Смотрит как жену Валю имеют негры во все дырки
Смотрит как жену Валю имеют негры во все дырки
Моим сыновьям посвящается…
Как ветра осенние, жаль, не жалели рожь,
Ведь тебя посеяли, чтоб ты пригодился,
Ведь совсем не важно – отчего помрёшь,
Ведь куда важнее - для чего родился.
А. Башлачов.
- Борзя через пять минут, – всклокоченная проводница, пробубнив в щель купейной двери приглашение валить из поезда, пошла будить остальных пассажиров, имеющих несчастье вылезать именно тут.
Ну, что – вот мы и прибыли в конец географии. Хватаю две сумки со шмотьём и иду в тамбур. Прощаться с в говно пьяным майором, едущим в Краснокаменск, как-то в падлу. Сейчас он дрыхнет после поллитры в своё пропитое рыло и прочитанной мне трёхчаовой лекции на тему «…в какую именно жопу тебе довелось угодить на этот раз». Насквозь неприятный гандон. Именно использованный гандон. Сразу видно - алкот и мудак, раз к своим годам только в майорах. Служить надо было, а не «выживать», как он мне тут плёл. Офицер, твою мать. Тьфу, слякоть.
Я лейтенант. Выпустился только-только. На дворе 96-й год. Генерал Лебедь на Красной Площади, выпуская нас, произнёс сумбурную речь, мол, держитесь, мужики, и только что не перекрестил. Меж тем, в стране окончательный развал армии, правда, я этого ещё не знаю и весь из себя готов служить и заниматься тем, чему неплохо (ха… ещё бы, МосВОКУ блин, Армейская Кузница Страны) выучен. А именно - обучать бойцов давать в лоб (как у нас шутили – грабить, насиловать и убивать чужих близких… поистине у бога есть чувство юмора… и оно чёрное) всем, кто попытается мирный сон наших родных и близких потревожить. Я ещё не знаю такую офигенную нацию, как буряты. И якутов не знаю. А кто такие гураны - вообще не слышал. Я ещё далеко не националист, и даже не мыслю категориями народов. Мне просто некого и не с кем сравнивать.
Я ещё ничего не знаю, и знать, собственно, ничего не хочу.
Кроме одного.
Я - русский офицер, командир взвода, и этот взвод будет лучшим, или этому взводу тотальный ****ец.
6 утра. Борзя. Статуя забайкальского партизана на привокзальной площади.
Какой, нахрен, Ленин в Забайкалье? В эту долбаную Борзю забрел, наверное, какой-то совсем одичавший чувак с ружьём в далёкие революционные годы, и установил советскую власть, ввернув местным буржуям лампочку в жопу. После чего благодарные жители слепили ему из говна памятник, а о Ленине они, наверно, только году к 50-му узнали.
Ну да не суть. Встречает нас, меня и троих таких же зелёных летёх, помятых утром, кадровик майор, от внешнего вида которого я слегка подохуел.
Мы-то, понятно, в парадке, а это штабное чучело в туфлях, но в камуфляже, который одет поверх рубашки!!! с галстуком. Меня прямо там и перекосоёбило. Если в Штабе Армии кадровик так ходит, значит, и остальные так же, что ли?? Какой, в пень, тут устав тогда?? Прав был пьянчуга-майор???
Но по поведению кадровика никак не скажешь, что он клоун. Наоборот. Деловито смотрит документы, матюгает водилу-солдата, чтобы заводил машину (ЗИЛ 131). Поглядывает на часы – не успеваем, что ли?? По-всему видать - нервничает, а то и злится, что в такую рань вынужден торчать тут, а не зацепиться за жену, перелезая через неё к завтраку.
Наконец-то. К машине – по местам – двинулись.
Сначала в Штаб Армии, там минут тридцать оформлялись (курим в курилке, а нас вплетают в историю части), потом моих случайных попутчиков (два инженера и химик) быстренько куда-то спихивают, а меня, славную пехоту, обратно в кузов - и едем в Бригаду. Бывшая Голубая Дивизия. Когда-то элитная десантная часть, ныне мотострелковая отдельная бригада.
Впоследствии оказалось, что от диких степей, в которых расположилась моя Бригада, до вокзала на машине и было-то всего сорок минут езды, да и то от силы. Это вам не провинциальный китайский городок с 8-ю миллионами населения. То есть, городишко переплюнуть можно из конца в конец, достопримечательности – два светофора, рынок, госпиталь, ж\д станция и вышеозначенный борец с самодержавием, каменно-целеустремлённо пытающийся уйти со своего постамента отсюда на ***, и как можно скорее.
