Соблазны И Искуство Лесбийской Любви
💣 👉🏻👉🏻👉🏻 ЗА ПОДРОБНОСТЯМИ ЖМИ ЗДЕСЬ 👈🏻👈🏻👈🏻
В самом первом предложении книги «Ксавиера Холландер о лучшей части мужчины» я сказала о себе как о «женщине, которая наслаждалась любовью с обоими полами» . Это действительно так! Но в этой главе я хочу остановиться на любви между женщиной и женщиной – с массой очень полезных инструкций для мужчин . А начать я хочу с цитаты, на которую обратила мое внимание одна из моих наиболее начитанных партнерш-лесбиянок .
В восьмидесятых годах прошлого века во Франции вышел роман «Афродита» (автор Pierre Louys) . Как рассказывала мне моя подруга, в этом романе есть знаменитое высказывание, которое героиня Крисис адресует своему отвергнутому любовнику: «Женщина – это совершенное создание . С головы до пят она сделана прекрасно и исключительно для любви . Только женщина знает как любить . Только женщина знает как быть любимой . Поэтому, если пара состоит из двух женщин, она совершенна; если в паре только одна женщина, то она хороша лишь наполовину; если в паре нет женщины вообще, то это полный идиотизм» .
В основном, я, конечно, более склонна к мужчинам, чем к женщинам, и я считаю себя гетеросексуальной . Но бывают такие моменты, когда я жажду женщины в моей постели . И в такие моменты я соглашаюсь с Крисис .
Не так уж много лет назад, всякий раз, когда поднимался вопрос о лесбийской любви, «правильная» женщина морщилась и заявляла: «О! Если бы женщина прикоснулась ко мне, все мое нутро воспротивелось бы этому! » Чего она не могла понять, так это того, что подобным заявлением она оскорбляла саму себя; фактически, она заявляла, что все, относящееся к женскому полу, включая и ее саму, является отвратительным .
В наши дни женщины имеют более высокое мнение о себе как о людях и многое приобрели в том, что касается самоуважения . Таким образом, нет ничего необычного в том, что они стали теперь смотреть друг на друга в совершенно ином свете – и часто этот свет исходит от светильника в спальне .
Положительные чувства, которые женщины сейчас испытывают друг к другу, существовали всегда . У женщин, вообще, эмоции всегда проявлялись в довольно сильной форме по отношению к лицам своего пола . К сожалению, эти эмоции часто проявлялись негативно в виде злости и коварства, ревности, сплетен – все потому, что женщины видели друг в друге естественных соперниц в погоне за одной и той же добычей – мужчинами . У них выработалась привычка обоюдного пристального изучения друг друга . Они замечали каждую деталь фигур, лиц и одежд друг друга для того, чтобы сравнить свои собственные данные с данными своих соперниц . Естественно, это привело к высокому уровню осведомленности женщин о сексуальных чарах друг друга . Некоторым смелым и незакомплексованым женщинам, когда эти чары пленяли их, требовалось немного: прыг-скок, и они оказывались в одной постели .
В сегодняшней более непринужденной атмосфере женщинам нет необходимости быть исключительно храбрыми или лишенными всех условностей для того, чтобы пожелать испытать лесбийскую любовь . Они знают, что путешествие в самое себя – отныне есть не только привелегия мужчин; женщины свободны испытывать самих себя предельным способом – лечь в постель с кем-то, кто физически подобен им самим . Некоторые психиаторы классифицируют лесбиянство как форму половой незрелости . Возможно, они начитались старых книжек об английских школьницах, где лeсбийская любовь всегда фигурировала где-то между хоккейными клюшками и горячим шоколадом . В этих романах свеженькие маленькие девочки в твидовых сарафанах обычно прижимаются друг к другу и наивно удивляются, отчего это им так хорошо . В действительности, лесбийская любобь – это сугубо взрослая женская игра .
Психиатрия также классифицирует лесбиянство как невроз, но я придерживаюсь совершенно противоположного мнения: лесбиянка – это женщина с необычайно развитым чувством собственного «я» . Ее партнерша – это ее собственный зеркальный образ; тем, что она делает в постели, она говорит: «Это я, а я – это она» . И это есть высшая ступень любви женщины к самой себе .
