«Слабоумие и отвага» или «Как эхо войны Канье и UMG может отгреметь в России»? 

Часть 1. Вместо предисловия

«Когда вы подписываете музыкальный контракт, вы лишаетесь своих прав», — сказал Канье и возглавил крестовый поход против лейблов, слив свои контракты на головы тридцати миллионов бедных фолловеров. Если бы люди светились, когда сильно охуевают, то в этот день нашу планету было бы видно невооруженным глазом даже с Татуина. И если артист такое делает, то искренне хочется верить в то, что это шаг отчаяния, а бедного музыканта действительно ущемляют. 

Я вычитал контракт Канье вдоль и поперек, сравнил его с нашими продюсерскими историями и мне есть, чем с вами поделиться. Правда, если Канье прочитает эту статью, он вряд ли будет в восторге. 

Договор Канье и лейбла

Прежде чем разбирать договор Канье, хочется сразу зайти с козырей и обломать интригу всем, кто ожидал увидеть адские условия и сокрытые истины — их нет. Да, баланс интересов сторон смещен в сторону лейбла, но не критично. По крайней мере, это далеко не худший договор с не самыми мрачными условиями, которые я видел в своей жизни. Да что там «видел», я собственноручно составлял вещи страшнее. И все это только про основной контракт, не принимая во внимание то, что за годы в пользу Канье было внесено много правок, делающих его жизнь куда более радужной. Я знаю десятки (если не сотни) артистов в России, у которых договоры с лейблом хуже во много раз.

Так что, если это читают молодые артисты, мотайте на ус!

1. Продюсерский договор на будущие альбомы — зло. Вне зависимости от страны. 

У Канье от альбома к альбому меняется размер аванса, бюджет записи, процентовка роялти. И доходит до странного: цифры с годами не растут, они именно что меняются. Для наглядности: процент роялти за второй альбом (18%) больше, чем за первый (14%), и больше, чем за третий (15%). Справедливости ради, и по авансам Канье получал не так уж мало, чтобы последний без соли доедать.

В России такой дотошностью разделения ставок занимаются редко. Но наш дьявол сидит глубже: если договор лейбла с артистом обязывает артиста создавать и выпускать новые песни, то в 90% случаев — это тупо элементы договора авторского заказа (АЗ), который как чудовище Франкенштейна сшит с договором лицензионным или договором отчуждения, а ещё с агентским. При этом к договору АЗ есть требования. Одно из них, например, в том, чтобы указать характеристики будущих объектов и сроки создания. Своего рода тех.задание. Например: жанр, настроение, стиль, продолжительность и так далее. В итоге рождается неказистый тупорылик под названием «продюсерское соглашение».

Но скажи мне, артист, ты уверен, что через три года ты не захочешь сменить «трэп» на «шансон»? А то, что вообще музыку писать захочешь? Принимать на себя обязанность по ежегодному выдавливанию жанровых альбомов через силу — это так себе затея, требующая очень тщательного шевеления мозгами в твоей умной голове. Лучше уж подписываться на условие создавать каждый год по 10-15 треков без привязки к жанрам и рамкам: тоже может быть больно, но хотя бы вазелин дают. 

2. Артист предлагает, а лейбл располагает. 

В контракте Канье почти любое телодвижение с треками требует согласования за 14 дней. Артист предлагает лейблу все сам: от треков для записи до планируемого бюджета этой записи. Лейбл либо одобряет, либо шлет артиста в пешую эротическую прогулку. При этом есть и ещё интересные положения. Например, минимальный и максимальный бюджет записи (фонд) уже прописан. А предлагаемая артистом сумма не может превышать 80% от этого фонда. В теории понятно, но как это на практике должно работать — чет не очень. В любом случае, в плане описанного выше «связывания» лейбл, конечно, поступает не по-пацански.

В наших договорах тоже встречаются такие положения. Но по факту на них чаще всего всем плевать, тут не так носятся с артистами. На подобные положения я все же рекомендую обращать внимание, но излишне параноить тоже не стоит.

3. Условия выпуска. 

У Канье есть условия (большинство — схожие, их много и нет смысла перечислять все), по которым выпуск альбомов контролирует лейбл. Например, одно из положений: 

«Артист не вправе выпускать новый альбом в течение 90 дней с момента релиза предыдущего». 

