Сможет ли европейская экономика снова составить конкуренцию США?

Хроническая неэффективность экономики беспокоит политиков ЕС, и они ищут способы стимулировать ее развитие.

Клаус Романовски считает, что утверждения о технологическом отставании европейской экономики не соответствуют действительности.

Чат-бот, разработанный его командой в немецкой машиностроительной компании Siemens, вскоре позволит работникам фабрик в любой точке мира взаимодействовать с роботами и машинами без необходимости знать какой-либо код. Это обеспечит значительный рост производительности труда.

«Если вы рабочий, пришедший на смену, а машина не работает, вам обычно приходится ждать программиста несколько часов, а то и дней», — говорит руководитель Siemens.

«Но теперь с этим чат-ботом вы сможете самостоятельно выяснить, что не так, и починить машину гораздо быстрее… Трудно не заметить огромный потенциал этой технологии».

Если бы больше европейских компаний использовали искусственный интеллект подобным образом, это помогло бы решить некоторые из серьезных проблем в экономике региона, которая отстает от стремительно развивающихся США. Европа по-прежнему сильно отстает в области инноваций и внедрения ИИ. Например, для разработки своего чат-бота компании Siemens пришлось объединиться с американским технологическим гигантом Microsoft.

Экономическая отсталость Европы давно беспокоит политиков. Но сейчас этот вопрос стал еще актуальнее, поскольку разрыв в темпах роста с США стал еще больше после двойного потрясения: пандемии коронавируса и начала боевых действий на Украине.

Президент Франции Эммануэль Макрон в прошлом месяце предупредил, что Европе угрожает «смертельная» опасность, связанная с экономическим спадом, распространением идей антилиберализма и войной на ее восточной границе.

Валовой внутренний продукт США оказался более устойчивым к этим потрясениям и быстрее восстановился после них, поднявшись на 8,7 процента выше уровня, существовавшего до пандемии, к первому кварталу этого года. Это более чем в два раза превышает рост ВВП еврозоны в размере 3,4 процента и еще больше опережает рост экономики Великобритании в размере 1,7 процента за тот же период.

Этот трансатлантический разрыв стал настолько значительным, что привел к расколу между США и Европой по вопросам денежно-кредитной политики. Поскольку ожидается, что рост и инфляция в США останутся более высокими, чем в Европе, инвесторы ожидают, что Федеральная резервная система в этом году будет снижать процентные ставки не так часто, как Европейский центральный банк или Банк Англии.

Сочетание высоких цен на энергоносители в Европе, которые сейчас значительно превышают американские, и привлекательных субсидий, предлагаемых Вашингтоном для проектов в области «зеленой» энергетики и производства полупроводников в стране, побуждает большое количество европейских компаний переносить туда свой бизнес.

Евросоюз попросил Марио Драги, бывшего премьер-министра Италии и экс-главу ЕЦБ, разработать способы повышения конкурентоспособности блока. Ожидается, что он порекомендует более глубокую интеграцию рынков капитала ЕС и более централизованное финансирование обороны и других сфер деятельности. Недавно он предупредил, что «без стратегически продуманных и скоординированных политических действий вполне логично, что некоторые отрасли будут сокращать мощности или перемещаться за пределы ЕС».

Даже глава нефтяного фонда Норвегии, одного из крупнейших мировых инвесторов, отмечает, что то, насколько американские компании и работники более трудолюбивы, амбициозны и менее подвержены жесткому регулированию, чем европейские, «вызывает беспокойство».

Столкнувшись со старением населения и нехваткой ведущих компаний в самых быстрорастущих областях технологий, европейские политики ищут способы стимулировать рост экономики.

Паоло Джентилони, комиссар ЕС по экономике, говорит, что сейчас вопрос заключается в том, как удовлетворить потребность в критически важных инвестициях в такие области, как «зеленый переход» и оборона, учитывая вялый фон.

«Проблема Европы заключается не в низких темпах роста, потому что, к сожалению, мы к этому привыкли», — говорит он. «Проблема в том, как сохранить достаточный уровень инвестиций, привлекая частный капитал и способствуя решению новых задач». 