Серый и довольно унылый, пока ещё жилой угол, забытый правителями, рвущими страну по кускам, он был предоставлен сам себе. Хрущовки и трущёбы. Переплетение ветшающего дерева и разваливающегося камня. Позднее я не раз колесил и пешкодралил по его улицам. Например, местный рынок меня убил дешевизной и качеством. Одноразовый такой себе рынок. На нём все, что продавалось, было одноразовое. От кипятильника до магнитофона. Перепады российского напряжения губили китайскую технику не хуже танка, давящего пехоту в голом поле.
Короче, часов в 8 утра меня приводит этот кадровик в общагу, даёт команду на выделение койко-места, и убывает, насвистывая «капитан, капитан – улыбнитесь», в свою штабнобумагоперекладывательную жизнь. А я, переданный заспанной тётке лет сорока, которая мне почему-то подмигивает мутностеклянным, явно непохмелённым глазом, сопровождаюсь на третий этаж четырёхэтажной общаги, с длинными коридорами, выкрашенными зелёной краской оттенка тоски всех бедолаг, тут побывавших, и свежести времен, когда армия была ещё советской. Всё окружающее напоминает мне какие-то кошмарно-неприглядные сцены из «Сталкера» Тарковского. Краски различимы, но то ли из-за налёта пыли на всём, то ли из-за царящей тут атмосферы полного равнодушия ко всему, сливаются в серо-блёклые тона.
И вот - кульминация. Битая и видавшая виды, криво висящая дверь с отсутствующим номером 38. Отсутствие цифры восполнено тем, что, пока она висела, находящаяся под ней краска выгорела меньше, и на краске, прямо как трафаретом, более тёмным проявилось это число - 38. Как клеймо.
Сопровождающая меня баба начинает барабанить в дверь, не переставая мне улыбаться.
«Чего это у неё?? Блять, да у неё зуба нету спереди… да она с перегарищем же…точно бухая… охуеть»…
Моё настроение понижается до отметки «Идите все нахуй, вы все говно, а я Брюс Уилис».
Бабища щерится, и одновременно продолжает барабанить в дверь. Дверь делает вид, что охраняет вход, с каждым ударом судорожно вздрагивая всем своим естеством, норовя рухнуть внутрь, на благоразумно не спешащих открывать обитателей. Мне вспоминается Баба Яга из детских передач «В гостях у сказки» и возникает дикое желание заорать: «Перестань лыбиться, дура, от тебя воняет… омерзительно!!!», но тут за дверью явно слышится шарканье, и недовольно-сиплый голос неожиданно громко орёт:
- Ну, харэ, блять, барабанить… у нас тут люди спят, ****ь…
- Давай открывай, спать сюда приехал, или каво ли?? – не переставая щериться, противно-громко в пустынном коридоре, пропитогустым голосом децебелит бабища.
Это «каво ли» звучит жутко пугающе. Я такого у классиков не читывал, да и не слышал в средней полосе. На самом деле это - местный сленг, заменяющий наше «чё ли».
Дверь открывается, и я вижу, как баба, повернув рожу в зарождающийся проём, меняет улыбку на оскал лютого ****еца. Это выражается лишь в опускании уголков губ (открытая ротовая щель без зуба так и остается свободной для пролёта мухи).
- Я вам жильца привела, а ты будешь ****еть, полетишь у меня отсюдава на свою ****у границу, китайцев караулить… неделю уже водку жрёшь.
- Рая, не еби мне мозг,– на пороге стоит капитан карманного размера с такими же мутными глазами, расхристанный и в кроссовках на босу ногу. Трёхдневная щетина довершает портрет защитника госграницы во внеслужебное время. (Командировка??)
– Водку будешь??? - это он явно не мне.
Рая, фыркнув, поворачивается и чешет мимо меня по коридору, уже никому не скалясь и ничем не интересуясь, бубня на ходу, где она видела водку, жильцов и пополнение заодно с китайцами. Она похожа на смертельно раненого Вертера, каким-то чудом съебавшегося от космопиратов.
Капитан смотрит на меня секунд пять. Потом, хмыкнув, поворачивается ко мне спиной и идёт в внутрь комнаты…
- Заходи… хули встал? Дверь закрой…
Протискиваюсь с сумками за открытую наполовину, упёршуюся во что-то изнутри дверь. Попав из более светлого коридора в полумрак комнаты, поначалу ничерта не вижу, кроме квадрата окна, мутнеющего точно напротив входа. Прикрываю за собой дверь, которая, двигаясь по странной траектории, отказывается уже закрываться, упираясь в порог.
- Вверх её дергани, – следует совет капитана.