Вполне адекватно: артист крупный, релиз надо отработать, афиши по городам сами себя не расклеят, не оплатят и не снимут. Все требует времени и подготовки. Так что, при всем уважении к гению Канье, пусть лейбл сам решает, когда релизить, потому что Канье умеет писать музыку, а лейбл — зарабатывать на ней.

В России, кстати, тоже бывают положения, чаще всего сформулированные примерно так: 

«лейбл/продюсер самостоятельно определяет способ, дату и иные условия релиза (выпуска в свет)». 

И тут далеко не всегда дело в том, что к релизу надо тщательно подготовиться. Иногда бывает так, что у лейбла есть другие приоритетные артисты. И чтобы ваши альбомы не мешали друг другу покорять топы, твой лучше отодвинуть. А иногда дело в том, что ресурсов тупо не хватает на одновременную отработку кучи релизов. В общем, по тем или иным причинам, твой альбом может выйти не в то время, потому что так надо. И если в США — это (чаще всего) хороший пункт, учитывающий профессионализм лейбла, то в России — это так себе условие (по крайней мере, если ваш лейбл не готов действительно вами заниматься 24 часа в сутки). Старайтесь добиваться, чтобы согласование было хотя бы по взаимному согласию сторон — это уже хоть что-то. 

4. Права. 

В договоре Канье есть раздел №5, в котором очень дотошно и детально расписано то, что может и что не может делать Канье и сам лейбл. А, главное, почему прав на треки у Канье нет. И я сначала хотел расписать чуть ли не попунктно. Например, лейбл вправе зарегистрировать на себя авторские права на новый материал (да, в США так можно, а у нас авторские права не регистрируются). Но уже к третьему такому пункту вы бы сказали: «Да-да, все понятно: все мое — твое, а мне ничего нельзя, бла-бла». И это действительно так. Эти пункты действительно жесткие, но Канье их сам одобрил и подписал. Однако подвох тут не в суровости.

В англоязычных договорах есть одна такая хитрая сволочь, которая читается как «shall not». И, к сожалению, она никак не связана с Гендальфом и Балрогом. Лейбл очень часто описывает то, что ему нельзя делать именно этой сволочью. В официальной документации под этим обычно понимается нечто равнозначное словам «не может», «нельзя», «не вправе». НО! Когда «обязан» или «должен» обычно используют «must», а «shall not» в данном случае скорее эквивалентен этому: «Ну-у-у…. В идеале как бы не может, да, но если будет нужно, то все-таки может». И что самое смешное, за нарушение лейблом этого «shall not» нет никакой ответственности: неустоек, убытков, обязанностей. Получается так: «Ну, нарушили и ладно. Что ты мне сделаешь-то?». Представляется, что любая рабочая договорная норма, запрещающая что-то, должна быть подкреплена санкцией. Иначе в чем страх ее нарушения?

Что ещё смешнее, лейбл часто используют эту формулировку и в обратку. Например, часто повторяющаяся фраза, которая (если очень грубо переводить) звучит так: «Лейбл shall not без письменного согласия артиста сделать N. При этом, если артист отказывает в таком действии, то его отказ shall not быть необоснованным». Знаете, что такое «необоснованный отказ»? На самом деле, практически любой отказ. За исключением обстоятельств непреодолимой силы или «личных ЧП», которые тоже ещё надо умудриться в договоре прописать. Нарушай ты — нарушим и мы. А это уже ответочка будет, а не агрессия. Такая многоходовочка.

Поэтому по части «Прав» практически любой договор — это междуножное пирожное на обеденный стол артиста. Но если развернуть и посмотреть со стороны лейбла, то и иначе тоже нельзя. Просто представьте: вы платите зарплату людям, готовите проект, а артист вам — отказ, потому что он художник, и он не хочет. И права он тебе передаст не в полном объеме, а чуть-чуть передаст. «У меня там немного права на импорт завалялось — держи».

В России же правильно передать права лейблу — это как БДСМ: сначала непонятно и больно, потом просто непонятно, а потом как-то на автомате уже. И все равно далеко не у всех получается вникнуть. Так что, тут совет всем участникам оборота: следите за тем, как вы передаете или получаете права, какие именно права и на каких условиях: лицензия или отчуждение. 