_____________________________

В начале 1990-х годов экономика Европы была на подъеме, получив толчок от углубления единого рынка ЕС и расширения его на восток после окончания холодной войны.

Но с тех пор совокупная экономика 27 стран, входящих сегодня в ЕС, неуклонно уступает позиции США. ЕС пострадал от целого ряда потрясений, в частности от долгового кризиса еврозоны десятилетней давности. Недавние события, а именно пандемия Covid-19 и противостояние России и Украины, нанесли Европе больший экономический ущерб, чем США.

По данным МВФ, средний доход на душу населения в Европе по паритету покупательной способности упал примерно на треть ниже, чем в США. Более того, доход на душу населения в США обогнал показатели всех основных развитых экономик ЕС, и, по прогнозам фонда, этот разрыв будет только увеличиваться в течение оставшейся части этого десятилетия.

Частично проблема Европы заключается в низком росте спроса, слабых инвестициях и удержании рабочей силы (когда компании удерживают больше работников, чем требуется, из-за опасений, что им будет сложно нанять их обратно, когда спрос восстановится).

Отчасти это связано с отсутствием потребительского доверия в Европе. Цены на жилье во многих странах упали, и правительства сдерживают расходы. Более быстрый рост заработной платы в США помог их работникам восстановить покупательную способность, утраченную из-за высокой инфляции, раньше, чем их коллегам в Европе. Американские домохозяйства также выиграли от того, что стали больше инвестировать в фондовые рынки, которые резко выросли за последние годы.

«В Европе существует негативный эффект богатства», — говорит Ана Боата, экономист немецкой страховой компании Allianz Trade. «Если вы не ожидаете, что получите больше от систем государственного социального обеспечения или пенсионного обеспечения, вы, скорее всего, будете больше сберегать и меньше тратить. Добавьте к этому неопределенность, связанную с войнами, что приводит к унынию и отчаянию».

Более состоятельные и пожилые семьи в США были защищены от роста стоимости заимствований благодаря пристрастию к 30-летним ипотечным кредитам, по которым процентные ставки находятся на сверхнизких уровнях, существовавших до пандемии. Европейские домохозяйства берут ипотечные кредиты на более короткие сроки или с переменной ставкой, которые съедают все большую часть их ежемесячного дохода с тех пор, как два года назад ставки резко возросли.

В еврозоне люди по-прежнему откладывают более 14 процентов от своего заработка — это намного выше среднего исторического уровня. А вот американские потребители потратили почти все лишние деньги, которые они откладывали во время пандемии, сократив свои сбережения до менее чем 5 процентов от дохода.

Люди в Европе также предпочитают работать меньше — тенденция, которая усилилась после пандемии, что подтверждают немецкие железнодорожники, успешно добившиеся сокращения рабочей недели с 38 до 35 часов к 2029 году, и металлурги, требующие повышения оплаты за работу всего 32 часа в неделю. 

ЕЦБ подсчитал, что в конце прошлого года средний работник еврозоны работал на пять часов меньше, чем до начала пандемии в 2020 году, что равносильно потере 2 млн работников с полной занятостью в год, в то время как средняя продолжительность рабочего дня американских работников осталась неизменной. 

«Существует разница в балансе между работой и личной жизнью в США и в Европе», — говорит Маркус Бруннермайер, профессор экономики Принстонского университета, уроженец Германии. «Предпочтения людей сильно отличаются. Нехватка рабочей силы в Европе усугубляется этим и демографическими факторами. Ее можно компенсировать за счет иммиграции из Восточной Европы, но молодые люди из этого региона возвращаются на родину или не переезжают вовсе».

Дополнительным бременем для экономики Европы является старение населения и падение рождаемости, которые уже создают повсеместный дефицит рабочей силы по мере выхода на пенсию поколения бэби-бумеров.

