Снегирёв А.Н. «Пермский звериный стиль: история, датировка, образы, значение, кто создал». Часть I.

Человек-лось с распростертыми крыльями, персонаж верхом на ящере, птица с человеческим ликом на груди — что хотели передать в этих образах создатели пермского звериного стиля — исчезнувший народ чуди белоглазой? Почему традиция изготовления так резко прекратилась? Рассмотрим один из самых загадочных культурных феноменов России со всех сторон.

Пермский звериный стиль («шаманские изображения», «чудские образки», «культовое литье») — собирательное название характеризующее стиль самобытных археологических находок из Верхнего Прикамья. Большая часть сюжетов и образов не имеет никаких аналогов в других культурах. Став своеобразной визитной карточкой Пермского края, пермский звериный стиль тем не менее практически не изучен — мы не знаем в точности ни кто именно отливал подобные фигурки, ни когда они были созданы, ни что они означают, а ниточки и косвенные свидетельства ведут к загадочному народу чудь, о котором также остались почти одни только легенды.

Попробуем собрать разные факты, мнения и гипотезы, связанные с пермским звериным стилем, чтобы хоть немного разобраться в одном из самых таинственных культурных феноменов нашей страны.

Что представляют собой артефакты Перми?

Большинство найденных предметов — это литые бронзовые пластины размером примерно с человеческую ладонь. Есть многочисленные свидетельства о фигурках из серебра и золота более высокого качества, которые массово переплавлялись или свозились ко двору Петра Первого для дальнейшей отправки коллекционерам в Европу (подробности – далее). Выполнены методом плоского литья и, предположительно, женщинами — так как именно в женских захоронениях неоднократно находили формы для отливок.

Существует мнение, что это чисто культовые предметы, применявшиеся в неких ритуалах — в подтверждение этому приводится такой факт как отсутствие проушин и дырочек, которые позволяли бы носить их на себе. Однако само это наблюдение в корне неверно — как минимум половина найденных артефактов как раз имеет отверстия и проушины, в связи с чем другая часть исследователей определяет их как предметы быта (пряжки, бляшки, медальоны, подвески).

Нередко фигурка имеет своеобразную прямоугольную или трапецевидную рамку (окантовку), как бы обрамляющую центральный образ.

Скифский звериный стиль и пермский звериный стиль

Наиболее близкий аналог пермского звериного стиля — знаменитый скифский звериный стиль. Стилистика исполнения очень близкая, хотя в скифском стиле мы видим несколько большую плавность и закрученность линий, тяготение к спиралям, в то время как в пермском такого не наблюдается.

Что касается сюжетов — они в чем-то пересекаются, но «полного совпадения» мы отнюдь не наблюдем. Некая общность есть только в самых базовых сюжетах — например, птица, лось/олень или медведь, которые, конечно, встречаются в том или ином виде во всех мировых культурах. Но самые характерные образы, составляющие по всей видимости, некоторые краеугольные понятия, в скифском и пермском стиле различаются. Если в скифском стиле на переднем плане темы охоты, войны, борьбы и образы оленя и дикой кошки, то в пермском главный герой — это антропозооморфный человек-лось, а также птицы с человеческими лицами, личины и ящеры.

Некоторые исследователи дивятся и такому чисто художественному сходству — мол, как же так и на каком этапе могли пересечься культуры скифов и жителей Прикамья? Кто у кого позаимствовал художественные приемы? Кто перенес их на столь дальние расстояния? В действительности же, удивляться тут совершенно нечему — всем от древних греков до историков XIX века было прекрасно известно, что территория всей современной России в прошлом именовалось Скифией, древняя история Руси представлялась продолжением истории Скифии, а скифы (они же сарматы) именовались нашими прямыми предками. По сути скифы и русы были взаимозаменяемыми словами и об этом прямо писалось в учебниках по истории. Скифы Причерноморья, переселившиеся на север основали Словенск, ставший впоследствии Великим Новгородом — с этого момента они стали именоваться словянами.

