Скорость в Ельне

Рады представить вашему вниманию магазин, который уже удивил своим качеством!

И продолжаем радовать всех!)

Мы - это надежное качество клада, это товар высшей пробы, это дружелюбный оператор!

Такого как у нас не найдете нигде!

Наш оператор всегда на связи, заходите к нам и убедитесь в этом сами!

Наши контакты:

Telegram:

https://t.me/stuff_men

ВНИМАНИЕ!!! В Телеграмм переходить только по ссылке, в поиске много фейков!

Кто-то вдруг завопил нечеловеческим голосом: Я метнулся в сторону, крадучись ехал, прижимаясь к остаткам забора. Тот боец больше не звал санитаров. Его жизнь закончилась здесь - на берегу Березины. Было по-настоящему страшно, и нужно было собрать в кулак всю волю, чтобы не свихнуться и следить за тем, что происходит вокруг, если ты, конечно, не хочешь, чтобы тебя постигла участь погибшего минуту назад товарища. Промежуточной цели мы достигли. Мы были в деревне, и это означало, что мы вплотную подошли к Березине. Излишне говорить, что мы с Вилли все же спрыгнули со своих мотоциклов. Между тем бойцы мотоциклетного батальона отчаянно сражались в качестве пехотинцев, атакуя дома, в которых засели русские. Надо признать, что иваны оказывали жесточайшее сопротивление. Мне пришлось снова отправиться в тыл за подкреплением - дополнительными моторизованными подразделениями батальона. Скорость была моим главным козырем! На заднем сиденье я вез легкораненого бойца. Русские по-прежнему обстреливали нас с противоположного берега реки. Нет, так просто они не сдадутся! Спускалась ночь, принося с собой и желанную передышку. Это была ночь с 3 на 4 июля года. Я кое-как завернулся в свою шинель мотоциклиста и улегся между двумя невысокими холмиками, которые я обнаружил на ощупь. Иногда приходилось бывать в й танковой дивизии, наступавшей на том же участке. Наши пути разошлись только у самой Москвы. Именно там эта блестящая дивизия практически полностью была уничтожена. Тогда в распоряжении соединения оставалось всего 10 десять! Как правило, наш батальон сменял разведбатальон, или же мы обеспечивали фланговую оборону дивизии в ходе наступления. Прибыл солдат на замену нашего погибшего Хубера. Он был тоже родом из Швабии и, как выяснилось, отличным парнем и вдобавок 'специалистом широкого профиля'. На его мотоцикле вечно болтались котелки и сковороды, и Лойсль иногда баловал нас разной вкуснятиной, приготовленной им самим. У него всегда находилось то, из чего можно было соорудить отличное жаркое. И что самое интересное - во время долгих поездок по пустынным дорогам России под его колеса вечно попадали незадачливые утки, куры и прочая домашняя птица. И в отварном или жареном виде птица эта была отменной едой. На Днепре русские снова вынудили нас остановиться. Яростный артобстрел не позволял саперам навести мосты. Мотопехотинцы снова и снова пытались закрепиться на другом берегу, используя штурмовые лодки. Сначала в бой бросали отделения, потому уже роты. В конце концов им все же удалось создать плацдармы в ходе боев с применением ручных гранат и штыков. Саперы в принципе могли приступать к возведению мостов, но русские обстрелов не прекращали. Мало-помалу у реки собралась почти вся дивизия. И каждый день задержки с форсированием реки был на руку врагу. Надо сказать, что все шло неплохо до самой Ельни - но там такое началось! Русские перевели дух и снова пытались контратаковать нас. Мы сумели пробиться через этот город, и наконец наступила желанная пауза. Командный пункт батальона расположился близ дороги южнее Ушаково. Нам тоже было приказано окапываться. Мы удивленно взирали на гауптштурмфюрера Бахмайера. Нам нужно было окапываться? Он нас, случаем, не разыгрывает? Нет, Бахмайер нас разыгрывать не собирался. Недовольно бурча, мы приступили к работе. Куда ни посмотри, было тихо и безмятежно. Солнышко пригревало, а колыхаемые ветром неубранные поля наводили на раздумья. Но как же мы ошибались! Едва мы успели воткнуть лопатки в землю, как иваны обрушили на нас первый залп. Даже связисты лихорадочно вырыли огромный окоп, чтобы укрыть передвижную радиостанцию. Тут уж и мы заработали как надо. Я еще не закончил рыть свой окопчик, как меня вызвали в штаб дивизии. Я был страшно доволен, что удалось легальным способом отвертеться от досадной работы - однако скоро выяснится, что пресловутая досадная работа ничто в сравнении с тем, что мне предстояло. Несколько минут спустя я уже мчался по извивавшейся между полями ржи дороге. Высокие колосья по обеим ее сторонам затрудняли видимость. Внезапно из-за не очень крутого поворота, поднимая облако пыли, на бешеной скорости выскочила штабная машина. Я нажал на тормоза, но опоздал. И как парашютист, я грохнулся на капот штабного авто. Набрав в грудь побольше воздуха, я хотел выплюнуть всю брань, которую знал, но тут заметил офицера связи батальона унтерштурмфюрера Шрамма. Это был не совсем подходящий объект, чтобы