В настоящее время в ЕС на каждого человека в возрасте 65 лет и старше приходится три человека трудоспособного возраста. Но, по прогнозам, к 2050 году на каждого пожилого человека будет приходиться менее двух человек трудоспособного возраста. Население США будет стареть более плавно: по данным Бюро переписи населения, на каждого человека старше 64 лет сегодня приходится около четырех человек трудоспособного возраста, а к 2050 году — около трех.

Многие страны ЕС стремятся дольше удерживать пожилых работников в составе рабочей силы или увеличить долю женщин в рабочей силе. Однако старение общества означает, что демографические тенденции, скорее всего, не внесут существенного вклада в среднесрочный рост, в результате чего Европа будет еще больше зависеть от повышения производительности труда. 

Эта ситуация также вызывает беспокойство. США считаются более дружелюбной и динамичной предпринимательской средой, которая неизменно демонстрирует более высокую эффективность в привлечении инвестиций в быстрорастущие отрасли, включая ИТ. 

Изабель Шнабель, руководитель ЕЦБ, говорит, что с середины 1990-х годов Еврозона потеряла около 20 процентов производительности по сравнению с США, объясняя это «неспособностью континента извлечь выгоду из развития цифровых технологий», таких как облачные вычисления и программные приложения. «Дело не в том, что эти технологические знания не распределены по странам, но лишь очень небольшая доля фирм внутри стран эффективно использует их», — поясняет она.

Шнабель добавляет, что многие европейские компании слишком малы и ограничены нормативными требованиями, чтобы в полной мере использовать новые технологии. В США на компании с числом сотрудников более 250 человек приходится почти 60 процентов рабочих мест в частном секторе, но в ЕС этот показатель составляет от 12 процентов в Греции до 37 процентов в Германии. «Крупные компании вкладывают больше средств и работают более продуктивно», — говорит она.

Отставание Европы в производительности труда сохраняется уже давно и обходится очень дорого с точки зрения уровня жизни. Если бы пять крупнейших европейских экономик — Германия, Великобритания, Франция, Италия и Испания — сравнялись с Америкой по темпам роста производительности труда в период с 1997 по 2022 год, их ВВП на душу населения в среднем был бы почти на 13 000 долларов выше по паритету покупательной способности, показывают оценки Глобального института McKinsey. 

«Что касается разрыва в производительности между США и Европой, то, если судить по последним четырем годам, [США] были слегка разочарованы, а [Европа] — ужасно разочарована», — говорит Джейсон Фурман, экономист из Гарварда.

Отчасти проблема заключается в медленном росте инвестиций в Европе. Эрик Нильсен, экономический советник итальянского банка UniCredit, сообщил, что инвестиции в США выросли более чем на 8 процентов с конца 2019 года и продолжали активно расти в начале этого года, в то время как в еврозоне они остаются «ужасно слабыми», на 4 процента ниже допандемических показателей.

Различия разительны, если рассматривать крупнейшие компании. По данным McKinsey, крупнейшие публично торгуемые европейские компании с годовым доходом более миллиарда долларов, в том числе из Великобритании, Норвегии и Швейцарии, в 2022 году инвестировали на 400 миллиардов долларов меньше, чем их американские коллеги. 

Volkswagen был единственной компанией из ЕС, попавшей в первую десятку в недавнем отчете Европейской комиссии, в котором рассматривались 2 500 крупнейших мировых инвесторов в НИОКР в 2023 году. Штаб-квартиры 6 из 10 крупнейших компаний находятся в США, и ни одной — в Великобритании.

Ян Мишке, партнер Глобального института McKinsey, говорит, что разрыв в инвестициях особенно заметен в сфере ИТ. Расходы на НИОКР компаний так называемой «великолепной семерки» — Alphabet, Amazon, Apple, Meta, Microsoft, Nvidia и Tesla — составили в прошлом году более 200 млрд долларов. Это примерно половина всех аналогичных расходов в Европе во всех частных и государственных секторах. 

По словам Мишке, Европа создавала и совершенствовала модель «промышленного превосходства», но теперь мир меняется. «Происходит масштабное технологическое разрушение, и подход, основанный на постепенном развитии, уже не подходит». 