«По мале же времени правнуцы Афетовы Скиф и Зардан отлучишася от братий своея и от рода своего, от западных стран, и коснушася полуденных стран и вселишася во Ексинопонте и живяху тамо многа лета, и от сих породишася сынове и внуцы, и умножишася зело, и прозвашася по имяни прадеда своего Скифа Скифия Великая. И бысть между ими распря и междоусобие, крамола многа тесноты ради места. Начальницы же тогда родители их княжаху единого отца дети, пяточислении кровницы, им же имена суть: 1) Словен, 2) Рус, 3) Болгар, 4) Коман, 5) Истер…» (Сказание о Словене и Русе)

«…И старейший Словен с родом своим и со всеми своими иже под рукою его, седе на реце зовомой тогда Мутная, последи Волховом проименовася, и поставиша град, поименоваша по имени князя своего Словенск великий, иже напоследи Новгород великий проименовася… И от того времяни новопришельцы Скифские начаху именоватися Словяне.» (Сказание о Словене и Русе)

«…историки того времени называют (их) сарматами и скифами, мы венедами, а сами они называют себя славянами». (Мавро Орбини со ссылкой на Иоганна Авентина)

Это уже потом скифы были «отнесены» куда-то в среднеазиатские степи, и на полном серьезе ученые стали вести диспуты о том куда же впоследствии исчез этот “загадочный” народ. Но правду сохранили и древние карты — так Северный Ледовитый Океан нередко обозначен как Скифское море, порой он также именуется и Тартарским.

Из всего вышеописанного следует единственный вывод — Скифия, Тартария и Русь — это территория расселения одного и того же народа (состоящего из многих этносов), который жил и продолжает жить в Евразии повсеместно — от северного океана до южных степей.

Возвращаясь к пермскому звериному стилю — совершенно очевидно, что Прикамье находится чуть ли не в самом центре Скифской державы, поэтому художественное сходство двух рассматриваемых стилей понятно и даже неизбежно. А вот отличия требуют изучений и прояснений — возможно, что причина в разном времени (столетия? тысячелетия?) их создания. Подсознательно пермский звериный стиль воспринимается как более архаичный.

Где сделаны находки ПЗС и сколько их всего?

Все находки пермского звериного стиля сконцентрированы в следующих регионах: Верхнекамье, Чердынский район и Коми-пермяцкий округ. Большая часть находок (более 300 пластин) приходится именно на Верхнекамье.

Другие исследователи указывают более широкий район — от Камы и Вятки до верховьев Енисея (то есть это уже не только Урал, но и бóльшая часть территории Сибири). Подробная картографическая классификация находок с указанием точного места нахождения каждой до сих пор никем не сделана.

Доктор исторических наук, профессор Александр Владимирович Пыжиков (2003–2004 гг. зам.министра образования РФ), который строил свои исследования на доскональной работе с архивами и документами, в своих видео говорил о том, что еще при Петре Первом с территории Урала и Сибири чуть ли не тоннами вывозились в Европу некие древности. Подтверждением тому может быть упоминание о подобных фигурках в книге Николаса Витсена 1692 года «Северная и Восточная Тартария», где он описывал свое путешествие по России, а также в документах Фридриха Вебера начала XVIII века, который прямо пишет о фигурках людей и животных из «золота и бронзы» находимых на Урале и в Сибири и свозимых ко двору Петра Первого — то есть уже тогда о них было прекрасно известно даже иностранным путешественникам.

«Всех, кому приходилось проезжать по Чердынскому или Соликамскому уездам, прямо поражают рассказы крестьян о многочисленных находках этих памятников и легкость приобретения их. Например, в 1915 г. в селе Верх-Боровском Чердынского уезда крестьяне предлагали нам массу чудских находок по цене 5 руб. за ковш». (П.Богаевский)

Ровно о том же, но другими словами писал Александр Теплоухов (отец известного собирателя пермских древностей) — он указывал, что ежегодно в Вятку на переплавку свозилось до 30 пудов серебряных и 20 пудов золотых изделий (!) со всего региона (пуд = 16,38 кг, то есть годовой объем приближается к тонне). При этом: «серебряные вещи, находимые в земле, — из хорошего серебра, лучше чем наше, оно лучше плавится и меньше чернеет на воздухе».

