст белого шиповника на даче в Дзинтари и заросли сирени на даче в Майори. Когда сейчас я вижу кусты белого шиповника, мне немного грустно, но приятно от напоминания о детстве. А сирени возле дачи в Майори уже давно нет. Дорога подступила вплотную к дому. Вот интересный момент, наш дом в старой Риге единственный на всей улице Смилшу остался не ремонтированным, и наша дача в Майори единственная на всей улице стоит заколоченной и ждёт своего нового хозяина. Национализация юрмалских домов и передача их в дачный фонд министерств и предприятий после войны, возможно, имела благие цели. Но привела она к полному обветшанию этих красивых милых домиков. Люди, получавшие возможность провести одно лето на такой даче, абсолютно не заботились о её сохранности и тем более об улучшении. Часто в одном доме жило одновременно несколько семей. И каждый знал, что это проживание временное и нечего стараться для кого-то другого. Уже став взрослой, живя на такой же ведомственной даче в Лиелупе, я пыталась хоть как-то поправить дело, оклеивая обоями нашу комнату. Конечно, думала я, будь этот чудный дом в частных руках, он был бы ухожен, но, увы. Теперь же эти бывшие советские дачи, доведенные до полного упадка, мало кому хочется и удаётся привести в порядок. Легче снести и построить новый современный дом. Возможно, я напрасно грущу, ведь Юрмала развивается и хорошеет. Возможно, моя грусть вызвана сознанием безвозвратности детства и юности. Ведь у нового поколения будут свои города детства, и они будут хранить их в своей памяти. Может, так и надо. Но ведь люди посещают музей старинного быта в Берги, значит, их интересует то, как жили люди до них. Может, и город моего детства кого-то заинтересует.
г.Рига, 2009 г.
© Copyright: Татьяна Стацевич, 2010
Свидетельство о публикации №210082001151
Портал Проза.ру предоставляет авторам возможность свободной публикации своих литературных произведений в сети Интернет на основании пользовательского договора. Все авторские права на произведения принадлежат авторам и охраняются законом. Перепечатка произведений возможна только с согласия его автора, к которому вы можете обратиться на его авторской странице. Ответственность за тексты произведений авторы несут самостоятельно на основании правил публикации и законодательства Российской Федерации. Данные пользователей обрабатываются на основании Политики обработки персональных данных. Вы также можете посмотреть более подробную информацию о портале и связаться с администрацией.
Ежедневная аудитория портала Проза.ру – порядка 100 тысяч посетителей, которые в общей сумме просматривают более полумиллиона страниц по данным счетчика посещаемости, который расположен справа от этого текста. В каждой графе указано по две цифры: количество просмотров и количество посетителей.
© Все права принадлежат авторам, 2000-2020. Портал работает под эгидой Российского союза писателей. 18+
Ребята нужно хорошее сочинение *город нашего детства...
Город моего детства (Татьяна Стацевич) / Проза.ру
Эссе ученицы "Город моего детства"
Ребята нужно хорошее сочинение *город нашего детства...
Ответы Mail.ru: пожалуйста помогите мне надо написать сочинение . тема : улица моего детства
Сочинение На Памятный День Летних Каникул
Контрольная Работа 5 Класс Окружность
Реферат Растворенное Органическое Вещество В Питании Гидробионтов
Контрольная Работа 10 Многогранники
Упростите Выражение Контрольная Работа