Случай в горах Баксана

"...Мне рассказали об одном случае, бывшем этим летом в горах Баксана, в Урусбиевском обществе. Молодой горец, таубий Измаил Урусбиев, застрелил нечаянно из ружья своего двоюродного брата и так был поражен этой смертью, что тут же покончил с собой. Обстоятельства этой грустной истории таковы, что ее следует рассказать поподробнее. 

Муса и Измаил Урусбиевы были не только братьями по крови, но еще и молочными братьями: одна грудь их выкормила. До 13 лет они прожили вместе в одной семье и за это время так привыкли и полюбили друг друга, что дружба и близость не прервались и после возвращения под отчий кров. Это лето они проводили вместе на горных пастбищах под Эльбрусом. В тот день, когда произошла драма, о которой я хочу рассказать, Измаил охотился с утра на туров. Под вечер, когда он спускался уже к хутору, ему встретился Муса, и между братьями, как это часто бывает у горцев, возник шуточный спор о меткости глаза. Измаил просил Мусу положить шапку, а Муса предлагал попасть сначала в камень, а потом уже требовать папахи. Измаил согласился, но в то время, как он снимал ружье с плеча, раздался выстрел, крик и... Муса лежал мертвым.

Что сделалось с Измаилом – передать трудно. Мальчишка пастух, бывший свидетелем всей сцены, говорил, что он был похож на помешанного. Когда он убедился, что брат убит им и надежды на спасение нет, он отошел на несколько шагов, зарядил ружье, но прошло более 10 минут, прежде чем ему удалось изловчиться и выстрелить в себя. Пуля попала в грудь, но, несмотря на рану, Измаил подошел к брату и со словами: «Ну, Муса, теперь уже недолго, скоро я буду с тобой!» - лег около него.

Между тем, на выстрелы и на крики мальчика начал сбегаться народ с соседних кошей. Измаил все время находился в памяти и сохранил присутствие духа до того, что вспомнил о своих мелких долгах и просил передать часы брату. Мысль, что он, убийца, еще жив, тогда как брат уже умер, терзала его невыразимо. Он просил окружающих, из любви к нему, дать револьвер или кинжал, говоря, что если бы теперь он и остался жить, то все равно позора ему не снести и при первом же случае он покончит с собою. Несколько часов длилась эта ужасная агония.

Но вот раненый узнает, что послали в аул за родными. «Как, - говорит он, - придут еще из аула смотреть на мой позор? Будут говорить: вон лежит Урусбиев, убивший своего брата. Неужели Бог меня не услышит и не даст мне умереть спокойно?!». И здесь начинается сцена, при одной мысли о которой кровь стынет в жилах. Повторив о пистолете и получив отказ, Измаил начал собственными руками раздирать рану и рвать на куски внутренности и, спустя полчаса, истекая кровью, умер. 

...Измаилу Урусбиеву нечего было бояться. Речи о преднамеренном убийстве быть не могло, тем более, что был свидетель смерти Мусы. Но мысль, что он, братоубийца, будет жить, тогда как брата уже не будет, что ему придется видеть горе матери убитого и чувствовать себя причиной ее слез, - так на него повлияла, что он не выдержал и последовал за братом".

Шаханов Б.А. Этюды о туземной жизни // Карачаево-балкарские деятели культуры конца XIX - начала ХХ в. Избранное: в 2-х т. / сост. Т. Ш. Биттирова.