Меню навигации
Форум
Люди
Поиск
ЧаВо
Регистрация
Войти
Пользовательские ссылки
Активные темы
Автор: Alegra
Ботаник
Откуда: Лукоморье
Зарегистрирован : 18 .04 .16
Сообщений: 141
Уважение: +86
Позитив: +81
Возраст: 39 [1982-08-17]
Провел на форуме: 4 дня 2 часа
Последний визит: 02 .06 .17 00:03:03
Настроение:
Автор: lenzz
V .I .P .
Награды:
Итоги года:
Зарегистрирован : 27 .10 .15
Сообщений: 2906
Уважение: +3527
Позитив: +1505
Провел на форуме: 1 месяц 11 дней
Последний визит: 22 .07 .21 17:57:34
Настроение:
Автор: Alegra
Ботаник
Откуда: Лукоморье
Зарегистрирован : 18 .04 .16
Сообщений: 141
Уважение: +86
Позитив: +81
Возраст: 39 [1982-08-17]
Провел на форуме: 4 дня 2 часа
Последний визит: 02 .06 .17 00:03:03
Настроение:
Автор: lenzz
V .I .P .
Награды:
Итоги года:
Зарегистрирован : 27 .10 .15
Сообщений: 2906
Уважение: +3527
Позитив: +1505
Провел на форуме: 1 месяц 11 дней
Последний визит: 22 .07 .21 17:57:34
Настроение:
Автор: lenzz
V .I .P .
Награды:
Итоги года:
Зарегистрирован : 27 .10 .15
Сообщений: 2906
Уважение: +3527
Позитив: +1505
Провел на форуме: 1 месяц 11 дней
Последний визит: 22 .07 .21 17:57:34
Настроение:
Автор: Alegra
Ботаник
Откуда: Лукоморье
Зарегистрирован : 18 .04 .16
Сообщений: 141
Уважение: +86
Позитив: +81
Возраст: 39 [1982-08-17]
Провел на форуме: 4 дня 2 часа
Последний визит: 02 .06 .17 00:03:03
Настроение:
Автор: Alegra
Ботаник
Откуда: Лукоморье
Зарегистрирован : 18 .04 .16
Сообщений: 141
Уважение: +86
Позитив: +81
Возраст: 39 [1982-08-17]
Провел на форуме: 4 дня 2 часа
Последний визит: 02 .06 .17 00:03:03
Настроение:
Автор: Alegra
Ботаник
Откуда: Лукоморье
Зарегистрирован : 18 .04 .16
Сообщений: 141
Уважение: +86
Позитив: +81
Возраст: 39 [1982-08-17]
Провел на форуме: 4 дня 2 часа
Последний визит: 02 .06 .17 00:03:03
Настроение:
Автор: lenzz
V .I .P .
Награды:
Итоги года:
Зарегистрирован : 27 .10 .15
Сообщений: 2906
Уважение: +3527
Позитив: +1505
Провел на форуме: 1 месяц 11 дней
Последний визит: 22 .07 .21 17:57:34
Настроение:
Автор: Alegra
Ботаник
Откуда: Лукоморье
Зарегистрирован : 18 .04 .16
Сообщений: 141
Уважение: +86
Позитив: +81
Возраст: 39 [1982-08-17]
Провел на форуме: 4 дня 2 часа
Последний визит: 02 .06 .17 00:03:03
Настроение:
Автор: Alegra
Ботаник
Откуда: Лукоморье
Зарегистрирован : 18 .04 .16
Сообщений: 141
Уважение: +86
Позитив: +81
Возраст: 39 [1982-08-17]
Провел на форуме: 4 дня 2 часа
Последний визит: 02 .06 .17 00:03:03
Настроение:
Привет, Гость!
Войдите или зарегистрируйтесь .