Поддёргиваю, и – о, чудо – дверь встаёт на место. Кибернетика с автоматикой. Всекулибинский восторг, блин. Ощущение вставляемого на место пазла.
Осматриваюсь. В углу умывальник, под ним ведро. За дверью куча бердцев, кроссовок и армейских тапок. Поэтому дверь полностью не открывалась.
Так вот она, возможно, до сих пор там висит меж ограничителями в виде порога и этой кучи обуви, дожидаясь возможности рухнуть от стука или, на худой конец, поддергивания.
Я ещё успею привыкнуть к этому основному отличительному признаку всего, что тут ещё не доломано. Чего тут не коснёшься - всё на соплях и на последнем издыхании, но ещё каким-то чудом служащее через раз. Впоследствии я пойму, что этому состоянию вещи научились у людей, да и сам пройду это состояние.
Вношу сумки и, минуя гору непонятно чьей и для чего сваленной у порога обуви, по явно давно немытому полу шагаю в центр комнаты, и там уже встаю, хлопнув сумки об пол и оглядываясь.
Комнатка квадратов в 18, по стенам 4 кровати, на одной из них «воронкой» кверху лежит тело, прикрытое лейтенантской хэбэшкой, у окна стол с двумя табуретами. На один присаживается открывавший капитан, на втором сидит кривой, как ятаган, старлей.
Моё появление ему не интересно. Его, наверное, больше интересует, сблюёт он, если заглотит полстакана водки, сжатого в правой клешне, или не сблюёт? Любопытство естествоиспытателя берёт в нём верх, и он мощным рывком опрокидывает в себя водку… морщится,… кривится,… но держит удар стоически… занюхивает рукавом!!! ....потом щёлкает пальцами и выцепляет со стола кусок хлеба, макает в майонез, и, наконец, закусывает… половинкой этого кусочка. Всё происходит молча. Старлей на меня - ноль эмоций. Выпил, закусил и пьяно смотрит перед собой.
Капитан, наоборот, изучающее глядит на меня. Оно и понятно. Припёрся-то я – мне и расшаркиваться.
- Ну, хули? Давайте знакомиться… Меня Алексей зовут.
- В какой батальон?
- Второй… кажется.
- Жаль. – Подаёт голос старлей, всё так же не глядя на меня, но уже явно переживая какие-то внутренние подвижки к жизни. Порозовел – жить будет.
- Училище, лейтенант.
- Московское… МосВОКУ.
- Балетно-паркетное?? Нахуя нам в Забайкалье строевая-то?? – полухмыкая, полунегодуя цедит капитан.
- Ну, я же не к тебе приехал… – это уже я бычить начинаю.
- Ты охуел, лейтенант?? Я с тобой на брудершафт не пил, бля!!!
- Я с тобой тоже, капитан. – « Писдец, да что я за мудак?... не успел приехать – уже, ****ь, с кем-то сцепился… с капитаном, *****, пагранец хотя… не наш… похуй… без ****юлей - как без пряников»…
Капитан резко расслабляется и, уже улыбаясь, говорит, обращаясь к старлею:
- Слышь, Андрюх, а мальчика-то борзого вам прислали… если его ваши буряты не от****ят раньше, чем оперится – толк будет.
- Да похуй… У нас тут все борзые… наливай давай, – бурчит пьяный сталей Андрюха.
- Иди сюда, лейтенант, знакомиться будем. Не пили ведь на брудершафт? – хитро щурится капитан, по нему уже и не скажешь, что он мается похмельем, опыт сказывается, наверное. - Сам признал? Ну, так выпьем… добро пожаловать в самую глубокую точку ануса мировой жопы – Забайкалья, город герой Борзю… гы-гы, – капитан балагурит и разливает по стаканам водку. – Китайским триппером грозя, стоит красавица Борзя.
«М-дяаа, а время начало девятого» - подсказывает мне начинающий попытку анализа и тут же отгорающий мозг.
Мне в 10 в штаб бригады надо, вообще-то. Службу с пьянки начинать? Тоскливо.
«Майор, почему я с тобой в поезде не нажрался?»
- Да не… я бы чайку с дороги… мне сегодня представляться.
Старлей впервые интересуется моей персоной и пытается сфокусировать на мне взгляд.
- Не ссы… бригада на учениях. Да если бы и нет… кто тебя отсюда куда отпустит? Уволят?? Расслабься, лейтенант…как там тебя?
- Алексей его, – подсказывает капитан.