И совет артистам: читая договор, загибайте пальчики на каждом слове «обязан». У кого «обязан»/«обязуется» чаще (у вас или у лейбла), тот проиграл. У каждого «вправе» и «обязан» должно быть логическое объяснение, так что не стесняйтесь задавать вопросы.

5. Авансы. 

Тут, кстати, сразу лучше сравнивать с нашими историями. В России как заведено: получи аванс и иди свой рэп ртом пой. Иногда в этот аванс сразу входит сумма на таргет и на пост в «Fast Food Music». А вот в забугорье не так. Тут вот тебе аванс в 12 миллионов. Из них 4 миллиона — тупо на запись, а 8 — тебе в руки гонорар, так сказать. Вообще, аванс сам по себе — зло, ибо именно желание артиста получить денюжку здесь и сейчас превращает историю в рабскую. Канье однажды взял смешной аванс (для него нынешнего, конечно) и согласился на мизерный процент, потому что не знал, сколько его музыка будет стоить через год. Теперь беснуется. 

Я не буду учить вас жизни, а просто расскажу одну историю кратко: некогда Анджей Сапковский за 15 000 злотых (примерно $4000) продал права на «Ведьмака», потому что хотел котлету здесь и сейчас. Игровая франшиза принесла доход в сотни миллионов, а CD Projekt Red стали компанией с миллиардной капитализацией. Угадайте, кто сердито сопел и сосал бибу до сделки с Netflix? Да че там, пан Сапковский до сих пор сокрушается и пытается воевать.

6. Все окупается. 

Продолжаем про авансы: по договору Канье лихо разбросаны разные пункты, которые то и дело требуют что-то окупить. Расход на клип — окупи; за альбом — либо $30 000, либо — по $3000 за трек; расходы на веб-сайт (не больше $40.000, но все же) — тоже окупи. В общем, то тут то там всплывает постоянно один неумолимый, как колосс, факт: все потраченное будь добр вернуть. И самое муторное в том, что окупаются эти расходы из разных авансов, выданных под разные цели в разных долях. Там, если честно, совсем эльфийский пошел, но суть остается сутью: Канье — заложник авансов.

Причем сам Канье не такой уж и пушистый. Вот, например, заявляет, что превысил бюджет записи на 1.5 миллиона. Потому что Канье просто жил в Париже и тратил деньги. Проникался культурой, видимо. Мсьё, бонжур, багет и все такое. Какой плохой лейбл, да?

В России, к слову, все чуть менее закручено (как правило), но плюс-минус то же самое. Так что, если решили брать аванс, потрудитесь узнать условия его «отбития» или даже возврата. И осознать это. 

7. Гарантии и заверения. 

В англосаксонском праве есть строгое разграничение между «warranties» и «representations», которым посвящен раздел 10 контракта Канье. Под «warranties» понимается утверждение факта, что «А» — это «А» и не повлечет «Б». Что передача права, например, произошла без нарушения законодательства. Все действительно и т.д. Основная цель — уменьшение рисков лейбла в отношении конкретных деталей контрактного правоотношения. И, если уж «warranties» нарушаются, то лейбл может требовать возмещения убытков, возникших из-за такого нарушения. На действительность сделки, в целом, это не влияет. Плюс они могут быть ограниченными по объему, сроку, количеству лиц. 

 «Representation» же является утверждением факта, который побудил одну из сторон к заключению контракта. Например, артист заверяет, что он сам будет единоличным автором своих следующих треков. Пострадавшая сторона может потребовать как расторжения контракта в одностороннем внесудебном порядке, так и возмещения убытков. В отечественном праве это мертворожденная норма. Это выплюнутый законодателями в овраг эмбрион, которым только детей в деревнях пугать. Собственно, к чему я это? В разделах «warranties» и «representations» можно часто встретить пугающую дичь. И ещё требования артиста отвечать жопой за свои обещания, которых он не осознает. Но знаете, что там у Канье? Тупо формальный стандарт, как и у всех. Какой плохой лейбл.

8. Конфиденциальность. 