Вы здесь » Тематический форум ВМЕСТЕ » Библиотека » Документалистика » Марина Цветаева и трансгрессивный эрос
Как воспринималась лесбийская любовь
Марина Цветаева и трансгрессивный эрос
В «Энциклопедическом словаре», изданном в 1896 году в Петербурге, можно прочесть следующую статью: «Лесбийская любовь — форма извращения полового чувства, неестественное влечение женщины к женщине же . Получила название от острова Лесбоса; в древней Греции, вообще, была довольно распространена . По преданию, л . любовью страдала Сафо» {1} . Это короткое определение содержит в себе значительное количество характерной (или, как принято говорить, отмеченной) культурной информации и перекликается со многими теориями и стереотипами женской гомосексуальной любви, широко распространенными в эпоху fin de siecle . Во-первых, автор статьи пользуется исключительно сексологической терминологией в определении этой разновидности любви, сводя интимные отношения между женщинами к сексуальной практике . Во-вторых, он называет эту сексуальную практику извращенной и неестественной . Лесбийская любовь оборачивается патологией, болезнью, от которой женщина может «страдать» . Такая точка зрения сформировалась благодаря бытовавшим тогда теориям женской гомосексуальности, разработанным немецкими сексологами конца XIX в .: их основные работы, как мы теперь знаем, переводились на русский язык начиная с 1880-х годов {2} . В-третьих, в статье подразумевается, что лесбийская любовь, порочная и вредная, далеко отстоит от России и по времени, и по культурному пространству . Она получила свое название от небольшого острова у побережья Малой Азии, то есть изолированного места, отрезанного, так сказать, от континента человеческой любви и секса, и была характерной чертой древней, языческой, экзотической, а не православной цивилизации — «не своей, а чужой» . К тому же здесь звучит и такое предположение: лесбийская любовь вообще относится к области «преданий» {3} . Наконец, — и это уже совсем другое дело, — в статье лесбийская любовь ассоциируется с литературой, и именно с Сафо . Это свидетельствует о том, что русские писатели были знакомы с большинством выходящих в то время во Франции литературных рассуждений, книг и статей: как показала Дежан, только лишь гомосексуализм, связанный с Сафо, открыто появился в последней трети XIX века, в художественных произведениях, написанных о ней французскими писателями {4} . В русской литературе 1890-х годов Сафо была либо гетеросексуальной, либо — ведь она великая поэтесса! — непричастной к такой «извращенности», как лесбийская любовь .
Итак, русская энциклопедическая статья 1896 года показывает, что ее автор понимает предмет вполне в духе своего времени, повторяет самые распространенные медицинские мнения о лесбианизме, пришедшие из Германии, и выказывает знакомство с современной ему французской литературой . Однако в русской литературе и культуре того времени, когда появилась эта статья, невозможно обнаружить какие-либо признаки лесбийского эроса . Если Европа конца XIX века демонстрировала «самые открытые проявления женской гомосексуальности новейшего времени» (De Jean, Fictions, p . 265), то русские лесбиянки того же периода стремились избежать общественного внимания . В Западной Европе, особенно во Франции, лесбийские писательницы проявили себя в ходе belle epoque, вслед за возникшим движением феминизма {5} . Каков бы ни был вклад лесбиянок в русский феминизм — он то ли не был замечен историками, то ли, скорее всего, не может быть определен, поскольку русские культурные нормы и общественные стандарты строго отделяли и продолжают отделять любые политические убеждения от личных . Если русская феминистка Серебряного века была лесбиянкой, она должна бы была держать в строгой тайне этот факт своей биографии и рассматривать его как не относящуюся к делу деталь, не имеющую отношения к серьезному политическому движению {6} . Более того, как отмечал Симон Карлинский, гомосексуализм подвергался остракизму со стороны всех радикальных и революционных сил России, не исключая и женского освободительного движения {7} .
В конце концов лесбийские писательницы появились на русском небосклоне . Это произошло между 1905 и 1917 годами, в период, который Карлинский охарактеризовал как эпоху «небывалой свободы самовыражения, уникальную в русской истории . Именно в этой либерализованной атмосфере русские гомосексуальные писатели получили возможность уже не скрывать своих вкусов» («Literature and History», p . 3) . Однако, что касается лесбийских писательниц того же времени, «либерализованная атмосфера» меньше ощущалась в литературе, чем в литературной среде, где «эмоциональные изыски всякого рода были тогда модой» {8} . Единственным откровенно лесбийским поэтом Серебряного века была София Парнок (1885—1933); ее первая книга стихов будет подробно рассмотрена в последнем разделе настоящего очерка {9} .
Одно из основных препятствий, с которым сталкивается исследователь русской лесбийской литературы (то есть произведений, написанных лесбиянками), — это скрытность такого рода писательниц . Так было даже в эпоху Серебряного века, когда лесбийские писательницы могли заявить о себе (пусть даже иногда только на основе того, что Эл, Маркс называет, в отношении Франции, «западней анекдотов — то есть формально закрепленных слухов, что доставляет удовольствие»; «Intertextuality», p . 353) или по крайней мере открыто признать в себе отличие определенных любовных преференций, их уместность и естественность в своем творчестве {10} . Гораздо легче и с меньшим риском впасть в ошибку можно выделить и рассмотреть русскую литературу о лесбиянках и лесбийской любви . Однако и здесь надо иметь в виду, что лесбиянки, авторы таких текстов, обычно старались замаскировать лесбийскую тему в своих произведениях .