Можете представить себе масштаб этой «исчезнувшей цивилизации русского Урала и Сибири», если в год на переплавку отправлялось столько исторических ценностей? А наши историки продолжают убеждать общественность в том, что-де не найдено за Уралом ни городов, ни артефактов, и до XV здесь царила полнейшая дикость и беспросветное невежество.

То есть сегодня мы в действительности располагаем лишь крупицами той культуры и, возможно, далеко не самыми выдающимися — тем, что осталось «невостребованным» для переплавки и перепродажи. Именно поэтому большинство оставшихся артефактов бронзовые, а серебряные и золотые — большая редкость. Кстати, уровень изготовления серебряных и золотых предметов выше, так что можно предположить, что именно они были «изначальными», бронзовое же литье — это более поздние и простые копии с тех самых оригиналов.

Исследователи и собиратели пермского звериного стиля. Знаменитые коллекции

Одним из первых коллекционеров предметов пермского звериного стиля был граф Сергей Строганов (1794—1882 гг.), который начал собирать пермские древности в 1846 году. Археологическими поисками в собственных владениях Пермского края он занимался всю жизнь и впоследствии даже по его инициативе было создана Императорская археологическая комиссия, которая занималась профессиональным изучением уральских артефактов.

Ведущим систематизатором и исследователем пермского звериного стиля считается Федор Теплоухов (1845—1905 гг). Изначально он был натуралистом и служил лесничим у того самого графа Сергея Строганова. В 1902 году совместно с сотрудником государственной археологической комиссии А.Спицыным он выпустил альбом «Древности камской чуди». Поздее А. Спицын выпустил еще один альбом — «Шаманские изображения».

Следующим исследователем фигурок стал Алексей Шмидт, именно он в 20-х гг. XX века ввел в оборот определение «пермский звериный стиль», так как настаивал на невозможности объединения его с другими сибирскими художественными стилями.

Большой интерес к пермскому звериному стилю проявлял Н. К. Рерих. Он познакомился с ним во время своей поездки в Пермский край, где расписывал иконостасы. Параллельно он занялся поиском и зарисовкой сохранившихся предметов пермского звериного стиля. Всего он сделал более 20 зарисовок пластин с точным указанием размера.

Считается, что близкое знакомство с чудскими древностями оказало большое влияние на творчество Н. К. Рериха в целом — впоследствии он нередко использовал некоторые мотивы пермского звериного стиля в своих работах.

Наиболее явно и отчетливо они видны в предметах интерьера — это книжный шкаф и стул. Изображения и резьба на них полностью соответствуют «канонам» пермского звериного стиля: так, композиция шкафа разделена на три яруса с характерными небесным (птицы), земным (лоси) и подземным миром (ящеры), что по мнению ученых отражает концепцию мироздания создателей чудских образов.

В росписи стула Н. К. Рерих представил свою интерпретацию силуэта птицы и маски. Резьба на ножках представляет собой стилизованные образы богов-хранителей.

В 2014 году коллекция предметов пермского звериного стиля, которую Рерих когда-то держал в руках, была восстановлена в металле по его же альбомным зарисовкам — на тот момент она была уже почти полностью утрачена.

Сколько лет находкам и кто их создатель?

Фигурки обычно относят к VII — XII векам нашей эры — такая точка зрения закрепилась в науке и не пересматривается несмотря на многочисленные новые исследования. Есть мнение, что их следует отнести вообще в эпоху палеолита.

Большинство исследователей приписывают фигурки к финно-угорской культуре, но вот какой же именно народ создал их не вполне понятно.