При всем желании, если я сейчас публично начну рассказывать про конфиденциальность и про то, как она «у нас» или «у них» (с трудом) работает и какие костыли в этом помогают, то я просто выстрелю в ногу себе и коллегам. Но кое-что, все же, скажу. Во-первых, нельзя её нарушать, даже если она не работает (так как внезапно сработать может что-то другое). Во-вторых, Канье её нарушил. В-третьих, Канье нарушил ещё и адвокатскую тайну, что в случае судебного процесса может как сыграть ему на руку, так и знатно присунуть по самые помидоры. Слабоумие и отвага, в общем. Нельзя так делать, поверьте. 

UMG только за это могут его прижать так, что мало не покажется. Но вопрос в другом: смогут ли они хотя бы примерно рассчитать сумму убытков? Подобные закидоны — это большая редкость: тут и за примером не обратиться и с потолка цифру не взять. В любом случае, не завидую их юристам.

9. Возврат прав на мастеры. 

На западе все как-то лояльнее: вот 203 раздел закона об авторском праве, через 35 лет будьте любезны вернуть. Канье, на самом деле, и так пошли на уступки, сокращая срок «возврата» то до 20 лет, то до 7. И его аргументы про то, что это наследство для детей и детей их детей — очень сомнительная херня, честно. Весь сыр-бор из-за «возврата мастеров», но он и так их продавил уже давно на максимальную лояльность. 

Подытожить этот разбор хочется одной мыслью: Канье не туда воюет. Как и Шарлот. Как и THRILL PILL. Договоры составляются вообще не для того, чтобы их прочитал и понял артист. И если вы собираетесь подписывать что-то, что может изменить вашу жизнь, наймите специалиста, а. Ну или получите юридическое образование, чтобы не платить жадным юристам, которые только деньги из вас сосут.

Часть 2. Вместо заключения

Разбирать контракт Канье было занятием долгим и бесполезным, так как ничего особенного в нем попросту не нашлось. В какой-то момент я понял, что мне самому нужен юрист, чтобы прочитать эти скрижали. Видите ли, в России есть правило «буквального толкования»: как в договоре написано, так и понимай. Никакой отсебятины, чисто рубилово «по фактам». А на загнивающем западе не так. Там в идеале завернуть нужно та-а-а-ак, чтобы самому потом ничего не понимать. Из контракта Канье пример: правила о распределении и согласовании бюджета записи — в самом начале, размеры этих бюджетов на каждый альбом — на 20-й странице, а терминология — в са-а-амом конце. Натуральный пазл, который если соберешь, то получишь приз в виде инсульта. А сами формулировки выведены так, как ни один нормальный человек в жизни не скажет. Тут не спасет уровень владения английским С2, тут нужен уровень С2Н5ОН. Желательно цистернами.

Так вот, продираясь сквозь дебри контракта Канье, мне все не давала покоя одна мысль: если контракт простой, а артист проблемный, почему бы не дать ему выкупить свой каталог за приличную сумму и не отпустить? Один из руководителей крупного лейбла в разговоре с «Биллбордом» сказал: «Мы не занимаемся возвратом мастеров нашим артистам». И это несмотря на раздел 203 закона об авторском праве США, который как бы это… презюмирует возможность возврата мастер-копий через 35 лет после момента их релиза.

И я начал искать ответ. Не просто какое-нибудь предположение, а ответ. И нашел его прямо в твиттере Канье, который тоже задался этим вопросом и наверняка все уже понял. К концу года количество пользователей стриминг-сервисов по миру достигнет по разным данным 430-460 миллионов. Через несколько лет это число как минимум удвоится. Чем больше пользователей, тем выше цена каталога каждого артиста. Чем больше у лейбла известных артистов, тем больше их доля на рынке, больше стоимость общего каталога, больше стоимость компании. При этом ещё и Vivendi планирует дать буст UMG через IPO в ближайшие 3 года. Потерять каталог Канье за это время — это как руку себе оторвать.

Но акции — это акции, их делят, как принято считать, пузатые дяди в костюмах. Лейбл продолжает зарабатывать на стриминге, на товарных знаках, на продаже прав фильмоделам, рекламодателям, радиовещателям и многим другим. Вне зависимости от страны, ростер артистов — главный актив любого лейбла, будь то мейджор или инди-группировка из гаража, издающая какую-нибудь металкор группу «Коровий шут» из города Француа-Рабле-на-Дону. 