- Алексей… будешь ты пьяный, или не будешь - уже разницы нет… меньше взвода не дадут, дальше Борзи не пошлют… я Андрей… командир третей роты третьего батальона…три/три… понял? А чая ты тут *** найдёшь… света со вчерашнего обеда нет… да и был бы… воду вроде тоже отключили… тут и свет, и вода только по праздникам… гы… а праздников нет… усёк? Давай, не выёбывайся, садись за стол… водку с большой земли привез, небось… а то китайская заебала… Денатурат голимый.
- Динаааашка, – приторно-ласково тянет капитан, и картинно сплёвывает. Местная водка, будучи пролитой на пол, ведёт себя, как кровь жуткой твари из голливудского блокбастера «Чужой», а именно - разъедает краску. Мне предстоит это пить в течение года.
Я молча подхожу к умывальнику и кручу барашек крана. Кран издаёт всасывающий звук и умирает. Выключателем щелкать почему-то даже не охота.
Что я? Медведь дрессированный? Так и те за просто так на велосипедах не ездят.
Света и воды нет. Это факт. Факт, к которому я оказываюсь полностью не готов. Я, прибывший из Москвы человек, вообще с трудом себе представляю жизнь без электричества. Вода - штука более добываемая всё-таки. Жириновский как-то орал, что приклеит свой ваучер на гроб Чубайсу. Я бы там ещё гвоздём слово «***» нацарапал. Начинать службу с осознания отсутствия таких элементарных признаков цивилизации не особо приятно. А точнее - дико.
Я поворачиваюсь к хозяевам комнаты:
- И часто у вас так?
- Как?
- Ну ... .ни света, ни воды?
- Да постоянно… у погранцов, вон, у Мишки на заставе, – Андрей кивает на капитана. – и то лучше бытовуха.… Тут водой запасаются, брат, а электричество ловят… гыгыгы… да ты садись к столу-то.
- А как же вы тут живёте??
- Как живём?? – вдруг зло срывается старлей со стула, – пойдём, блять, лейтенант, я покажу, как мы тут живём… - и топает мимо меня. Он, в комке, портупее и берцах, нетвёрдо и тяжело, но целенаправленно ступая, движется мимо меня к многострадальной двери. Здоровый пьяный мужик, одетый по форме №4, зло открывает дверь, разметающую тапки, не дававшие раньше ей открыться, выходит в коридор, делает шаг к двери напротив и с маху всаживает каблук под замок соседей. Слышится хруст ломающегося косяка, и дверь с силой распахивается внутрь, производя неимоверный грохот.
Комната соседей вся, как на ладони. Расположение там, как в нашей… только светлее – светлая сторона, но тот же бардак из чего-то недопито-недоеденого на столе, с той лишь разницей, что у соседей только один человек в комнате. Тоже старлей… только в кителе и трусах, и тоже со стаканом. Точная копия десятиминутназадного старлея Андрюхи.
- Бурый…. Ты охуел??? - реакция соседа никак не похожа на дикое возмущение, скорее - удивление и досада на то, что помешали выпить в спокойной обстановке.
- Лана, не ****и… я к тебе через час бойца зашлю… Лейтенант!! Ау!! Как там тебя? Лёха?? Лёха… иди, смори, как мы живём, бля… Кстати, Жень,- это уже потревоженному соседу, - у тебя попить есть чего? Да хули мне водка? – отмахивается Андрей, проследив за взглядом хозяина, нашарившего на столе бутылку, идентичную стоящей в нашей комнате. - У самого есть… мне чаю бы…
- Кавоооо??? (Местный сленг, замена Чегооо??) - сосед Женя явно ведёт себя, как злостно и не смешно подъёбнутый. - Вон лимонад стоит… - кривится он в угол.
- Лёха, лимонад будешь??
- Нет, – участвую в разговоре. «Лимонад?? Ну, хоть лимонад тут есть». На самом деле тут нет лимонада, но есть волшебные пакетики «Зуко» и «Юпи». Химия. Порошок, разводимый в воде и дающий фруктовый привкус. Не дай бог, красный. Язык краснеет надолго. Страшнее только динашка.
- Ну, чё? Посмотрел?? – Андрей явно теряет интерес к происходящему.
- Бурый, ты не забудь бойца… мне в четыре на инструктаж…
- Да не ной… Серега давно говорил, что надо косяк чинить....
- Да мне похуй, чё Серега говорил… мне не похуй, что дверь не закрыть теперь…
- А каво у вас тут воровать-то? Голодранцы. Иди, Шапокляку пожалуйся.
- Я до четырёх тут, а потом уж сам с ней разговаривай…
- Сказал, пришлю бойца.... всё… выспись лучше.... тебе в наряд, а ты водку хлещешь, дебил…
- Иди на ***. В роте у себя командуй, бля.