Приемы маскировки, употребляемые лесбийскими писательницами, особенно в любовной лирике, заключаются в грамматике личных форм . Эти тактические приемы включают в себя аллегорическое изображение лесбийских отношений (например, любовь между двумя персонифицированными отвлеченными понятиями женского рода), изменение пола лесбийской лирической героини, от лица которой звучит стихотворение, или, реже, адресатки — женского на мужской . Использование этих двух последних «изобретений» как бы «гетеросексуализировало» лесбийские любовные стихи и делало их «невинными», как принято говорить в русской среде, однако в выражении чувств снижало или даже лишало их своеобразности . Ведь такая своеобразность возникает из эмоционального, духовного и эротического общения именно двух женщин, независимо от того, содержат ли их отношения элемент разделения гендерных ролей между влюбленными {11} . На мой взгляд, поэтесса-лесбиянка, прячущая в своих стихах любовь к женщине под личиной любви мужчины к женщине, в жалкой попытке (вполне понятной, впрочем, в обществе, пораженном гомофобией) «нормализовать» эту любовь, всегда рискует, дистанцируясь от свойственной ей сексуальности и потому теряя достоверность самовыражения {12} . Кроме того, такое «переодевание» на руку тем, кто придерживается широко распространенных стереотипов о «мужеподобности» лесбиянок и о лесбийских отношениях как вынужденной обстоятельствами бледной копии гетеросексуальных связей . Эти стереотипы как раз и способствуют созданию тех самых литературных и культурных норм, которые мешают лесбийскому творчеству и сдерживают выражение лесбийской страсти в литературе .
Как замечает Дежан в своем исследовании о сафической беллетристике, прямо выраженное женское желание в литературе встречается редко, еще реже — страсть женщины к женщине . И это одна из причин того, что дошедшие до нас фрагменты Сафо, в которых есть открытое выражение лесбийского желания, до сих пор оказывают мощное или даже разрушительное воздействие на многих читателей . Тем же самым объясняется тот факт, что все поэты-лесбиянки обращаются к Сафо как к источнику, дающему им силу и самоутверждение, — а многие мужчины-поэты пытаются либо создать образ банальной Сафо, «гетеросексуализировав» ее, либо придать ей мужеподобный облик и, так сказать, присоединить ее к своему сообществу .
Цель настоящего очерка — прежде всего идентифицировать некоторые русские лесбийские тексты Серебряного века и показать, как трактуется в них лесбийская любовь, то есть как писатели понимают и истолковывают эту тему, культурно и литературно отмеченную эпохой fin de siecle . Во-вторых, путем внимательного разбора и интерпретации критических статей Серебряного века, будет сделана попытка в какой-то степени приоткрыть завесу над проблемой — как, с лесбийской и феминистской точки зрения, воспринимались современниками лесбийские произведения и их авторы . И, наконец, поскольку тема лесбийского творчества, достаточно глубоко разработанная в отношении литературы других стран, практически игнорируется славистикой, данный очерк можно рассматривать как попытку нарушить этот научный заговор молчания {13} .
В очерке два взаимосвязанных раздела . В первом внимание сосредоточено на разного рода восприятиях лесбийской любви людьми Серебряного века: писателем-романистом; весьма известным декадентским поэтом и критиком; не менее известным и почитаемым поэтом-символистом и переводчиком на русский язык всех фрагментов Сафо; и просто «очевидцем», который делится воспоминаниями об одной из самых скандальных лесбийских пар того времени, встреченной им на вечеринке в Москве (поэты София Парнок и Марина Цветаева) . Цель представления столь разнообразных литературных и культурных воззрений — создать как можно более полный контекст, для того чтобы на его фоне рассмотреть во втором разделе критические отклики на первый сборник Софии Парнок, «Стихотворения», вышедший в 1916 году .