Например, коми или пермяки (финно-угорские народы, которые сегодня проживают на территории Пермского края) НЕ относят их к своей культуре и никак себя с ними не ассоциируют. Более того, для них подобные фигурки несут демонический смысл — в былые времена местные крестьяне, находившие такие фигурки, старались как можно быстрее избавиться от них, так как воспринимали их как некие черные метки приносящие несчастья. Некоторые коми-зыряне и пермяки считали, что эти, так называемые «черти», принадлежат вогульской культуре.

Основной претендент на то, чтобы именоваться создателем фигурок — загадочный народ чудь (белоглазая), который по некоторым данным занимал обширные северные территории от Финляндии до Сибири, в том числе и те, где были найдены фигурки. Кстати, все первые исследователи феномена пермского звериного стиля именовали фигурки «чудскими». Например, Дмитрий Анучин называл данные артефакты «чудскими образками», а первый альбом, посвященный пермскому звериному стилю (Ф.Тепляков, А.Спицын) именовался «Древности камской чуди».

Заведующий отделом археологии Пермского краеведческого музея Э. Чурилов считает, что мирный народ чудь, занимавшийся в основном охотой и различными промыслами, был оттеснен с обжитых ими земель на север с приходом более воинственных кочевых племен с юга. Им приходилось уходить в девственные таежные леса, где не было не поселений, ни родовых святилищ (современная территория Пермского края), в связи с чем и возник феномен пермского звериного стиля — создавая такие фигурки (богов), чудь имела возможность отправлять религиозные и культовые ритуалы без святилищ. Отсюда же, возможно, возникли и многочисленные легенды о том, что чудь «ушла под землю» или исчезла — на деле же она действительно ушла, но просто севернее.

Хотя, что случилось с ней потом — неизвестно. Основная загадка данного народа в том — что он действительно исчез, растворился где-то на дорогах истории, но при этом оставил за собой целый шлейф легенд и артефактов (помимо предметов пермского звериного стиля, это многочисленные «чудские городки» — остатки которых раскинуты по всей Уралу и Сибири, нередко их местоположение связано с какими-то пещерными туннелями).

«Чудь существовала задолго до русской истории, и можно только удивляться высокой металлической культуре составлявших ее племен. Достаточно сказать одно то, что все наши уральские горные заводы выстроены на местах бывшей чудской работы — руду искали именно по этим чудским местам.» (Д.Мамин-Сибиряк).

Легенды о чуди довольно противоречивы — то чудь — богатыри-великаны, то, напротив — низкорослый народ, который может внезапно исчезать под землей. Часто они описываются как сильные и свирепые воины, или как мудрецы, владеющие многими знаниями, неведомыми другим — от этого и «чудь» — то есть «чудной», «странный», «вызывающий удивление». «Белоглазый», по всей видимости, указывает на светлую (голубую?) радужку глаз. Ассоциируют чудь и с другим легендарным народом — сиртя. Другие финно-угорские народы (коми-зыряне, пермяки) от чуди дистанцируются, (так же как и от артефактов пермского звериного стиля) и родственным народом ее не считают, а, например, Светлана Жарникова — знаменитый этнограф, лингвист и знаток Русского Севера, уверенно говорила о том, что чудь – это народ славянского корня.

Существует также гипотеза, что «ушедшая под землю чудь» — это и вовсе не реальный народ, а собирательное название для старых богов, духов и домовых, которые с христианизацией края стали «нечистыми», «злыми» и «куда-то ушли». То есть те же коми-пермяки могли и быть создателями пермских фигурок в незапамятные времена, но перестали себя с ними ассоциировать — как и со своими старыми богами — в момент разрыва культурных связей и потери преданий о собственном прошлом. Как бы то ни было, внезапное и чуть ли не единомоментное прекращение изготовления фигурок — еще одна загадка пермского звериного стиля. Как правило, никакие традиции литья, росписи или иных художественных промыслов не исчезают так, а постепенно видоизменяются, трансформируются во что-то новое.

Продолжение статьи читайте по этой ссылке.

Статья опубликована также на сайте: History.eco

Подпишитесь на наш телеграм-канал https://t.me/history_eco