- Ну-ну.... – Андрей мрачнеет и, как-то ссутулившись, выходит, прикрывая за собой дверь. Возвращается в нашу комнату.
- Ну что? Посмотрел??
- Мдааааааа…
- Вон та койка свободна, - тычет в сторону Андрей, – кидай шмотки, и давай к столу… тяпнем за знакомство. Поздравлять тебя не с чем, но и тут люди живут. Некоторые, конечно, в нелюдь превращаются. Ну, так нелюдей один хрен в твоей Москве гораздо больше, чем здесь.
- Да не… хули мне пить с утра-то?... мне в штаб.
- Отставить. За знакомство… писят капель - ничё те не сделается… тем более я хоть и не сосед тебе, да и вон Мишка тож командированный, но я так понял, ты тут ещё ни с кем не говорил? Садись... по****им.
Лицо у Андрея устало-серьёзное. Я не долго ломаюсь, лишней инфа не бывает, бывают дебилы, которые ей брезгуют, и извлекаю пузырь смирноффской водки, приволочённый аж с Москвы.
- Вооо... вот это другой разговор…
Налили по пятьдесят, и под остатки холодной курицы и колбасу с хлебом (то, с чем сюда ехал) ебнули за знакомство. По мне - водка как водка, а эти переглядываются и довольно цокают языками. Гурманы, твою мать.
- А где ж мои соседи тогда?
- Бригада в Цуголе… в степях короче… на учениях.... бригадные тактические учения – БТУ.... наступаем, блять.... на китайцев… идиоты, ссука, ты в курсе, сколько этих китайцев?? Это у нас один боец на их батальон наступать, что ли, будет?? Но у нас в Москве решили закатить показательную войнушку, учений такого масштаба не было очень давно. Гордись, ты увидишь такой бедлам, который запомнишь на всю жизнь - покалеченный и одряхлевший пёс исполняет команду «фас», роняя челюсть по дороге… Куклачёву, ****ь, не снилось. Комбриг там… тут одни сявки остались. Жди кого-нибудь из своих офицеров, за тобой по-любэ приедут... тут молодыми негружёными летёхами не разбрасываются… эээх, дали б тебя ко мне в роту... а-то у меня одни пиджаки… заебали... пьют с солдатами, от них же ****юлей и выхватывают... ни *** доверить нельзя… скоты.
- Да хорош уже тоску нагонять, – Михаил расплёскивает по мутным стаканам водку, почти не глядя. Выходит ровно на три пальца. Уверен, что точность до миллилитра выверена. Но меня сейчас волнует не это. Я в шоке.
- Тут бьют офицеров??
Андрюха вытаращивает на меня свои мутные буркалы, и вдруг, запрокинув голову, громко ржёт в потолок. Михаил смотрит на меня уссывающимися глазами и поясняет:
- Их не бьют, Лёх, их ****ят… да ты сам начнёшь их ****ошить скоро… у вас в пехоте пиджаков 60-70% офицерского состава.... в основном буряты.... с местных вузов… чуть умнее и ленивее, чем солдаты-буряты… водку они жрали с молоком матери.... да сам всё увидишь.
Андрей, отсмеявшись, улыбаясь во всю пасть, возвращается к разговору.
- Лёха... они не знают устава и не знают, каво делать с солдатами… готовься к работе 24 часа в сутки… никому не доверяй из пиджачья… среди них процентов пять нормальных... остальные чмыри… их что солдаты, что мы ни в *** не ставим…
- Да ладно… вон вы с утра водку хлещете… это по уставу, что ли??
- Эээх... зелёный ты ещё… на фоне БМП не виден ни ***… - Андрей как-то опять сминается и сразу грустнеет.
- У него бойца вчера на учениях бэхой раздавило, а он тут был… вот в обед едет ****юлей получать.
- Это как? Ты-то при чём??
- Лёха… это моя рота... и где бы я ни был, я за всё, что там происходит, отвечаю… Ладно... давайте ёбнем, мужики… Ты, я вижу, Леха, вроде правильный… служба, конечно, покажет... главное - не бзди, солдат... тут, конечно, урка на урке, половина в армию от тюрьмы съебло, край сидельцев, охуевшие все… если покажешь слабину – загрызут… солдатское радио – это, брат, ****ец... обосрёшься перед одним – считай, обасрался перед всеми. В роту сходи... набей ебло дневальному за что-нибудь... А там тебе ваши всё расскажут. Комбриг- мудак, он никто, его наверх тянет кто-
Порно стрим с азиаткой Lulu Chu
Секс Снятый На Скрытую Камеру Молодой Пары
Сынок помоги твоя мамочка застряла в кресле