Как лесбийский поэт, открыто пишущий о своих чувствах, Парнок в глазах критиков Серебряного века олицетворяла собой двойную аномалию . Многие читатели сегодняшней России думают о ней точно так же . С . В . Полякова, заново открывшая и опубликовавшая все стихотворения Парнок, видимо, готовила таких читателей к «шоку» от встречи с откровенно лесбийским поэтом, когда назвала ее «в русской литературе как бы иностранкой» — и вновь мы отмечаем географическое и культурное дистанцирование от лесбиянки, как будто она не родилась на русской почве, — «как ни в чем ни бывало заговорившей о вещах, о которых полагалось молчать, чтобы не оскорбить господствующих художественных привычек и нравственных норм» {14} . Критические отклики на творчество Парнок исходили от тех ее современников, кто рассчитывал на соблюдение этих норм лесбийским поэтом . «Господствующие художественные привычки» требовали от Парнок маскировки ее лесбийского самосознания и сексуальности и/или условной, декадентской трактовки лесбийского эроса Лесбийская поэзия Парнок не отвечала ни одному из этих требований и фактически бросала вызов стереотипам того времени . Поэтому критические отклики на ее произведения представляют особый интерес, так как позволяют наблюдать механизм действия гомофобии и антилесбийских стереотипов в литературном процессе Серебряного века .
L'apre steruile de votre jouissance
Altere votre soif ct roidit votre peau,
Et le vent furibond de la concupiscence
Fait claquer votre chair ainisi qu'un vieux drapcau .
Главные литературные направления русского Серебряного века, декаданс и символизм, возникли в 80-е годы XIX века под влиянием одноименных французских течений . Среди прочих новшеств, введенных французскими поэтами-декадентами Бодлером, Верленом и их последователями, был надуманный, «литературный» лесбианизм — и это изобретение можно им ставить в заслугу, либо вменять в вину . Создавая образы русских лесбиянок, писатели Серебряного века в основном следовали примеру этих французских декадентов, которые обычно изображали лесбийский эрос вызывающим, провоцирующим — как бы одним из приемов шокирования буржуазии {15} .
Декаденты и символисты во Франции и в России, как и поколение их отцов, воспитанных в викторианскую эпоху, продолжали поклоняться чистоте как наивысшему выражению женственности и, с одной стороны, проявляли страх перед женской сексуальностью, вспыхивающей независимо от мужского руководства, с другой стороны — испытывали болезненное обаяние лесбийского эроса Представление о женщинах, которые ведут сексуальную жизнь, не нуждаясь в мужчине, вызывало у них явный ужас; в то же время страсть этих женщин в их глазах обладала жуткой привлекательностью порока, будучи «неестественной» . Это понятие — «неестественность» — было средоточием декадентской эстетики и способствовало навязчивой идее декадентов о высоком даре бесплодия, ценном, как своего рода красота, но все-таки красота зла и греха, обреченная на проклятие (De Jean, Fictions, p . 275) . Отсюда — декадентский миф о лесбиянке как об отмеченной красотой бесплодия, неестественной женщине, femme damnee {15а} . И, казалось бы подняв лесбийский эрос до идеала, декаденты, однако, в глубине души втаптывали его в грязь: как отмечала Ш . Бенсток, «все это было придумано мужчинами, особое внимание которых к экзотическим и эротическим элементам такой любви камуфлировало глубоко скрытую мисогинию» {16} . В высшей степени враждебно настроенный против любой женской сексуальности, которая не соответствует его собственным эстетическим вкусам, не контролируется и не изобретается мужчинами, декаданс скорее создавал новые препятствия для женщин и лесбийских писательниц, чем дал им свободу .
Наглядным примером того, как отразилась эта декадентская система восприятия на интерпретации лесбийской любви в русской литературе, может служить повесть Лидии Зиновьевой-Аннибал «Тридцать три урода» (1907 г .) . В ней речь идет как об эстетике, так и о лесбийской любви, а в центре внимания — результат, к которому приводит искаженное восприятие женской красоты мужчинами-художниками . Сюжет разворачивается так: актриса-лесбиянка желает представить на обозрение тридцати трем художникам свою бисексуальную подругу (от лица которой ведется повествование), и ее портреты, написанные ими («уроды»), искажают, деформируют модель . Сама она объясняет это таким образом: «Каждый из этих тридцати трех . . . написал свою любовницу . Отлично! Я же привыкла к себе у них . Тридцать три любовницы! Тридцать три любовницы! И все я, и все не я» {17} . Чудовищные портреты приобретают власть над изображенной на них женщиной, которая лишь частично уступает искушению, исходящему от них . Однако ее измена и эстетическое надругательство этих «уродов» над ее красотой приводят к разрыву с подругой-лесбиянкой, в конце концов покончившей жизнь самоубийством . Этот роковой исход на языке декаданса означает болезненный надрыв и саморазрушение женщин-лесбиянок, равно как и бесплодность их любви . Ведь именно лесбиянка прежде всего и хотела, чтобы художники овладели ее возлюбленной; сыграв роль сводни, это она привела к тому, что, как она знала, было заранее предрешено — к уродливому искажению своей подруги через искусство .