Несоответствие в финансировании венчурного капитала разительно. По данным исследования KPMG, в прошлом году объем венчурных инвестиций в американские компании почти втрое превысил европейский показатель. За последние три года венчурные фонды в США также привлекли почти в пять раз больше средств, чем европейские.

«При всей мрачности и унынии, царящих в Европе, главный вопрос заключается в том, будет ли внедрение новых технологий искусственного интеллекта происходить медленнее и менее выгодно, чем в США и Китае?» — рассуждает Адам Позен, президент Института международной экономики Петерсона. «Европа по понятным причинам осторожно подходит к регулированию новых технологий, но здесь это будет недостатком».

_____________________________

Хотя министры стран ЕС согласны с тем, что необходимо стимулировать рост, некоторые сомневаются, насколько устойчивой будет нынешняя траектория США. 

«Это не новая проблема для Европы и не новая проблема для Нидерландов: рост не был впечатляющим», — говорит Стивен ван Вейенберг, министр финансов Нидерландов. Но, глядя на последние показатели, он добавляет: «Часть этой истории — очень свободная фискальная политика в США, которая не может быть устойчивой в течение десятилетий».

Большинство стран ЕС начали сокращать бюджетный дефицит в преддверии введения обязательных бюджетных правил в этом году. Однако расходы США продолжают расти. Ожидается, что эта тенденция сохранится, кто бы ни победил на президентских выборах в США в ноябре. По прогнозам Бюджетного управления Конгресса США, дефицит бюджета в предстоящее десятилетие будет составлять около 6 процентов в каждом финансовом году.

«Вопрос в том, как долго еще США смогут двигаться вперед, если в прошлом году это происходило в основном за счет масштабных финансовых стимулов и значительного увеличения иммиграции», — говорит Каспар Хенсе, портфельный менеджер инвестора RBC Bluebay Asset Management. «Но президентство Трампа может обернуться еще большей фискальной щедростью, и мы считаем, что Байден не будет сильно отличаться от него».

Производительность труда в США повысилась благодаря временному всплеску безработицы после пандемии в 2020 году, что позволило перераспределить сотрудников на новые и более продуктивные должности, как только активность восстановилась. Европа же предпочла защитить рабочие места с помощью массовых увольнений. «Мы заморозили наш рынок труда», — говорит Боата из Allianz, добавляя, что это привело к «появлению рабочих мест — зомби». 

Однако эта модель может измениться по мере того, как американский импульс будет ослабевать, и если европейские компании перестанут сдерживать рабочую силу». Экономисты ЕЦБ написали в своем блоге на прошлой неделе, что уже появились признаки «ослабления попутного ветра» на рынках труда еврозоны, «что, в свою очередь, будет поддерживать рост производительности» по мере сокращения числа вакансий, дальнейшего роста зарплат и увеличения количества отработанных часов.

Потенциальные преимущества ИИ, — например, то, что Siemens делает со своим чатботом, — представляют собой «мощный стимул и возможность для Европы … обеспечить экономическую мощь для решения некоторых из самых сложных проблем», — говорит Ральф Хауптер, глава подразделения Microsoft в Европе, на Ближнем Востоке и в Африке. По его оценкам, ИИ может повысить производительность труда программистов на 40-45 процентов, а офисных работников — на 20-25 процентов.

В начале года экономика еврозоны продемонстрировала предварительные признаки выхода из недавней стагнации, показав квартальный рост в размере 0,3 %. Экономика Великобритании росла еще более быстрыми темпами — 0,6 % в квартал, превзойдя рост в США на 0,4 % в этот период. Некоторые политики считают, что многие проблемы региона можно было бы решить, если бы было меньше негатива в отношении будущего.

«Существует риск, что мрачные настроения начнут сбываться», — говорит Шнабель. «Учитывая серьезные потрясения, которые пережила Европа, экономические показатели оказались не такими плохими, как многие опасались, так что нам следует перестать говорить о себе плохо».

ИСТОЧНИК