Изначально я задал вопрос в заголовке: «Как эхо войны Канье с UMG прогремит в России?» И вот мы подобрались к ответу. Да, наши правовые системы отличаются, но отличаются они, скорее, процедурно и механически. Как электронные и маятниковые часы —  детали разные, принцип тот же. Только используют их по-разному. Там одно: условие сделать мировой тур, попасть в топ-100 биллборда, увеличить ростер и заработать на IPO. У нас проще: выпустить материал, продать дороже, свозить в тур и заработать денег.

Но артиста, вполне справедливо, это не волнует. Ему плевать на ростеры и IPO, плевать на годовую отчетность и акции. И это справедливо. Артист пришел на лейбл за деньгами и популярностью. И видя, что Канье МОГЁТ, тоже замахиваются на кусок больших размеров. Не знаю, приходят ли к моим коллегам, но мне вот уже пришла пара писем в духе: «Можем ли мы сделать, как Канье?» Я пытаюсь объяснить, что нет, так делать в принципе нельзя. Но артистам плевать. Они идут туда, где им скажут: «Можно, братишка». 

Наглядный пример — Hit-Boy. Трое (трое!!!!) его юристов ходят колесом хлеще Газманова и рассказывают, что его договор с UMG — худший договор, что они видели. Настолько фашистские условия, что лучше уж газовая камера. Они себе либо цену набивают публично, либо отрабатывают гонорар. Но откройте договор Канье, и вы не найдете там ничего такого, чего нельзя найти в других продюсерских договорах. Даже в России. 

Пример Канье — это взмах крыла бабочки над океаном, который позже породит цунами из фекалий. И если артисты хотят воевать, если артистам важны их права и они хотят, чтобы лейблы с ними считались, то воевать надо в другую сторону. Нужно искоренять в себе желание подписать все сегодня, чтобы в тур уже завтра. L’One, Шарлот, THRILL PILL и ещё десятки артистов, которые срались и срутся со своими лейблами — вы же сами это подписали, разве нет? Неужели вас утюгом пытали?

Лучшее, что артисты и их менеджеры могут делать, это помогать друг другу. Какой смысл воевать с лейблом? На вас смотрят сотни глаз, среди которых молодые артисты, которым завтра предложат аванс в обмен на жопу. Расскажите им это. Посоветуйте обратиться к юристу и если знаете конкретного — направляйте прямиком к нему. Поделитесь опытом. Не раскрывая ваших контрактов, расскажите аудитории, куда надо смотреть, на что обращать внимание. Помогите молодому артисту во время переговоров с вашим лейблом, используйте авторитет и харизму.

И чтобы логично закончить, давайте я и начну тогда:

1. Вам нужен юрист по интеллектуальной собственности. И чтобы в договорном праве шарил. Все остальное — мимо. Юристы, как правило, специализируются на определенных областях права, а «интеллектуалка» стоит отдельным столпом, так как противоречит логике всего остального законодательства. «Универсалы» — либо миф, либо гении в количестве 1 на 1 000 000. «Знаю все по чуть-чуть», — сон блохастой собаки.

2. Не ищите юриста в инстаграме. Умоляю.

3. Не знаете, как проверить, разбирается ваш юрист в интеллектуалке или нет? Задайте ему вопрос: «Если я написал слова, а мой друг — музыку, то какая у меня доля авторских прав?» Правильный ответ: у каждого по 100%, авторские права неделимы. Если ваш юрист этого не знает, он вам и по договору насоветует все ужасы абсурда.

4. Постарайтесь освоить какие-то базовые принципы сами. В чем различие между типами лицензий, между авторскими и смежными правами, между произведениями и фонограммами. Если вы будете сами хоть немного в теме, вам станет намного проще жить.

Постарайтесь работать так, чтобы лейбл помогал вам зарабатывать деньги и продвигаться. И на вопрос «как это сделать?» постарайтесь себе ответить ДО того, как поставите свою закорючку под очередной ущемляющей бумажкой.

Обнял.

Больше читай в тг канале: music is the main thing