Отношение Зиновьевой-Аннибал к лесбийской любви несколько двусмысленно и туманно . С одной стороны, у нее есть моменты психологического прозрения . Так, например, рассказчица говорит, что она и была, и не была теми любовницами, которых изобразили на ее портретах художники («И все я, и все не я») . Это свидетельствует о ее бисексуальности, которая сама по себе могла привести к разрыву с возлюбленной . Однако, признаваясь в этом, рассказчица делает еще и имплицитно антилесбийское замечание «Тридцать три урода были правдивы . Они были правдою . Они были жизнью . Такие — женщины . У них любовники» (с . 45) . Здесь подразумевается не только то, что искусство выше жизни, но и то, что мужское искусство и художники-мужчины более адекватны, могущественны и ярки, чем лесбийские художники (напомним, что возлюбленная рассказчицы — актриса) .
Какое бы значение ни придавала Зиновьева-Аннибал теме искусства в своей повести, «Тридцать три урода» сразу же были восприняты как «лесбийская повесть», которая в таком именно качестве и вошла в историю русской литературы {18} . Она ввела лексику и стереотипы французского литературного лесбианизма в русскую литературу и культуру . Сходство лесбийских любовниц этой повести с femmes damnees Бодлера и Верлена граничит с гротеском . Их тепличные взаимоотношения — как декадентские лесбиянки, они никогда не выходят из дома на природу — основаны на принципе господства/подчинения (« . . .я слабая и послушная . . . Мне нравится послушание . . .», с . 38) с элементами садомазохизма («Пусть она бьет . Я же ее люблю», с . 37) и болезненных чувств, на грани некрофилии — излюбленной декадентами «запретной страсти»: «Я часто об этом думаю, то есть себе это представляю так вот Веру мертвой, совсем неподвижной, на столе, в гробу- и я тоже уже, конечно, не могу жить . Но мне потому-то и нравится, едко нравится так себе представлять, кого люблю . .» (с . 38) . Лесбиянка Вера, актриса, описывается как нарциссический тип «странной» женщины; она «ненавидит свет и ненавидит мужчин» (с . 27), поклоняется красоте, а ее лицо — «много страдавшее, заплаканное и со злым огнем» (с . 27) . В интимных отношениях с ней рассказчица видит себя пубесцентным ребенком-гермафродитом, «полумальчиком, полудевочкой»; ее тело только начинает созревать (с . 38) . Это наводит на мысль о том, что страсть к ней Веры сопоставлена с античной педофилией . Наконец, и, возможно, это самое главное, — лесбийский секс в повести фигурирует исключительно в виде напыщенных, неистовых поцелуев, орошенных слезами . В одном месте эротический эпизод прямо перемежается сценами игры Веры на публику: «И снова она осыпала меня поцелуями- Целовала и, рыдая, кричала тем своим криком, от которого замирают они там, в ложах и райке . . . Кричала все: "Я должна давать тебя людям . Великодушие! Великодушие! Вот что делает из зверя человека!"» (с . 29) . Причина, вынудившая Веру пожертвовать возлюбленной, может быть, и не поддается объяснению, но смысл, который положен в основу этой жертвы, ясен: если лесбиянка не будет «давать людям» любимую женщину, ей не удастся выдержать испытание на «великодушие», и она рискует потерять человеческий облик . После этого уже понятно, что рассказчица больше возбуждена, когда 33 художника берут ее в свое искусство, чем когда Вера ласкает ее . Таким образом читателю внушается антилесбийская мораль: любовь неполноценна без мужского участия, будь ли то пенис, или штихель художника .
Зиновьева-Аннибал, кажется, на самом деле понимала, что лесбийская любовь допустима в мире (олицетворяемом тридцатью тремя художниками) только в той степени, в какой может быть использована для удовлетворения мужских потребностей . Однако картина, нарисованная ею, чтобы продемонстрировать эту истину, затуманена (если не совсем скрыта) той декадентской мужской точкой зрения, с которой она написана . Если Зиновьева-Аннибал и чувствовала всю глубину враждебности декадентской эстетики к женщинам и к лесбийской любви, она не могла реагировать на нее критически и создать эстетику менее искаженного отношения к женщинам . Зинаида Гиппиус была совершенно права, написав в своей рецензии: «"Уроды" — роман женоложный» (рецензия, с 61), возможно, обыгрывая двусмысленность этого определения — «женоложество» и ложь о женщинах .