выместить на нем досаду. К тому же на гражданке Шрамм преподавал в средней школе. Все произошло как раз наоборот: Разумеется, это я оказался во всем виноват - начальник, как известно, ведь всегда прав. К счастью, мотоцикл мой отделался не очень глубокими вмятинами и царапинами. В конце концов, обменявшись мнениями по поводу этого инцидента, мы разъехались. Минуя окопы и траншеи мотоциклетного батальона, я выехал на дорогу Ушаково - Ельня. Артиллерия русских, определившись с выбором цели, обстреливала перекресток дорог. Я решил воспользоваться краткой передышкой, выехал на дорогу и на сумасшедшей скорости понесся в сторону Ельни. Прибыв в штаб дивизии, я тут же сдал на руки донесения, а в обмен получил объемистый конверт, предназначавшийся для передачи в штаб батальона. Вдруг все вокруг уставились на небо. Я уже собрался заводить машину, но остановился. В небе происходило нечто! В ослепительно-голубом небе шел воздушный бой. Пятерка русских бомбардировщиков попыталась следовать на запад. Со стороны солнца русские были атакованы парой истребителей люфтваффе. Иваны, отчаянно маневрируя, пытались уйти от атаки. Внезапно один из бомбардировщиков запылал как спичка. Истребители снова атаковали авиагруппу русских. Их бомбардировщик стал уходить в крутое пике, но пилот истребителя дал по нему залп, и секунду спустя русский самолет, превратившись в огненный шар, развалился на части. Третий - врезался в землю. Два последних самолета повернули на восток. Русские зенитчики, занявшие позиции близ Ушаково, изо всех сил пытались выручить своих товарищей, но нашим пилотам удалось уйти, совершив противозенитный маневр. В последующие дни нам пришлось позабыть об отдыхе. Русские не давали нам житья танковыми и пехотными атаками, обстрелами, бомбардировками. Однажды одна из атак русских застала меня в расположении 2-й роты. Я, правда, успел нырнуть в ближайший окопчик, где уже засел один из стрелков. Быстро схватив свою винтовку, я вступил в бой. А что мне еще оставалось? После пятой по счету атаки наступило нечто вроде затишья перед очередной бурей. Это позволило мне вскочить на мотоцикл и вернуться на командный пункт. В тот же день явились наши пикирующие бомбардировщики и нанесли удар по позициям русских. После этого на участке батальона стало намного спокойнее, но ненадолго — противник вскоре подтянул новые силы. Однажды утром - это было в двадцатых числах июля года - я должен был отправляться выполнять очередной приказ. Сначала мне предстояло заехать в расположение 1-й роты. Я решил воспользоваться возможностью и встретиться с Вилли, несколькими днями ранее переведенным в 1-ю роту. По пути я повстречал одного унтершарфюрера, добиравшегося до командного пункта, и тот рассказал мне, что на рассвете русские предприняли атаку. Отделение Форстера, где служил Вилли Швенк, погибло все. То есть они сражались в буквальном смысле до последнего солдата. Этот унтершарфюрер, друживший с командиром погибшего отделения, до сих пор не пришел в себя. Какое-то время я пребывал в ступоре - стоял, окаменев, возле мотоцикла, не в силах сесть и поехать. Нет, не могло быть такого! Наш жизнерадостный Вилли, у которого всегда и для всех была припасена очередная шутка, который, случалось, и не вписывался в нашу весьма разношерстную роту, настоящий товарищ, и вот теперь он погиб? Собравшись с силами, я решил все-таки съездить на место его гибели. Солдаты 1-й роты уже убрали тела погибших. Вилли лежал под брезентом бок о бок с другим мотоциклистом-посыльным - Олдебёрхесом родом из Северной Силезии. Олдебёрхес часто заезжал в нашу роту. Вилли был вторым из нашей компании друзей после Хубера, обретшего вечный приют где-то между Минском и Березиной. Ельня потребовала много жертв. Роты скукоживались до размеров взводов и даже отделений. Участь, постигшая отделение Форстера, потрясла нас. Теперь всем до единого было ясно, что Россия - очень крепкий орешек, который с ходу не разгрызешь. Там, в Ельне, нам суждено было расстаться с последними юношескими иллюзиями. В тот день весь батальон погрузился в молчание. Так подействовала на нас гибель взвода Форстера. В штабе дивизии я пробыл недолго, после этого проехался по Ельне. Этот город также страшно изменился за прошедшие несколько дней. Сплошные развалины, мертвые, вокруг безлюдье. Я проехал мимо немецкого военного кладбища - длинные ряды могил были лучшим свидетельством тому, какой ценой далась нам Ельня. С вашего аккаунта зарегистрирована подозрительная активность. Для вашей безопасности, мы хотим удостовериться, что это действительно вы. Читать Жми кнопку и будь в курсе обновлений на сайте! От Березины до Ельни. Шесть республик было с мая года по декабрь года, когда была образована 7-я союзная респуб… Галымхан Махамбетов. А, я думаю, зима! Куда же этот сумасшедший подевался? А он вот Он!!! Вы что думаете я не понимаю, ч… Горский Виктор.

Декстрометорфан отзывы