Декаданс был отнюдь не единственным препятствием, мешавшим, несмотря на казалось бы либерализованную атмосферу Серебряного века, самовыражению женщин и лесбийских поэтов . Они еще и сталкивались с определениями «женской поэзии», сделанными мужчинами, и слишком часто воспринимали их и сами исповедывали . Классик, декадентский поэт и критик Иннокентий Анненский писал в 1909 году в очерке «О современном лиризме»: «Женская лирика является одним из достижений того культурного труда, который будет завещан модернизмом — истории» {19} . Анненский делит лирических поэтов на две разные, хотя и равнозначные группы — «они» и «оне», что отражает и как бы узаконивает безусловный гендерный апартеид, царивший в русской культуре и литературе Серебряного века . Неуклонное разделение мужского и женского лиризма и творчества приводит как к тривиальной, так и к туманной интерпретации женщин-писателей, искажая оценку (в том числе и самооценку) лесбийских писательниц . Создание и внедрение особых нормативных категорий мужского/женского в творчестве, категорий, которые действовали по аналогии с теорией промежуточной половой принадлежности лесбиянок, популярной в медицинской литературе этого периода, приводило к изоляции лесбиянок как литературно одаренных гермафродитов, или лиц среднего рода, не соответствующих ни мужскому, ни женскому «лиризму» .
Анненский мог не знать о любовных преференциях поэтов, творчество которых он рассматривает в статье «О современном лиризме»: по крайней мере три из них были или предположительно были лесбиянками . Кроме того, верный культурным стандартам критической прозы, он избегает упоминания лесбийской любви, даже когда она присутствует в цитируемых им стихотворных строках . Он обходится с этим вопросом сдержанно и со вкусом, в полную противоположность романической сенсационности Зиновьевой-Аннибал . Однако критический подход Анненского к лесбийской поэзии напоминает манеру некоторых комментаторов Сафо, которые «оказываются в деликатном положении, когда пытаются опровергать гомосексуальность Сафо, не называя по имени то, чего в ней, по их убеждению, не было» (De Jean, Fictions, p . 2) .
Анненский начинает обзор творчества женщин-поэтов с Зинаиды Гиппиус (1869—1945) и Поликсены Соловьевой (1867—1924) . Первую он выделяет особо и говорит о ней обходительно, подчеркивая ее талант и заслуги тем, что добавляет к ее имени: «поэтесса первого призыва» . А потом объединяет обеих на основании того, что их поэзия звучит от лица мужчины: «3 . Н . Гиппиус пишет про себя в стихах не иначе, как в мужском роде»; «В мужском роде пишет про себя и другая поэтесса Allegro» {20} .
В любовной лирике Гиппиус мужчина — лирический герой часто используется для того, чтобы замаскировать лесбийские чувства автора {21} . Так обстоит дело и в стихотворении «Баллада», посвященном — не с любовными, а сестринскими чувствами — Поликсене Соловьевой . В нем говорится о «невозможной» любви лирического героя к русалке . Анненский цитирует следующую строфу («О современном лиризме», с . 12):
Я зверь для русалки, я с тленьем в крови .
Тем жгучей влюбленность: мы силу любви
Анненский, по-видимому, не замечает лесбийского кода этой строфы: невозможна любовь между двумя крайними противоположностями (смертный/бессмертный, «я сам»/«другой»), имеющими, тем не менее, общую видовую или родовую принадлежность (оба — «звери») . Эта видовая однородность любовников (иными словами, принадлежность к одному полу) сводит на нет попытки гетеросексуальной маскировки лирического героя под мужчину . Посвящая «Балладу» сестре по поэзии, Гиппиус протягивает руку солидарности той, которая понимает эту «невозможную любовь», и в то же время ждет от нее поддержки {22} . В «Балладе», на мой взгляд, содержится одна из первых в русской литер
Соблазны И Искуство Лесбийской Любви
Сделать Влагалище В Домашних Условиях
Порно Без Смс Фильмы Фото
Бесплатное Порно Сначало Смотреть Потом Скачивать